Психологическое давление тренеров, унижения, изматывающий ритм жизни, отсутствие обычных детских радостей дало нашим героям, скорее, больше отрицательных переживаний, хотя плюсы тоже есть – дисциплина, сильный характер. И все же главный вывод – жесткое спортивное детство не стоит никаких плюсов, спорт хорош только в качестве любительского увлечения, а сам подход к воспитанию юных спортсменов нужно менять, избавив эту сферу от насилия.
Детство как тяжелая работа
12 лет Анастасия Дьякова занималась художественной и эстетической гимнастикой, выигрывала чемпионаты в России и за рубежом. Это серьезно влияло на ее жизнь: «Тренировки по два раза в день, крики, угрозы. Положительные, как считается, качества, которые дает гимнастика – характер, умение терпеть, идти до конца, – зачастую выливаются в жизни странными отношениями, незнанием своих чувств, желаний и «терпением до конца» там, где вообще-то не нужно».
Героиню нашей истории привели в спорт родители, хотя сама она хотела заниматься бальными танцами. «Мне было лишь четыре года. Я думала, что все это – норма: то, что тебе надо терпеть, худеть, подстраиваться психологически под тренера. То, что это ненормально, понимаешь только во взрослом возрасте.
Помню, как-то на сборах нам дали задание написать сочинение и одна девочка написала, что мечтает о курице-гриль, даже о двух! Нам постоянно хотелось есть».
Дети тратят очень много своего жизненного времени на спорт, рассказывает Настя. У нее было две тренировки в день, между ними уроки, а еще репетиторы.
«Я даже не вспоминаю свое детство – это была постоянная тяжелая работа. И давление на психику. Унижение, когда в тебя могли швырять тапками, кричать матом. Пассивная агрессия, когда тебя игнорируют, выгоняют из зала. Подковерные интриги, когда про тебя или родителей тренеры что-то рассказывают друг другу. Удивительно, как взрослые люди могут этим заниматься. Все было жестоко. А тяжелее всех было «нелюбимчикам» тренеров».
По данным международной статистики, до 25% детей сталкиваются с эмоциональным насилием со стороны тренеров. А по данным ВОЗ, до 80% спортсменов сталкивались с физическим насилием, исходящим от тренеров, – речь о применении физической силы и власти.
Входя в спорт в детстве, ребенок довольно часто становится не субъектом, а объектом – не он принимает решения и у него нет выбора, он вынужден реализовать знакомый нам девиз «быстрее, выше, сильнее». Если у самого ребенка нет мотивации, он ощущает давление, испытывает унижения, то даже при всех победах такой подход не принесет хороший результат.
Максим Дбар обожал футбол и в семь лет сам попросил маму отвести его в секцию, но вот тренерский подход убил эту мальчишескую любовь. Максим ушел из спорта в 18 лет из-за тяжелой травмы, уже играя за второй состав команды Высшей лиги – московский «Спартак», считая свой опыт довольно травмирующим.
Тренировки начинались с трех раз в неделю в Лужниках, потом стали ежедневными, иногда два раза в день, к 7-му классу мальчика перевели в спортивную школу, хотя, собственно, и учиться уже было некогда – постоянные тренировки и соревнования. Класс даже не сдавал экзамены после 11-го класса – уехали на турнир.
«Тренер у нас был классической советской закалки: Петрович считал, что тренировать надо криком, матом, – вспоминает Максим. – Конечно, это мотивировало, но восьмилетних детей пугало. И лишило, как я сейчас уже понимаю, некоторых возможностей и перспектив даже в футболе: когда на тебя орут, ты привыкаешь не проявлять инициативу, а в игровом виде спорта это так себе привычка.
Главная проблема советского периода в спорте была и в том, что благосостояние тренера во многом зависело от наших побед. Выиграли – у него премия. Так что не важно было, сколько нам лет, главное, чтобы мы выигрывали». К 13 годам Максим отлично играл, но перестал получать удовольствие от спорта.
А еще были сборы, когда подростки жили и тренировались на базе сутками. «Не лучшая идея, когда дети не видят ничего, кроме спорта, – говорит Максим. – Вскоре курила уже вся наша команда, ведь иначе ты был бы отщепенцем, и даже пить ребята начинали рано.
Успешный футболист мог быть к 18 годам уже зашившимся алкоголиком. В результате уже к 15 годам у тебя не только спортивные достижения, но и куча проблем: хронические травмы, вредные пристрастия, проблемы с социализацией, в том числе нулевые взаимоотношения с противоположным полом, отсутствие любви к спорту, да и вообще отсутствие желания что-то делать от души, это напрочь отбито».
«Привычка терпеть мешает во взрослой жизни»
Практически каждый, кто имеет негативный опыт занятий в спортивной секции в детстве, замечает, что это время неминуемо влияет на всю дальнейшую жизнь. Например, Анастасия Дьякова считает, что привычка к боли – физической и эмоциональной – может быть даже опасной: «Эти травмы перетекают во взрослую жизнь. Они до сих пор со мной. Бесконечное терпение – зачем оно нам?»
Как рассказывает Настя, у ее подруг, бывших гимнасток, нарушены базовые понятия, что хорошо и что плохо, вот почему трудно построить гармоничные отношения.
«Многие попали в абьюзивные отношения, терпели рукоприкладство. Им казалось – «да, такое случается» или «сама виновата». Ведь они привыкли к тому, что было в спорте: плохо себя вела, не слушала тренера. Так и в жизни».
Терпение и путь «через боль» приводят даже к неверному выбору профессии, рассказывает Настя.
«Ты думаешь: надо просто потерпеть, а потом будет хорошо. А потом выясняется, что это не твоя стезя. Человеку даже трудно понять, что ему на самом деле нравится». Анастасия испытала это на своем опыте: потребовалось колоссально много времени и сил, чтобы понять себя.
«В работе привычка терпеть мешает устанавливать границы. Ты можешь чувствовать к себе неадекватное отношение, но терпишь. Также мешала привычка бояться кого-то подвести, ведь в детстве нельзя было болеть, нельзя было не сделать уроки или пропустить соревнования, все нужно было успевать. Так же и во взрослой жизни: заболела, но бежишь на работу – «я должна».
Сейчас я стараюсь избавляться от этого. А еще – привычка бесконечного достигаторства. Мне потребовалось много времени, чтобы перебороть это в себе, я работала с психологом. Мне надо было понять, а как это – просто жить и наслаждаться жизнью? Но надо очень сильно хотеть разбираться в себе. Не все идут по этому пути».
– Я знаю спортсменку, которая вышла из спорта со сломанной психикой и неподготовленностью к жизненным реалиям.
Или, к примеру, такой случай: девочка-спортсменка сломала кость и рыдала: «Теперь меня не примут дома, как я выступлю на соревнованиях?!» Она боялась идти домой, потому что там не было поддержки, а только отношение «ты должна».
Часто последствия такого жесткого спортивного детства – нарушения пищевого поведения, булимия, анорексия, а еще проблемы в будущей взрослой жизни. Такой человек привыкает терпеть, поэтому терпят потом во взрослых обстоятельствах, не умея выстраивать границы. Например, я наблюдала девушку, которая, став взрослой, уже вступила в личные отношения – и терпела, у нее не было примера, как правильно, она привыкла к унижениям. Позже такие моменты переносятся еще и на собственных детей.
Родитель – не тренер, а опора и поддержка
По опыту спортивного врача-реабилитолога Людмилы Ромашовой, часто в ходе бесед с детьми выясняется, что главный жесткий человек в его жизни не тренер, а родитель.
«Главный момент – кто хочет, чтобы ребенок занимался спортом, он сам – или окружение. Часто родитель пытается воплотить свою мечту через своего сына или дочь. И второй серьезный момент – да, спорт высших достижений – это всегда тяжелые тренировки, а в так называемых молодеющих видах спорта (гимнастика, синхронное плавание, фигурное катание), где дети все младше и при этом должны выполнять все более сложные элементы, нагрузки просто огромны.
Ребенок успевает только есть, взвешиваться, тренироваться, спать, у него почти нет личного времени. Но если это происходит лишь по желанию родителей и при этом ребенка гнобят, заставляют, манипулируют, он не получает от мамы и папы поддержки, то он искренне несчастен, потому что не видит ничего, кроме залов, тренировок, боли, травм».
Динара убеждена, что давление мамы хоть и помогло ей стать великой теннисисткой, но принесло ей много детских травм.
– Мама так переживала за мои результаты, что, если я выиграла, все было прекрасно, но если проигрывала, я расстраивалась не только из-за тенниса, но и из-за того, что огорчила маму. Я так часто трамбую родителей в инстаграме, потому что очень важно, чтобы они радовались, что их ребенок играет, а не циклились на результатах. Потому что ребенку всегда нужна мама – тренер у него и так есть.
В своем инстаграме Динара постоянно пишет о недопустимости родительского давления на детей-спортсменов и о важности поддержки в семье.
Но есть и оборотная сторона. Есть дети, которые рождены для этого и сами хотят этих нагрузок, замечает Людмила Ромашова.
«Например, мои родители предоставили мне выбор, а мои тренеры были интеллигентными адекватными людьми, они научили меня дисциплине и умению добиваться целей, и спорт не нанес мне никаких травм.
Да, такие спортивные дети, возможно, чего-то недополучают, но зато они не попадают в плохие компании, многое умеют, быстрее обретают профессию и в целом жизненные навыки, планируют свое будущее, и никакого страдания там нет. И важно: в таких историях родители любят ребенка, заботятся о нем, и сами ребенок знает, что его любят не за результат».
Такой подход подтверждает история 13-летней Зины Яковлевой. Раньше Зина занималась плаванием, но из-за психологического давления и даже унижений, оскорблений, которое испытывала в секции, вынуждена была перейти в другую секцию и даже изменила вид спорта.
Теперь ситуация изменилась, и девочка больше не испытывает психологических травм. Зина рассказывает, что она оказалась одной из самых младших в секции, дети травили ее, а тренер не реагировала, да и сама проявляла жесткость, а нагрузки были очень тяжелыми.
«В школе олимпийского резерва по плаванию, где занималась Зина, жестко гоняли детей, работали только на объемы, да и отношение было весьма жесткое, – рассказывает Андрей Яковлев, папа Зины. – Зина при этом любила бегать со мной, мы часто обсуждали возможности триатлона. Я поддержал дочь, и она перешла в другую секцию, теперь занимается триатлоном в училище олимпийского резерва. Здесь замечательный тренерский состав и хороший коллектив».
«Сейчас я занимаюсь триатлоном, тренеры не давят, если ты ошибаешься, тебе помогают, объясняют, как делать правильно. В этой группе я тоже самая младшая и, может быть, не такая сильная по результатам, но меня здесь хорошо приняли, все очень дружелюбны, – делится ощущениями Зина. – И это очень важно для ребенка в спорте, твое самоощущение и эмоциональный настрой во многом зависят от отношения к тебе команды и тренеров».
«Зина счастлива, а я рад, что она находится в хорошей компании и может стать хорошим спортсменом-любителем, при этом она хорошо учится в школе, на 4 и 5. Я счастлив тем, что дочь успешно и спокойно проживает сейчас свой переходный возраст», – говорит Андрей Яковлев.
На спортивную судьбу еще одной нашей героини, Ольги Пугач, тоже повлияла ее мама Надежда, но чуть иначе: посвятив детство и юность лыжному спорту, позже она разочаровалась в нем и отговаривала дочь заниматься спортом, если только физкультурой. Надежда была выносливой, ее отправили в лыжную школу, и в этой системе она провела почти 10 лет, но она мечтала стать врачом и в итоге в 17 лет ушла из спорта, хотя и часто потом «защищала честь предприятия» – бегала лыжные гонки от своей организации. Уход из спорта привел к негативным последствиям для здоровья.
«Бросив профессиональный спорт, мама набрала вес. По ночам она просыпалась от сильных судорог в ногах. Даже держала рядом с кроватью булавку – знала, куда нужно уколоть, чтобы спазм прошел. Она продолжала тренироваться сама, как помнила, но, конечно, не с такими нагрузками, – рассказывает Ольга. – Вообще, это парадоксальная ситуация: тогда, в 1970-е, никто не думал разработать систему не входа в спорт, а выхода.
После 10 лет в спорте мама понятия не имела ни о том, как строить тренировочный план, ни о том, как питаться. Эти знания очень помогли бы ей, сделали выход гораздо менее болезненным, а последствия – менее плачевными».
Ольга при этом росла очень активным ребенком: любила бегать, лазить по деревьям. Но девочку отвели не в спорт, а в музыкальную школу, которую она окончила, только чтобы сделать маме приятно.
«Еще были недолгие занятия в художественной студии и в танцевальном кружке. А я просилась на карате или тхэквондо. Всю мою сознательную жизнь мама отговаривала меня от занятий спортом, перечисляя свои травмы и болезни».
В итоге получилось так, что мама Ольги, на фоне собственного негативного опыта взаимоотношений со сферой спорта, как могла отгораживала ее от этой стороны жизни, несмотря на горячее желание дочери заниматься спортом.
В 17–18 лет Ольга все же начала сама ходить в походы, и даже в горы, а позже увлеклась бегом. «Мама погибла в ДТП в 2013 году. Она не застала мой первый марафон, ультрамарафон, забег по горам. Она бы очень удивилась, если бы узнала, что в 33 года я выполнила норматив КМС по суточному бегу, – рассказывает Ольга. – Я рада, что пришла в бег во взрослом возрасте.
Никто меня не заставлял, никто не давил авторитетом. Я достигала собственных целей, обговаривала их с тренером, задавала тренеру все удобные и неудобные вопросы. Это принципиально иной подход, не как у ребенка, который просто верит и делает то, что ему скажут старшие».
Ольга отмечает, что вынесла полезные уроки из своей с мамой разной спортивной истории: «Во-первых, не надо компенсировать на ребенке то, чего не было возможности получить в детстве самому. То, что было так желанно для вас, ребенку может быть не интересно, и наоборот.
И второе: никогда не поздно. Я пришла в бег тогда, когда многие успели его бросить. Я обросла замечательными беговыми друзьями и нахожусь в хорошей форме. И еще – очень важно постоянно учиться, задавать вопросы, перепроверять информацию. Моя мама, к сожалению, вынесла из своей спортивной истории разочарование и болячки – и полное непонимание, что можно делать с этим наследием».
Услышьте ребенка!
Если резюмировать наши истории, то становится понятно: чтобы избежать негативного влияния спортивных нагрузок, должно быть собственное желание ребенка заниматься спортом, поддержка и любовь родителей и внимательный тренер. И общее понимание, что даже если ребенок не станет профессиональным спортсменом, то на этом жизнь не заканчивается.
«А если же это лишь исполнение желаний родителей под давлением тренеров в жестком жизненном режиме, то такой человек потом будет вынужден прорабатывать свои травмы с психологом, разбирая эпизоды насилия, унижений, абьюза, или же эти травмы останутся непроработанными и перенесутся дальше во взрослую жизнь», – напоминает Людмила Ромашова.
В целом, замечает эксперт, сейчас уже видна тенденция к улучшению психологической обстановки в спорте: «Много прекрасных тренеров, которые умеют общаться с детьми, с родителями, настаивают, чтобы ребенок учился в школе, не пропускал занятия, то есть они стали думающими, более грамотными, вся работа идет в связке, и я искренне радуюсь этому.
Кроме того, в целом, если у ребенка здоровая психика и его любят родители, он и сам не будет терпеть унижения, оскорбления, давление. А жесткие требования спорта надо просто объяснять (скажем, ограничения по весу – вынужденные, это защищает спортсменов от травм)».
А наша героиня гимнастка Анастасия Дьякова, с которой мы начинали рассказ, задается мыслью: хорошая фигура, характер – разве нельзя добиться этого иными способами?
«Сейчас думаю, что оно того не стоило. Да, порой твердость характера помогает в сверхстрессовых ситуациях, ты умеешь собраться. Но глобально результат профессионального спорта – это лишь единицы тех, кто сделал спорт карьерой, а сотни тысяч других людей просто потом живут с травмами».
Анастасия отмечает, что, когда у нее будут свои дети, она хотела бы, чтобы ребенок сам делал свой выбор, а если он выберет спорт, то нужно будет рассказать ему, что нельзя терпеть нарушение границ.
Сейчас Настя работает тренером в США и старается противостоять привычным старым методам муштры юных спортсменов, отмечая, что здесь делают большой акцент на психологическую безопасность тренировок для детей, тренер обязан получить лицензию, проходит специальное обучение, абьюз, игнорирование, оскорбления – запрещены, только позитивное подкрепление и отсутствие травм.
Иллюстрация Екатерины ВАТЕЛЬ
