Не часто случается, что, казалось бы, рутинное событие – обсуждение доклада о состоянии системы образования для детей с ОВЗ – приводит к горячему обсуждению на десятках площадок и сбору подписей под письмами протеста. Как оценивают возможные угрозы эксперты?
Как появился проект доклада ИКП
В декабре 2024 г. в ходе ежегодной встречи Владимира Путина с правозащитниками к президенту обратился сооснователь проекта Everland Игорь Новиков. Он напомнил о многочисленных проблемах в области обучения детей с ОВЗ и попросил провести оценку состояния и эффективности системы инклюзивного и коррекционного образования, чтобы затем разработать единую концепцию ее развития.
«Владимир Владимирович, мы реформу-то сделали в 2012 году, но на ключевые концептуальные вопросы так и не ответили: что такое инклюзивная среда, для чего она нужна, какие критерии ее продуктивности, как сочетаются между собой совместное и раздельное обучение. Ведь мы дали право родителям выбирать формат обучения, но мы не подумали, могут ли родители, всегда ли могут определить этот формат, сделать правильный выбор. С каждым годом все больше появляется случаев агрессивного и антисоциального поведения со стороны детей с инвалидностью. Пора уже задумываться, почему это», – заявил Игорь Новиков.
По итогам встречи Владимир Путин поручил кабмину вместе с межведомственной рабочей группой по вопросам развития системы образования, Уполномоченным при президенте Российской Федерации по правам ребенка и Институтом коррекционной педагогики «провести комплексный анализ системы общего и дополнительного образования обучающихся с ограниченными возможностями здоровья и инвалидностью и представить предложения о совершенствовании данной системы». Это поручение должно было быть выполнено к 1 июля 2025 г.
18 июня 2025 г. на Всероссийской научно-практической конференции «Благополучие детей в фокусе внимания общества и государства» ИКП представил доклад «О результатах комплексного анализа системы общего и дополнительного образования обучающихся с ограниченными возможностями здоровья», подготовленный в рамках выполнения президентского поручения. Ключевые выводы сформулировала в своем выступлении директор института Татьяна Соловьева.
О чем говорится в докладе?
Опыт показывает, что родителю бывает сложно правильно выбрать условия образования для своего ребенка, заявила директор ИКП. «Его родительские компетенции опираются на имеющийся родительский опыт и ту информацию, которую он получает. Он не может видеть своего ребенка в 15 лет, в 16 лет, при разном сопровождении. Специалисты могут условно прогнозировать, а родителям сложно». Поэтому разработчики просят организовать маршрутизацию детей с нарушениями силами региональных властей, а не родителей, «при сохранении как совместной формы обучения, так и отдельной».
Другое предложение, о котором упомянула Татьяна Соловьева, – законодательно регулировать деятельность НКО в части реализации адаптированных образовательных программ. «Адаптивные образовательные программы сложны. Этим могут заниматься только специалисты», – отметила она.
Татьяна Соловьева сообщила о предложении создавать специализированные образовательные комплексы для детей с ОВЗ, где была бы возможность предоставлять им разные формы обучения.
В распоряжении «Милосердия.ru» есть текст проекта доклада. В ИКП настаивают на том, что до сих пор речь идет лишь о рабочих вариантах, которые еще обсуждаются и будут дополнены.
В этом проекте содержатся, в частности, такие предложения, как:
– Отказ от опоры на Конвенцию ООН о правах инвалидов при определении вектора развития российской государственной политики в сфере образования обучающихся с ОВЗ, с инвалидностью.
– Отказ от понятия «инклюзивное образование» и введение понятий «специальное образование» и «коррекционно-развивающее обучение и воспитание» (с сохранением вариативности форм его получения как совместно со здоровыми сверстниками, так и в специальных дошкольных организациях и школах).
– Закрепление в законе прав и ограничений для НКО при обучении детей с ОВЗ, в том числе «исключение возможностей их прямого вмешательства в вопросы деятельности государственных образовательных организаций» без согласования с учредителем и руководителем.
– Запрет реализации «иностранных подходов к организации помощи» без предварительной научной психолого-педагогической экспертизы членами Российской академии образования и самого ИКП.
– Изменение статуса заключений ПМПК (обязательный, а не рекомендательный характер).
Что говорят родители и эксперты?
Подробный разбор основных положений доклада опубликовала директор Центра проблем аутизма Екатерина Мень.
Она подвергла проект резкой критике, заявив, что он основан на некорректных данных, полученных от чиновников из части российских регионов, с помощью предвзято составленной анкеты. При этом игнорируется международный опыт, полученный в том числе в странах БРИКС, и международные обязательства России по развитию инклюзии. Авторы доклада отрицают современные исследования, ссылаясь на «советскую дефектологию», хотя сам ее основоположник Л.С. Выготский критиковал изоляцию детей с ОВЗ, подчеркивает Екатерина Мень. Она уверена, что доклад ИКП не предлагает решений для улучшения образования детей с ОВЗ, а лишь пытается оправдать возврат к их дискриминации и изоляции России от мировых трендов в образовании.
Анализ положений доклада провели и в РОО помощи детям с РАС «Контакт». «ИКП совершенно голословно утверждает, что инклюзия снижает качество обучения. Но мировые метаанализы показывают обратное: при поддержке выигрывают все дети, – заявили в некоммерческой организации.
– ИКП декларирует рост охвата инклюзией. На деле дети с аутизмом (и не только) массово вынуждены учиться на дому (с ограниченным количеством учебных часов – в среднем это около 8 в неделю) – это происходит из-за отсутствия условий и кадров в образовательных учреждениях. И «инклюзией» у нас называется простое помещение детей с ОВЗ в среду других детей, без всякой поддержки. Однако Федеральный закон об образовании не так описывает инклюзию: должны быть созданы специальные образовательные условия, а не просто дети брошены на произвол судьбы.
– ИКП критикует подушевое финансирование как неэффективное. Анализ мониторингов (проведенных «Контактом». – Ред.) показывает: неэффективность связана с отсутствием дифференциации и ответственности регионов за обеспечение финансирования специальных образовательных условий, а не с самим механизмом.
– ИКП вообще не учитывает голос семьи. Мониторинги подчеркивают: родители – ключевой субъект в принятии решений, они видят проблемы «на земле», а не «в отчетах». Да, не все родители одинаково ответственны. Как и не все педагоги. Нужно не перевешивать вину и ответственность на кого-то одного, а искать механизмы взаимодействия для помощи детям».
Участники конференции в «Сириусе» располагают резолюцией круглого стола «Комплексная оценка положения дел в сфере образования детей с ОВЗ, с инвалидностью», где обсуждался проект доклада, рассказали в Ассоциации «Аутизм-Регионы». По словам ее представителей, им официально отказали в возможности участвовать в конференции.
В организации считают, что опубликованные в сети предложения могут лишить родителей детей с ОВЗ права на выбор формы образования и образовательной организации – родители не смогут решать, будет учиться их ребенок в общеобразовательной школе или в коррекционной.
Также активисты полагают, что такая резолюция предлагает законодательное ограничение прав НКО по поддержке образовательных учреждений для организации качественного образования детей с ОВЗ. Но во многих регионах России именно помощь некоммерческих организаций «позволяет детям с ОВЗ учиться и развиваться в среде сверстников, получать качественное образование и надежду на будущее», подчеркивают в НКО.
«Авторы резолюции предлагают ограничить и исключить уже существующее, созданное титаническим трудом Министерства просвещения и всех, кто ему помогал, все, благодаря чему наши дети могут учиться в среде сверстников и вливаться в общество, становиться полезными и достойными его членами! Мы, родители, надеемся на активные действия Министерства просвещения – еще не поздно остановить все это безобразие», – заявил председатель управляющего совета Ассоциации «Аутизм-Регионы» Евгений Бондарь.
«Ключевые выводы Института коррекционной педагогики касаются ограничения прав родителей в выборе образовательного маршрута своего ребенка, исключения возможности участия НКО и общественных организаций в совершенствовании системы образования, возврата к коррекционной педагогике как основному для детей с ОВЗ и инвалидностью и др.», – говорится в заявлении Всероссийской организации родителей детей-инвалидов (ВОРДИ).
Там обратились к правительству и органам государственной власти с просьбой «не допустить опасного отката к сегрегационным практикам прошлого века и устаревшим образовательным моделям». «Мы хотим развития общества, где традиционные ценности семейной заботы распространяются на всех детей без исключения», – подчеркивают в родительской организации.
«Первое, на что нельзя не обратить внимание, что проходит красной линией по всему тексту – это панический ужас государственных чиновников перед сотрудниками НКО, родителями детей с инвалидностью, их проектами и идеями», – прокомментировала выступление руководителя ИКП зав.кафедрой социальной работы ПСТГУ, автор диссертации по становлению системной помощи людям с инвалидностью, учебных программ и методических пособий по организации доступной среды Татьяна Зальцман.
Она напомнила, что с детьми, имеющими особенности, работают вовсе не только одни лишь дефектологи и логопеды. Проблемой является не развитие коммерческого сектора услуг, о котором говорится в докладе, а нехватка необходимых специалистов. Государство должно поддерживать подготовку для работы с особыми детьми специалистов разных направлений, а не сводить все это многообразие деятельности к лишь одной профессии – дефектологии, подчеркивает эксперт.
«Нужны специалисты по коррекции поведения, по позиционированию ребенка в течение дня, что опять же неразрывно связано с вопросами архитектуры и с наличием современных – красивых и функциональных, нужных конкретному ребенку, технических средств реабилитации. Тут нужны эрготерапевты и физические терапевты, которые помогут так организовать и среду, и занятия, чтобы дети не портили себе зрение и осанку, не «зарабатывали» контрактуры, чтобы не появлялись вторичные нарушения, которые приведут к тяжелым операциям, – говорит Татьяна Зальцман. – Этому не учат дефектологов, и они здесь не могут быть экспертами. Но что делать, если до сих пор нет таких важных профессиональных и образовательных стандартов? Правильно принимать, опираясь на то, что родители и специалисты НКО уже разработали и даже научно обосновали. Почему авторы предлагают только запретить реализацию иностранных подходов и организации помощи без предварительной экспертизы РАН и ИКП? Кто мешает проводить экспертизы различных методик уже сейчас?
Совсем непонятно, почему вдруг появились сомнения в значимости альтернативной и дополнительной коммуникации (АДК)? У тех, кто общается с неговорящими детьми, нет сомнения, что это нередко единственный способ быть услышанным, возможность ребенку хоть как-то заявить о своих потребностях, например, попросить воды. Давайте вспомним, как в советской школе левшам привязывали руку, чтобы они писали правильно. А кто не слушался, того наказывали, били и унижали. Неужели это и есть те традиции образования, к которым нас призывают вернуться? Под запретом был и русский жестовый язык, так как слышащие учителя считали, что это неприемлемый способ общения. Но русский жестовый язык живет, на нем разговаривают, вопреки административным запретам.
Очень тревожит предложение отдать вопросы обучения детей с ОВЗ на откуп региональным властям, то есть чиновникам, у которых совсем другие критерии оценки ситуации, нежели у родителей или заинтересованных взрослых. Каждый родитель должен иметь право выбирать для своего ребенка то, что он считает лучшим. Предложение отказаться от инклюзии, оставив лишь «специальное» и «коррекционно-развивающее» выглядит еще более пугающим. Образование может быть и должно быть разным. Надо не только отказаться от инклюзии, которое, как выяснилось, всеми неправильно понимается, в докладе содержится предложение отказать в признании обучаемыми детей с выраженными нарушениями в развитии».
Позиция ИКП
– Доклад, о котором идет речь, должно опубликовать Минпросвещения, – рассказала «Милосердию.ru» директор Института коррекционной педагогики Татьяна Соловьева. – На конференции в «Сириусе» обсуждался его проект. На сайте ИКП опубликовано мое выступление, где изложены основные позиции этого проекта.
– Что предлагается изменить в возможности для родителей выбирать, учиться ли их детям с ОВЗ в обычной школе, в коррекционной или на семейном обучении? Выполнение рекомендаций ПМПК станет для них обязательным?
– Каждому ребенку важно дать наилучшие образовательные условия, рядом с домом. Чтобы по существу разобраться в том, какая форма обучения будет оптимальной, нужно иметь дефектологическое, психологическое образование. Не у всех родителей есть для этого достаточные ресурсы, часто им нужна помощь. Сегодня консультирование родителей в этом вопросе и их сопровождение отдано на откуп отдельным специалистам. А многие семьи с детьми с ОВЗ при этом находятся в трудной жизненной ситуации.
Сейчас реализация заключения ПМПК никак не регламентирована. А между тем, эта реализация – в интересах ребенка. Мы ни в коем случае не настаиваем на том, что это обязательно должна быть коррекционная школа. Формы обучения могут быть очень разными – и отдельные учреждения, включая госпитальные школы, и отдельные классы, и дистанционное обучение на дому, и совместное обучение, его тоже нужно сохранить. Ребенок должен учиться в оптимальных условиях, поближе к дому. Если родители захотят отдать его в коррекционную школу, в интернат – это их право. Важно, чтобы семьям, которым сложно самими сориентироваться в этом вопросе, оказывали помощь специалисты, и чтобы регион обеспечивал всю необходимую инфраструктуру.
Родители должны понимать, что у них и сейчас нет возможности отдавать своего ребенка в любую школу, куда они захотят. По закону ребенку должны обеспечить возможность обучения в школе рядом с домом. Если они хотят, чтобы ребенок посещал другую школу, они пишут заявление, и ему предоставляют место, но лишь при условии, что оно там есть. Никакого свободного выбора нет, это касается всех детей. И если кто-то считает, что родители должны на своих детях с ОВЗ тестировать школы, насколько те им подходят, я с этим не согласна.
Если родители думают, что для всех детей с ОВЗ должны быть места в коррекционных школах – они должны понять, что это не так. Мест там на всех не хватит. И точно так же нельзя «утрамбовать» всех детей с ОВЗ в инклюзию, это – не выход. Специалисты должны подбирать места для детей, создавая классы для учеников со схожими потребностями, подбирая педагогов, которые умеют работать с этими детьми. Если же ребенок с ОВЗ учится то в обычной школе, то дома на семейном обучении – на взгляд научного сообщества, это не вполне корректно.
Мы не предлагаем «запретить инклюзию». В своем докладе институт обращает внимание на важность уточнения понятий «инклюзивное образование», сохранения опыта совместного обучения и его развития. Мы предлагаем строить современные образовательные комплексы, ресурсные центры, создавать структуры рядом с домом. Есть родители, которые хотят отдать детей в коррекционную школу, потому что у их детей особый образ жизни, и такую возможность им надо обеспечить. Есть родители, которые хотят обучать детей дома, такую возможность тоже надо обеспечить.
Мы не должны ориентировать регионы на формальную инклюзию. Я противник такой инклюзии. Я за совместное обучение, но не могу согласиться с тем, что помещение ребенка с особенностями в обычную школу решит все проблемы.
Хочу подчеркнуть, что этот доклад – не программа действий. Важно понимать, что в нем говорится об упорядочении определения формы обучения детей с ОВЗ, с учетом развития необходимой инфраструктуры. Тревога родителей, связанная с докладом, беспочвенна, ведь конкретные действия тут могут предпринять только государственные органы власти. А экспертная позиция ИКП – за сохранение всего, что уже достигнуто в этой сфере. Если есть хороший опыт ресурсных классов – они будут. Но нужно развивать инфраструктуру, создавать лучшие условия для детей, а не предлагать семьям «выбор» из того, что есть.
При этом учитывать мнение родителей необходимо всегда. Путаница в вопросе о «свободном выборе школы» связана с неосведомленностью. Раньше были ситуации, когда родители стояли ночами на улице, чтобы подать документы в ту школу, которую они выбрали. Но эта проблема решена усовершенствованием порядка приема.
– Тем не менее можно видеть в сети реплики родителей, возмущенных предложенными нововведениями.
– Я не считаю, что нужна эта эмоциональная дискуссия в пабликах. Для обсуждения здесь подходят профессиональные площадки. Я общаюсь с родителями детей с ОВЗ и могу сказать, что такую позицию занимают далеко не все из них. Высказываются одна или две НКО, которые вообще-то занимаются важной, заслуживающей поддержки деятельностью. И они выступают против двух изложенных в докладе позиций: той, о которой мы говорили выше в связи с выбором формы обучения, и против отказа от безоглядного использования в образовании детей с ОВЗ западных подходов.
– Родителей волнует также включенность профильных НКО в процесс обучения детей с особыми потребностями. Как будет выглядеть участие в нем НКО, если предложения из доклада будут реализованы?
– Так же, как и сейчас, это выглядит в рамках проектирования единого образовательного пространства Минпросвещения России. Задачи государственной политики определяются национальными целями развития, закрепленными в президентском указе. Соответственно, единые федеральные государственные образовательные стандарты, в том числе адаптированные, определяют цели и задачи обучения. Методы и технологии в них не рассматриваются.
– Если положения доклада будут реализованы, НКО смогут участвовать в формировании программ и обучении детей с ОВЗ? Для этого им потребуется какая-то сертификация?
– Уже сейчас они включены, например, в общественные советы при правительстве и профильных ведомствах, включены в формирование государственной политики и активно действуют. А вот чему и как учить детей – компетенция научного сообщества. Участие в реализации адаптивных образовательных программ в государственных учреждениях должно быть согласовано с их учредителем и руководством. Это и сейчас так, но если этот порядок будет регламентирован, единообразен, то будет проще гарантировать, что предлагаемое НКО содержание программы не приведет к конфликту. Мы видим, что большинство НКО, работающих в сфере образования детей с ОВЗ, приносят пользу. Те же ВОГ, ВОС занимались этой темой еще в советские времена.
Если мы будем действовать на общих основаниях, в общей системе ценностей, причин для противостояния не будет. Но важно понимать, что нельзя просто взять любую западную методику и применять ее в России, не понимая, как она устроена.
Сейчас наступило время, когда содержание учебных программ, использованные материалы, иллюстрации и т.д. должны отвечать нашим традиционным российским ценностям. При этом нет смысла противопоставлять методы, созданные российскими и западными учеными, и в нашем докладе таких предложений нет. Вопрос именно в соответствии нашим ценностям всего, что предлагается детям. Уверена, что у большинства организаций с этим все в порядке, и волноваться им не о чем.
– То есть, например, об исключении из практики образовательных учреждений ABA-терапии речь не идет?
– Такого нигде не предлагается. Согласитесь, слова «терапия» и «образование» вместе выглядят странно. Но есть разные подходы к обучению детей с ОВЗ. Важно, чтобы такой подход обеспечивал результаты, которые закреплены в федеральных программах. Сам Институт коррекционной педагогики тоже использует поведенческие методы и приемы в своей работе.
Надо проверить, почему коллеги так боятся исключения ABA-терапии. Такие проверки – не задача нашего института, вероятно, этим будет заниматься Минпросвещения. Оно и сегодня оценивает все предлагаемые подходы. Уверена, что этот контроль будет продолжаться. Его осуществляют специалисты. Так что нет смысла переживать за свободу выбора методов – она останется. Бояться надо в том случае, если к детям будут допущены непрофессионалы. Или если предлагаемое содержимое образовательной программы не будет проанализировано на соответствие стандартам, требованиям к результатам обучения и системе ценностей.
– Как может выглядеть механизм такой проверки?
– Это не нам решать. Не нужно преувеличивать роль Института коррекционной педагогики. Президент дал поручение, мы дали свое заключение, как отраслевой научный институт. Что-то из наших предложений может быть поддержано лишь после широкого общественного обсуждения.
– Планируется ли общественное обсуждение доклада в каком-то формате после его официальной публикации?
– Сам доклад абсолютно не является руководством к действию и не может им быть. Это одна из возможных позиций. Институт предлагает посмотреть на ситуацию через обратную связь от регионов, обращает внимание на особенности развития системы образования для детей с ОВЗ и приглашает всех к сотрудничеству и консолидации на основе российских ценностей для проектирования суверенной образовательной системы.
Подчеркну, что она не исключает использования подходов, методов и приемов работы, созданных иностранными коллегами, при условии, что они соответствуют российским ценностям. Следовательно, скорее всего, не потребуется особых дополнительных мер, просто будет упорядочено внимание к инфраструктуре для обучения детей с ОВЗ, к раннему выявлению и сопровождению таких детей.
Думаю, что многие родители волнуются, во-первых, потому, что не уверены, что заключение ПМПК, которое придется выполнять, всегда будет корректным. Поэтому, если наши предложения будут приняты, видимо, нужно будет прописывать сложную процедуру принятия решения ПМПК с возможностью его пересмотра, изменения, апелляций.
Надеюсь, что наш доклад привлечет внимание местных властей к важным проблемам в этой области. Но, повторю, сам по себе он – не программный документ. Сейчас в сети распространяется его рабочая версия, но она еще дорабатывается, и делать какие-то выводы явно преждевременно. Обсуждение проекта происходило и на площадке «Сириуса», по его итогам в документ тоже будут вноситься изменения.
Тревога, обеспокоенность тех же родителей детей с аутизмом объяснима: все, что было сделано для их детей за последние 10–20 лет, они делали, по сути, сами. Это было самое неразработанное направление в дефектологии. И сейчас без родителей мы не справимся. Суверенную систему образования для детей с ОВЗ мы можем построить только вместе. Мы приглашаем все заинтересованные НКО вносить в рамках этой работы свои предложения и корректировки. Повторю, в основном некоммерческие организации правильно выстраивают свою работу, правильно отбирают содержание программ, которые они предлагают. Но все-таки не всем это удается. Нужна система не государственного контроля, но психолого-педагогической экспертизы такой деятельности, и ее сопровождение.
