Представьте, что врач в роддоме говорит роженице: «Роды затягиваются, я рекомендую проколоть околоплодный пузырь. Решение принимать вам». И уходит. У женщины есть полчаса на принятие решения. «Я не буду ничего ей советовать. Это ее роды и ее решение, – утверждает Екатерина Житомирская Шехтман, директор обучающей программы Doula Link, член правления Ассоциации профессиональных доул. – Но я могу с ней проговорить, как будет проходить процедура, какие плюсы и минусы эта процедура повлечет для нее и ребенка. Что будет, если не проколоть пузырь: плюсы и минусы такого выбора».
У врача на это обычно не хватает времени. Назначение доулы – поддержать женщину в ее решении.
«Я работаю безоценочно – это главное качество доулы. Врач и акушерка не могут быть безоценочными. У них такая работа: они постоянно оценивают. Состояние женщины, состояние ребенка, результаты анализа крови, сердцебиение малыша… А доула не выдает никаких оценок. Я как доула приму абсолютно любое решение женщины.
Но мне пришлось над этим работать несколько лет. Когда я работала индивидуальной акушеркой, я могла сильно расстроиться, если роды, которые планировались как естественные, закончились кесаревым сечением. Сегодня я как доула вообще не переживаю из-за этого. Если женщина приняла такое решение – это ее выбор. Моя задача, чтобы она была информирована и осознанно делала этот выбор».
Нет мужа, мамы или сестры? Оставайся одна
По Федеральному закону № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан» пункт 2 статья 51 («Отцу ребенка или иному члену семьи предоставляется право при наличии согласия женщины с учетом состояния ее здоровья присутствовать при рождении ребенка»), роженица в России может взять с собой в роддом только мужа или родственника/цу. И только при условии, что в роддоме есть индивидуальный бокс и он свободен.
Тогда как в России лет двадцать существуют доулы и индивидуальные акушерки, специально обученные помогать роженицам. А мама или муж не всегда могут быть помощниками в родах.
Сегодня заведующий роддома сам решает, пускать ли ему с роженицей доулу. Где-то их пускают только на контрактные роды. Иногда доуле приходится в приемном отделении при сопровождении роженицы в заявлении писать, что она сестра роженицы. Но обычно такие договоренности заключаются на уровне администрации, и запись – это формальность.
В некоторых роддомах администрация строго следит за тем, чтобы это был именно родственник/ца (как написано в законе) и требует документ о родстве. И тогда женщины никак не могут реализовать свое право на профессиональную помощницу.
«К тому же, приезжая в приемное отделение на роды по ОМС, то есть на бесплатные роды, мы никогда не знаем, свободен ли бокс на данный момент. Иногда в приемном говорят: «Ну проходите, но если приедет женщина с контрактом (контрактом на роды, который она заключила с роддомом), мы вас выгоним», – делится Екатерина Житомирская Шехтман.
Чтобы изменить эту ситуацию, профессиональная доула Ольга Арутюнян и ее соорганизатор Надежда Ананьева создали просветительский проект «Современные роды». С 2016 года они обращались в министерство здравоохранения Красноярского края, проводили в Красноярске конференции с участием главврачей роддомов, представляли истории конкретных женщин, писали петиции, приглашали иностранных специалистов по естественным родам. Но до сих пор красноярские женщины, которые выбирают роды с сопровождением доулы или индивидуальной акушерки, вынуждены ехать в Москву или в Петербург.
Вот уже несколько лет активисты пытаются внести поправку в Федеральный закон № 323-ФЗ, которая узаконила бы право женщины самой выбирать, кто с ней будет присутствовать на всем протяжении родов. А также указать там, что реализация такого права осуществляется «без взимания платы», но их попытки пока безрезультатны.
Когда Ольга Арутюнян еще не была доулой, близкая родственница попросила ее побыть с ней во время родов. Собственный опыт родов у Ольги уже был, и она согласилась поехать с ней в роддом. Поддерживала, делала массаж, а самое главное – все время была рядом. В какой-то момент Ольга заметила, что что-то идет не так. И сразу позвала врача. «Срочное кесарево сечение», – принял решение врач. А позже подтвердил: промедли они хоть минуту, жизнь ребенка оказалась бы под угрозой. Для Ольги этот случай стал поворотным: она поняла, насколько важно, чтобы с женщиной во время родов кто-то был.
Доула: кто такая
«Я рада, когда женщины на роды приезжают с сопровождением, – говорит Нина Антонова, врач акушер-гинеколог роддома №8 ГКБ №15 г. Москвы. – Важно, чтобы она в процессе родов все время была под присмотром. А у нас сейчас огромное количество родов, и акушерка физически не успевает бегать ко всем.
Мне нравятся такие доулы, которые эмоционально поддержат, воду подадут, врача вовремя позовут. Но если доула начинает устанавливать свои порядки, вмешивается в медицинский процесс, дает роженице советы (например, отказаться от эпидуральной анестезии), это сильно мешает. А бывают и такие, которые заранее настраивают женщину: «Я тебя буду защищать от врачей», это очень портит коммуникацию врача с роженицей».
«Если доула прошла обучение, например в Институте перинатальной поддержки (Doula link), это значит, что она не нарушит своих компетенций. Потому что наши доулы хорошо понимают, что такое «этический кодекс доулы» и «границы практики», – рассказывает Екатерина Житомирская Шехтман.
Доула не может ставить диагноз, принимать решение за женщину, делать какие-либо медицинские манипуляции. Доула не имеет права даже поставить градусник.
В книге «Лучшие практики акушерства» (Best Practices in Midwifery) так описаны функции доулы:
«Доула может подбадривать, хвалить, помогать женщине увидеть ситуацию под позитивным углом, быть рядом, заботиться, отзеркаливать – мягко объяснять роженице, что она сейчас чувствует, принимать желания роженицы, помогать роженице прорабатывать свои страхи и неуверенность в себе, давать обратную связь и с эмпатией выслушивать молодую маму».
Кроме эмоциональной поддержки, доула оказывает физическую (может помассировать спину, сопроводить в туалет) и информационную поддержку.
Хорошо обученная доула изучает современные данные доказательной медицины и знает особенности течения родов и беременности. Она опирается на результаты российских и зарубежных исследований.
Стоимость услуг доулы в Москве и в Санкт-Петербурге составляет от 20 000 до 60 000 рублей. Порядок цен зависит от опыта доулы и ее дополнительных расходов. Например, приходится ли ей нанимать няню своим детям (доулы порою находятся на родах по 18 часов). В Москве, Подмосковье, Самаре и Уфе работают волонтерские проекты помощи: в них бесплатно трудятся доулы, которые прошли обучение и нуждаются в практике.
Зачем роженице нужно сопровождение
«Я всегда привожу пример, который людей шокирует. Умирающему нужно, чтобы кто-то был рядом? Это естественно? Нормально? Обычно никто с этим не спорит. Смерть – это переход в неизвестность. И человеку страшно», – говорит Екатерина Житомирская Шехтман.
Но роды – это такой же прыжок в неизвестность. Если женщина еще не рожала, она боится неизвестной боли. Если рожала – боится того, что все пойдет не по плану. Каждые новые роды – индивидуальная история. Каждые роды – это испытание. Многие женщины хотят, чтобы в момент испытания кто-то понимающий был рядом с ней. Это нормально».
Индивидуальная акушерка Клавдия (имя изменено) почти 20 лет принимает домашние роды и почти 15 лет сопровождает женщин в роддом. Она уверена, что женщина имеет право сама принимать решение, где и с кем ей рожать. Но считает, что оставаться в роддоме одной, без поддержки очень и очень трудно.
«Один за другим закрываются московские роддома. Я вижу, как поток в роддоме, который и всегда был немаленький, только увеличивается, – делится Клавдия. – В сутки на одну акушерку в роддоме приходится по 12–15 родов. Они работают на уровне героизма. Но никакого индивидуального ухода обеспечить они просто не могут. Они только выполняют медицинские манипуляции».
А женщине на схватках нужны забота и внимание. Иногда нужно принести одеяло (да, даже летом, потому что у женщины может случиться озноб от гормональных изменений), подать ей воды, потому что сама она на сильных схватках – и даже в перерыве между ними – не сможет дойти до кулера. А жажда может вызвать у нее тахикардию, ведь роды – тяжелая нагрузка.
Нужен помощник, чтобы быстро среагировать на датчик КТГ, который начинает «пиликать», сигнализируя, что у плода нет сердцебиения. И дело идет на минуты. Либо поправить датчик (чтобы женщина не нервничала), если он просто съехал, либо вызвать врача и срочно отвезти женщину на кесарево сечение.
Нужно прикрыть дверь в палату, чтобы разговоры из коридора, обсуждение чужих родов не пугали и не раздражали ее. И выключить свет. Потому что все это – шум, лишние вопросы, яркий свет, страх – останавливают родовую деятельность.
В 2017 году был опубликован Кокрейновский обзор (Cochrane review) об использовании непрерывной поддержки женщины в родах. Обзор объединил результаты 26 исследований, в которых участвовали более 15 000 человек.
У женщин, получавших непрерывную поддержку, на 25% снижался риск кесарева сечения, на 10% снижалось использование обезболивающих препаратов и эпидуральной анестезии. Эти женщины реже рожали с помощью наложения щипцов и применения вакуум-экстратора и реже имели негативные впечатления о родах. Продолжительность их родов была в среднем на 40 минут короче, а их дети на 38% реже получали низкие оценки по шкале Апгар.
«Если женщина в палате одна, по инструкции дверь в палату должна быть все время открыта. Но роды – интимный процесс. И женщине хочется чувствовать себя уединенно. Именно тогда срабатывают естественные механизмы родов, – объясняет Клавдия. – И да, в палату в любой момент может войти врач или медсестра. И иногда моя функция – просто держать руку на выключателе, чтобы неожиданно включенный свет не резал роженице глаза, не пугал ее. И прикрывать дверь после каждого визита. Одним словом – беречь ее покой. Потому что женщина занята сейчас самым важным делом. Она рожает».
Мишель Оден, врач-акушер, идеолог естественных родов (скончался в августе 2025 года в возрасте 95 лет), утверждал, что «роды – это бессознательный процесс. Протеканию бессознательного процесса помочь нельзя. Главное – не помешать ему. Роды может задерживать присутствие людей или их реакция на происходящее».
Автор более 100 научных работ и 12 книг, доктор Оден часто писал, что полное уединение и спокойствие позволяют женщине «отключить» интеллектуальную деятельность мозга (неокортекс), и тогда естественный гормональный фон приводит к быстрому и легкому рождению ребенка.
«…ощущение уединенности, интимности, спокойствия, возможность принять любое удобное положение и издавать любые звуки, присутствие акушерки, которая ведет себя не как наблюдатель, – решающие условия для естественного протекания первой стадии родов. Яркое освещение, неожиданные звуки, прикосновение холодных инструментов, незнакомые лица, прикрытые масками, <…> – все это отрицательно сказывается на протекании родов» (из книги Мишеля Одена «Возрожденные роды»).
Врач-акушер и основатель Научно-исследовательского центра первичного здоровья, в 1962–1983 годах он был штатным хирургом и акушером в родильном отделении госпиталя г. Питивье (Франция), а с 1985 г. и до последних дней жил в Лондоне и принимал домашние роды (которые являются частью официальной системы родовспоможения Великобритании).
Если в Москве, Петербурге и еще нескольких больших городах можно договориться с администрацией о сопровождении, то в регионах дело совсем плохо. Рожающая женщина, как правило, оказывается в роддоме совсем одна. Она попадает в незнакомую, часто некомфортную обстановку, из-за чего у нее может повышаться уровень адреналина в крови.
«А повышение уровня адреналина замедляет роды, делает их более болезненными, – объясняет Вероника Назарова, семейный врач с акушерской практикой и ведущая образовательных семинаров с 30-летним стажем, – потому что адреналин, который начинает вырабатываться при стрессе и страхе, – антагонист окситоцина, гормона, который руководит родами».
Так называемые «слабость или отсутствие родовой деятельности» зачастую – реакция женщины на внешние раздражители.
«Стресс блокирует окситоцин – главный гормон родов. Это прямой путь к слабой родовой деятельности, риску гипоксии и кровотечения», – подтверждает зам. главврача роддома №4 (Нижний Новгород) Нелли Филиппова.
И там, где женщина, будь у нее спокойная обстановка, чуткий сопровождающий, мягкое ненасильственное ведение, родила бы сама, приходится подключать весь арсенал медицинских вмешательств.
«Со мной в роддом поехала мама, – вспоминает свои первые роды в московском роддоме Светлана (имя изменено). – Но ее отправили сдавать ПЦР-тест. Как только я осталась одна, без поддержки, начался жуткий стресс. Я чувствовала схватку, а местная акушерка говорила, что ее нет. Я хотела ходить – меня заставили лежать. Потому что нужно снимать показания КТГ.
Я лежала наедине со своей болью и нарастающим страхом. Моя интуиция пропадала – включалась только паника.
Врачи постоянно настаивали на анестезии. Я отстаивала: «Я хочу сама! Дайте мне возможность ходить! У меня нет проблем, мне будет легче, если я начну двигаться». В какой-то момент у меня просто не осталось сил объяснять.
Увы, у нас такая реальность: если женщина поглощена родами или заботой о ребенке, ей приходится «выходить из процесса», чтобы отстоять свои права. Либо рядом нужен кто-то, кто будет ее защищать.
Первые месяцы после родов я даже думала, что все прошло хорошо. Потом окситоцин снизился, и я стала плакать, вспоминая роды».
«Мне не нужна никакая доула»
Накануне третьих родов Владислава с семьей переехала в новую квартиру. Какова же была ее радость, когда соседкой по подъезду оказалась ее одноклассница, которая, как оказалось, стала доулой.
«Алена (имя изменено) сразу «взяла меня в оборот», – рассказывает Владислава, – курсы по подготовке к родам, правильное питание, плавание с беременными, дыхательные практики. Она занималась мной с утра до вечера, поначалу это было приятно. Но скоро я почувствовала, что меня буквально заставляют выполнять все предписания. Это сопровождалось задушевными разговорами о том, как все неправильно устроено в роддоме, как лучше, конечно, рожать дома, что только после «спокойных домашних родов» и мама, и ребенок чувствуют особую близость. В крайнем случае, говорила Алена, можно и в роддом поехать с сопровождающим специалистом, тем, кто будет отстаивать там мои права. Я узнала стоимость услуг Алены в родах. Это стоило немало.
Приближалось время родов, Алена все больше пыталась убедить меня, что если я не буду делать так, как она считала правильным, то «наша связь с ребенком будет нарушена, и он пострадает». Все, что делалось в роддоме, категорически осуждалось. Как и другие беременные дамы из ее окружения, я находилась в психологически уязвимом положении, а она при этом внушала мысль, что надо просто положиться во всех вопросах на нее и делать, что говорят.
Если бы мне не было в тот момент 35 лет, если бы у меня не было уже двух подростков, которые спокойно родились в роддоме, никогда не спали в слинге, ели по расписанию и даже иногда (о, ужас!) смесь из бутылочки, с которыми у меня были хорошие отношения, я бы, конечно, поддалась на эти манипуляции. К счастью, опыт и здравый смысл помогли мне сделать свой выбор.
Я спокойно выбрала роддом, я познакомилась заранее с врачом, я рассказала ему, что для меня важно. Этого было совершенно достаточно, чтобы на свет родился новый человечек, с которым у меня вот уже 16 лет прекрасная связь. После моего возвращения из роддома Алена потеряла ко мне интерес, это был не «ее» ребенок и я не была той, кто готов с утра до ночи внимать ей».
Сопровождали роды и сели в тюрьму
«Не произвели вызов бригады скорой медицинской помощи, не предприняли мероприятия по экстренной госпитализации женщины в ближайший родильный дом», – так звучит одно из обвинений в уголовном деле Светланы Акимовой и Карины Рычковой.
В 2018 году Светлана Акимова, опытная акушерка, основатель и руководитель семейного центра «Волшебный ребенок», по просьбе Людмилы (имя изменено) должна была сопровождать ее роды. Светлана приезжала несколько раз к ней домой до родов.
Накануне родов к Людмиле вместо Светланы приехала Карина Рычкова. Профессиональная акушерка с 13-летним стажем, она осмотрела Людмилу и удостоверившись, что у нее тренировочные, а не настоящие схватки, осталась с ней на ночь, чтобы Людмиле было спокойнее.
На следующий день, когда у Людмилы начались настоящие схватки, Светлана снова приехала к ней. Изначально Людмила с мужем планировали домашние роды. Однако Светлана, увидев, что роды идут слишком медленно, предложила им поехать в роддом. И даже помогла найти роддом с индивидуальным сопровождением, потому что роженица отказывалась ехать в ближайший.
Светлана поехала с Людмилой и ее мужем в роддом, чтобы не оставлять роженицу одну, пока муж был за рулем, сопроводила Людмилу до приемного отделения и передала врачу.
К сожалению, роды действительно оказались тяжелые. Малыш родился с тяжелым поражением центральной нервной системы и умер спустя два года.
Уголовное дело, которое было возбуждено в ноябре 2018 года по инициативе отца Людмилы (следователя Главного военного следственного управления СК) через два месяца было закрыто за отсутствием события преступления. Но потом возобновлено. И хотя первоначальная экспертиза установила, что между действиями Светланы и Карины и наступившими осложнениями не выявлена причинно-следственная связь, следствие продолжалось в течение нескольких лет.
В сентябре 2024 года Светлане Акимовой и Карине Рычковой было предъявлено обвинение по статье 238 УК РФ (ч.2), (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности). В результате они получили соответственно три и два года условно.
В мае 2025 года Мосгорсуд заменил срок на реальный, несмотря на то, что статья 238 УК с зимы 2024 года перестала распространяться на «случаи оказания медицинскими работниками медицинской помощи».
Адвокат Алексей Мирошниченко считает, что их действия надлежит квалифицировать по менее тяжким статьям: ст.109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) или по ч.2 ст.235 УК РФ («Незаконное осуществление медицинской деятельности без лицензии»).
У Светланы и Карины действительно не было лицензии на оказание акушерской помощи на дому, потому что в нашей стране невозможно получить лицензию на такую деятельность.
«Фактически роженицы лишаются медицинской помощи на дому, – считает Вероника Назарова, семейный врач с акушерской практикой. – У нас нет обязательной госпитализации, нет такого закона, по которому женщина, как только у нее наступили роды, обязана явиться в медицинское учреждение. Она может оставаться дома сколько посчитает нужным. Она может даже оставаться дома, будучи в родах. Но медицинские работники не имеют права предоставить ей помощь. Такой парадокс».
Оставаться дома можно, оказывать медицинскую помощь нельзя
«Я считаю: не нужно при первых признаках родов бежать в роддом, – говорит Нина Антонова, врач акушер-гинеколог роддома №8 при ГКБ №15 г. Москвы. – В этом смысле доула может сильно помочь. Женщина сама не всегда может отличить признаки родов, а доула сориентирует и подскажет. Конечно, есть особенности, при которых лучше сразу ехать в роддом – например, рубец на матке, или боли, или тазовое предлежание ребенка… Тогда лучше дома не ждать. А если это роды без особенностей, тем более первые роды, пусть она лучше дома побудет и приедет в роддом с раскрытием 5 см (в родах шейка матки открывается до 10–12 см. – Ред.)».
Екатерина Житомирская Шехтман, член правления Ассоциации профессиональных доул, утверждает: «У доулы нет компетенции определять, когда нужно вызвать скорую, а когда нет. Но доула может дать необходимую информацию и поддержать женщину в ее решении».
Некоторые женщины сознательно выбирают в качестве сопровождения на роды не доул, а индивидуальных акушерок. Акушерка, в отличие от доулы, имеет медицинское образование, может оценить состояние роженицы и в случае необходимости принять роды.
Индивидуальная акушерка, как и доула, сопровождает беременную с момента заключения с нею контракта. Она будет на связи 24 часа в сутки. Ведь вопросы, сомнения, страхи начинают одолевать беременных задолго до родов. А когда женщине кажется, что у нее начинаются схватки и нужно принимать решение – ехать ли в роддом, она тем более нуждается в опытном сопровождении.
На деле акушерка (то есть человек с медицинским образованием) не имеет права сопровождать женщину дома. Ее помощь становится незаконной. Даже если она не принимает роды, а всего лишь хочет побыть с ней до роддома.
Индивидуальная акушерка может сопровождать роженицу в самом роддоме, если она является штатным сотрудником (если нет – она будет сопровождать ее как «родственница», и ее полномочия в роддоме будут такими же, как у доулы). А вот приехать к ней домой, и тем более проводить какие-либо манипуляции, она не имеет права.
«Я могу только вызвать скорую помощь»
«Как медицинский работник я не могу проводить дома ни одну манипуляцию. По закону я не могу наблюдать, как развиваются роды у женщины. Если я оказалась у нее дома, я обязана вызвать женщине скорую помощь, а потом оказать медицинскую помощь, – признается индивидуальная акушерка Клавдия. – Но что делать тем женщинам, которые не хотят вызывать скорую помощь, а хотят спокойно, с надежным сопровождением провести первый этап родов дома? Оставить их одних дома без помощи – неправильно. Поэтому я все равно приезжаю на сопровождение домой. Отследить, все ли в порядке, и вовремя отвезти в роддом».
Домашние роды у нас не запрещены законом. Но участие в них медицинских работников запрещено. Более того, в случае гибели новорожденного в результате домашних родов мать тоже может быть привлечена к уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности (статья 109 УК РФ) и оставление в опасности (статья 125 УК РФ).
Несет ли доула ответственность?
А доула? Будет ли она нести ответственность, если что-то пойдет не так? Доула не принимает никаких медицинских решений и, соответственно, не может нести за них ответственность.
Доула не может ставить диагноз, принимать решение за женщину, делать какие-либо медицинские манипуляции. Доула не имеет права даже поставить градусник. Таковы ее «границы практики». Этому обучают всех доул, занесенных в регистр АПД.
«В Ассоциации профессиональных доул разработан шаблон контракта, который заключает доула с беременной женщиной, в которой, например, есть такая формулировка: «Я понимаю, что моя доула… не несет ответственности за медицинское ведение моей беременности, родов и пр.», а также «Я понимаю, что в обязанности доулы не входит принятие решений от моего имени или прямой контакт с врачами от моего имени» и т.д.», – рассказывает Екатерина Житомирская Шехтман.
В Общероссийском классификаторе существует подгруппа «помощники в области родовспоможения на дому».
То есть этот нормативный акт предусматривает возможность оказывать на дому «эмоциональную поддержку и общий уход и рекомендации женщинам и семьям во время беременности и родов, но не уход во время родов».
– А если доула считает, что нужно вызвать скорую помощь, а роженица отказывается?
– Роженица – дееспособный человек, она сама принимает такие решения.
Акушерки с лицензией
Всем было бы проще, если бы право сопровождать женщину в родах получали специалисты с лицензией (сертификатом) государственного образца. В США, Великобритании, Нидерландах, Германии, Дании, Ирландии, Италии есть такой опыт – акушерки получают специальное образование и сертификат на ведение родов вне стационара, в том числе ведение домашних родов.
В Нидерландах ведением беременности занимается медсестра-акушерка – «феллоскундиге». Она же может принять домашние роды, если беременность протекала без осложнений. Около 30% жительниц Нидерландов предпочитают рожать дома. Но в стране развита сеть больниц и родильных центров, до которых при необходимости легко добраться за короткое время.
В Великобритании домашние роды с медицинским сопровождением – обычная практика. Акушерки проходят лицензирование и могут из домашних родов при необходимости привезти женщину в больницу и продолжить вести роды там.
В Норвегии и Исландии внебольничные роды полностью или частично финансируются за счет государства.
– Если бы у нас было лицензирование акушерок, я бы с радостью получила такую лицензию, пусть даже это приведет к осложнениям (наверное, добавится много бумажной работы), – признается Клавдия. – Я за то, чтобы наша деятельность была легальной. Все чувствовали бы себя более защищенными: и те, кто рожает, и те, кто сопровождает роды дома.
Лицензирование – это разработанные стандарты практики, отлаженное обучение, механизм взаимодействия с остальными участниками медицинской помощи.
– После того, как коллеги получили уголовный срок, тебе страшно работать?
– Если мне будет страшно, я не смогу помочь женщине в родах. Если мне будет страшно, я просто перестану ездить. Но моим детям страшно, да. Они боятся, что меня могут посадить.
«Мы бы хотели, чтобы наши акушерки стали специалистами по физиологии беременности, родов и послеродового периода. Такие примеры есть в мировой практике, – объясняет Тамара Садовая, руководитель Центра традиционного акушерства и президент Ассоциации специалистов акушерской практики «Акушерский союз». – Такой специалист имеет более глубокое образование, наблюдает женщину с начала беременности и имеет право работать самостоятельно, привлекая врача только в случае необходимости. То есть при условии, что беременность протекает без осложнений, такой специалист может принять роды у женщины в любых условиях: клиники, родильного центра или дома.
Дело не в том, что дома в принципе невозможно вести физиологические роды. Опыт показывает: можно. Но для этого нужно разработать новый профессиональный и образовательный стандарт. И тогда женщина в родах получала бы максимально качественное, а главное – индивидуальное ведение. С учетом ее выбора.
Сейчас же, когда роддома переполнены и на трех акушерок приходится по 50–60 родов, женщины все меньше могут рассчитывать на индивидуальный подход. И они, и специалисты оказываются в потоке, и решения о том или ином вмешательстве принимаются, исходя из банальной причины: как можно быстрее родоразрешить женщину и освободить палату».
Если что-то пойдет не так – это моя ответственность
«Мне было важно, что ко мне домой с началом схваток приехали опытные акушерки, – делится Василиса, мама четверых детей. – Даже на четвертые роды. Да, я много знаю про роды. Но знать и быть там внутри – большая разница. И в тот момент, когда голова совсем отключается, мне важно, чтобы рядом были именно люди с медицинским образованием, которые могут оценить мое состояние, послушать сердцебиение малыша в утробе.
Я им полностью доверяла. Если они говорили «пойдем погуляем», шла гулять, если говорили «ложись отдохни» – спокойно ложилась. Потому что и они во многом доверяли моей материнской интуиции. Но я твердо знала: если что-то пойдет не так, они это увидят, отследят, почувствуют и примут меры. И если бы они сказали «срочно едем в роддом», поехала бы сразу.
Это доверие и послушание позволяло мне ничего не контролировать, я могла просто погрузиться в процесс родов.
И я уверена: они сделали бы абсолютно все, что от них зависит. В родах – как в альпинистской связке – хорошо чувствуешь человека на другом конце.
А если бы случилось самое страшное? Мы с мужем говорили об этом. Тогда мы бы взяли ответственность на себя. Ведь мы сами выбрали такой сценарий родов. Человек всегда сам делает выбор. И значит сам несет за него ответственность».
Коллажи Татьяны СОКОЛОВОЙ
