Выходя из состава учредителей, ничего не забираешь с собой

Когда в России только создавалась нормативная база для некоммерческого сектора, ни законотворцы, ни сами учредители таких организаций даже не предполагали, что могут расстаться с созданными ими организациями

НКО воспринималась как ребенок, у которого есть родители, и других мамы и папы у него быть не может – что это на всю жизнь. Поэтому в законе поначалу отсутствовала даже сама возможность перестать быть учредителем НКО. Но жизнь показала, что все иначе.

Прежде всего, потребность выходить из членов и учредителей НКО возникла у чиновников – они по определенным причинам (например, нужно было в специальном порядке получать разрешение работодателя) не всегда могли совмещать государственную деятельность с участием в любых общественных структурах. Были и другие причины – участники хотели заниматься чем-то другим, ссорились с партнерами или умирали.

– В итоге с 2016 года создателям фондов, АНО и некоммерческих корпораций законодательно разрешили выходить из состава учредителей. Также появилась возможность войти в состав учредителей новым лицам, – говорит Дарья Милославская, председатель совета Ассоциации «Юристы за гражданское общество».

Нормативная база была сформирована. Но к изменениям не всегда готовы сами учредители НКО.

Ничего, кроме благодарности

В бизнесе участие в структуре собственности оценивается в деньгах. Выходя из состава учредителей, бывший собственник имеет право на компенсацию стоимости своей доли в организации.

В некоммерческом секторе при выходе из НКО учредитель не получает ничего, кроме благодарности за работу от бывших соратников. Далеко не каждый к этому готов, особенно те, кто лично создавал фонд.

Свежий пример – смена учредителей в благотворительном фонде помощи детям и молодежи «Галчонок». В 2018 году его основатель Ольга Журавская вышла из состава учредителей фонда (как теперь утверждает сама Ольга, вынужденно, другие учредители фонда пока не дали комментариев) и, по ее словам, лишилась возможности работать в общих проектах.

Сейчас Ольга Журавская пытается вернуть себе право на логотипы проекта «Травли.нет», который фонд делал на средства гранта, и требует сменить придуманное ею название «Галчонок». Но юридических перспектив у ее претензий, по мнению экспертов, нет.

– У учредительства в НКО нет никакой материальной составляющей. Если кто-то уходит, то он не получает компенсацию за свой выход, не сохраняет прав на название и результаты интеллектуальной деятельности. Единственное, что у него остается, – место в истории этой организации, – отмечают в Ассоциации «Юристы за гражданское общество».

По мнению юристов, часто в основе подобных разногласий лежит личный конфликт между людьми и эмоции.

В этом и других подобных случаях он не возник бы, если бы с автором методических разработок, проектов, логотипов заранее был бы заключен авторский договор как с физическим лицом.

Кроме того, продолжение отношений с фондом бывший учредитель может закрепить в уставе НКО. Например, прописать там, что выходя из состава учредителей, он остается в совете фонда.

В НКО, как и в бизнесе, решающее слово за правлением

Дарья Милославская отмечает, что закон об НКО передает учредителям обширные полномочия.

Например, они могут определять порядок управления организацией.

В АНО учредитель вправе все решения принимать единолично, будучи одновременно и директором.

В фонде и общественных организациях другие правила – там высший орган обязательно должен быть коллегиальным. В общественной организации – это всегда общее собрание ее членов. В фонде в составе высшего органа могут быть и его учредители.

Либо учредители фонда, если их больше одного, могут создать, например, совет из самих себя, взяв на себя функции высшего коллегиального органа и совместно принимать решения, касающиеся деятельности организации. То есть – менять устав, утверждать годовой отчет, годовой баланс, кандидатуру директора и так далее.

– В фондах, как правило, только от учредителей мало что зависит, все решения принимает высший коллегиальный орган. Это всегда прописано в уставе и в целом исключает спорные вопросы, – отмечает Милославская. – Решениям коллегиального органа формально подчиняется единоличный исполнительный орган, то есть директор, даже если он эти решения сам формулирует.

Именно этим правом воспользовались друзья и наследники Елизаветы Глинки – российского общественного деятеля и правозащитника, основателя МБОО «Справедливая помощь доктора Лизы», погибшей в авиакатастрофе в 2016 году.

В феврале 2017 года они обратились к журналистке и подруге Лизы Ксении Соколовой с просьбой возглавить «Справедливую помощь» в сложное для нее время. На этой должности Соколова проработала почти 1,5 года, а затем на общем собрании правления общества ее сместили. Полномочия ее руководителя были переданы Татьяне Константиновой.

Учредители решение совета директоров поддержали. На решении, якобы, настоял один из попечителей МБОО, генерал-майор Игорь Комиссаров. Соколова впоследствии обвиняла учредителей и попечителей «Справедливой помощи» в рейдерском захвате. Но с юридической точки зрения в смене президента организации не было ничего противозаконного.

– На момент гибели Елизаветы не оказалось людей, которые могли бы сразу же подхватить ее знамя, – вспоминает Татьяна Константинова. – Сотрудники фонда были в большой растерянности, и удача, что Ксения Соколова согласилась возглавить его в такой момент. Затем просто часть людей, которые принимали решения, не сошлись в интересах с ней.

К сожалению вместо того, чтобы попытаться договориться или просто мирно разойтись, стали воевать. Но война никогда ни к чему хорошему не приводит. Есть старая пословица «Худой мир лучше доброй войны». Когда мы с холодной головой способны оценивать положение дел с точки зрения закона, всегда будет поле для договоренностей, либо для решения спора в судах.

Переговоры превращают смену власти в мирный процесс

Как избежать скандалов, конфликтов и войн, если в НКО возникли разногласия в структуре правления? По мнению представителей сектора, выход один – садиться за стол переговоров. У Татьяны Константиновой есть опыт мирной передачи власти в фонде поддержки слепоглухих «Со-единение».

– Это был управляемый процесс. Я понимала, что через какое-то время я захочу другой профдеятельности и одновременно у меня начали расти сотрудники, в которые я вкладывала свои знания.

Мы подготовили безболезненную передачу руководства: сначала Наталья Соколова стала моим заместителем, потом я стала президентом организации, а она исполнительным директором. Потом пришло понимание, что при тех задачах, которые стоят перед фондом, нет необходимости в такой большой управленческой надстройке.

Должность президента упразднили, а я осталась в организации в качестве советника исполнительного директора, – рассказывает Константинова. – Работу надо менять, не когда у тебя все там плохо, а когда все хорошо. Тогда же нужно воспитывать себе преемника – заранее, не завязывать все на себя. Не нужно бояться, что рядом окажутся сильные лидеры, это здорово – можно передать им власть.

Естественным, эволюционным процессом можно назвать и перестановки в составе фонда помощи больным БАС «Живи сейчас». Бывший председатель совета фонда Наталья Семина с 2011 до 2017 года была его неформальным лидером, но все годы занималась им в свободное от основной работы время.

– В какой-то момент стало понятно, что фонд сильно вырос, и уже нужно управлять процессами нормально, в режиме фул-тайм. Поэтому мы взяли в фонд сильную управленческую команду (Наталья Луговая и ее коллеги). Я тогда не готова была становиться директором, у меня были другие планы по работе. И это нельзя назвать сменой, разделом – это усиление и развитие фонда. После этого я еще пару лет была в Совете, а потом мой собственный проект, центр реабилитации «Апрель» уже требовал большого включения. Тогда я уже формально вышла из команды. До сих пор я иногда участвую в делах фонда, и у нас очень теплые отношения, – рассказывает Семина.

Выходы из всех спорных ситуаций должны быть прописаны в уставе

Еще один пример того, что даже в случае разногласий между собой учредители могут избежать конфликта – кейс фонда «Предание».

На определенном этапе у его основателей разошлись взгляды на то, как должен развиваться фонд. По словам президента «Предания» Владимира Берхина, это был конфликт в большей степени человеческий. Тем не менее, учредители сумели сесть за стол переговоров и найти решение – партнер, с которым возник конфликт, остался в фонде, но в его работу не вмешивается. Тем не менее, как считает Берхин, все подобные ситуации лучше предусмотреть заранее:

– Когда несколько учредителей создают НКО, то лучше, если они заранее пропишут в уставе, как решаются те или иные конфликты и ситуации. Но это редко кто делает, либо ко многим вопросам подходят как к формальности. К счастью, в нашем фонде не так часто возникают вопросы, которые нужно решать через собрание учредителей. А в больших, быстро растущих организациях предусмотреть все в уставе – необходимость.

Важную роль устава подчеркивают и юристы.

– Устав есть у каждой организации, и в нем написано, кто и какими полномочиями обладает. И прежде чем совершить действия, необходимо согласовать их с уставом. Если делать это постоянно, то все можно предпринять в соответствии с законом и без конфликтов, – говорит Милославская.

Попсовет может рекомендовать, но не может влиять

В фондах, кроме высшего коллегиального органа управления и единоличного исполнительного органа управления, необходим еще один орган – попечительский совет. Его функции сводятся к надзору за работой фонда, решениям, которые он принимает, и тем, чтобы они соответствовали законодательству.

– Как правило, в попечительские советы приглашают известных людей или граждан, которые обладают финансовыми возможностями и помогают фонду. При этом полномочия попечителей, как правило, надзором и ограничиваются. Они могут высказывать мнение и вносить предложения по улучшению/расширению деятельности фонда, но все они носят рекомендательный характер, – отмечает Дарья Милославская. – Теоретически, если члены попечительского совета увидят факты нарушения законодательства, они могут обратиться в суд. Но лично мне такие факты не известны.

Коллажи Оксаны Романовой