Первые трех зараженных коронавирусом в Киргизии обнаружили в самом начале марта. Это были паломники, возвращавшиеся из Саудовской Аравии. Тогда же в республиканском штабе по борьбе с Covid-19 сообщили, что эти три человека с момента прилета не соблюдали правила домашнего карантина и контактировали с более чем 150 людьми, которых должны были изолировать и протестировать.
Меры, принятые властями, на первый взгляд были жесткими. В трех самых крупных городах: Бишкеке, Оше и Джалал-Абаде был введен режим чрезвычайного положения и комендантский час. Жителям не рекомендовалось выходить из дома без острой необходимости, запрещалось покидать пределы населенного пункта. Не ходил транспорт, были закрыты границы. За два месяца в стране от новой инфекции скончались чуть больше десяти человек.
Потом карантин был снят.
И началось страшное.
Чай с малиновым вареньем
«Когда сняли все ограничения, народ вышел на улицы и начал вести себя абсолютно беспечно, как будто ничего плохого уже не существует. Тогда волнообразно начало расти число заболевших. Сейчас уже первый пик спал. А был кошмар», – рассказывает Надежда Хохлова.
Надя – журналист. А еще сестра милосердия в социальном отделе Бишкекской и Кыргызстанской епархии.
Коронавирус не пощадил и их – почти все сестры и сотрудники перенесли болезнь. Заразились они на боевом посту, помогая нуждающимся на улицах киргизской столицы.
«По моим ощущениям, я никогда сильнее не болела, чем сейчас. Это что-то совсем новое. И это у нас еще была средняя тяжесть. У нас люди болели очень сильно. Тяжелели прямо на глазах. Во многом потому, что никто не начинал вовремя лечиться. У нас часто говорили «сидите дома» и почти никто не говорил, что делать, если вы почувствовали какие-то симптомы. Все начинали пить чай с малинкой, потому что все советовали пить много жидкости и сбивать температуру. В итоге в стационарах практически сразу не стало мест».
Помощь снизу
Те, кто помогает людям в Киргизии, под запись неохотно говорят о причинах взрывного роста COVID-19. Однако достаточно полистать местные СМИ, чтобы в общих чертах понять картину произошедшего. За время карантина в стране не была построена ни одна новая больница. Не был развернут ни один мобильный госпиталь. Практически сразу в аптеках закончились лекарства – их по ночам продавали перекупщики. Понятно, что в небогатой стране позволить себе их мог далеко не каждый больной.
«Но в Киргизии очень сильное волонтерское движение. Люди начали друг друга выручать, приезжать к тяжелым больным с концентраторами, правдами и неправдами впихивать их в стационары. Люди в больницах в прямом смысле слова лежали на коробках, их госпитализировали только потому, что им нужно было подышать кислородом. Невозможно было попасть на КТ. И так очень многих потеряли», – вспоминает Надежда.
У врачей зачастую не было банальных пульсоксиметров. Сразу возникли проблемы со средствами защиты – в условиях дефицита их приходилось использовать по нескольку раз. То, что мест в больницах нет, власти признали только к июлю. И решили разворачивать дневные стационары.
Уже почти неделю такой открыт и при местной епархии.
КТ в подарок
«Сейчас у нас есть два врача и шесть сестер, которые обучены на эту работу. По 4 человека в смену встаем. Смена 5 часов. На смену в 8 часов я понимаю, что не замотивировать никого кроме себя, тем более бесплатно», – с сожалением говорит руководитель отдела социального служения и благотворительности Бишкекской епархии Алена Иванова.
Открыть центр было непросто. Многие врачи говорили, что так работать не будут, это неправильно. «Работать так, как привыкли наши врачи, которые у нас в автобусе бездомных лечат», – уточняет Алена. «Потому что в первую очередь надо ответить себе, зачем я сюда пришел. Я пришел, потому что знаю, что ко мне придут люди, которые будут смотреть на меня как на последнюю инстанцию. Потому что им уже везде отказали, и у них нет денег», – говорит один из врачей, сотрудничающих с епархией.
Сейчас главная задача отдела – оплатить КТ как можно большему числу больных подопечных. Без КТ сложно назначить правильное лечение. «Не знаю, какую акцию придумать. Подари КТ другому?», – вздыхает моя собеседница.
А что сейчас для вас самое тяжелое? – интересуюсь я.
«Когда перед тобой сидит человек, и говорит: у меня нет денег, я не могу себе это позволить. И я должна себе как-то это подтвердить, чтобы отдать ему то, что, может быть, нужнее следующему. Я очень боюсь Страшного суда, где все откроется и окажется, что я видела все совсем не так, как оно на самом деле. Но, с другой стороны, понимаешь, что сопли жевать не время. Нужно что-то делаешь. Закрываешь глаза, молишься и делаешь».
Братья-мусульмане
Стационар практически полностью создан женскими руками. «Нам помогали ребята-мусульмане. Я писала перед этим просьбу в нашу приходскую группу, что нам очень нужна мужская помощь перед открытием, и отозвался всего один. Я написала на фейсбук, и пришли мусульмане. Приехали на велосипедах с инструментами. И ушли тоже последними. И они спрашивают: а где ваши мужчины, а я что скажу? Говорю, вот Игорь пришел. Они, ну все понятно. Добросердечные ребята, дальше спрашивать не стали, но я правда думаю, а где же наши мужчины? В храме-то они есть», – размышляет Алена.
Государство, пусть и с опозданием, но тоже включилось в эту работу. Дневные стационары – идея волонтеров – нашли поддержку у властей. Мэрии выделяли помещения, МЧС предоставляло кровати, Минздрав пытался найти врачей.
«Пусть присылали ординаторов, неважно, они умели ставить капельницы», – говорит Надежда. И люди переставали заниматься самолечением. В эту категорию, например, входит хиджама – капиллярное кровопускание, призванное, по народному поверию, вывести «грязную кровь» из организма.
«Ну и дефицит лекарств. Нельзя было сказать «завозите все», есть определенные процедуры, но нам разрешили все покупать, что нужно, а на таможне стоял человек от правительства, который видел, что это действительно все идет волонтерам, и давал добро. Все упростили до максимума, на многое закрыли глаза. Но это произошло чуть позже, чем надо. Мы потеряли очень много времени и людей», – продолжает Надежда Хохлова.
Страх в соцсетях
Сейчас лечение по-прежнему стоит денег. И все так же в больницах практически нет основных лекарств. То есть люди покупают их полностью за свой счет… либо не покупают. И «насухую» переживают этот вирус. Только получается не у всех. Надежда потеряла около двадцати своих друзей.
«Самое страшное — это когда открываешь утром ленту, а там некрологи твоих близких. Каждое утро с замиранием сердца заходишь в фейсбук. И страшно, конечно, что и ты можешь оказаться на месте человека, который умирает у входа в больницу. Сейчас у нас ждут вторую волну, потому что очень много людей, которые занимались самолечением».
Алена перенесла коронавирус вместе со своей мамой. От мест в больнице, которые им с большим трудом нашли, она отказалась – к тому моменту стало легче. «Занимать места людей, которым помощь нужнее, неправильно. Очень много людей умирает. И это действительно страшно. От этого едет крыша. Этот вирус очень тяжело перенести. Это немощь. Бесконечная, постоянная немощь».
«Но Господь все видит. И если Он что-то не посылает, значит это неполезно. А если это нужно, достаточно просто попросить. И мы с сестрами живем по такому принципу – если что-то необходимо, то оно будет».
Приходят в церковный дневной стационар примерно 20 человек в день. Но люди только начинают узнавать. В четверг к дверям уже выстроилась очередь.
Вы можете помочь! Сбор на СИЗ и медикаменты для церковных проектов помощи идет здесь
Фотографии предоставлены социальным отделом Бишкекской епархии
