«В какой-то мере Господь всех нас сейчас отправляет в затвор»
Архимандрит Филипп (Рябых), настоятель храма Всех святых в Страсбурге:
– Церковь – это живой организм, где Святой Дух руководит нами. В церковной жизни есть свой ритм: время праздников и время стояния на коленях со слезами и «во вретище». Все в нашей жизни происходит по воле Божией или Его попущению. Разве не очевидно, что этот вирус попущен Богом? Христиане всегда так смотрели на распространение смертельных болезней.
Церковь знает много примеров, когда люди добровольно удалялись на время от общего богослужения для того чтобы покаяться, углубиться в себя, остаться с Богом в уединении.
В какой-то мере Господь всех нас сейчас отправляет в затвор, только не из-за нашего высокого духовного настроя, а для того, чтобы нас излечить от духовной расслабленности.
Мне часто приходится слышать от верующих людей, что нет времени читать молитвы, Псалтырь, Евангелие. И вот, наконец, Господь нашел нам достаточно времени для этого. Мы говорим, что у нас нет времени ходить на воскресные и праздничные литургии, и вот теперь Господь нас освобождает от этого.
Нам надо увидеть, что за последние годы мы очень охладели к любви Божией и перестали ее ценить.
Посмотрите, сколько зла вокруг: мир балансирует на грани новых глобальных конфликтов, планета загрязняется, алчно потребляются ресурсы, растет взаимная ненависть между народами, отвергается все святое и нравственное. И вот нам дан шанс все исправить. Сейчас очень важно сосредоточиться, научиться ставить главное на первое место, молиться в своей семейной церкви, т.е. дома, проявлять любовь к ближним.
Надо заботиться о стариках, больных, немощных. Ведь есть люди, которые сейчас не могут даже в магазин сходить, и им нужна помощь. Нужно проявить сейчас любовь друг к другу, учиться миру и взаимопомощи. Думаю, для этого Господь дал нам этот целительный затвор. Чтобы мы поменяли свою жизнь и стали вновь открыты к Его дарам».
«Запрет собраний – это не борьба с христианской верой»
– Мне очень жаль, что сейчас пришлось закрыть наш храм для доступа в него верующих, т.к. в жизни христианина очень важна общая молитва и, конечно, главное таинство – Евхаристия.
Однако мы понимаем остроту проблемы, ведь Эльзас (область, включающая город Страсбург, где служит отец Филипп, – прим. ред.) является одним из эпицентров распространения вируса во Франции. Статистика тут совсем безрадостная – продолжает расти число заболевших и случаи смерти, больных вывозят в другие регионы, поскольку в Эльзасе не хватает аппаратов искусственного дыхания.
Здесь статистика интернета и телевидения – это не просто цифры, а то, что мы реально видим. Я лично знаю людей, которые болеют коронавирусом.
Французская власть с эпидемией активно борется, и ее задача организовать все общество на эту борьбу в соответствии с рекомендациями медиков. Один из важных методов борьбы – это недопущение каких-либо собраний. Любые собрания как таковые опасны тем, что вирус может передаваться через них на большой скорости.
Человек может даже не подойти к Чаше с причастием во время литургии, но имеет шанс уйти домой больным, просто постояв рядом с зараженным соседом, и понести вирус дальше. Таким образом, это чисто технический вопрос. Кроме того, богослужения как таковые не запрещены, они совершаются и в нашем храме, но пока только духовенством.
«Наша главная задача – оставаться общиной»
И новые технологии, в том числе социальные сети, могут в этом частично помочь. Конечно, главная связь между верующими – это молитва, в том числе молитва, которую каждый человек может возносить дома, в своей келье.
Вместе с тем, во многих храмах проходят богослужения духовенства без верующих, и, думаю, онлайн-вещание – хорошая форма, которая помогает людям сохранять духовную связь со своим приходом, ощущать поддержку.
Эта форма, впрочем, известна довольно давно – по трансляциям рождественских и пасхальных богослужений, которые всегда становились утешением для тех, кто не мог прийти на праздник в храм. А сейчас она получает новое развитие.
Другой вопрос – онлайн-исповедь. Мы сейчас активно обсуждаем это с прихожанами.
Если причастие человека невозможно провести дистанционно, то исповедь вполне реально. По телефону священник может слушать, исповедник говорить, а для силы разрешительной молитвы нет препятствия в расстоянии.
Тому уже есть прецеденты в церковной практике: в качестве исключений некоторые духовники отпускают своим духовным чадом грехи по запискам или по телефону. Мы сейчас хотим организовать онлайн-исповедь для наших прихожан.
Конечно, это связано исключительно со сложившейся ситуацией и нужно для того, чтобы поддержать людей, дать им силу бороться с грехами, немощами и сохранять свой дух в бодрости.
Онлайн-трансляции, онлайн-исповедь – это как гипс или костыли, которые нужны, пока сломана нога или рука.
Могу привести в пример один приход в Италии, который никогда не имел своего сайта, а экстренно обзавелся им, чтобы объединить прихожан и транслировать новости. Не думаю, что после окончания карантина онлайн-формы заменят «классические» формы церковной жизни, но они останутся с нами как допресурс и помогут усилить православное присутствие в информационном пространстве.
«Святую Евхаристию никакими трансляциями не заменить»
Есть хорошая аналогия для объяснения различия между традиционной церковной молитвой и онлайн-трансляциями. Это разница между живой музыкой и музыкой в записи. Как бы не развивались технологии воспроизведения звука,
живую музыку ничто и никогда не заменит, потому что звуковые колебания инструмента и энергия живого исполнителя сообщают музыке необычную силу воздействия. Также и с молитвой в Церкви.
Святую Евхаристию никакими трансляциями не заменить.
По себе и по своим прихожанам я вижу, как у нас копится жажда по общей молитве. Жажда по литургии, которая в переводе значит «общее дело».
Сейчас прихожане закрытых храмов начинают понимать, что они потеряли и как это дорого для них.
Знаменитая притча о званых на пир помогает объяснить происходящее. Мне кажется, верующие люди примерно и ощущают себя сейчас как недостойные пира. Помню, как в своих проповедях я много раз сравнивал всех нас со званными и недостойными, а теперь это уже не сравнение, а реальность.
Господь всех нас звал на пир с открытыми объятиями, а мы этого не ценили.
Мы привыкли: всегда можно прийти, причаститься, ведь храмы открыты.
Сейчас мы оказались перед закрытыми дверьми. Думаю, что когда станет возможно, люди потянутся в храм с новой силой, изголодавшись по общей молитве. Может быть, мы все сможем по-новому оценить свою духовную жизнь.
«Каждый сам выбирает свою меру»
Игумен Петр Еремеев, настоятель Высоко-Петровского монастыря в Москве:
– Недавно после проповеди ко мне подошли люди и спросили, неужели, по моему мнению, от святыни может передаваться зараза (прошу прощения, но это цитата). Мой ответ простой. Святыню окружают обычные стекло и металл. И если мы и в спокойное время аккуратно протираем киоты салфеткой с дезинфицирующим раствором, то сегодня это делать тем более необходимо – и в храмах, и дома.
Эта рекомендация поощряет верующих людей без смущения действовать в интересах общей безопасности. Если человек не видит необходимости в тех или иных мерах предосторожности, мы не можем его заставить.
Мы только очень надеемся, что каждый будет уважать свободу другого.
Наш монастырь уже около месяца назад, не откладывая, закупил для монастыря санитарно-гигиенические средства – протирать дверные ручки и стекла на киотах, а кроме того мы отменили или перевели в онлайн все внебогослужебные мероприятия.
Важно не забывать про здравый смысл. Мы ведь не считаем себя вправе нарушать законы физики, выходя с 9-го этажа в окно. И законы природы, законы биологии даны нам для жизни в мире по Божьему благословению.
Интересно, какое развитие получает церковная жизнь в разные периоды истории. И целование икон, и целование руки при принятии благословения у священника, и использование лжицы при причащении верующих, и помещение Тела Христова и Крови Христовой в Чашу – все это когда-то имело характер нововведения. Мне кажется, сейчас необходимо в общении с верующими все сложные моменты разъяснять.
Есть вера, а есть благочестие, как форма выражения этой веры. Если вера имеет незыблемую основу, то проявления благочестия могут меняться. Когда-то Христос подал ученикам отдельно Тело (под видом хлеба) и отдельно Кровь (под видом вина), потом по мере того, как развивалось христианское благовестие и количество участников богослужений увеличилось, такая форма причащения стала невозможной.
Появляется другая форма – причащение Телом и Кровью Христовой из Чаши в виде частичек в лжице. Нужно понимать, что в свое время это тоже было нововведением и спокойно к этому относиться, не забывая про смысл Таинства.
То же самое можно сказать и о преподании благословения через целование руки. Это лишь выражение формы благочестия в связи с тем, что через священника мы принимаем благословение у самого Бога. Однако если священник преподает благословение, возлагая руку на голову, или же делает это на расстоянии, это никак не умаляет самого благословения, поданного со смирением и с молитвой о человеке.
Вся норма, к которой мы привыкли и о которой читаем в литературе – как молиться, как креститься, как кланяться – это все те же формы благочестия, которые менялись, меняются и будут меняться со временем, не умаляя нашей веры.
Если говорить о допустимости богослужебной жизни в формате интернет-вещания – необходимо понимать контекст. Сегодня трансляция уже ведется из большинства храмов и монастырей. Мы в монастыре тоже ведем работу по налаживанию этой системы.
С другой стороны препятствий для совершения исповеди, исходя из текущей эпидемиологической ситуации в России, пока нет. Поэтому вопроса такого не стоит – это уже следующий уровень проблемы, и на него имеет смысл выходить только по необходимости.
Если же ситуация изменится, как она изменилась в Европе – считаю вполне допустимым, имея телефон священника, открывать ему свои немощи и получать по его молитвам помощь и утешение.
Ситуация с коронавирусом дает возможность взглянуть на церковную жизнь незамыленным взглядом.
Церковная жизнь – это жизнь общины людей, объединенных во Христе. С ранних времен именно общины, каждая по отдельности и все вместе, составляли Церковь Христову.
Сегодня можно рассматривать происходящее в мире и в стране как возможность увидеть, чего не хватает в нашей церковной жизни. На что мы смотрим верно, а на что – нет.
Крестный ход и хайп, который подняли журналисты
После вечернего богослужения мы совершаем в монастыре краткий молебен святителю Петру, митрополиту Киевскому и Московскому чудотворцу, и ходим окроплять стены обители святой водой. В крестный ход идет братия монастыря – 6-9 человек из тех, кто не задействован в этот момент на послушаниях.
Поэтому, когда мы идем крестным ходом – это не вызов установленным сейчас санитарно-гигиеническим нормам. Это часть богослужебной жизни монастыря, часть общинной жизни монахов. Паломники в таком крестном ходе не участвуют.
Хайп, который неожиданно вокруг этого подняли журналисты, связан с искаженными представлениями о том, что это вообще такое – крестный ход. Они представляют себе многотысячную колонну с хоругвями и иконами, идущую по улицам городов и весей. А крестный ход может быть шествием и из трех человек.
Тут важно понимать что освящение святой водой того или иного места или пространства – это не какое-то магическое действо. Освящение – это посвящение.
Когда мы освящаем некую вещь, принося ее в храм, мы изымаем ее из быта. Это говорит о нашей жертве Богу.
Тот же священник – он освящен для чего и кем? По существу – это жертва от людей, тот, кому люди поручают ежедневную молитву от всех и за всех. В этом и есть его священство, то есть посвящение его жизни Богу. Это же касается и освящения территории монастыря или здания, мы говорим: «Господи, это все твое, мы в Твоих руках»».
