Александр Зимин, программист, Москва:
– 10 марта мы вернулись из Рима. Итальянцы в то время довольно спокойно относились к эпидемии. Конечно, мы встречали людей в масках, но их было процентов десять от общей массы. Относились к происходящему с иронией. Однако на улицах было мало туристов. Мы почти не стояли в очередях, свободно проходили к Колизею и к музею Ватикана. На тот момент ничто не предвещало эпидемии.
Я переписывался с коллегами, которые рассказывали, что в России началась небольшая паника. И мое руководство распорядилось, чтобы я по возвращении домой не выходил две недели на работу.
Когда мы прилетели в Жуковский, нас встречали люди в защитных костюмах. Всем померили температуру, выдали предписания об обязательном двухнедельном карантине. Сотрудники аэропорта выдали одноразовую маску. Надев ее, мы добирались до дома на такси.
Живу я один, поэтому изолироваться особенно не нужно было. Ко мне на время карантина приходили только курьеры, доставлявшие еду. Отец однажды поставил под дверью пакет необходимых вещей и уехал.
Приходили врачи, которые следили за моим самочувствием и брали анализы. Медики дали мне бумажку, где было написано, что я как гражданин, прибывший из Италии, обязуюсь две недели соблюдать карантин, за нарушение самоизоляции грозит штраф и другие санкции. Полиция за соблюдением карантина не следила и физически меня никто не ограничивал. К карантинным мерам я отнесся сознательно, поэтом на улицу не выходил.
Первый анализ у меня взяли 10 марта. Повторный анализ – через четыре дня. Контрольный мазок брали 20 марта. К моим друзьями приходили два раза. Результаты анализов не сообщили.
Но если бы они были положительные, то меня уже забрали в инфекционное отделение, как мне объяснили врачи потом.
Чувствовал я себя хорошо. Ежедневно измерял себе температуру. Один раз во время карантина заболело горло. Тогда же мне позвонили из Минздрава и спросили, как я себя чувствую. Они поинтересовались, если у меня температура. Я сказал, что температуры нет, но есть кашель. Они успокоили меня и порекомендовали ингалипт.
Во время самоизоляции я тревожился, потому что много шло информационного потока из телевидения и интернета.
Везде описывали очень разные симптомы. И когда я все это читал, то начинал подозревать, что и со мной, возможно, что-то не так. Я созванивался друзьями или с родителями, рассказывал им о том, что узнал из новостей. Они меня успокаивали, говорили, что больше себя накручиваю.
Я старался не паниковать. Дистанционно продолжал работать. Правда, некоторые лекарства я не смог приобрести через курьерскую службу. Их мне привез отец.
Наталья Губаева, домохозяйка, поселок Мещерино в Подмосковье:
– Я была с 11 по 13 марта в Галисии, на северо-западе Испании, недалеко от границы с Португалией. Все было спокойно. Люди по утрам толпами пили кофе в кофейнях. Гуляли по городу. Вечерами сидели в пабах. Ни одного человека в маске именно в Галисии я не увидела. Но мой рейс был через Мадрид. В аэропорту Мадрида было достаточно много людей в масках но, в целом, очень мало людей. Я часто летаю в Испанию, и мне есть, с чем сравнивать. Прилетела я 13-го марта вечером в Шереметьево.
Ещё во время полёта всем пассажирам раздали листы о прибытии, в которых мы должны были указать дату прилёта и номер рейса, оставить личные данные – телефон, адрес проживания и телефон плюс имя близкого контактного лица.
По прилёту долго ждали наземную санитарную службу. Они должны были проверить температуру у всех пассажиров. Минут 40, не меньше, мы сидели в самолёте. Температуру мерили бесконтактным методом, очень быстро.
А вот после паспортного контроля всех собрали в кучу в накопитель. Очень тесно. Люди друг к другу прижаты. Ни о какой рекомендованной дистанции между людьми и речи быть не могло. Четыре сотрудника собирали эти информационные листы у пассажиров, сверяя имя в листе и в паспорте. У кого-то выборочно брали мазки прямо там. У меня не брали.
Кстати, бесплатно можно было взять одноразовую медицинскую маску и воспользоваться дезинфицирующим средством из больших ёмкостей, стоявших на столах у санитарной службы.
Про самоизоляцию нам никто ничего не сказал. Меня встретила знакомая. Она о везла меня домой. Маской я не пользовалась, но руки гелем обработала.
На следующий день, 14 марта, я сама позвонила на горячую линию Роспотребнадзора и сообщила о своём возвращении из Испании. Там у меня попросили ту же информацию, что я писала в самолёте в листе прибытия: дату и номер рейса, адрес проживания, номер телефона и контактное лицо. Сказали, что мои данные будут переданы по месту проживания и со мной свяжутся районные медики.
Врачи по месту жительства попросили избегать контактов с людьми и не покидать дом без крайней необходимости. В тот момент самоизоляция ещё не распространялась на членов семьи прилетевшего.
На карантин полностью всей семьей мы перешли десять дней назад. Муж за это время дважды выезжал за продуктами в ближайший магазин в дневное время, когда там почти нет людей. Соблюдаем самоизоляцию, потому, что если я или мой супруг являемся носителями в скрытой форме, мы можем заразить людей, находящихся в группе риска по возрасту или каким-то заболеваниям. Я не думаю, что стоит подвергать риску людей.
Врач позвонила мне 15-го, сообщила, что им передали мои данные из Роспотребнадзора и обязали их проводить проверку моего состояния, но так как прямо сейчас у них нет ни масок, ни спецхалатов, ни транспорта, они не могут сегодня меня посетить.
Спросила, не могу ли я сама приехать. Мне пришлось напомнить, что я на самоизоляции. Пообещала приехать.
На следующий день снова позвонила и опять история об отсутствии транспорта.
Врач попросила меня, в случае контроля из Роспотребнадзора, сказать им, что врачи у меня были. Я категорически отказалась это делать.
В итоге врач приехал 16-го после обеда. Спросили о моем самочувствии, измерили температуру, послушали лёгкие, посмотрели горло. Договорились о контрольном звонке с их стороны раз в день и обязательном измерении температуры у всех членов семьи. В воскресенье 22 марта, мне позвонили из Роспотребнадзора и сообщили, что 24 числа ко мне направят врача для взятия мазков.
Утром 24 марта врач приехал. Измерила давление, взяла мазки из носоглотки и гортани. Сказали в течение трех дней сообщат результаты анализов. Странно, что в условиях пандемии никто не брал мазки у пассажиров по прилёту. Никто не контролирует соблюдение нами самоизоляции.
Ничего в нашем обычном распорядке на время карантина принципиально не поменялась. Знакомые нас не сторонятся. Сосед пенсионер знает, что я из Испании и сижу дома. Общались с ним разок через забор (мы живём в частном доме) с расстояния метров пяти. Паники не заметила. Только вот у нас, увы, нет доставки. Мы в маленьком посёлке в Московской области. За продуктами ездит муж.
Анастасия Живцова, инженер-эксперт в айти-компании, Ярославль:
– Я приехала из Венгрии в двадцатых числах марта. Там было все очень спокойно. Правда, закрылись музеи и купальни для посещения. Но в магазинах были все продукты, туристов было достаточно (возможно не так много, как обычно, но об этом мне сложно судить).
Когда мы прилетели в Шереметьево, нам раздали маски, попросили заполнить анкеты. Тех, кто проезжал транзитом – пропускали. У москвичей брали анализы. Никаких ЦУ о дальнейших действиях нам никто не давал. Контроля тоже не было. Ехала я в маске, которую выдали по прилёту.
Сейчас пока я сижу на карантине, раз в день звонит врач. Она сказала, что ходит какой-то патруль и проверяют – дома ли сидит человек. За неделю моего карантина мне в домофон никто не звонил и не проверял меня.
Врач пришёл только, когда я сама позвонила и сказала, что вернулась из Европы и у меня кашель с насморком. Доктор пришла, послушала меня и выписала лекарства по симптоматике. Анализ будут брать не раньше 27 числа. А так звонят каждый день (кроме субботы и воскресенья) и спрашивают о моем самочувствии и температуре.
Я работаю удаленно. Мой молодой человек заранее перебрался к себе. Он мне и привозит продукты и оставляет у двери квартиры.
