«Ты не видел мою новую ногу?» История девушки, которая сменила множество протезов, а теперь учит ампутантов ходить

Технопарк центра «Сколково» – целая сеть запутанных коридоров. Катя незаметно выныривает из одной из дверей и машет мне рукой. На девушке темно-синий медицинский костюм с широкими штанами и бирюзовые кроссовки.

«Мне часто говорят, мол, по мне незаметно, что я на протезе. Думают, что я просто прихрамываю», – улыбается Катя и приподнимает правую штанину. Под ней сложная металлическая конструкция, заменяющая ей ногу. Протез очень яркий, с синими и бирюзовыми вставками. Идеально подходит под Катин образ. «Это случайно вышло, правда», – смеется девушка в ответ на вопрос, подбирает ли она протезы под цвет одежды. 

В «Сколково» Екатерина Чалышева тестирует новые протезы и работает тренером в Школе ходьбы, которую открыла компания Steplife. Идея простая: человеку, который лишился конечности, мало поставить протез, нужно научить на нем ходить. Однако часто все ограничивается выдачей «ноги», а дальше – крутись сам как хочешь. Чуда, на которое надеются ампутанты, сразу не получается, и многие сдаются, отказываются от протеза вовсе, просто потому что никто не научил их, как им пользоваться. Екатерине очень хорошо знакомы эти проблемы – она получила инвалидность в молодом возрасте.

«Я просила жгут, чтобы перетянуть ногу» 

В 2013 году Кате исполнилось 22 года. Она заканчивала педагогический вуз по специальности «учитель биологии» и подрабатывала в родном Можайске воспитателем в детском саду. «Некоторые при первой встрече спрашивают, всегда ли я ходила на протезе. Считают, что я прямо с ним и родилась. Я смеюсь, конечно. Но вот доказательства, что у меня когда-то были две ноги». Катерина показывает фотографию: на ней счастливая девушка едет на детском самокате, отталкиваясь здоровой правой ногой в ярком шлепанце. «Так когда-то было. И вот что стало», – Катя показывает следующую фотографию. На ней она заново учится ходить с помощью костылей.

Катя попала в аварию, возвращаясь домой на мотоцикле. Произошло столкновение, девушка оказалась на середине пустого шоссе. Водитель машины исчез, а друг, сидевший за рулем байка, лежал на обочине без сознания. Девушка посмотрела на свою ногу – та держалась на кусочке кожи. Бедренная артерия была перебита, Катя постепенно теряла кровь. 

«Я полностью осознавала, что происходит. Вокруг меня суетились люди, подъехали друзья и брат, кто-то вызвал скорую и полицию. Страшная и тягучая тишина, будто в триллере. Медиков все не было. Я взяла спасение в свои руки и начала просить жгут или ремень, чтобы остановить кровотечение». В это время как раз вернулся водитель машины, с которой произошло ДТП, и нашел в бардачке буксировочный трос. Им Катя и перетянула разбитую ногу. 

В районной больнице обнаружили многочисленные открытые переломы от таза до пятки. Ногу Кате собрали в короткую и ненадежную опорную конструкцию без колена. В дальнейшем девушку перевели на лечение в Центральный институт травматологии имени Приорова (ЦИТО), где ей установили аппарат Илизарова. Вся нога от бедра до пятки оказалась закована в металлическую раму со спицами. 

Жить с такой конструкцией было очень трудно. Переломы постоянно ныли, спицы нужно было каждый день обрабатывать. Позже, когда Кате разрешили ходить с помощью костылей, она едва могла опереться на правую ногу. «Каждый шаг – боль», – говорит она, совсем как в андерсоновской «Русалочке».

Сращиванию переломов мешали сепсис и остеомиелит. «Меня лечили два года. И все это время я пыталась осознать, что ничего хорошего из этого не выйдет. Готовила себя к ампутации». Катя пережила около 10 операций, между которыми она долгое время проводила в больницах. Ничего не помогало. «Тогда лечащий врач начал «окучивать» меня в сторону ампутации. Рассказывал, что без ноги я быстрее восстановлюсь, что моя жизнь точно будет качественнее. Да и я сама понимала, что все говорит в пользу ампутации. Логика перевесила эмоции». 

Спустя почти два года после аварии Катя согласилась расстаться с правой ногой.

После ампутации – к штанге

Первые моменты после операции запомнились девушке смутно. «Я с трудом ощущала тело, везде онемение. И самое странное – мне казалось, что у меня есть нога, но она просто как-то плохо чувствуется. Долгое время, когда кто-то садился справа, я вздрагивала. Но осложнений не было. Мне кажется, что к тому моменту мой организм был готов ко всему». Спустя две недели Катю отправили домой на реабилитацию, привыкать к новой жизни. 

По моей просьбе Екатерина снимает протез – под ним довольно длинная сохраненная часть ноги, на которую надет специальный чехол с лентами-фиксаторами. «Да, переломы у меня были до бедра, но такой размер культи удалось сохранить благодаря чуду остеопластики». Еще до ампутации у Кати произошло отсечение бедренной кости, и ей сделали тяжелую операцию по пересадке новой. 

Дома Кате пришлось учиться самостоятельно ухаживать за культей, перебинтовывать и делать массажи, бороться с контрактурой. Тогда же в ее жизни появилась тяжелая атлетика. «Все началось, когда я еще была с аппаратом Илизарова. Я почти не выходила из дома, училась и писала диплом. В университете все знали о моей ситуации, разрешили перейти на самостоятельное обучение, а одногруппницы забирали мои работы из дома или больницы». Но только учиться было скучно – девушка заинтересовалась спортом. Сначала она занималась самостоятельно, позже начала ходить в спортзал при можайском Дворце спорта. 

Сперва никто из тренерского состава не хотел браться, все боялись ответственности. Но после ампутации Катя нашла своего тренера и спустя всего несколько месяцев уже готовилась к соревнованиям по жиму штанги лежа. «Были соревнования, призовые места. Я выступала со здоровыми людьми. Мой максимальный вес – 49 килограмм. Даже тренер не ожидал от меня такого. А я на самом деле могу сделать что угодно, когда в крови адреналин».

Вскоре учебы и спорта снова стало мало. Диплом педвуза был получен, Катя захотела выйти на работу. Так начался ее карьерный путь в Дворце спорта. Сначала девушка работала спортивным инструктором и администратором в отделе тестирования ГТО, доросла до начальника, а потом успела пробиться в Министерство спорта. «В это время я заинтересовалась адаптивной физической культурой. У меня в Дворце спорта даже специальные группы были. Но я захотела получить образование и вскоре поступила в МГАФК на очное отделение». 

До тренажерного зала, работы и университета Катя добиралась на костылях в общественном транспорте. Было страшно ходить по лестницам, обидно из-за отсутствия адаптивной среды в метро и на вокзалах. Много раз она выходила из автобуса и падала – подворачивалась нога и терялось равновесие.

«У меня дома – коллекция протезов»

Говоря о боли и страхе, Катя улыбается. «Наверное, оптимизм – моя базовая настройка. Это всегда мне очень помогало в жизни. Смотрите, даже сейчас». Девушка присаживается на кушетку, хватается руками за протез и прокручивает его на 360 градусов. «Я часто делаю такой трюк. Многие ужасаются, кто-то даже начинает в Бога верить». 

Сегодня у Кати бионический протез. Это настоящий механизм с маленьким процессором, встроенным в коленный модуль. Чтобы впечатлить меня, она открывает приложение на телефоне и подключает протез по блютусу. На экране появляются различные режимы: велосипед, бег, игра в гольф. Все они имеют свои настройки колена – насколько оно должно сгибаться или разгибаться. 

«За эти годы я, конечно, сменила огромное количество протезов. Этот получила совсем недавно, и он был самым лучшим подарком за последние несколько лет. Остальные стоят у меня дома – своеобразная коллекция».

Первый протез появился у Кати спустя несколько месяцев после ампутации. Самый простой, с примитивным негнущимся коленом. Он быстро стал велик: после операции культя вытянулась и похудела, и гильза перестала держаться. «Я просто поставила его в угол и снова встала на костыли – у меня работа, учеба и в принципе некогда сидеть на месте».

Научиться ходить было тяжело. Тело отвыкло от ходьбы, руки автоматически двигались вверх-вниз, как с костылями. Приходилось тренироваться самостоятельно. Сначала у станка в хореографическом зале Дворца спорта, заменявшего специальные брусья. Сильно мешала контрактура, которая благодаря постоянным тренировкам выровнялась.

Позже проблемы вернулись. В пандемию у Кати обнаружили язвенный колит, пришлось удалить часть кишечника и вывести стому.

Девушка отказалась от занятий тяжелой атлетикой, да и на протезе ходить стало слишком трудно. Снова костыли и зажатость сустава. Но позже, вернувшись к активной работе, Катя смогла выровнять походку. 

«Изначально никто мне не показал, как нужно двигаться, где должно было быть больно, а где нет. Просто выдали протез и сказали: «Иди». Никто не рассказал всех нюансов и тонкостей, а мне не с чем было сравнить. Не было друга, наставника, специального тренера». 

Школа ходьбы

Таким наставником Катя и стала для других ампутантов, которые протезируются в компании Steplife. При ней открыта «Школа ходьбы»: любой пациент может пройти восемь бесплатных занятий физической культурой и ходьбой с тренером. У Екатерины занимаются дети и взрослые, пожилые люди, потерявшие ногу из-за болезни, и военные, получившие ранение. 

Наступает двенадцать – Катя принимает первого пациента. Вокруг спортивное оборудование – мячи, коврики, кегли. Небольшая лестница, брусья. «Только шведской стенки не хватает, – говорит Катя, раскатывая коврики для гимнастики. – Но она обязательно будет, я этого добьюсь». 

Павел, мужчина средних лет, заезжает в кабинет на коляске. Рядом с ним сестра Лариса. Она помогает брату снять верхнюю одежду и подготовиться к занятию. У Павла атеросклероз сосудов. В апреле 2023 года ему сделали вынужденную ампутацию ноги до середины бедра, а уже в ноябре он начал заниматься в «Школе ходьбы». За несколько месяцев Павел научился ходить на протезе с помощью костылей.

Павел открепляет протез, садится на коврик перед тренером. Старательно повторяет упражнения, разогревает мышцы перед ходьбой в брусьях. Катя внимательно следит и поправляет, помогает растянуться и размять зажатый сустав. Павел морщится от боли – контрактура сделала мышцы железными. 

Впереди работа с брусьями. Мужчина крепко держится за опору, ходить пока тяжело. Но он терпеливо повторяет все шаги. Влево, вправо. Здоровая нога, протез. «Практически вальс», – улыбается он и начинает напевать. Единственное, чего не хватает в кабинете, – музыкальной колонки.

Финал занятия – прогулка по Сколкову. Катя и Лариса обсуждают вязание и не замечают, как Павел уверенным шагом уходит вперед. «Движет тяга к прекрасному», – объясняет он, направляясь к автомату с мороженым. Это уже небольшая традиция – после каждого занятия радовать себя сладостями.

На самом деле, Павел уже давно закончил основной курс реабилитации в «Школе ходьбы». Но процесс вставания на протез – дело небыстрое, и поэтому они с Катей договорились о продлении занятий. «Сначала Павел пришел ко мне и сказал, что ему осталось жить пять лет. Теперь же счетчик увеличился до пятидесяти», – смеется Катя. «Да с таким тренером я и все сто пятьдесят проживу, не думайте», – отвечает Павел.

«Мой муж цельный человек, идеальная пара для меня, нецельной»

Кроме занятий с пациентами у Екатерины в планах провести тест-драйв нового коленного модуля. Проводив Павла и Ларису, она ведет меня в протезный цех. 

Здесь все свободное место в небольшом помещении заставлено различными видами протезов. Над столами мастеров-протезистов висят заготовки рук и пальцев, многие из них достаточно реалистичны, чтобы испугаться. 

Катя привычным шагом обходит цех и знакомит меня со своим супругом. С недавних пор Николай тоже работает в Steplife, занимается разработкой новых моделей протезов. Они с Катей познакомились на работе в Дворце спорта, поступили вместе на факультет адаптивной физической культуры и с тех пор неразлучны. 

Катя в это время снимает протез, улыбается и спрашивает у мужа: «Николай, а ты не видел мою новую ногу?» Тот приносит тестовую конструкцию с коленным модулем, помогает супруге надеть протез. Долго подкручивает детали. 

Николай помогал будущей супруге встать на первый протез. Снимал ее на видео, когда она ходила у станка, чтобы потом подкорректировать походку. Во время учебы, в особенности зимой, много носил Катю на спине, потому что глубокие сугробы не позволяли пройти на протезе или костылях. «Да, Николай очень цельный человек, идеальная пара для меня, нецельной», – смеется Катя.

После проходки на новом протезе Кате возвращают ее старую ногу. Привычным движением руки девушка надевает носочек на пластиковую ступню и обувает кроссовок. Пора возвращаться к своим повседневным задачам.

Катя работает в Steplife три дня в неделю. Завтра у нее совершенно другое занятие – очная логопедическая практика. Во время реабилитации после выведения стомы Катя прошла дистанционные курсы и получила новую профессию логопеда-дефектолога. Сейчас она занимается с детьми с ОВЗ, помогает им развить речь и связь с окружающим миром. «Думаю, в силу особенностей восприятия мира ребята просто не понимают, что я на протезе, да и нога у меня всегда скрыта под штанами», – объясняет Катерина. Но реакцию детей на протезы Катя считает самой интересной. «Многие просто не понимают, а родители не могут грамотно объяснить, что люди бывают разные. Но часто дети сравнивают протезированных с киборгами, супергероями. Это не очень правильно. Мы все-таки такие же люди, как и все остальные, просто у нас нет части тела».

«Я не готова сейчас выбирать одну из своих профессий, хотя в будущем мне это придется сделать. Сейчас они как моя правая и левая рука», – объясняет девушка. Она показывает пластмассовый коврик с разными выступами: импровизированные кочки и ямы. Это инструмент для работы с детьми с аутизмом, который плавно перекочевал и в тренерский кабинет. На этом коврике новички-протезированные привыкают к ходьбе по неровной поверхности. 

Звонит телефон – Катю зовут на очередное собрание в протезный цех. Она виновато улыбается и, прощаясь, исчезает за очередной тяжелой дверью. А я думаю о том, что наше интервью состоялось в совсем не случайную дату – на календаре был День оптимиста.