Деревенская интеллигенция
Врач Федор Иванович из этой же семьи.
Иван Лисицын был человеком добрым и порядочным. Регулярно избирался гласным в лихвинское земство. Награжден за участие в переписи населения. Но в том, что касалось образования детей, проявлял крайнюю строгость.
Писал про одного из сыновей: «Я просто ошалел, когда получил известие, что Ленька получил пять двоек… Целую ночь не спал… Пусть бы он не мог учиться, а то виною одна проклятая лень… Не вижу, чем можно извинить такое полнейшее нежелание учиться».
Этот Ленька, он же Леонтий Иванович Лисицын, стал впоследствии известным физиком, работал вместе со Столетовым, преподавал в частной гимназии в Москве и, видимо, не хуже, чем родной отец, песочил собственных учеников. Точнее, учениц – это была женская гимназия.
Федор Лисицын начал получать образование в Калуге, в городской гимназии. Затем окончил медицинский факультет Московского университета. Продолжил обучение в Берлине, на медфаке Берлинского университета имени Гумбольдта – одного из четырех старейших университетов столицы Германской империи. А в 1892 году доктор направился в село Кулешово все того же родного Лихвинского уезда.
Ситуация в этом селе возникла странная – доктор есть, а больницы нет. И новый врач решает ее выстроить. Объявляет сбор средств и, как говорится, всем миром, там сооружают больничный барак. Пусть и скромный, но свой.
Но, как показало будущее, это была всего лишь репетиция.
В 1893 году Федор Иванович получил звание уездного врача, и вскоре после этого перебрался в уездную столицу – Лихвин (сегодня – Чекалин). В наши дни этот город пользуется славой самого маленького в стране – в Лихвине-Чекалине живет всего 866 человек. Даже тысячи не набралось. Однако у него весьма богатая история. Лихвин известен со времен Ивана Грозного, с 1565 года. Правда, тогда он был селом.
В конце XVI века входил в оборонительную, так называемую Засечную черту. Был центром Лихвинских засек – заградительных сооружений, состоящих из поваленных деревьев и расположенных верхушками в сторону потенциального противника. Сам же город окружал земляной вал и высокая дубовая стена с четырьмя крепкими башнями.
В 1727 году Лихвин становится уездным городом Московской губернии, а затем Калужского наместничества. Еще во второй половине XIX века город процветал – в нем действовало множество училищ, винокуренный завод. А в какой-то момент начал стремительно приходить в упадок – как и многие другие города страны, экономическое могущество которых держалось на речной пристани, и которые обошли стороной железные дороги.
Архитектор поневоле
Молодого доктора гораздо больше интересовала местная больница. Она смотрелась откровенно жалко. Один небольшой дом, и даже без малейшего намека на лечебную инфраструктуру. Классическая чеховская «Палата номер шесть».
Доктор долго обивал пороги тамошней земской управы. Проблемы лихвинских больных там почему-то не считали серьезными. Но напор у Лисицына был колоссальный, и деньги на строительство все-таки выделили.
Именно на строительство, не более того. Нанять архитектора было не на что, заплатить за проект было нечем.
Но где наша не пропадала! Лисин решает сам стать архитектором. Днем он принимает больных, а по вечерам штудирует архитектурные учебники. Он фактически с нуля, самостоятельно осваивает новую профессию. Учителей нет, спросить не у кого, до всего нужно доходить самому.
Был, правда, в этом один плюс. Доктор гораздо лучше всякого выпускника Училища живописи, ваяния и зодчества знал, какой должна быть идеальная уездная больница. Он, возможно, не силен в архитектурных стилях, в том, как лучше украсить фасад, но операционная будет светлая, а коридоры широкими.
В конце концов проект готов. Федор Иванович приступает к строительству. Лично проверяет ровность кладки, клеевитость раствора, надежность кровли.
Пожалуй, впервые в истории русской архитектуры зодчий возводит для себя не особняк, не дачу, а больницу. Если где недосмотрит, то сам потом будет расплачиваться, а также его многочисленные пациенты, которые точно уж ни при чем.
Деньги, выделенные управой, к сожалению, заканчиваются гораздо раньше, чем построена больница. Лисицын вкладывает в строительство все свои сбережения. Но они небольшие и тоже заканчиваются. К счастью, тут, наконец, скинулись лихвинские купцы, до этого считавшие лечебницу интеллигентской блажью.
В 1905 году в городе Лихвине наконец-то открылась больница на 30 кроватей.
Точнее даже не больница, а больничный комплекс. Хирургический корпус, инфекционный корпус, здание конторы, поликлиника. Строго и вместе с тем изящно. Стены из красного неоштукатуренного, «живого» кирпича с белыми вставками. А в украшениях под окнами мы можем даже распознать черты модерна – модного в то время стиля.
Федор Иванович сам у себя принимает работу и садится в кресло заведующего. Все, теперь можно выдохнуть.
Выдохнуть – и по-новой впрягаться. Только уже гораздо меньше отвлекаясь на архитектуру и строительство. Денег у земства не было не только на профессиональных архитекторов. Похоже, их не было вообще ни на что. Даже на профильных специалистов.
Но Лисицын, кажется, вошел во вкус осваивать одну профессию за другой. Он уже не только врач широкого профиля, архитектор и прораб. Федор Иванович при первой же возможности едет на очередную стажировку. Вот он уже квалифицированный окулист, а через несколько месяцев – не менее квалифицированный гинеколог. Специализации осваиваются без снисхождения к себе, на полную катушку.
Лаборатория имеется, но это просто комната с голыми стенами. И удивительный заведующий на собственные деньги покупает реактивы, всевозможную химическую посуду, инструменты. Зарплата у Лисицына не слишком велика, но такие «излишества» как пробирки, микроскоп и автоклав он иногда может себе позволить.
Похоже, доктор вообще не видит разницы между кассовым сейфом лечебницы и собственным кошельком. Притом деньги нескончаемым потоком перетекают из кошелька в кассу, а не наоборот.
Сам обучается делать анализы – и вот еще одна профессия освоена.
Окончательно же комплекс был готов лишь в 1914 году.
Трудно представить, но у Федора Ивановича, несмотря на такую нагрузку, находилось свободное время. Его он расходовал на удовольствия – на написание медицинских научных трудов. Их потом публиковали в профессиональных журналах и переводили на иностранные языки.
Это была просто немыслимая личность.
«Совершенно одинок в своих начинаниях»
В 1930 году Лисицын пишет: «Желал бы развить здесь все виды специальной медпомощи, поставить возможно высоко хирургию, ортопедию, родовспоможение. Я хотел бы, чтобы здесь образовалось прочное хирургическое ядро. Кроме того, нельзя оставлять и тех научных работ, которые продолжаются до сих пор и которые могут дать очень ценные данные в отношении, как физиологическом, так и терапевтическом. Кроме уже напечатанных работ я предполагаю в ближайшее время еще напечатать о своих исследованиях, которые проделаны исключительно в Лихвинской больнице».
Возраст берет свое. Все тяжелее быть энтузиастом-бессребреником, особенно когда все к этому привыкли и воспринимают твое бессребреничество как данность, как норму. Не видя за ним человека – с его проблемами, невзгодами и горестями. Просто при случае пользуясь его трудами.
Иной раз прорывается отчаяние: «Мне нужны средства на расширение лаборатории и на создание около себя кружка научных работников. Считаю нужным указать, что я совершенно одинок в своих начинаниях, работаю почти всегда один; поддержки для научной работы ни материальной, ни моральной не получаю. В официальных отзывах по поводу моей деятельности уздрав. напр. ограничивается выражениями вроде «пользуется известностью у населения» и больше ничего (это после моей 37 летней работы) тогда как при моем ближайшем и часто единственном участии была создана больница и лаборатория в Лихвине и амбулатория в Кулешове.
И в период разрухи и войны была сохранена Лихвинская б-ца в удовлетворительном состоянии причем в ней не прекращалась хирургическая работа».
Но жизнь, несмотря ни на что, продолжается: «Мне 60 лет, успеха в жизни мне не надо, но сколько бы я ни прожил – я буду продолжать свое дело, приближать современную и рациональную медпомощь к населению и постараюсь честно выполнить свой долг перед народом».
* * *
Умер Федор Иванович в 1937 году. Несмотря на роковую цифру, репрессии здесь ни при чем. Просто тихо скончался в своем городе Лихвине, не успев завершить последний научный труд – о желудочных заболеваниях. Здесь же и похоронен, на городском кладбище.
Больничный комплекс, выстроенный Федором Ивановичем, сохранился. Корпуса больницы в наши дни считаются самыми красивыми в Чекалине. И вполне возможно, что они – самые крепкие.
На одной из стен висит мемориальная доска: «Здесь с 1905 по 1937 год работал уездный врач Лисицын Федор Иванович. По его проекту построено это здание».
