Инклюзивный детский сад: «К нам очередь стоит из обычных детей»

Шестилетний Демид заходит в группу со своим тьютором, у него на шее на шнурке висит серая папка со специальными карточками, на которых изображено то, что может понадобиться мальчику: игрушки, еда, напитки. Это его способ общения. Карточкой Демид «скажет», что его беспокоит, покажет, если устал или хочет выйти. Мальчик не разговаривает.

Тьютор вместе с Демидом смотрят расписание на день – картинки на липучках, которые можно перемещать по ленте. Демиду важно знать, что сначала будет занятие, потом прогулка, а за ней обед и тихий час. Так мир становится предсказуемым, а значит, нет повода для беспокойства.

Пока Демид сидит за отдельным столиком, чуть в стороне от других детей, которые собираются на ковре в кружок. Он присоединяется к ним в последний момент, когда начинается общее занятие. Сидит недолго, послушает, понаблюдает и вместе с тьютором уходит гулять по детскому саду, просто чтобы пройтись, побыть немного в одиночестве, чтобы потом вернуться к следующему занятию.

Когда родители записывают детей в детский сад № 53 Санкт-Петербурга, они не знают, в какую группу попадет их ребенок. Уже шесть лет здесь вместе воспитываются обычные ребята и дети с проблемами в поведении, с расстройством аутистического спектра.

Тьютор Демида – не всегда один и тот же человек. Чтобы ребята с аутизмом учились сотрудничать с разными взрослыми, помощники у детей меняются. Главное, такой взрослый всегда спокоен, доброжелателен, но уверенно стоит на своем.

У него собственная траектория, свое расписание и занятия, которые то и дело пересекаются с общими делами в группе. Так Демид не устает и при этом получает необходимые социальные навыки. 

У каждого ребенка с особенностями, кому это необходимо, в 53-м детском саду каждый день есть персональный взрослый. В группе, куда ходит Демид, трое детей с аутизмом, тьютор есть у двоих. На 20 детей получается четверо взрослых вместе с воспитателем и его помощником.

Эти ребята третий год вместе, сейчас им по пять-шесть лет.

– Бывает, что дети задают вопросы, а почему Демид кричит, а почему он может ударить рукой по столу или что-то разлить, кинуть, – рассказывает педагог-психолог, куратор инклюзивной группы детского сада № 53 Светлана Васильева. – Ему непросто в таком большом коллективе, при этом он любит находиться среди детей. Он смотрит, наблюдает. Если видит, что все куда-то пошли, то расстроится, если он не пойдет.

На самых первых родительских собраниях мы рассказываем, что у нас в саду инклюзия, есть вероятность, что ваш ребенок попадет в инклюзивную группу. Но работа будет выстроена, в группе будет больше взрослых, чем обычно, будут тьюторы, будут кураторы.

Дети с аутизмом бывают самые разные, и родители заранее могут решить, подходит это им или нет. Но еще никто не опасался настолько, чтобы уходить из сада».

Единственный в Питере

Детский сад № 53 в спальном Фрунзенском районе – единственный в Петербурге обычный районный сад, куда принимают детей с поведенческими проблемами. Не отмахиваются от них, не направляют в коррекционные сады, а продумывают для каждого свою программу развития. 

Началось все девять лет назад. В детский сад поступили сразу трое детей, с которыми воспитатели не знали, как взаимодействовать. Дети не слушали взрослых и казались погруженными в себя. При этом у них не было никаких диагнозов.

«Прибегают воспитатели с квадратными глазами: ой, у нас ребенок такой специфичный, не знаем, что делать. Не понимает объяснений, не отзывается, ни на какие просьбы или запреты не реагирует. Один малыш тогда залип на машинки и его больше вообще ничего не интересовало, – вспоминает директор детского сада № 53 Надежда Третьякова. – Что удивительно, родителей в поведении своих детей ничто не настораживало, они это воспринимали просто как особенность характера.

А тогда уже вышел новый закон об образовании, в котором прописаны равные права для всех детей. И что каждое учреждение должно создавать условия для любой категории воспитанников. Родитель может выбрать ближайший детский сад, а уже детский сад должен думать, как помочь ребенку, если у него есть какие-то дефициты в развитии.

Мы решили не быть аутсайдерами, а делать все как положено. Нужно уметь работать с любыми детьми – будем учиться. Мы не на одном педсовете это обсуждали, решение принимали коллегиально.

Я понимала, либо мы научимся, и для нас это станет нормой, либо у нас постоянно будут проблемы из серии „ребенка покусали-поколотили, вы недосмотрели“».

Надежда Третьякова, как сама говорит, по натуре революционер. Директором стала уже в 28 лет, до этого работала воспитателем. Считает, что все самое лучшее, новое, современное должно быть в ее саду. Команде своей доверяет и не боится делегировать полномочия. Опускать руки ей совершенно не свойственно, если есть проблема – ищется решение.

Коллектив детсада № 53 стал писать письма в педагогические институты, искать курсы повышения квалификации, но таких курсов тогда просто не было. Звезды сошлись, когда Фонд «Обнажённые сердца» начал сотрудничать с детскими садами, чтобы развивать службы ранней помощи детям с аутизмом. Сначала в проекте было девять детских садов Петербурга, сейчас программа реализуется только в трех образовательных учреждениях, из них обычный районный сад только один – №53.

Готовы взять любого

Сейчас 53-й детский сад готов взять любого ребенка, с любыми проблемами поведения, работа выстроена, все сотрудники прошли обучение со специалистами Фонда «Обнажённые сердца». Работает консультационный центр, программа обучения родителей «Ранняя пташка». Мамам и папам рассказывают об особенностях аутизма, о том, как наладить коммуникацию, в программе предусмотрены и домашние визиты – специалисты приходят к ребенку с РАС домой и помогают выстроить взаимопонимание со всеми членами семьи, поэтому в детский сад дети приходят уже немного подготовленными.

Сначала малыши с РАС попадают в ресурсную группу, где с ними занимаются интенсивной поведенческой программой, основанной на прикладном анализе поведения. Три часа в день, один на один со взрослым. В саду для них оборудована специальная комната. Она разделена на небольшие отсеки мягкими перегородками, в ней зашторены окна, и нет ничего лишнего, чтобы дети не отвлекались и могли сосредоточиться. 

Ведь ребенку с аутизмом предметы интереснее людей, и задача специалистов научить интересоваться именно людьми, как сверстниками, так и взрослыми. На занятиях малышей учат выполнять простые задания, к примеру, дать кубик или показать на картинке мяч, учат играть. Это трудно для ребят с аутизмом. У каждого свой таймер. Каждые четыре или семь минут делается перерыв в занятиях на свободную игру.

Не все малыши из этой группы идут потом в детский сад, кому-то нужно обучение в маленьком коллективе или на дому. Но если за первый год ребенок научился слушать, воспринимать взрослого, понимает просьбы и тянется к другим детям, он попадает в инклюзивную группу. Где он со всеми, но развивается по своей программе. 

А как еще научиться дружить, если не общаться с ребятами? Обычные дети с удовольствием помогают, вовлекают в игру, ребят с РАС первыми позовут в пару на музыкальном занятии, потому что знают – сами они не подойдут. Вот и Демид с радостью кружится в танце, взмахивает кленовыми листочками, сегодня репетируют осенний праздник. 

«Конечно, у нас не без сложностей. Вот Ваня в соседней группе, прекрасный мальчик, который научился разговаривать, умеет играть, хорошо осваивает программу, но у него трудности с коммуникацией, он может ударить человека, который окажется рядом. Если бы такой ребенок пришел в обычный сад, ему бы сказали – извините, сначала вы справляетесь с поведением, а потом уже приходите, – рассказывает Светлана Васильева.

– Мы работаем, чтобы такое поведение уходило. Когда мы увидели, что Ваня может ударить, сразу же взрослый стал все время находиться между ним и другими детьми, это первое, что мы сделали, физически не дали возможности больше такому случиться. А потом мы проанализировали действия Вани и построили ему поведенческий план».

В детский сад № 53 стоит очередь из желающих туда попасть. Причем очередь и из обычных детей, а не только детей с особенностями.

«Вся фишка инклюзивного образования в том, что это не семья, и ребенок с особенностями должен быть готов интегрироваться к нормотипичным сверстникам, а вся среда, которая вокруг этого ребенка складывается, должна быть готова его принять. Например, если у ребенка с РАС истерика, остальные дети не пугаются, потому что они уже научены, воспитатели им объяснили, что Петя просто расстроился, ничего страшного, сейчас ему помогут, – объясняет Надежда Третьякова.

– Меня родители спрашивают: „Вы можете мне гарантировать, что моего ребенка не толкнут, не ударят?“ И я честно говорю, что гарантировать не могу. Но не потому, что у меня в группе ребенок с особенностями, а потому, что, когда 25 детей вместе играют, одеваются на прогулку, я не смогу вам это обеспечить, это никак не связано с присутствием ребенка с особенностями. Дети у нас проживают абсолютно обычную жизнь, они ссорятся, могут толкнуть, могут упасть.

Но если мы говорим про ребенка с особенностями, то здесь мы отвечаем за организацию его жизни в этой группе и вовремя реагируем».

Больше всего радует, когда наши дети идут в обычную школу

За все девять лет работы с особенными детьми детсад № 53 выпустил более 40 детей с РАС. По мнению директора Надежды Третьяковой, у малышей с РАС еще велика перспектива, и все зависит от того, сколько в них вложить. Если это получается, у ребенка может быть в дальнейшем хороший маршрут.

«Больше всего радует, когда наши дети идут в обычную школу. Когда наш ребенок, образно говоря, ученик года, особенный, но любимый. И когда сами родители дают обратную связь, примерно так: „Я могу теперь с ребенком в театр съездить, в гости, от нас не шарахаются“.

И что еще очень важно – родители обычных детей тоже благодарят.

Наша выпускница Геля пошла в первый класс и как-то подходит к учительнице и говорит, что в классе есть мальчик с особенностями. „Ему нужно вот так открыть, здесь еще раз объяснить. Он кричит, потому что нервничает, а если положить вещи по порядку, то успокоится“. И Геля сама с мальчиком села за парту, стала ему помогать. Учительница поразилась и спросила маму, откуда Геля все знает. А Геля просто воспитывалась в инклюзивной группе».