В этом тексте не будет имен. Только одно – подпись автора. Других не надо. Все, что здесь написано – мое, очень близкое, личное и, как любое жизненное знание, выстраданное.
Хранительница бычков
Ты изо дня в день карабкаешься по колючей тропинке, не подозревая, что ждет завтра: вершина, овраг, ласковая полянка для отдыха или, может, последняя бездонная пропасть… Примерно так выглядит жизнь жены алкоголика, если описывать ее романтично-метафорически.
На деле, ожидая наступления завтра, ты то и дело втягиваешь носом воздух, ты не можешь спать, ты проверяешь, что там, в соседней комнате. Появившись на пороге в лучах коридорного света, ты меньше всего похожа на Ангела-Хранителя.
Сонная, нечесаная, в дурацких тапках, употребляющая ненормативную лексику… Но сейчас ты выполняешь черновую работу Ангела. Ведь не раз и не два ты вот так же врывалась в эту комнату, где духовито храпел на диване пьяный муж, и вынимала из его пальцев тлеющий окурок, тушила уже занимающееся одеяло.
Завтра наступало. Поход по тропе продолжался.
Аксиома первая и последняя
Каждый, бредущий по этой тропинке, мечтает об одном: когда-нибудь она кончится и превратится в ровную дорогу – такую, по которой ходят все приличные люди. Мы делаем все, чтобы вырулить на эту дорожку вместе. Иногда она даже видна, иногда мы подходим совсем близко и даже делаем по ней несколько неуверенных шагов, а то и вполне уверенных километров. Кому-то удается остаться на ней – их немного. И не о них сегодня речь.
Речь о тех, кто идет по тропинке навстречу своей пропасти. Он непременно дойдет до нее, будьте уверены, иначе не бывает. Когда человек долго и упорно бухает (не выпивает – пьет профессионально), когда-нибудь с ним непременно случится что-то страшное. Это закон.
Он неминуемо спустит свою жизнь (а может, и не только свою) под откос, в тот склизкий овраг, в ту зияющую пропасть. И никто, никто не сможет удержать его на этом пути, если он сам не захочет.
Наркология, несмотря на обилие умных книг и методик исцеления, не так много знает о природе зависимости. В этой странной науке есть одна-единственная аксиома: «Пока человек не захочет бросить пить сам, ему не поможет никто. Против воли это сделать невозможно».
Это так. Заставить (уговорить, убедить) бросить пить – невозможно. Но помочь ему в муторном путешествии по этой колючей тропинке – необходимо.
Хороший парень, но алкаш
Когда плохое, наконец, случается, приходится услышать очень много разного – особенно, если речь идет об известном человеке. Вы непременно услышите слово «алкаш» из целомудренных, интеллигентных, прославленных и безупречно политкорректных уст. «Алкаш» – что взять с него. Мы же говорили…» Быть алкоголиком нехорошо, безусловно. Очень нехорошо.
Но где вы были раньше – когда «говорили»? Возможно, делали это слишком тихо, чтобы не обидеть и не прослыть занудой-трезвенником? Вы не осуждали, не бросали это гневное слово товарищу в лицо, не строчили тихонько в своих бложиках? А нет ли здесь подленького лицемерия, когда о пьянстве человека вспоминают лишь в самые трудные минуты его жизни? Когда он теряет работу, когда совершает во хмелю страшное преступление…
Я знаю, что рядом с актером, непреднамеренно убившим человека, было много хороших людей, друзей. Я знаю, что они делали все, что могли. Но мы же договорились без имен, помните?
Когда случается плохое, мы всегда танцуем между харибдой со сциллой – «хороший парень попал в передрягу» и «алкаш, так ему и надо». А мы-то где были? Я говорю сейчас не о спасении – всего лишь о спасании.
Первое нам редко бывает по силам, чаще всего никогда – особенно если пишется с заглавной буквы.
Спасание – это ежедневная и ежеминутная работа, крайне противная, изматывающая, неблагодарная. Сидишь на берегу, обложенный дурацкими скучными плакатами и требуешь не заплывать за буйки.
Спасать пьяницу – значит, свести ущерб, который он может нанести себе и окружающим, к минимуму. Спасать – сделать все, чтобы сегодня он поменьше выпил, чтобы не сел за руль.
Буйки, перчатки, маски и початая 0,7
Это все общие слова, но я могу перечислить множество способов предотвратить трагедию в каждом конкретном случае. Читать это будет скучно, тем более, что случаев много и все они разные. Техника безопасности – вообще отчаянно скучная штука, но без нее не выжить.
Эти способы трудоемки, неприятны, не всегда эффективны, лишены гарантии успеха. Тут все почти, как с вирусом. Противно носить эту маску с перчатками, унизительно, липко, да и скорее всего, не имеет смысла. Но ты никогда не узнаешь, что спас кого-то этой дурацкой тряпкой на лице, а кто-то спас тебя.
Мы очень много кричали и ругались на эту тему, помните, а между тем, речь-то шла лишь о двух вещах – заботе о ближнем и самосохранении. Все как в спасании на водах. Все остальное – лирика.
Настаивая на практическом применении такой вот будничной любви (маски, буйки, спрятанные ключи от машины), вы почти гарантированно лишитесь друга (друзей), прослывете занудой, монстром и фанатиком.
И когда стоишь в дверном проеме в ночной рубашке, перетаптываясь на холодном полу и кричишь ужасные слова, разве что длинная белая рубашка роднит тебя в этот миг с ангелом. Ты сама себе противна и знаешь, что не способна произнести ни единого слова, которое будет новым под этой пьяной луной.
Но если ты уйдешь – будет пожар. Нельзя уходить. И когда выливаешь едва початую 0,7 в раковину (опасный номер, не рекомендуется к повторению) – тебе мерзко и страшно. И когда выбрасываешь в окно те самые ключи от машины…
Каждый раз омерзителен. Каждый бой кончается в лучшем случае ничьей. Но бороться необходимо.
Потому что плохое случается обязательно.
Рано или поздно.
Для крепко пьющего человека оно неотвратимо.
Его можно оттянуть – этим и занимаются ангелы в самых разных обличьях, только вы чаще всего не будете знать, что и на тот раз беду отвели именно вы.
Откуда они приходят?
Мой пьяница-муж падал с платформы в метро. На него летел осколок тяжеленного стекла: он пробил головой автобусную остановку. Его били ногами пьяные матросы в безлюдном лесу.
И в последний миг рядом вырастал кто-то. Этот «кто-то» голыми руками останавливал стеклянную гильотину, хватал мужа за шиворот у самого края перрона, появлялся, прихрамывая на дальней лесной тропинке, чтобы тут же броситься в драку. Он мог быть едва знаком с моим непутевым супругом, а то и вовсе незнаком. Но он всегда появлялся. Точнее, он (они?) всегда был рядом – вот что главное.
Откуда они берутся, эти люди? Ведь не ангелы они, в конце концов. Мне кажется, этот талант – оказываться в нужное время в нужном месте (не самом лучшем для них) – является следствием той самой практичной любви, которой они обладают. И не важно, что проявления этой любви могут быть и скучны, и жестоки, и напоминать по стилю ПДД, и что отнимать у человека ключи от машины, значит лишать его базовых гуманитарных свобод.
Крепко пьющий человек всегда живет в зоне повышенного риска. Он заигрался во ржи над пропастью, он не понимает, как велика опасность.
И как бы ни был он невыносим, как бы кайфово ни чувствовал себя, он нуждается в помощи и догляде каждую минуту. Кто-то должен быть рядом. Как Георгий Великанов, совершивший смертельный прыжок на рельсы, чтобы спасти хмельного бездомного.
А если не оказывается рядом такого человека? Если некому в последний момент поймать тебя над пропастью? Кто виноват? Я могу сказать лишь про себя.
Страх – плохой учитель
Я однажды не углядела, не уследила. Муж ночью выскользнул из квартиры и поехал, пьяный вдребезги «кататься». Проснулась я оттого, кто кто-то тряс меня за плечо совершенно ледяной рукой и говорил: «Я видел смерть».
Он заснул за рулем и врезался в стоявшее у обочины такси. Водитель был внутри. А я спала, покинув вахту. Я не знаю, Кто заступил на нее вместо меня, могу лишь догадываться. Тот Ангел не матерился и не швырял об пол посуду. Он был настоящий. Все живы, кроме двух машин – обе всмятку.
Очень не хочется писать банальностей. Еще меньше – ранить близких тех, с кем случилась эта страшная беда. Поэтому выбираю банальности. К сожалению, алкоголизм – такая штука, что про него все всё в принципе знают. Просветить кого-то новым знанием или напугать кого-то невозможно.
Я знаю лишь одного человека, который бросил пить из-за страха. Однажды очнулся лежа лицом в луже. В буквальном смысле, лежа на дне.
Душеспасительные беседы с пьющим обречены на неудачу. Все знают про цирроз, про деградацию личности, вонь перегара, ранние морщины, про агрессию и бытовуху, про то, что нельзя за руль, что не сделаешь карьеры, что можно попасть в несчастный случай, лишиться семьи, остаться без денег и квартиры.
Но пока этого не случилось, все это остается нудными правилами техники безопасности. Кому они нужны? Никто ведь не собирается тонуть, падать в пропасть или разбиваться на машине. Но утонет, упадет или разобьется непременно. По-другому не бывает.
Пока смерть не разлучит нас
Женщины разозлятся на меня. «Я не желаю приносить свою жизнь на алтарь чужого пьянства!» Не надо, зачем? Надо просто любить, не переставать любить и заботиться, когда кажется, что внутри лишь ненависть и пустота. Даже если вы развелись, расстались и зализываете нанесенные этой любовью раны.
Никто из нас не обязан быть нянькой. Но любовь – так устроен мир – никуда не уходит. Она способна послать нам на выручку кого-то другого. Он сделает за нас очередной шаг на этой тропинке, он отстоит нашу вахту. Он поможет не упасть тому, кто падает, совершая свой мучительный затяжной прыжок – по крайней мере сегодня, сейчас. Но это случится лишь тогда, когда нам не все равно. Он лишь восполнит нашу любовь и заботу, а тот, летящий навстречу гибели – может даже об этом не знать.
Плохое обязательно случится. Но если мы шаг за шагом будем противостоять ему и как минимум прятать ключи – кто знает, мир не без чудес.
С моим мужем плохое в конце концов все же случилось. Он умер от цирроза печени при загадочных обстоятельствах. Скорая не приехала. Он просто не мог ее вызвать. Не оказалось рядом человека.
К чему я про имена писала в самом начале? Потому что не хочу спорить, а тем более – никого обвинять. Вокруг нас очень много людей, с которыми очень скоро случится плохое. Нет смысле перечислять их поименно. Есть смысл – любить. И соблюдать технику безопасности. Простите за занудство.
