Кристи было всего 17 лет, когда она вошла в палату пациента с психическим расстройством, который воткнул ножницы себе в руку. Все вокруг было залито кровью.
Она начала кричать и звать на помощь, сама едва стояла на ногах, ее мутило. До этого девушка не раз теряла сознание, когда сдавала кровь из вены. Кто-то из вбежавших врачей сунул ей в руки перчатку и велел надавить на рану изо всех сил. Она выполнила указание. И вдруг ей захотелось завернуть этого несчастного в одеяло, прижать к себе и уберечь от него самого.
В этот момент она стала настоящей медсестрой.
Рабочая юность и поиски Бога
Кристи Уотсон не собиралась становиться писательницей, она родилась там, где от нее меньше всего этого ожидали. Отдаленный рабочий район Лондона, отсутствие денег и зримых перспектив. Вокруг все шли работать в торговлю, некоторые женщины становились нянями, сиделками.
Мать Кристи была медсестрой и глубоко верующей женщиной, ходила в церковь. Отец – оголтелый атеист, а дедушка швырял пивные бутылки в телевизор, когда там показывали премьер-министра Маргарет Тэтчер, уверенный, что это она виновата во всех бедах рабочего класса. Но в доме было много книг, и все свободное время девочка проводила за чтением.
Кристи росла бунтаркой, она хотела ни много ни мало найти ответ на вопрос – в чем смысл жизни. В подростковом возрасте исследовала по очереди разные вероучения, бравировала знанием наизусть религиозных текстов. Она жаждала знаний, хотела понять, зачем мы здесь, на земле, и не находила ответа. В результате бросила школу и пошла работать волонтером в центр для людей с ограниченными возможностями. Именно там она впервые оказалась рядом с медсестрами и влюбилась в сестринское дело.
Это была идеальная работа, где ни один день не похож на другой и каждый час узнаешь что-нибудь новое. Хаос, который царил у нее в голове, отступил.
Реанимация как служение
Кристи прошла стажировку в детском и подростковом психиатрическом отделении, стала дипломированной медсестрой, а затем перешла в детское отделение интенсивной терапии, где проработала много лет. Забота о тех, кто находится на грани жизни и смерти, стала для нее делом, наполненным глубоким смыслом.
Когда вы дежурите рядом с пациентом, страдающим от боли, держите его за руку, делаете «грязную» работу, меняя памперсы, учитесь дышать ртом, чтобы не чувствовать страшных запахов, пытаетесь понять, как помочь ребенку с серьезными ментальными проблемами, – это служение сродни глубокой духовной практике и действительно приближает нас к постижению жизни, уверена Кристи. В реанимации она перестала изматывать себя поиском истины, увлеченно работала и чувствовала, что становится другим человеком.
Ее друзья и сверстники в 20 лет были одержимы проблемами своей внешности, лишнего веса, а Кристи, работая в реанимации, осознала, что с каждым из нас, в любой момент может случиться все что угодно и это необыкновенное везение – иметь тело, которое просто нормально функционирует.
Мы не можем знать, чья крыша рухнет, чьи тормоза откажут, у чьей жены или мужа возникнет слабоумие и она или он перережет всех вокруг. Но мы должны быть готовы помочь каждому, кто оказался в беде.
Юмор – стратегия выживания
В начале работы Кристи была уверена, что знания в области химии, биологии, физики, фармакологии и анатомии – главное, чтобы стать профессионалом. Спустя годы она поняла, что сестринское дело гораздо больше связано с философией, психологией, искусством, этикой и социальной повесткой.
Это не удивительно, поскольку профессия медсестры по своей природе располагает к наблюдениям и рефлексии. Именно здесь, среди врачей и пациентов, она находила утешение в отчаянные моменты, именно здесь начала писать.
Работая в реанимации, Уотсон оценила «черный юмор» медицинского персонала. Это ни в коем случае не бессердечие, а способ спасти психику, когда ты лицом к лицу сталкиваешься с ужасом и потерями. Юмор как противоядие от тьмы, потому что жизнь порой бывает и правда невыносима.
Она никогда не забудет, как ее мама и две тетушки (все медсестры) приехали в похоронное бюро, чтобы организовать похороны родственницы, и как они буквально бились в истерике от смеха, когда им предложили «бюджетный и экологичный» картонный гроб (да, в Англии это обычная практика). Они представили себе, что с ним будет, если пойдет дождь…Черная комедия в один из мрачных дней жизни – стратегия выживания для людей, которые видели в своей жизни много горя.
Ковид
Отработав 20 лет в реанимации, Уотсон решила посвятить себя преподаванию и писательству, но всего через 18 месяцев после того, как она уволилась, по всей стране раздался призыв к медсестрам вернуться в больницы – грянул коронавирус.
Кристи вспомнила, как однажды летела на самолете и вдруг услышала голос капитана корабля: «Если на борту есть врач или медсестра, пожалуйста, отзовитесь, человеку плохо». Вспомнила, как вначале затихла от страха, но чем дольше медлила, тем больше понимала, что попросту не сможет игнорировать ситуацию. Наступает момент, когда вы должны поднять руку, чтобы помочь.
И Кристи вернулась в профессию. Кругом царили ужас и отчаяние, каждый думал, что может умереть. Она работала старшей медсестрой в одном из полевых госпиталей, в Найтингейле. Во время пандемии все кругом твердили о невероятной храбрости медработников, но она, возвращаясь вечерами домой, чувствовала лишь страх и вину, что подвергает своих детей риску заражения неизвестным опасным вирусом.
Это были самые трудные недели за более чем 20 лет работы медсестрой. Каждый день она приходила домой и с порога кричала детям, чтобы закрылись в своих комнатах, пока она стирала одежду, шла в душ, отмывала себя с головы до ног, а затем опрыскивала ключи и телефон дезинфицирующим средством и лишь после этого обнимала детей.
Кристи помнит, как их, медсестер и медбратьев, собрали в госпитале и сказали – ваша задача спасти как можно больше жизней. Очень быстро стало понятно, что они не в состоянии это сделать. Никто не знал, как лечить эту болезнь, все достигалось путем проб и ошибок, всех накрывало ощущение беспомощности. В сущности, никто даже не понимал, что это такое, ковид.
Больше всего пострадали те, кто и так уже настрадался
Тогда Кристи решила – ее главной целью будет сострадание. Сострадание – то, что они могут дать заразившимся сегодня, сейчас. Найти нужные слова, когда сам дрожишь от ужаса, держать за руку умирающего, когда боишься заразиться, сообщать близким о трагедии. Проблемы возникали одна за другой. Ковид обнажил огромное неравенство и дискриминацию в стране. Больше всего пострадали те, кто и так уже настрадался.
Вокруг нее лежали люди всех вероисповеданий и происходили потрясающие вещи. Умирающий пациент-мусульманин попросил имама приехать посидеть с ним, но тот явно опаздывал, и тогда раввин, пришедший проводить в последний путь пациента-иудея, сел рядом, молился и держал мужчину за руку до последнего вдоха.
Все работали вместе, независимо от своих убеждений. И каким бы мрачным, враждебным ни казался мир вокруг, появилось реальное ощущение коллективного «мы», чувство, что не все потеряно в этом циничном мире. «Довольно тяжело постоянно надеяться на лучшее среди полной неопределенности», – вспоминает Кристи. Все думали, что пандемия вот-вот скоро закончится и нормальная жизнь вернется. Она вернулась, но легче не стало.
Усталость от сострадания
Навалилась усталость, «усталость от сострадания», когда боишься надеяться, потому что каждый раз, когда чувствуешь надежду, происходит что-то катастрофическое. А если начинаешь бояться надежды, значит, твои человеческие ресурсы исчерпаны.
В какой-то момент вдруг понимаешь, что больше ничего не чувствуешь, ты не можешь спать, даже не можешь плакать, внутри как будто все выгорело, застыло. Тебе страшно смотреть на своих здоровых детей.
А вокруг все твердят, что медсестры – герои. Люди называют медсестер героями, ангелами, выражая таким образом благодарность и любовь, но чиновники использует это в своих целях, убедилась Кристи, – ведь герои на то и герои, чтобы делать все из любви, а не ради денег. Следовательно, им не нужно платить достойную зарплату, не нужно снабжать их надежными СИЗ (средство индивидуальной защиты). Они справятся и так, ведь они наши необыкновенные герои!
Пандемия открыла глаза на многое. Военная риторика – битвы, герои, подвиги – на самом деле пагубна. Все меньше медсестер приходят в профессию и остаются в ней. Осознание, что эта профессия до сих пор является самой низкооплачиваемой и непрестижной, отзывалась в душе болью – как же так?
Кристи Уотсон считает, что насаждаемый в современном мире культ выгоды, внешней красоты, индивидуализма и коммерциализации всего вокруг, говорит о том, что общество больно. И объясняет популярность своих книг тем, что люди изголодались по простым человеческим историям, где говорится о настоящих ценностях – о доброте, чувстве товарищества, обо всем, что делает нас людьми, и о том, чтобы относиться к другим так, как вы хотели бы, чтобы относились к вам.
Многие приходят к этому через веру в Бога. Кристи говорит то, что христиане слышат каждое воскресенье в церкви. Но она говорит это как медсестра, потому что уверена – сестринское дело это и есть проявление Веры.
Способность сочувствовать помогает не терять надежду
Когда ее книгу готовили к изданию, рекламщики предложили слоган «У каждого есть смелость заботиться». Кристи воспротивилась: «Нет, это неправда». И предложила свой вариант: «Мы все заслуживаем сострадания».
В Кодексе профессионального поведения медсестер сказано, что к каждому подопечному нужно отнестись непредвзято. Но мы всего лишь люди, и не всегда получается не впасть в предубеждение, у каждого своя ахиллесова пята. Например, трудно, почти невозможно относиться с симпатией к родителям, которые тушили окурки о своего ребенка…
Но Кристи призывает оставаться человеком, несмотря ни на что, ведь жизнь порой зависит от вещей, которые находятся вне нашего контроля, – от того, где мы родились, в какой семье, что пережили в раннем возрасте. Где бы человек ни оказался, в системе опеки, тюрьме, больнице, – каждый заслуживает сострадания. Именно способность к сочувствию помогает не терять надежду. Ведь мы люди и умеем любить. То, как мы относимся к наиболее уязвимым людям, является мерилом нашей человечности, только по этому критерию нам следует оценивать свою человечность.
