Нельзя давить и быть агрессивными
25 июня 2013 года Маша Субанта, мама двоих детей в декрете, опубликовала у себя в «Инстаграме» пост с просьбой помочь Анечке Дюбаковой из ее родного города Новокузнецка собрать деньги на операцию в Германии. Пост лайкнули 16 человек, ни один не прокомментировал – именно так началась история фонда «Клуба добряков», одного из самых успешных «Инстаграм»-проектов, помогающих собирать деньги на лечение, реабилитацию и оборудование всем, кто в этом нуждается.
«После рождения дочки я, как многие мамочки в декрете, начала остро реагировать на призывы о помощи «Вконтакте», – рассказывает Маша. – Сначала только деньги переводила. Просто по принципу «жалко-не жалко» – тогда же у меня не было экспертного мнения. Потом начала помогать с листовками, тексты писать. Я четко понимала, что нельзя давить и быть агрессивными: «SOS, помогите, люди вы или кто, не проходите мимо, не будьте равнодушными». Мне хотелось, чтобы помогали, потому что хотят помогать, а не из-за чувства вины, что у тебя ребенок здоровый, а у кого-то больной. Не потому что к тебе пытаются залезть в карман и посчитать, выпил ли ты сегодня эту чашку кофе несчастную или нет».
Маша включилась – и в результате стала полностью выстраивать фандрайзинговую кампанию в разных группах ВК, преподнося информацию с нужными акцентами, без попрошайничества. После нескольких успешно завершенных сборов в составе команды поняла, что может действовать одна. Тогда-то и узнала про Анечку Дюбакову. «Сейчас я бы не взялась: ДЦП, 50 000 евро, ортопедическая операция в Германии, – говорит Маша. – Но на тот момент по неопытности согласилась: знаете, всегда находится тот, кто не знает, что это невозможно. Собрать в короткий срок такую сумму при таком диагнозе. Очень много людей отозвалось, СМИ писали, даже билборды в городе висели. Мы закрыли тогда сбор. Я не считаю это своей заслугой, нас в конце еще поддержал один фонд. Но я почувствовала драйв, поскольку все получилось».
Сбор не должен растягиваться
Летом 2013 года в «Инстаграме» Маши Субанта состояло не больше двухсот подписчиков – школьные друзья, однокурсники, бывшие коллеги. Когда начались сборы (и стали идти один за другим), аудитория стала стремительно расти. Однажды кто-то в комментариях написал: «У нас уже целый клуб добряков». Так появилось название.
Однако вместе с аудиторией росла и ответственность. Маша начала общаться с клиниками, знакомиться с врачами – российскими и зарубежными. «Я езжу, стараюсь встречаться лично. Если мнение трех из пяти врачей совпало, тогда принимаю решение», – рассказывает она. У «Клуба добряков» нет специализации: помогают взрослым и детям с любыми диагнозами и гражданством. «Я не считаю, что надо делить. Да и как ты разделишь», – говорит Маша.
Еще одно твердое убеждение Маши Субанта: сбор не должен растягиваться. Самый крупный сбор фонда на данный момент – почти 17 млн рублей на трансплантацию костного мозга годовалому Габриэлю Сулханишвили из Тбилиси – закрыли за 44 дня. «Аудитория соцсетей огромна. Всегда можно найти достаточно людей, которые захотят помочь. У нас не было ни одного незакрытого сбора в срок. Для меня это вопрос этики. Я не понимаю, каково маме больного ребенка заходить на сайт и видеть, что всем сборы закрываются, а фото ее ребенка висит полгода на этом сайте. Он хуже других? Это же не магазин, где ты приходишь и выбираешь, кому помочь. Сегодня помогаем вот этому – и все силы бросаем сюда. Только потом следующий», – говорит она.
Не хочу, чтобы один раз помогли и отписались с нервным срывом
Чувство такта – большая ценность в современном мире, считает Маша. «Когда фотографы просят у меня техзадание для съемки, я говорю: важно, чтобы ребенок не плакал, чтобы не кричал, чтобы не хотелось пролистнуть негатив в ленте – его и так столько в нашей жизни. Я, например, фильмы ужасов не смотрю, – говорит она. – А многие наоборот выставляют ужасные фото. Можно понять: когда ты видишь беззащитное тельце, все в трубках, что-то срабатывает внутри просто на эмоциях. Но мне бы хотелось, чтобы помогали более осознанно. Подписчики часто пишут в комментариях: «Спасибо большое, что вы не давите, не манипулируете». Но я же хочу, чтобы они оставались с нами, а не один раз помогли и отписались с нервным срывом. Я твердо убеждена даже сейчас, спустя пять лет: на этой войне не все средства хороши. Конечно, я не говорю про родителей. Но когда ты берешь на себя ответственность как волонтер или как фонд, ты должен бережно относиться к людям, в том числе, к тем, кто помогает».
Бережности и уважения в ответ команда фонда ждет от родителей. «Бывает такое отношение: «Вы все должны мне». Если мы знаем, что можно ребенку помочь, мы помогаем, но потом стараемся больше не контактировать с семьей в плане помощи, потому что я считаю это неправильным», – говорит Маша. Мы с уважением относимся к подопечным, не ставим их в позу просителя и не просим маму: «Снимите, как ребенок плачет». Но если мы узнаём, что за нашей спиной мама про нас плохо говорит, мы в будущем отказываем по какой-нибудь универсальной причине. «Мне не нужна благодарность, но я против потребительского отношения к кому бы то ни было. Люди часто путают доброту с безотказностью».
«Мы идем к тому, чтобы работать без начальников»
Четыре года Маша собирала деньги на личные карты родителей. Но потом все-таки создала фонд – так безопаснее. «До появления фонда я ручалась за по сути незнакомых людей. Но я же не экстрасенс. Не дай Бог, с ребенком что-то случится, и эти миллионы зависнут на счетах. А виноват будешь ты. Что взять с родителей больного ребенка, им и так плохо, отстаньте от них. Значит, ты недостаточно постарался, должен был каким-то чудом предвидеть»,– объясняет Маша. – Например, передо мной сидит мама, у нее реально болен ребенок, врачи в клинике их реально ждут. Но вдруг она соберет деньги и пойдет купит на них что-нибудь вместо лечения?».
Впрочем, за четыре года такой случай был всего один. Кардиохирурги санкт-петербургской ДГБ№1 подтвердили, что мальчику срочно требуется операция на сердце. Цена небольшая, часть денег семья собрала сама, за частью обратилась в Клуб добряков. Но в назначенный день никто на госпитализацию не явился, зато родители сделали… ремонт. «Их потом в «Пусть говорят» спрашивали, о чем они думали, – рассказывает Маша. – «Они ответили, мол, вдруг можно таблеточками обойтись. А ремонт же тоже для ребенка!». В общем, когда появился фонд, я наконец вздохнула свободно».
К организации фонда Маша подошла четко и продуманно, как к бизнесу. Устав готовила «Инфраструктура благотворительности» Рубена Варданяна (бухгалтерия и сейчас на их стороне), а после регистрации фонда состоялась стратегическая сессия с консалтинговой компанией «Правила игры», на которой обсуждалось, как он будет работать. «Мне очень сильно помог муж Антон (сейчас он входит в Совет фонда – прим. ред.), – рассказывает Маша. – На момент создания фонда он работал топ-менеджером в крупной IT-компании, руководил сотней человек. У Антона бизнес- подход. Если я больше про душу, про сердце, то он по стратегии».
Именно по совету Антона Маша выбрала для фонда путь самоуправления – так называемый бирюзовый метод, описанный в книге Фредерика Лалу «Открывая организации будущего». «Если люди могут сами организовывать свою жизнь, находить друзей и единомышленников, почему на работе они должны кому-то подчиняться?» – говорит Маша. В «Клубе добряков» человек сам принимает решение взять на себя задачу, берет за нее ответственность и выполняет самостоятельно или с помощью других, кому это тоже интересно. Часть задач обсуждается на стратсессиях, остальное – на планерках и онлайн.
Кроме того, выстраиваются круги самоуправления, для них фиксируются обязательства, результаты, метрики и роли участников. «Мы идем к тому, чтобы у нас не было начальников. Даже я не могу уволить сотрудника. Уволить может только команда, если решит, что человек бесполезен или вредит общему делу. На первый взгляд, страшновато: русский менталитет, как известно, «пока не пнешь – не полетит». Но тестовый год мы отработали, собрав больше ста двадцати миллионов рублей. Пока то, что получается, нам нравится. Теперь задача сделать так, чтобы не стало хуже, бурный рост – это тоже риск», – рассказывает Маша.
Если вас интересует благотворительность, вы хотите разбираться в новых технологиях, читать экспертные интервью с яркими фигурами в мире НКО и помогать с умом — подписывайтесь на секторную рассылку Милосердие.РУ. Чем больше мы знаем, тем лучше помогаем!
«Клуб добряков» – сообщество, где помогают не только подопечным, но и друг другу
Очень расширил географию «Клуба добряков» проект «Коробка храбрости». Такая коробка с небольшими подарками ставится в процедурный кабинет больницы, чтобы ребенок после укола или перевязки мог получить приз за смелость. Сейчас инициативой охвачено 35 городов, причем это полностью волонтерский проект. Даже главный координатор по России – тоже волонтер. (Вообще из 60 человек, составляющих команду фонда, только восемь работают в штате. Остальные – координаторы городов и волонтеры, которые ведут проекты на постоянной основе).
Не обходится, как ни странно, без ревности. «Я слышу периодически, мол, не вы это придумали, – рассказывает Маша. – Коробки много где есть, идея пришла к нам из-за рубежа. Но я человек простой, я считаю, что неважно, кто это придумал. Главное, чтобы работало. Чтобы в коробках всегда были игрушки. Идея классная, мы взяли ее и масштабируем сейчас на всю страну. Во многих городах, куда мы заходим с «Коробкой храбрости», ее вообще никогда не было и неизвестно, дошла бы она туда или нет».
Точно так же «Клуб» взял на вооружение идею благотворительного «Дня красоты» и организовали сервис для мам: мама может приехать к мастеру на маникюр или стрижку, или мастер сам приходит к ней на дом. Обе базы – мам и мастеров – пополняются регулярно. Координация происходит посредством чата.
Еще одна программа называется «Уроки доброты», они проходят по программе, разработанной специально для фонда. «Мало кто говорит с детьми на такие темы так, чтобы их действительно заинтересовать, – рассказывает Маша. – Они слышат от взрослых: «Не обижай слабых, драться нельзя, давайте жить дружно и прочие сентенции в духе кота Леопольда. А мы приглашаем в класс слабовидящего человека с собакой-поводырем, он рассказывает, как он пользуется смартфоном, собака выполняет команды, а потом ученику завязывают глаза, и он с этой белой тростью идет, и другой ученик ему помогает пройти между рядами парт. Дети с восторгом воспринимают этот опыт. Или приезжает девушка на коляске, и дети ее спрашивают: «А как Вы джинсы надеваете?»».
Если «Инстаграм» как инструмент незаменим для сборов, то координировать проекты очень помогает WhatsApp. Существует чат по «Урокам доброты», где люди со всех городов России обмениваются видео и фотографиями. У «Дня красоты» тоже есть свой чат, у «Коробки храбрости» – свой чат в каждом городе, и так далее. «У меня больше 45 чатов с отключенными уведомлениями, – говорит Маша. – В московском сейчас уже больше двухсот человек. Есть правила: отправлять сообщения в чат можно с 9 утра до 10 вечера, за исключением круглосуточной «болталки», где обсуждаются любые темы, например, где купить ребенку брошку на утренник. Нельзя спамить, любые просьбы перед отправкой в чат нужно проверять лично, все денежные сборы – только через фонд, после проверки. Несколько простых пунктов, чтобы всем было комфортно общаться».
Именно огромное количество человеческих связей делает «Клуб добряков» больше, чем благотворительным проектом. Это сообщество, где помогают не только подопечным, но и друг другу. Например, у «Клуба» есть чат «Добряки Контакты», где можно найти себе проверенного риэлтора или врача. «Я бы хотела хоть как-то отблагодарить добряков за их поддержку, поэтому ищу возможности сделать так, чтобы им было интересно в сообществе, – говорит Маша. – Мы постоянно проводим добряковские встречи – на одной из них психотерапевт рассказывал, как поддержать человека, если у него в семье кто-то тяжело заболел, и почему не надо говорить ему: «Держись, все наладится». На другой встрече спасатель показывал, как оказывать первую помощь. Как-то семья из Челябинска поехала в Екатеринбург, машина на трассе сломалась, с ними ребенок маленький, плачет. Тогда координатор нашего чата в Екатеринбурге кинул просьбу о помощи в челябинский чат. Через несколько минут добряки выехали, оттащили машину на автосервис, а ребят приютили у себя».
Взаимоотношения с НКО и звездами
У «Клуба» бизнес-подход и упор на соцмедиа, поэтому на некоммерческий сектор Маша тоже смотрит под таким углом. С одной стороны, она считает себя частью сектора и готова со всеми дружить. «Клуб добряков» сотрудничает с фондами «Живой», «Орби» и «Православие и мир», а директор фонда «Детские сердца» Катя Бермант консультировала Машу, когда та решила делать фонд.
Одновременно Маше легко взглянуть на сектор со стороны, и она констатирует его некую герметичность. «НКО, случается, говорят с народом на непонятном ему языке. Мне кажется, это усложняет общение. Даже на уровне терминов: не выбьешь ты из простого человека слово «жертвователь», говоря ему, что правильно будет «донор». Донор в его понимании – тот, кто дает органы и кровь. У каждой профессии свой сленг, но что было бы, начни врачи или, допустим, IT-специалисты разговаривать с нами на своем? – говорит Маша. – Радует, что все больше внимания НКО стали уделять соцсетям. Когда я заводила аккаунт в «Инстаграме», фонды там сборов не вели, возможно, считалось, что для этого есть сайт. А я вот, например, человек ленивый. Даже если хочу помочь, я не пойду специально ради этого искать сайт фонда, чтобы дать денег. А когда я сижу и расслабленно листаю ленту – почему нет?».
Однажды, судя по всему, так же листала ленту фотомодель и жена бизнесмена Александра Лебедева Елена Перминова – увидела Машин профиль и предложила ей делать совместный благотворительный аукцион. Маша ищет подопечных и отслеживает проплаты в клиниках, а Елена отвечает за лоты от знаменитостей и крупных брендов. Проходит аукцион опять же в «Инстаграме» и называется SOS by Lena Perminova.
«Мне очень нравится, как Лена делает аукцион, она относится к нему с душой: ищет уникальные лоты, организует, следит за судьбой детей, – говорит Маша. – В интернете, впрочем, масса желающих обвинить ее в том, что она это делает для пиара. Мол, почему бы не взять и не помочь из своих денег. Люди же любят залезать в чужие карманы. Выложит какая-нибудь знаменитость пост, а в комментариях ей пишут: «Продай сумочку и помоги сама». Если напишет, что сама тоже помогла, обвинят, что пиарится, надо помогать молча. Помню, Ксения Собчак, когда брала у меня интервью, поинтересовалась, не раздражают ли меня Ленины дорогие наряды и сумки. Мол, как же справедливость? Я говорю: «Нет справедливости в мире. Кто вам сказал, что она есть? Ее нет. Газель бежит, за ней гонится лев. Она же не думает в этот момент: «Боже, за что мне это? Почему именно я?». Она бежит, и все. Делает, что может».
Еще одна звезда, помогающая «Клубу добряков», – Ирена Понарошку, с которой Маша тоже познакомилась через «Инстаграм», а сейчас Понарошку входит в попечительский совет фонда. Вместе они проводят в «Инстаграме» телеведущей, на которую подписаны два миллиона человек, «Добрые субботы» в пользу подопечных «Клуба». Как правило, эти сборы не пересекаются с теми, что Маша публикует у себя. «За три с лишним года пересечения можно посчитать на пальцах одной руки, – говорит Маша. – Просто я очень не люблю просить. Я солидарна с Михаилом Афанасьевичем Булгаковым: «Сами предложат и сами все дадут». Если я за кого-то прошу, значит, ситуация безвыходная».
Важно не убить порыв
У фонда три очереди: на плановую помощь, улучшающую качество жизни, на жизнеспасающие операции и на технические средства реабилитации. Крупные и мелкие сборы чередуются, как и диагнозы. Между сборами Маша дает подписчикам отдохнуть, чтобы не появилось ощущения конвейера. Все-таки «Клуб добряков» создан в ответ на запрос людей, которые хотят сделать что-то доброе. И важно не убить этот порыв.
Если «Вконтакте» и «Фейсбук» фонда ведет контент-менеджер, то все фандрайзинговые посты в «Инстаграме» Маша пишет сама и сама же отвечает на комментарии. «Я человек верующий, – говорит она. – И я считаю, что раз Бог дал мне талант, надо использовать его во благо. Когда я сажусь писать пост, часто меня ведет вдохновение. А когда я смотрю на заявку с описанием, историей, фотографиями ребенка, у меня в голове сразу складывается пазл. Я уже понимаю на сбор вперед, что буду писать, как буду говорить, как расставлю акценты. Цельная картина у меня есть уже в самом начале».
Как вера и «Клуб» сочетаются между собой? «Я не уверена, что одно другому не вредит, потому что говорят же, что твоя правая рука не должна знать, что делает левая. Я, получается, на каждом углу рассказываю, какая я молодец, как я помогаю. Но я так рассудила, что, если это грех, то я его на себя возьму», – говорит Маша. И считает очень важным пересмотреть отношение общества к благотворительности.
«В головах крепко сидит: если делать добро – то обязательно нужна жертва. Человек раздал все свое имущество бедным, оделся в рубище и пошел. Если жертвы нет, то не считается. Не до конца помог, схалявил. Десять рублей переводить – это несерьезно, нужно 2-3 тысячи, не меньше. А иначе включается блок: хотел бы помочь, да нет материальной возможности», – говорит Маша.
Нельзя говорить – мое добро добрее твоего
Бывают перекосы в другую сторону. «Когда я только начала заниматься благотворительностью, я перестала покупать журналы, лак для ногтей, перестала ребенка катать на карусели, – говорит Маша. – Считала, лучше я эти 300 рублей переведу на сборы. Сейчас думаю, что можно же и покататься, и помочь. Со мной произошел курьезный случай: внезапно попросил заехать за деньгами для подопечного один из постоянных спонсоров. Я как раз возвращалась с детьми с занятий английским. Захожу в кабинет вся всклокоченная, ошалевшая, без маникюра, не накрашенная, и думаю: «Кошмар, просто позор века». А он мне: «О, именно так я вас себе и представлял. Сразу видно, человек думает о других, ему некогда думать о себе». Сомнительный комплимент для любой девушки».
Не бывает хороших и плохих людей, бывают хорошие и плохие поступки. И добряком может быть каждый, считает Маша. «Если я сама лопухнулась, я так и пишу в «Инстаграме». Чтобы не создавалось ощущения, что я непогрешимый суперпрофессионал, что я такая вся святая, белая и пушистая. Иначе ты мешаешь людям приходить в благотворительность, они смотрят и думают: «Я таким точно никогда не стану, значит, мне не под силу так помогать», – считает Маша. И отказывается признавать свой фонд «самым лучшим», хотя ей часто подобное пишут. «Нельзя сказать, что мое добро добрее твоего. Мы сотрудничаем, например, с фондами в регионах и стараемся их поддерживать, хотя бы советом, и пусть объемы у большинства из них не такие, как у нас, но они тоже делают огромное дело. Я сама начинала одна, и вокруг меня выстроилась система. Поэтому я верю в способность одного человека хоть немного изменить мир к лучшему. Просто вместе веселей и быстрей», – говорит она.
