Когда о. Александра забирали, стены дрожали от плача. Жизнь и смерть священномученика Александра Цицеронова

Сотни слушателей

22-летний отец Александр из села Поливаново под Рязанью мог увлеченно, не жалея времени, рассказывать о событиях Священной истории, растолковывать сложные места и детям, и взрослым, собирая сотни слушателей.

Молодого священника любили за это тоже, а еще потому, что батюшка не жалел времени не только на Священное писание, но и на Семена-прихожанина, у которого разболелась жена, а на доктора из города денег не хватало, и на Агафью-вдову, у которой семеро по лавкам.

В таких случаях о. Александр действовал молча и быстро: не дожидаясь просьб, нес деньги, продукты, вещи.

На престол храма в день святого великомученика Димитрия Солунского съезжались люди со всех окрестных деревень, а после службы накрывали столы и угощали всех богомольцев. Даже после революции традиция не прекратилась, причем на праздник приходили и те, кто стал называть себя атеистами.

Открытый дом

Все прихожане знали, что дом о. Александра открыт для людей. Батюшка готов был отдать последнее, если видел, что человек в беде, при том что своих детей у него с матушкой Евгенией было девять.

Когда у прихожанина Качкина умер ребенок, в доме не нашлось чистой рубашки, чтобы положить его в гроб. Отец Александр тут же отдал ему рубашку сына.

У вдовы Агриппины Королевой на руках осталось четверо маленьких детей. Ее дочка Лиза вспоминала, что в самые тяжелые периоды к ним приходил отец Александр и приносил продукты и детские вещи, которых так не хватало.

Перед арестом отец Александр отдал Агриппине на сохранение Евангелие и книги для богослужения. Дочка Агриппины Лиза по этому Евангелию научилась читать и берегла его всю свою жизнь.

В сам день Пасхи и на Светлую отец Александр по обычаю обходил все деревни своего большого прихода. Анна Милютина тогда была маленькой девочкой. Ее мать знала, что в этот день должен зайти священник. Женщина оставила детям три рубля и попросила «отдать батюшке», пока она будет на работе. Отец Александр пришел, помолился вместе с детьми, обнял их всех, подарил крашеные яйца и оставил на столе 10 рублей.

Точно также он поступал во всех семьях, где был недостаток, вдовство, сиротство или любая другая беда.

«За мной пришли»

В 1918 году отца Александра лишили гражданских прав за то, что он был священником, а еще через 12 лет арестовали «за неуплату налогов и хранение разменной монеты в церкви». Он был приговорен к 10 годам заключения, но в скором времени его оправдали. В заключении он тогда провел шесть месяцев.

Угроза ареста висела в те годы над всеми священниками. Оправдание и освобождение не означало, что в скором времени снова не арестуют. В 1937 году ему снова, прямо на улице, предъявили ордер на арест. Священник вернулся домой и шепнул матушке: «Женя, за мной пришли», – не хотел расстраивать детей.

Но дети обо всем догадались, и поднялся отчаянный плач. Матушке Евгении в эту страшную минуту как-то удалось взять себя в руки и сказать: «Сейчас нам нужно помолиться, чтобы Господь укрепил отца и дал всем нам твердость духа!» Мать с детьми стали молиться, а чекисты обыскивать дом. Изъяли фотографии, детские кроватки и одежду. Семью священника из восьми человек (двое старших детей уже жили отдельно) выгнали из их кирпичного дома в деревянную пристройку, а в доме устроили клуб.

Дочь отца Александра Алевтина вспоминала, как ее отца забирали в тюрьму: «Сте­ны дро­жа­ли от пла­ча. Сест­рен­ка Ни­на об­ня­ла са­по­ги па­пы и кри­ча­ла: “Не пу­щу!”

Па­па бла­го­сло­вил всех нас. Ска­зал: “Де­ти, ваш отец был чест­ным че­ло­ве­ком. Лю­би­те Бо­га, мать, друг дру­га”. Бра­тиш­ка Пор­фи­рий под­бе­жал пе­ре­дать от­цу теп­лые ве­щи (был силь­ный мо­роз), но его ото­гна­ли». Когда отца Александра увели, дети еще долго не могли успокоиться. Они не понимали, почему их лишают любимого отца и не хотели с этим смиряться.

«Личного богатства и ценностей он не имел»

Прихожане тоже пытались сделать все возможное для освобождения любимого батюшки. Они написали за него ходатайство и собрали сотни подписей. В ходатайстве было написано:

«Мы, ве­ру­ю­щие граж­дане По­ли­ва­нов­ско­го при­хо­да, зна­ем свя­щен­ни­ка Ци­це­ро­но­ва Алек­сандра Алек­сан­дро­ви­ча по его ра­бо­те в По­ли­ва­нов­ской церк­ви с 1916 го­да. Свя­щен­ник Ци­це­ро­нов ра­бо­тал до 1937 го­да. За вре­мя сво­ей ра­бо­ты он очень вни­ма­тель­но и чест­но от­но­сил­ся к ве­ру­ю­щим граж­да­нам вве­рен­но­го ему при­хо­да. Ци­це­ро­нов во вре­мя сво­ей 20-лет­ней ра­бо­ты в По­ли­ва­нов­ской церк­ви не имел ни од­но­го за­ме­ча­ния или упре­ка со сто­ро­ны ве­ру­ю­щих. Взя­ток и зло­де­я­ний ни­ка­ких не де­лал.

Бы­ли слу­чаи, ко­гда он из лич­ных средств по­мо­гал бед­ным лю­дям. (Случаи – потому что о. Александр старался скрывать свою помощь. – Ред.) Лич­но­го бо­гат­ства и цен­но­стей он не имел. Свя­щен­ник Ци­це­ро­нов в сво­ей ра­бо­те поль­зо­вал­ся ува­же­ни­ем граж­дан, и сре­ди нас, ве­ру­ю­щих, имел боль­шой ав­то­ри­тет. За вре­мя сво­ей ра­бо­ты ни один из ве­ру­ю­щих не слы­шал от свя­щен­ни­ка Ци­це­ро­но­ва ни­ка­ких гру­бо­стей. Вся его ра­бо­та про­во­ди­лась чест­но и бла­го­род­но. Мы, ве­ру­ю­щие, лю­би­ли и ува­жа­ли его».

Матушка Евгения умерла в 1993 году, так и не узнав правду о судьбе своего мужа. В 1946 году ходили слухи, будто отца Александра освободили и он сразу умер от сердечной болезни. В 1948 году Евгению вызывали в районный отдел милиции. Она готовилась к аресту и взяла с собой дочь. Евгении дали стакан воды и сказали, что ее муж умер в 1944 году.

Дело № 518

Только в конце ХХ ве­ка семья отца Александра смогла увидеть дело № 518 (в ар­хи­ве зна­чит­ся под но­ме­ром 6044). В деле есть отпечатки ладоней отца Александра. В про­то­ко­ле до­про­са чет­ве­рых сви­де­те­лей за­пи­са­но сле­ду­ю­щее:

«В ав­гу­сте 1937 го­да слу­жи­тель ре­ли­ги­оз­но­го куль­та (поп) Ци­це­ро­нов А. А. не от­дал клю­чи от церк­ви под за­сып­ку зер­на. На­про­тив, со­брал цер­ков­ный со­вет с це­лью вос­пре­пят­ство­вать ре­ше­нию кол­хоз­но­го ак­ти­ва. Сре­ди кол­хоз­ни­ков се­ла По­ли­ва­но­ва вел злост­ную ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию, вы­ска­зы­вал тер­ро­ри­сти­че­ские на­ме­ре­ния в адрес чле­нов ВКП(б)».

Несколько дней оте­ц Алек­сандр провел в ря­зан­ской тюрь­ме. В ар­хив­но-след­ствен­ном де­ле есть про­то­кол до­про­са от­ца Алек­сандра от 21 де­каб­ря 1937 го­да, то есть на вто­рой день по­сле аре­ста. На все во­про­сы об ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции он от­ве­тил от­ри­ца­тель­но. Ви­нов­ным се­бя не при­знал.

Трой­ка при УНКВД СССР по Ря­зан­ской об­ла­сти 26 де­каб­ря приговорила отца Александра к рас­стре­лу. При­го­вор был при­ве­ден в ис­пол­не­ние в ночь на 10 ян­ва­ря 1938 го­да.

Воспоминания внучки

Внучка священномученика Александра (Цицеронова) Татьяна Васильевна Резникова вспоминала: «Когда мы узнали наконец дату расстрела нашего дедушки – 10 января 1938 года, – я попросила дежурившего в храме (св. Татианы на Моховой в Москве. – Ред.) священника Владимира Вигилянского отслужить панихиду по нему. Батюшка выслушал меня и неожиданно сказал: «Мой дядя убит тоже в этот день и год. Давайте помолимся…»

Во мне поднялись с юности «запрещенные» вопросы. Дедушка, как «фигура умолчания», всегда стоял, присутствовал в жизни родных – «пораженных в правах».

Для начала о. Владимир посоветовал собрать воспоминания о дедушке – священнике Александре Цицеронове. Затем рекомендовал обратиться к Николаю Евгеньевичу Емельянову (сейчас покойному. – Ред.), сотруднику кафедры информатики Православного Свято-Тихоновского университета, где в базе данных собраны сведения о тысячах наших соотечественников, пострадавших за Христа в XX веке. Нам очень хотелось узнать, где похоронен дедушка, помолиться у его могилы. На это Николай Евгеньевич сказал нам, что надо делать следующий шаг – идти в ФСБ.

Мою нерешительность и колебания разрешил настоятель нашего храма протоиерей Максим Козлов. Он сказал, что «Церковь помнит и чтит своих верных чад», и благословил на поиски в этом направлении. Отец Максим помог мне написать запрос митрополиту Рязанскому Симону – в епархию, где служил и пострадал дедушка.

Вспоминаю день, когда мы с мамой (дочерью о. Александра Цицеронова Ниной) в специально оборудованной комнате знакомились с материалами Дела № 518 арестованного «служителя культа».

Для матери это было большим испытанием. Особенно когда она увидела в деле отпечатки ладоней о. Александра. Она наклонилась приложиться к правой руке, а я ее остановила, смутившись присутствием офицера. Но глаза мамы до сих пор меня укоряют за это…

Однажды поздно вечером раздался звонок:

– Утром состоится прославление священномученика Александра в Христо-Рождественском соборе г. Рязани. Приезжайте…

В этот воскресный день 25 мая 2003 года в Рязани отмечали день города. И нам с племянником Володей пришлось пробираться сквозь толпы гуляющих жителей, принарядившимися по такому случаю, радующихся яркому солнцу и зелени. Мы спешили, волновались. Слава Богу – успели. Собор был переполнен светом. Духовенство в пасхальных облачениях выстроилось в центре храма. На амвоне, склонив голову в ярко-красной митре, владыка Симон слушал жизнеописание о. Александра Цицеронова. Затем под пение тропаря и величания новомученика торжественно внесли его образ и положили на центральный аналой.

После богослужения мы ответили на вопросы протоиерея Сергия Трубина, который возглавлял историко-архивный отдел Рязанской епархии и сверял собранные факты с записями клира. Мы очень благодарны о. Сергию за понесенные труды.

В завершение всего торжества, по выходе из собора, нам посчастливилось получить благословение приснопамятного митрополита Симона…

А спустя несколько лет икона священномученика Александра появилась и в моем родном храме святой мученицы Татианы. Земной поклон благодарения всем, кто помогал нам и направлял нас!»

При подготовке статьи были использованы следующие источники:

1. Архив УФСБ РФ По Шпанской области, архивно-следственное дело № 6044, 1938 г.

2. Дамаскин (Орловский), игумен. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века: Январь. – Тверь: Булат, 2005. – 560 с.

3. Личные воспоминания, собранные Т. В. Резниковой, внучкой священника Александра Цицеронова