В Екатеринбурге охраннику, испортившему картину ученицы Малевича Анны Лепорской «Три фигуры» на выставке в Ельцин-центре, суд назначил 180 часов обязательных работ и принудительное лечение у психиатра. По просьбе «Милосердия.ru» юрист Центра лечебной педагогики Павел Кантор прокомментировал это решение.
– Павел, 180 часов обязательных работ и наказание в виде принудительного наблюдения у психиатра, назначенное человеку с ментальной инвалидностью, – как считаете, оправданна ли эта мера?
– Говорить о том, что суд назначил наблюдение у психиатра «в качестве наказания» – неправильно. Принудительные меры медицинского характера не являются наказанием, они назначаются как вместо обычного наказания (если подсудимый был признан невменяемым и освобожден по этой причине от ответственности), так и вместе с обычным наказанием. Это происходит, если человек был признан вменяемым, несмотря на психическое расстройство.
В данном случае суд вместе с экспертами-психиатрами пришел к выводу, что психическое расстройство не препятствовало Александру Васильеву понимать свои действия (а значит, и отвечать за них). Однако психическое расстройство влияет на его поведение, делает его опасным для общества, в связи с чем он нуждается в принудительном лечении.
Само по себе наблюдение у психиатра (или как оно правильно называется «принудительное наблюдение и лечение у врача-психиатра в амбулаторных условиях») не является такой уж суровой мерой. Такой гражданин обязан посещать своего районного психиатра по месту жительства и выполнять его рекомендации.
– Вообще принудительное лечение назначается в зависимости от тяжести состояния человека или превалирует то, насколько общественно опасным считается совершенное им правонарушение?
– По сложившейся практике, принудительные меры медицинского характера (ПММХ) назначаются, если психиатры считают, что психическое состояние человека, совершившего преступление (в том числе в состоянии невменяемости), делает его опасным для общества. Амбулаторное лечение у врача-психиатра – это наименее стеснительная мера. В более тяжелых случаях (а также если человек уклоняется от ПММХ), может назначаться принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего или специализированного типа.
ПММХ тесно связаны со сложившейся в нашем обществе психиатрической стигмой. К сожалению, люди избегают обращаться за психиатрической помощью добровольно, либо уклоняются от лечения. Это связано и со страхом перед психиатром, и со страхом общественного осуждения и отвержения. В результате психическое расстройство прогрессирует, человек совершает преступление и получает уже принудительное лечение. При этом сплошь и рядом добровольное лечение на более ранней стадии могло и предупредить совершение преступления, и в лучшую сторону повлиять на здоровье человека.
– И какой выход из ситуации?
– Нужно сделать обращение к психиатру не таким тяжелым и постыдным. Это задача и общества, с одной стороны, и психиатров, с другой, – добиться того, чтобы люди воспринимали их не со страхом, как угрозу, а как помощь. Тогда они перестанут бояться обращаться за психиатрической помощью и будет меньше как преступлений, совершенных под влиянием психического расстройства, так и необходимости прибегать к принудительным мерам.
Я встречал людей, которые предпочли бы отсидеть в тюрьме или отбыть какое-то иное наказание, чем получить вместо этого принудительные меры медицинского характера. Настолько у нас в обществе серьезный страх перед психиатрами, что человек, который совершил преступление, говорит: «Лучше я отсижу или получу условный срок, штраф, обязательные работы, отбуду их и стану обычным свободным человеком, чем мне назначат принудительные меры у психиатра и я на всю жизнь окажусь в психиатрической кабале, при этом с клеймом психа».
Это печальная ситуация, которая в подобных случаях приводит к совершению преступлений людьми с психическими расстройствами. Мы должны бороться с психиатрической стигматизацией, если хотим как-то решить эту проблему.
Добавлю, что каждый раз, когда человек с психическим расстройством совершает громкое преступление, в СМИ и соцсетях появляется масса призывов ужесточить законодательство о психиатрии в части принудительного наблюдения и лечения пациентов. Я категорически против этого. Никаких достоверных сведений о том, что люди с психическими расстройствами опаснее, чем люди без диагнозов, не существует.
Действующее законодательство о психиатрической помощи приобрело свой существующий вид не под влиянием каких-то оторванных от реальности идеалистов, как это иногда пытаются представить, а на основании международных рекомендаций, основанных на научных данных и опыте оказания психиатрической помощи, не всегда положительном. В частности, усиление ограничительных мер приводит лишь к сокрытию людьми своих болезней, уклонению от лечения и к соответствующим негативным последствиям.
Действующее законодательство нуждается в улучшении, но не под влиянием сиюминутных эмоций, а в результате вдумчивой работы экспертов и публичного обсуждения.
