Сербский патриарх Павел, наш современник, умер 15 ноября 2009 года. На его похороны пришло проститься более миллиона человек. Такие похороны были первыми в истории Сербии.
Он стал Патриархом в 1990 году, когда начинался распад Югославии, а дальше – война, кризис политический, экономический, моральный. Такие были времена, что никому не угодишь, и в Церкви было немало несогласных с его «мирной» позицией.
И все же сербы – счастливый народ. Рядом с ними был живой святой – ходил по улицам, к нему можно было подойти, спросить, не записываясь на прием, не боясь услышать «приходите завтра».
Его святость свидетельствует и «мир», – в официальных источниках о патриархе Павле пишут: «Был известен своим аскетическим и нестяжательным образом жизни, не имел личного транспорта, отказывался от материальных благ и пожертвований». Для любого «большого начальника» в наше время – это, и правда, святость.
Но у патриарха Сербского Павла было многое другое, кроме «аскетической дисциплины» – добродетели, так заметной сегодня мирскому глазу и все же в Христианстве имеющей цену «меди звенящей», если нет главного – любви. У патриарха Павла она была. И люди это знали.
Он умел быть своим среди своих, или, по словам апостола Павла, «для всех стал всем», плакал с плачущими, радовался с веселящимися. Ни на миг не теряя при этом свой компас – Христа, и Распятого, и Воскресшего.
Поп на «Мерседесе»
Жители Белграда часто встречали патриарха Павла на улице, в трамвае, в автобусе. Однажды, когда он поднимался вверх по улице короля Петра, где находится Патриархия, один известный священник одного из самых богатых белградских храмов догнал его на новейшем «мерседесе», остановился, вышел и обратился к патриарху:
– Ваше Святейшество, позвольте я подвезу вас! Только скажите, куда нужно…
Патриарх, не желая ему отказать, сел в машину, а как только машина тронулась, разглядев роскошный салон, спросил:
– А, скажи мне отче, чья же это машина?
– Моя, Ваше Святейшество! – радостно ответил протоиерей.
– Остановитесь! – потребовал патриарх Павел.
Вышел, перекрестился и сказал священнику:
– Бог Вам в помощь! И пошел своей дорогой.
«Смотрите, Патриарх!»
Однажды, когда патриарх Павел возвращался на трамвае в Патриархию, случилось невероятное. В переполненном трамвае, ехавшем к главному городскому вокзалу, кто-то воскликнул: «Смотрите, Патриарх!» и стал пробиваться к нему под благословение. За ним двинулись и другие, началась давка.
Тогда водитель остановил трамвай и потребовал, чтобы все, кроме патриарха, вышли на улицу. Оставив открытыми только одни двери, сказал: «А теперь по одному…» Люди построились и так, по одному, подошли под благословение.
Кому не страшны полуголые
В Патриархии часто вспоминают один разговор между патриархом и дьяконом (который всюду его сопровождал) перед отъездом на службу в церковь на Бановом холме.
– Как поедем, на машине? – спросил диакон, «подсказывая» ответ.
– На автобусе! – решительно ответил патриарх.
А день обещал быть жарким. Дьякону страшно не хотелось ехать городским транспортом.
– Далеко, в автобусе душно, давка…- старался уговорить патриарха дьякон.
– Поехали! – кратко и твердо отвечал Его святейшество, уже шагая вперед, решительно, со звоном, ударяя жезлом по асфальту.
– Но… – семеня за ним, находчивый дьякон выдвинул новый, как ему казалось неопровержимый аргумент – Ваше Святейшество, лето, многие идут купаться на Аду Циганлию (белградский пляж), в автобусах полно полуголых людей…не удобно..
Патриарх на минуту остановился, повернулся к своему помощнику и сказал:
– Знаете, отче, каждый видит то, что хочет!
Мантия патриарха
Патриарх Павел имел только одну мантию. Сестра Агица, которую он часто навещал, подшучивала над ним: «Что ты за патриарх, когда у тебя всего одна мантия?» На что патриарх отвечал: «Не могу же носить одновременно две!»
Лучшие люди в Белграде
Один гуляка, любивший коротать время в ресторанчике «Знак вопроса», что напротив Патриархии, как только видел, что патриарх Павел идет мимо, всякий раз бежал за благословением. И однажды, заикаясь сказал:
– Ваше Святейшество, мы с тобой лучшие люди в этом Белграде!
Патриарх, видя, что тот не вполне твердо стоит на ногах, ответил:
– Да, твоя правда, но видит Бог, когда напьемся, то становимся хуже всех.
Конечно, патриарх не пил. Просто умел выразиться так, чтобы, словно беря на себя часть греха этого человека, его не осудить, а предостеречь.
Когда дети мокнут
Однажды в военные годы, увидев из окна своей комнаты в Патриаршей резиденции, как на улице мокнет под дождем группа беженцев, он спустился вниз, открыл большие дубовые ворота и пригласил всех войти внутрь. На замечания своих сотрудников, что так мог войти и кто-нибудь «неблагонамеренный», он простодушно ответил: «А как я могу спать наверху, в тепле, когда здесь дети мокнут на улице?»
Ждал под дверью
Снежана Милкович, внучка родного брата Патриарха, вспоминала: «Однажды моя покойная мама лежала в больнице, мы с патриархом Павлом пришли раньше и нас не пускали. Я хотели пойти и сказать – «Знаете ли вы, кто с нами пришел?», но Патриарх остановил меня. «Нет, нет. Как же мы будем исполнять большее, если малого не можем исполнить?» И терпеливо ждал два часа, пока нас пустили».
Что зависит только от нас
Патриарх Павел говорил: «Мы знаем, что никто нас не спрашивал, хотим ли мы родиться или нет, хотим ли от этих или других родителей, в этом или ином народе, в той или другой духовной обстановке. Но будем ли мы жить и поступать по-человечески, это, верьте, зависит только от нас.
Я не знаю, было ли так важно для святых апостолов, кто из них будет сидеть рядом с Иудой, а кто не будет, однако знаю, что для них было важно, кто станет Иудой, а кто нет. Принцип этот должен быть важен и для меня, и для вас, а с кем рядом будем мы сидеть в трамвае, у нас не всегда есть возможность выбирать. Но кем будем мы сами, людьми или нелюдями, зависит от каждого из нас».
Как быть овцами среди волков
«Овцам выжить среди волков очень трудно, но возможно, и Господь говорит нам, каким образом мы можем среди волков остаться и выжить, как овцы Его: будьте мудры как змеи и беззлобны словно голуби. Мудрость не даст нам стать добычей, чтобы волки разорвали нас, то есть, чтобы враги нас не сделали бездеятельными. Незлобие и доброта сохранят нас и не дадут самим стать волками».
Про отношения с Богом
«Молитва и есть наш разговор с Богом, с нашим Отцом Небесным. В Евангелии говорится, что Христос, Сын Божий, уединялся и молился. Это был разговор Сына с Отцом. Бог разговаривает с нами через Св. Писание, а мы должны отвечать Ему в молитве. Иначе что это за отношения, что за семья, в которой сыну нечего сказать своему Отцу?»
«Без милостыни и сострадания к другим мы не сможем спастись потому, что мы все, человечество – единое тело».
«Гордый человек искренне считает, что Бог ему должен, а не наоборот».
«Есть возможное, есть невозможное, и есть то, что ты должен. Чувство долга и его исполнение – вот главное».
«Господи, почему так?»
«Малодушие свойственно людям. Но оглядываясь назад, понимаешь, что и неудачи и скорби имеют смысл. Вот, помню, как-то я шел пешком в монастырь; дорога долгая, дождь льет, зонта нет, под ногами глина мокрая, липкая, едва удается ноги передвигать. Думаю: «Господи, почему же так? Я ведь не в кабак иду, что же происходит?» А потом говорю себе: «А где же моя выдержка?» Все устраивается, если умеешь терпеть и доверяешь Богу».
Внутреннее состояние отражается на других
«В добродетели нужно расти непрестанно, нужно достичь порога – «не могу грешить». Это глубинный внутренний процесс, конечно, передается и вовне.
Вот иногда человек просто мимо пройдет, а вам как-то легче, теплее, а почему – не знаете. И, наоборот, рядом с другим вам вдруг не по себе. Так люди «сигналят» друг другу о своем внутреннем. Можно приободриться, а можно заразиться.
После физической смерти существуют степени блаженства. Для роста человека в Боге, добре – нет преград».
Исповедь – возвращение к себе самому
«Исповедь – это покаянное чувство блудного сына, покинувшего отца, нарушившего Его волю, спешащего вернуться к Нему, что значит, и к себе самому.
В раннехристианской Церкви исповедь была публичной, затем ее отменили, чтобы не смущать детей и новоначальных. Очень трудно в присутствии другого признаться в своих проступках. Покаяние, по-гречески «метанойя», – изменение ума. Каяться – значит меняться».
Секрет спокойствия
«Некоторые люди считают, что их обязательно должны послушаться, они хотят быть в центре всего. Родители часто перебарщивают и требуют послушания от своих уже взрослых детей. Унижать нас может кто угодно, но унизить – никто, кроме нас самих, наших дел и поступков, не может».
Кто народ Божий?
«Всегда, а особенно сейчас, мы должны помнить, что только с тем, что в нас лучшее и в согласии друг с другом мы сохранимся не просто как биологический вид, но как народ Божий. Дело вовсе не в национальности».
Рождение и смерть
«Когда человек рождается – весь мир радуется, и только сам младенец плачет. Но жить нужно так, чтобы, когда человек умрет, весь мир плакал – и только он радовался!»
При подготовке статьи использованы материалы книги Йована Янича «Будем людьми»
В коллажах использованы фотографии с сайтов iconandlight.wordpress.com, otacmilic.com, zadrugata.com
