Бездомный футбол как реабилитационный проект

Никакого бизнеса, чистый спорт

«Идея дороже трофея» – такую надпись можно было прочитать на майках участников российской сборной 10-го чемпионата России по футболу среди бездомных и химзависимых, прошедшего с 30 апреля по 1 мая в Петербурге.

Игра здесь важней победы. И никакого бизнеса. Хотя сам бездомный футбол вырос из «большого» футбола: единственный приз от УЕФА за благородную игру (Fair Play) в истории вообще российского футбола получила именно российская сборная на чемпионате мира среди бездомных и химически зависимых людей в Милане в 2009-м году.

Рассказывает официальный представитель России в оргкомитете чемпионата по футболу среди бездомных, исполнительный директор НП «Новые социальные решения», главный редактор петербургской уличной газеты «Путь домой» Аркадий Тюрин:

– Началось все так: в 2000-м, после одной из конференций международной сети уличных изданий, два человека сидели в баре, пили пиво и говорили о футболе. Одним из них был тогдашний председатель сети уличных газет Мел Янг, вторым – Бернхард Вольф, художник и в то время редактор австрийского уличного журнала. И у них мелькнула идея «бездомного футбола».

И в 2003-м году в Граце прошел первый чемпионат мира. А потом втянулись в это и мы.

Первый чемпионат России (так же, как и несколько последующих) прошел в Петербурге на стадионе «Метрострой». Потом у меня появились партнеры в Новосибирске и на Дальнем Востоке, где мы провели несколько чемпионатов.

Команда из ночлежки

– Как набирается команда для участия в чемпионате?

– Перед первым чемпионатом в Питере мне позвонил Мел и сказал: «Ты можешь сделать так, чтобы русские хотя бы просто появились на чемпионате?» Команду мы собирали по домам ночного пребывания, реабилитационным центрам, в приюте «Ночлежки».

Нам очень помогли в тогдашней паспортно-визовой службе. Ее руководитель попросил своих помощниц – барышень в чине подполковников – сделать все, что возможно в рамках закона. Только трое не прошло – не было военных билетов.

Ведь загранпаспорт до сих пор можно сделать, не имея регистрации по месту жительства, но его нельзя сделать, без приписки к военкомату.

Сейчас формированием команды занимаются трое: официальный директор (финансы), спортивный руководитель и я, выполняющий функцию идеолога и «министра иностранных дел» (поскольку из нас троих я лучше всех знаю английский). Все серьезные решения принимаются коллективно.

Это проект частный. И потому мы вправе отказывать людям, с которыми не хотим «идти в разведку».

– К участникам есть какие-то медицинские требования?

– Быть трезвыми. Возраст от 16 лет. А дальше человек сам решает. И у нас есть врач – давний автор газеты «Путь домой», у нас есть правильные лекарства, у нас есть завтраки и обеды. Доходит даже до того, что у нас ужины есть. Мы находим партнеров, которые нам помогают с едой.

Жизнь – игра командная

– Можно ли назвать этот проект реабилитационным?

– Жизнь – вообще проект реабилитационный. Для любого человека. Что касается именно химической зависимости, то я никого не смогу сделать трезвым. Вероятно, смысл этого проекта в том, что жизнь – это командная игра, жизнь – это преодоление себя. А футбол – хорошая модель того, что предстоит сделать с собой в этой жизни.

Приходят люди, которые сосредоточены на себе и, безусловно, знают, как играть в футбол, но им вежливо сообщают: «Не нужно говорить. Попробуй сыграть». На тебя смотрят – кто ты, зачем и почему.

И у тебя появляется возможность «сражаться за родину» и услышать гимн своей страны, задирая подбородок, чтобы не было видно слез.

А это будет зависеть не столько от твоих спортивных успехов, сколько от того, что ты сумел сделать с собой для того, чтобы стать членом большой команды, которая называется «Люди». Можно назвать это красивым словом «реабилитация».

Через Российскую футбольную лигу за 11 лет прошло около 3000 человек. Обычно к каждому чемпионату России команды обновляются приблизительно наполовину. На чемпионат мира мы каждый раз выезжаем в новом составе – это правило чемпионата мира: можно сыграть только один раз.

На этот чемпионат мы отправляли приглашения по 20 адресам. То есть это 20 команд, в которых более-менее регулярно занимаются по 15 человек. Приедут игроки из Новосибирска, Москвы, Томска, Ангарска, Вильнюса, Каунаса.

По нашей статистике – 70% людей меняют свою жизнь после участия в чемпионатах. Заканчивают пить или принимать наркотики, начинают учиться и работать.

Что касается нас, то когда мы уезжали на чемпионат мира в 2003 году, нас провожала единственная девушка одного из наших, и она стояла вдалеке, чтобы не подумали, что она с нами.

Остальные наши жили впятером в комнатах в коммуналках, врали мамам, что они топ-менеджеры и скоро у них будет все хорошо, но на девушек ни пространства, ни времени, ни денег им не хватало.

А в 2008 году мне позвонил человек из Тюмени и сказал: «У меня только что родился сын. Я подумал, что ты должен узнать об этом одним из первых». Тогда я решил, что каждому рожденному в проекте детенышу буду дарить серебряную ложечку, что это может стать традицией. Через три года я понял, что не зарабатываю столько, чтобы всем детям купить серебряные ложки. У нас полно детей.

Две истории

Можно вспомнить и характерные истории. Один из самых тяжелых был чемпионат в Милане (2009). Мы тогда взяли в команду только пациентов реабилитационного центра, со стажем трезвости, но живущих в изоляции в этом самом центре потому, что большой мир им пока не под силу.

А футбол – это большой мир. И в Милане мы пролетели. В финале проигрывали голландцам со счетом 0:3 и понимали, что вот наш результат. Один из наших молодых людей прямо с поля ушел со словами: «А чего тут играть?»

А был другой мальчик  – он играл в футбол хуже всех остальных, но не ушел с поля. Он возился в пыли в углах, а потом вдруг мелькнула его татуированная нога, и голландцам залетел мяч в дальний угол ворот – стало 1:3. И он не менялся, пока не стало 3:3. И все забитые нами голы были его.

С этим мальчиком я познакомился еще в 90-е годы в командировке в Новосибирск, когда пришел в городской наркологический диспансер, чтобы рассказать о своей жизни. И этот мальчик мне доверился. Мы стали общаться, и как-то он сказал: «Знаешь, у меня проблемы с девушкой». При этом днем он был пациентом диспансера, а вечером за какие-то смешные деньги работал сторожем и не выходил с работы практически никуда. Но с девушкой встречался.

Я ему сказал: «А вот вчера я видел, как ты садился в маршрутное такси. Откуда у тебя деньги?» Он: «Папа дал». Я: «Вот потому у тебя проблемы с девушкой».

На следующий день мальчик уволился из сторожей и устроился работать курьером в юридическую фирму своего друга. Через три года он открыл собственную юридическую фирму, через пять лет еще одну в Германии. Он до сих пор с нами.

Он не работает уже в нашем проекте, но он рядом.

Мальчик, который был у нас на том чемпионате вратарем, воссоединился с родственниками в США и там продолжил работу над собой. А в 2011 году нас пригласили на открытый чемпионат США. Я позвонил ему в Южную Каролину и сказал: «Будешь у нас на воротах?» Он договорился на работе, арендовал машину и 800 миль проехал практически без остановок, отстоял у нас на воротах так, как не стоял до этого никогда. Мы тогда стали чемпионами США. Эта история про то, что если у тебя была неудача, скоро все может быть по-другому.

Сочувствие к бездомным заканчивается, если бездомные едут за рубеж

– Внимание прессы к вашему проекту в России и на Западе чем-то отличается?

– На Западе традиционно сильны настроения благотворительности, рождественских историй и так далее. У нас люди больше любят решать свои эмоциональные проблемы за счет других.

Один известный российский журналист спросил меня: «Что, эти клоуны играют консервными банками на пустырях?»

Также принято думать, что мы «утягиваем» деньги, предназначенные старушкам, детям-сиротам и больным детям. Журналисты не спрашивают, откуда у нас деньги, но всегда знают, где мы их взяли.

Еще вариант: бездомные у нас ненастоящие.

Надо сказать, что и кое-кто из бывших наших эти слухи распускает. Например, мальчик, который был после первого чемпионата был уволен из команды потому, что позволил себе проехаться ночью на такси и не заплатить водителю, с удовольствием рассказывает о том, как все куплено в российском бездомном футболе.

Отношение СМИ часто таково: до тех пор, пока слабый выглядит, как ему положено, пока бездомный роется в помойке, все в порядке.

 

Как только бездомные начинают ездить за границу за свои собственные деньги (например, один из ребят в Томске год работал по вечерам дворником и заработал себе на билет в Бразилию на чемпионат мира), они начинают нести угрозу внутреннему миру обычного человека, у которого ипотека, кредиты и  т.д. И, как правило, журналисты стараются отвечать на запросы этого обычного человека.