«Работаю Мамой» – такой девиз у Светланы Соловьевой в соцсетях. Родительство стало главным в жизни Светланы и ее супруга Сергея, живущих в поселке Сапожок Рязанской области. В семье сейчас двое кровных детей и семеро приемных. Однако недавно случилась странная история, после которой трое детей уехали в детский дом, а в отношении Светланы возбудили уголовное дело.
Самому старшему ребенку в семье – кровному сыну Ивану – сейчас 17. Кровной дочке Саше – 10 лет. У девочки редчайшее генетическое заболевание: если не заниматься реабилитацией, то наступит деменция. С врачами в Сапожке туго, родители возят дочь в Москву. Остальные дети в семье – приемные, и они начали появляться с 2013 года.
«Мы всегда хотели большую семью. У моей мамы 6 детей, у Сергея тоже большая семья. А еще в моей жизни так случилось, что я проходила химиотерапию. И мы решили, что когда все закончится, я возьму детей», – рассказывает Светлана Соловьева. Мы сидим в доме семьи в Сапожке, пьем чай за большим семейным столом, в соседней комнате шум и смех: дети играют в жмурки.
Сначала супруги взяли сестер Вику и Карину, им было в 2013 году 4 и 5 лет. Маленькие и худенькие черноволосые девочки привлекли внимание. У Вики, когда мы ее привезли, были гнилые зубы. Мы сделали ей операцию, и теперь у нее белоснежная красивая улыбка», – рассказывает Светлана.
А через 3 месяца после того, как сестры появились в доме Соловьевых, опека сама предложила семье взять еще одну девочку.
«Мы даже фотографию не видели ее. Сразу поехали. И она нам сразу понравилась. Тогда Ангелине было 9 лет. Это как раз та девочка, которая пожаловалась и которую забрали в детский дом. Об этой истории чуть ниже.
В 2014 году в семью пришли сестры из мордовского детского дома – Яна и Ангелина. Сейчас эти девочки тоже изъяты из семьи и находятся в детском доме. Яна не раздумывая согласилась уехать из учреждения в семью: «Поедешь к нам?» – «Поеду!» – ответила она Светлане, когда супруги приехали за сестрами.
Последними, в 2016 году, в семью пришли Варя и ее младший брат Илюша. Их родители умерли. Они местные, из Рязанской области. Сейчас Варе 12, Илюша младше на год.
Когда взяли первых детей, Ване, старшему кровному сыну, было лет 12. «Я подумал и согласился: «Давай, а что такого?». Ревности у меня не было, я всегда спокойно относился к ребятам», – вспоминает Ваня.
«Сначала мы жили в доме родителей, потом уехали в Москву, я закончила в Москве педагогический техникум, работала в полиции в управлении по делам несовершеннолетних, – рассказывает Светлана. – А потом мы построили дом и вернулись сюда с детьми. Здесь мы живем уже седьмой год».
В этом году Светлана поступила в рязанский университет имени Есенина на логопеда-дефектолога. Надо заниматься с Сашей, а в Сапожке логопедов нет.
Семью, казалось бы, уважали и поддерживали, и даже руководство области не было равнодушно к Соловьевым.
«Нам помогли с машиной. У нас была старая «Нексия», мы в нее умудрялись запихиваться всем семейным коллективом. А потом автомобиль-микроавтобус нам подарил экоотель «Велес». Она была старенькая, немножко проездила, мы были очень признательны. А в августе этого года вышла статья в СМИ о нашей Саше, чтобы собрать средства на дорогостоящий анализ, – говорит Света. – Так вице-губернатор Рязанской области Греков узнал о нашей семье, пригласил нас к себе, и администрация области подарила нам новенькую «Ладу»».
После детского дома детей, как обычно и бывает, приучали к жизни в семье. «Они не знали, куда класть грязное белье. По старой привычке, видимо, запихивали все в шкаф – вместе с чистым. Приходилось вытаскивать все это, заставлять девочек заново все разбирать, чтобы приучились к порядку», – рассказывает Светлана.
Сейчас многие проблемы уже позади. Но еще дают о себе знать старые душевные травмы детей, живших в системе, Сергей и Светлана стараются постепенно и осторожно прорабатывать эти ситуации.
«Папа научил гвозди забивать. Мама научила обои клеить, это мы сами здесь делали в комнатах! – с гордостью рассказывает Варя. – Папа смешной. А мама красивая! Не, ну папа тоже красивый!» – смеется девочка. А потом Варя вспоминает свою историю жизни.
«Мы жили в очень маленьком доме. Когда бабушка узнала, что мы есть, она стала нас навещать, помогать. Когда мне было года 4, мы переехали к бабушке. Я готовилась к школе. Но мама сильно гуляла, убегала из дома, да и папа тоже.
Папа раньше учился в духовной семинарии. Но бросил потом, – говорит Варя. – Мама умерла в 2014 году от онкологии, а в следующем году умер и наш папа – у нас с Илюхой на глазах.
Он лечился в больнице, но много раз сбегал оттуда. А однажды подрался с кем-то, его привезли домой уже полумертвого. У бабушки от горя чуть ли ноги не отказали. В этот же день нас и забрали в детский дом.
В детском доме в целом меня встретили нормально. Но несколько девочек меня в детском доме обзывали, отвешивали подзатыльники, запугали меня. Я долго молчала, но потом рассказала воспитателю.
Нас потом сняли для того, чтобы найти нам приемную семью, для видеоанкет.
Я очень хотела в приемную семью. Но наша бабушка не хотела, чтобы мы там были, в поиске. Мы и в свою кровную семью хотели, но все равно знали, что мы туда не попадем.
Бабушке было лет 60, ей уже нельзя было взять нас из-за возраста. Бабушка нас навещала. А потом как раз наши мама с папой, Света и Сергей, увидели видео о нас с Ильей и приехали знакомиться».
Варя, вспоминают родители, пыталась показать себя «крутой» и вовсю использовала жаргонные выражения: «вау», «крутяк», «в натуре»… но уже через два месяца ее было не узнать, стала скромной обычной девочкой.
«Пошла в опеку за помощью, а попала под следствие»
Что же произошло в семье? В начале октября, когда Светлана вернулась домой с сессии в вузе, она заметила, что старшие девочки – 14-летние Ангелина и Яна странно себя ведут. Не так, как обычно.
Ситуация обострилась еще раньше. «Ангелина нашла себе жениха. Мальчику 18 лет, но до сих пор учится в 6 классе. Парень из семьи цыган. У Ангелины папа тоже цыган. А в среде цыган принято заводить семьи рано. Мы стали беспокоиться, – говорит Светлана. – Она очень доверчива, ее за конфетку запросто можно увести куда-то».
Ангелина стала вместо занятий в художественной школе бегать на свидания. Светлана и Сергей забили тревогу. Разговоры не возымели действия, пришлось отнять телефоны.
В пятницу, почувствовав напряжение в отношениях с девочками, Светлана отправилась в опеку, попросив помощи: «Повлияйте на девочек, я боюсь не справиться. Ангелина очень доверчивая».
Однако ее роковое обращение за поддержкой в опеку обернулось бедой.
«Уже 2 октября девочки ушли в школу и не вернулись. Там они написали заявления, жалобу на меня, заявили, что я их накануне избила, что их не кормили, что у Ангелины сломана рука».
Об этом заявлении Света узнает позже. А в тот день, не дождавшись дочек из школы, Света отправилась в учебное заведение.
«Мы бегали из школы в опеку и обратно, и нам толком не могли сказать, где они. И говорили «Вам это знать необязательно»». А потом, наконец, сказали, что детей увезли в Рязань, в приют».
Сейчас заключен трехсторонний договор между органами опеки, приемной мамой и детским домом о том, что до 31 декабря дети будут находиться в детском доме.
А в отношении Светланы возбудили уголовное дело по статье 156 – жестокое обращение с детьми.
«У меня есть объяснения детей письменные, где они уже потом говорят, что все наврали», – показывает Светлана бумаги, где детским почерком сообщается, что все, что они написали раньше, не так, они написали это от обиды.
«Какими я их верну домой? Столько лет насмарку. Я опасаюсь влияния системы», – замечает Света.
Действия по букве закона
Прокурор Сапожковского района Рязанской области, старший советник юстиции Наталья Качанова рассказала корреспонденту «Милосердия.ru» о том, как развивались события, и почему правоохранительные органы действуют по букве закона.
«Приказ генпрокуроры РФ №188 от 26 ноября 2007 года «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи» для нас настольная книга, когда мы проверяем факты в отношении несовершеннолетних, – заметила Наталья Качанова. – Основанием для проведения проверок служит чье-то обращение, устное или письменное, оно всегда регистрируется.
Объяснения детей – вещь щекотливая, они берутся по определенным правилам: в присутствии педагога, органа опеки и попечительства и представителя управления по делам несовершеннолетних. Это все было соблюдено. А при возбуждении уголовного дела присутствует психолог, педагог и законный представитель. И ведется аудио- и видеозапись.
Когда поступает заявление в отношении самих законных представителей (родителей, опекуна), их присутствие не допускается. Поэтому маму мы не приглашали, ведь заявление было в отношении ее незаконных действий.
Мы не разглашаем жалобы детей, чтобы родители или опекуны не могли предпринять действий против детей».
По фактам жестокого обращения с детьми, заметила прокурор, требования закона очень серьезные, поэтому возбуждается уголовное дело, и уже в ходе следствия будут выяснять подробности, подтвердятся факты или нет.
«В доследственной проверке нельзя получить объяснения другой стороны, иначе будет разглашение заявления ребенка. Это особая категория дел. У родителя мы не обязаны брать объяснения. Мы никогда не идем по такому варианту, пока дети не изъяты из семьи и не решен вопрос их безопасности, нельзя брать такие объяснения», – говорит Наталья Качанова.
«Остальных детей мы пока не будем трогать», – заверила Наталья Качанова.
Это не единичный случай, заметила прокурор, сообщив, что несколько приговоров по жестокому обращению с детьми в области было вынесено в прошлом году, в этом году тоже были судебные процессы по разным фактам, например, был лишен родительских прав отец многодетной семьи, которого обвинили в жестоком отношении к двум из восьми детей в семье.
«Со стороны прокуратуры все действия направлены на то, чтобы сохранить психическое здоровье детей и не дать им пострадать. Раз конфликт пошел в семье, с этим надо разобраться. Ведь может случиться и побег, и суицид – как протестная акция.
Это бывает и в обычных кровных семьях, – заметила прокурор. – А все, что вам будут говорить приемные родители, надо оценивать критически, в таких случаях всегда идет негатив и сопротивление, это понятно. Но жизнь показывает иное: за 26 лет у нас не было ни одного оправдательного приговора, потому что мы объективно подходим ко всему.
У нас никогда нет цели разрушать семьи».
«В нашем регионе такое впервые, и даже нет алгоритма, как действовать, – поделился с корреспондентом «Милосердия.ru» своим мнением Юрий Змейков, руководитель Ассоциации приемных семей Рязани. – Мы семью знаем, защищаем. Интересы детей для нас прежде всего.
Есть случаи, когда нет дыма без огня, но это не тот случай. В то же время, когда они два года назад брали еще детей, у нас возникли сомнения, мы задумались, стоит ли им на это идти, мы просто видели, что с ресурсом в семье стало сложно. Они воспитывают ребенка с инвалидностью, и на это требует много внутренних эмоциональных сил.
Было непросто им и с их семейным фермерским бизнесом. Света сама высказывалась, что им тяжело и нужна помощь. Но я надеюсь, что все утрясется. Думаю, что нужно создать какой-то план поддержки семьи. У этой семьи все же есть потенциал, просто надо помочь».
Сотрудники органов опеки были менее общительны. Татьяна Новикова, специалист органов опеки Сапожка, заметила: «Наша позиция сохранить семью в интересах детей. А дальше будем действовать в рамках уголовного дела».
На вопрос, почему органы опеки не захотели помочь семье раньше, до возбуждения дела, когда Светлана приходила за помощью, сотрудница опеки говорить отказалась и бросила трубку.
Большое хозяйство
До этого случая опека приходила в семью примерно раз в год, проверяя условия жизни. «Когда все это началось, почему завуч со мной не связалась, нас не вызвала, почему мы на месте все не обговорили? Всего можно было бы избежать. И пришли бы к нам! Где здесь избитые дети? Где голодные дети?» – удивляется Светлана.
И действительно, все дети ухожены и довольны, а холодильников в доме аж четыре! Четвертый – огромный морозильный ларь с рыбой.
Рыба своя – Соловьевы выкопали когда-то на своей земле пруд, запустили туда рыбу, и теперь всегда свежая еда под рукой. Ну и хозяйство свое – куры, огород.
А в Кургане, деревне в 10 километрах от Сапожка, у семьи еще одно хозяйство – там бараны. За животными присматривает Виктор, живет в доме родителей Сергея.
«Это бездомный, мы его приютили в прошлом году. Вот он теперь у нас заведует хозяйством. Он сначала жил у нас в Сапожке при церкви. Но потом батюшка выгнал его, за что – не знаю. Идти человеку некуда. А уже морозы начались», – рассказывает Светлана. Семья его кормит, поит, одевает, заготавливает дрова.
А еще Светлана стирает белье для бабушек из богадельни Сапожка, волонтерит. Как могло получиться, что таких трудолюбивых отзывчивых хозяйственных людей обвинили в «жестоком отношении» к своим детям?
«Таких родителей больше не найдете!»
Ангелина, с чьего заявления началась вся история, очень талантлива. Девочка закончила художественную школу. «Посмотрите, как Ангелина рисует!» – девочки принесли пачки рисунков сестры. И действительно, работы впечатляют. Рисовать Ангелина начала в семье – мама заметила задатки девочки.
Сама Светлана тоже любит творить и своими талантами заражает девочек. Она вяжет, рисует. Девочки хватают нас и ведут по комнатам, наперебой рассказывая о картинах на стенах, кто что рисовал.
Вот шкаф, который Света придумала преобразить красивыми узорами, вот забавные игрушки, связанные мамой, вот картины, созданные руками Светланы.
Возвращаемся в гостиную-кухню, и девочки постарше сразу бегут помогать маме. Варя особенно старается, она режет овощи, сервирует стол, а после нашего ужина моет посуду. Обычно, говорит, Ангелина это делала, но пока же ее нет…
Вечером домой возвращается папа. Проверяет тетрадки детей. Все готовятся к школе, Света проверяет готовность и чистоту школьной формы. Дети разбегаются по ванным комнатам. Варя, домыв посуду, присаживается к нам за стол. Между Сергеем, главой семейства, и Варей завязывается шуточная возня. Варя заливается смехом.
Света записала мнения о семье своих детей, они могли сказать то, что считают нужным. И вот что они рассказывают: «У нас очень хорошие родители, – рассказывает Илья. – Мне в детском доме было совсем плохо без родителей! Мама меня любит. Они для меня самые замечательные, как ангелы».
«Кормит мама нас лучше ресторана! Мама нас везде водит, в разные кружки, – рассказывает Вика. – Мама нас не бьет! Она нас может поставить в угол, объясняет, почему так не надо делать. Девочки все напридумывали! Мы хотим, чтобы они вернулись».
«Таких родителей, как у нас, нигде больше не найдете!» – говорит Варя.
«Мы просто были злы на маму. Теперь мы хотим домой»
В минувшие выходные девочек снова отпустили в гости к своей приемной семье. «Для меня он (мальчик, с которым подружилась Ангелина. – ред.) хороший, для родителей плохой. Он учится в 6 классе, ему 18 лет. Он курит, и он психованный.
Да, я думала об этом. Но все равно. И я злилась на маму, что мама не разрешает с ним общаться, – описывает ситуацию Ангелина. – И мы пошли в школу, сказали, что у нас телефоны не новые, что нас мама не кормит. Но просто планшет пропал, и надо было найти, а родители нам сказали, пока не найдете – за стол не сядете. Вместо 6 часов мы сели за стол в 10, вечером.
Мы хотели в детдом, думали, что там будет лучше. Это нам в опеке сказали, что там будет лучше».
Ангелина рассказывает, что детям сразу начали подбирать интернат: «В один, сказали, могут взять только девочек, потому что я уже в 9 классе. А мы хотели все вместе. Они не искали возможности помирить нас с мамой.
Нам сказали, вспоминайте все, что было за 6 лет. Но тогда мы врали, просто мы злые были. Мы хотим доказать, что мы хорошая семья».
«Такое ощущение, что меня раздавили. Нам завидуют, наверное, – рассуждает Светлана, пытаясь объяснить негативные слова и обвинения жителей поселка в адрес семьи, появившиеся и в соцсетях. – У нас семья дружная, все есть, мы с мужем друг друга любим, во всяких компаниях не сидим».
Рассматриваем свадебные фотографии Сергея и Светланы – супруги вместе уже более 20 лет, дружили с детства.
В селе все наружу. Все всё видят, не утаишь ничего. Поэтому, считает Света, если бы в их семье были проблемы, об этом бы уже все знали. Но набросились с обвинениями на Светлану именно сейчас, когда девочек забрали в детский дом.
«Семью Соловьевых я знаю уже три года. Мама Света обратилась ко мне за помощью, когда ее дочка Саша внезапно стала терять навыки, разучилась читать, стала рассеянной, – поделилась своим впечатлением о приемной семье из Сапожка Екатерина Бермант, директор благотворительного фонда «Детские сердца». – Мы смогли поставить диагноз только месяц назад. Это фатальная генетическая поломка. Так что беды в семье Соловьевых достаточно.
Но случилась страшная история: трех девочек изъяли из семьи. Причем это произошло буквально на следующий день после визита представителей опеки в дом Светы. Она позвала их для помощи и поддержки, понимая, что сама не справляется с обстоятельствами. И вот помощь ей оказали таким необычным образом».
Екатерина Бермант замечает, что ситуация нанесет новую травму детям. «Я уверена, что все разъяснится, но забудется ли такое? Я знаю, что Света всегда очень старалась, чтобы дети были одеты и накормлены. Перед каждым школьным годом она всегда искала возможность купить все новое и красивое. Света – заботливая мама и то, что случилось с их семьей, – беда и трагедия. Так быть не должно».
Фото: Ирина Сечина
