Синергия технологий и «социалки»
– В своем выступлении на последней конференции «Ведомостей» вы говорили, что в фонд обращается за поддержкой все больше НКО, у которых стремительно сокращается поступление средств от других доноров – есть некоммерческие организации, которые на 90% существуют на средства АФК «Система» – и что эту ситуацию нужно менять. Каким вам видится выход из положения?
– Ситуация усложняется, мы видим все больше НКО, которые теряют финансирование от других доноров. Я не считаю, что решение проблемы лежит в цифровой плоскости, хотя технологии, конечно, позволят НКО эффективнее тратить средства. Актуальным решением может стать консолидация усилий НКО, их объединение. Допустим, к нам в фонд обращаются с просьбой о финансировании сразу несколько НКО, которые занимаются одним и тем же, и каждый считает, что должен двигаться отдельно. А нам, как донору, надо принимать решение, кому оказать помощь. Нам было бы проще выделить средства на альянс НКО, чем выбирать, кто из них более достоин помощи, потому что достойны-то все.
– А возможен другой вариант: к вам обращается несколько фондов одного направления, с хорошей репутацией, создавшие альянс на время проекта?
– В альянсе, на мой взгляд, больше шансов эффективно решить социальную проблему, чем если каждый двигается отдельно. В этом смысле в российском благотворительном секторе в принципе не хватает единой стратегии, в реализацию которой все включены. Сейчас у каждого своя стратегия.
– Вы – эксперт в области цифровых технологий. Пост президента БФ «Система» вам предложили именно с учетом этого опыта. Каким вы увидели третий сектор с точки зрения «цифры»?
– По моей оценке, сейчас наш сектор находится на самом раннем этапе цифровой трансформации, эта тема стала обсуждаться активно, может, год назад. Поэтому локомотивом для развития сектора и внедрения инноваций сейчас будет крупный бизнес – он сам переживает цифровую трансформацию, обладает знаниями, ресурсами, капиталом и может быть основным поставщиком технологических решений. Компетенции технологических компаний будут нам очень полезны – все, что они делают, синхронизировано с лучшими мировыми практиками, и их опыт может быть передан по цепочке другим участникам российского рынка, в том числе НКО.
При этом осваивать технологии сектор будет по модели learning by doing, популярной сегодня в образовании: когда ты осваиваешь новое, сразу используя знания в работе, обучаясь в процессе реализации проекта. Так мы поймем, что будет полезно для наших задач, а что нет.
– Какое впечатление произвел на вас зарубежный благотворительный сектор, в том числе по уровню цифровизации?
– Во многих странах мира социальные проблемы находятся в поле зрения крупнейших технологических компаний, у них сильная синергия технологий и «социалки», и много интересных нестандартных практик в области благотворительности. Поэтому главы технологических компаний часто запускают некоммерческие проекты, не связанные с технологиями. Яркий пример – глава Amazon Джеф Безос и его фонд Bezos Day One Fund, он инвестирует в новые формы образования. Фонд Билла и Мелинды Гейтс (Microsoft) сфокусирован на проблемах стран третьего мира, там много консервативной благотворительности, адресной помощи. То есть уровень цифровизации уже настолько высокий, что фокус крупных фондов и меценатов часто на тех областях благотворительности, в которых технологии – не панацея. У нас сейчас предыдущий этап развития – освоить весь спектр технологических инструментов, понять, какие из них работают для решения наших социальных проблем.
Измерять в «цифре» все, что делает фонд
– В чем, на ваш взгляд, основные сложности цифровизации сектора?
– Очень важно определиться с терминологией, что такое цифровизация применительно к нашему сектору – внутри сектора её понимают по-разному. Одни считают, что это аналитика на сайте, другие – фандрайзинговые сервисы, кто-то говорит про большие данные. Я бы предложила систематизировать цифровизацию тремя уровнями. Первый – автоматизация работы самой некоммерческой организации. Это аналитика, соцсети, электронный документооборот и прочий инструментарий, который позволяет НКО работать быстрее и прозрачнее. Все эти сервисы доступны, не очень сложны, поэтому их внедрение зависит исключительно от желания руководителя НКО. Второй уровень цифровой трансформации более сложный: создание и внедрение инфраструктурных решений, которые помогают НКО масштабироваться и совершенствуют сектор. Пример – фандрайзинговые платформы. Часто такие решения создаются не НКО, а крупным бизнесом – вспомним Добро@Майл.Ру. Самый сложный, третий уровень – создание цифровых продуктов или технологий для фундаментального решения проблемы благополучателя. Такой проект – «Одиссея»: мы создаем технологическое решение для поиска пропавшего в природной среде человека, чтобы полученную технологию передать поисково-спасательным отрядам. Предполагается, что они будут использовать её уже без нашей помощи, обеспечивая очень высокую скорость спасения человеческой жизни.
– Как большие данные действуют в секторе и что может сделать НКО в этой области со своими сегодняшними возможностями?
– В некоммерческом секторе есть данные, но они далеки от того, чтобы называться «большими». Большие данные – колоссальный объем данных, собранный, размеченный и структурированный так, чтобы на его основе можно было делать исследования рынка или цифровые продукты для сектора. Без больших данных мы, например, не знаем, сколько реально в России благополучателей, их географическое распределение, являются ли они получателями системной помощи или в какой-то момент исчезают с радаров фондов.
Безусловно, эта аналитика имела бы мощный социальный импакт – на её основе организации могли бы решать, в какие регионы идти с какими программами. На данном этапе НКО, если они хотят задействовать силу больших данных, стоит опираться на компании, у которых есть такие данные. Например, «Билайн» на основе своего массива данных помогает поисково-спасательным отрядам адресной рассылкой SMS тем волонтерам, кто потенциально был рядом с местом пропажи человека. «Фейсбук», «Вконтакте» обладают многомиллионной аудиторией и большим количеством данных, поэтому эффективно используются для фандрайзинга и поиска волонтеров.
– И все-таки собирать большие данные для более эффективной работы необходимо. Что мешает некоммерческому сектору это делать?
– Есть несколько причин. Во-первых, большинство НКО не оцифровывают свои данные. Это должна быть подробная сегментированная информация о каждом проекте, каждом благополучателе – правильно структурированная и размеченная. Вторая причина – большие данные предполагают прозрачность и обмен данными между участниками. Многие НКО считают данные своим уникальным преимуществом, так как находятся в постоянной борьбе за ресурсы, гранты, финансирование. Качество открытых данных, насколько правильно они будут передаваться, – вот важный вопрос.
Мы в БФ «Система» в прошлом году сделали важную вещь, которой я особенно горжусь, если говорить об этапах цифровой трансформации: мы оцифровали свои данные, стали измерять в «цифре» все, что делает фонд. Количество благополучателей, регионы присутствия, участников всех проектов и лекций, сколько было обращений, скольким НКО помогли, эффективность программ. У нас и раньше была отчетность по стандарту GRI, но сейчас у нас там гораздо больше цифр, чем в предыдущих отчетах. Например, мы посчитали, сколько в прошлом году было участников наших благотворительных программ (культурных, социальных, технологических) – 1 млн 52 тыс чел. Мы не знаем, насколько велика эта цифра в масштабах сектора, так как нет единой статистики, но для нашего фонда это большая цифра. Кроме того, наши программы в этом году были представлены в 81 из 85 регионов России. То есть практически в каждом российском регионе есть точка входа в какую-либо из наших программ. Этим мы тоже гордимся.
Часть технологий предлагаешь обществу, часть оставляешь себе
– Какие перед вами поставили задачи при переходе в фонд?
– Мы хотели пересмотреть наши подходы к инвестициям в человеческий капитал и решению социальных проблем плюс усовершенствовать и масштабировать лучшие проекты и практики фонда. Тогда начался разговор, что нам требуются цифровые технологии. Корпорация АФК «Система» очень высокотехнологичная, почти во всех ее бизнесах есть цифровой вектор, но фонд «Система» долгое время оставался в стороне – классический большой благотворительный фонд.
За прошедшие полтора года мы фактически перезапустили фонд: собрали новую команду, открыли программу по привлечению технологий («Одиссея»), усилили технологиями текущие проекты, стали цифровыми способами оценивать нашу эффективность. Команда фонда сегодня – по большей части люди из IT- индустрии. Нам было очень важно привлечь профессионалов из этого сегмента, убедить их работать в НКО, а это очень сложно. У людей из различных технологических областей, особенно самых талантливых, свой вектор карьерного развития – как правило, далекий от того, чем занимается благотворительный сектор. Сейчас мы видим свою роль в том, чтобы привлечь в сектор технологическую экспертизу для решения социальных проблем. Важно привлечь её на ранних стадиях решения проблемы. Если технологии появляются на «последней миле», то шансы спасти ту же жизнь минимальны.
– Что тогда становится для них мотивацией? Ведь больших денег не заработаешь.
– Да, разница в доходах в интернет-отрасли и некоммерческой отрасли очень большая. Но социальные задачи, например, поиск пропавших людей совпадают с жизненными целями участников и технологиями, которыми они в данный момент занимаются, то есть они могут одновременно решить свои задачи и в то же время помочь большому количеству людей. По условиям конкурса «Одиссея» до получения первых грантов с августа 2018 года по апрель 2019 команды работали над задачами pro bono. Часть технологий предлагаешь обществу, часть оставляешь себе – в итоге хорошо всем.
Конкурс прорывных технологий
– С чего вы начали, кто из мирового опыта вдохновил вас на «Одиссею»?
– Мы искали инструмент, который позволит создавать или привлекать в наш сектор технологии для решения социальных проблем. Долго общались с целевыми аудиториями, с людьми из технологий, разных крупных компаний, стартапов, просто энтузиастов и специалистов наукоемких технологий. Спрашивали, что бы их мотивировало поработать на наш сектор, причем минимум два года (быстрее не получится решить задачу). В итоге нас вдохновил конкурс фонда прорывных технологий X Prize Питера Диамандиса.
В рамках этого конкурса лучшие умы человечества в течение многих лет решают задачи двух типов: осуществление технологического прорыва, когда дается задание изобрести то, что в принципе никогда не существовало, и решение социальных задач. Например, у них был большой конкурс на технологию очистки Мирового океана или образовательная инициатива для детей в Кении – придумать, как сделать так, чтобы ребенок без помощи преподавателя с помощью планшета за 16 месяцев освоил чтение, математику и письмо. Эксперты принимают участие в таких проектах по модели краудсорсинга, то есть объединяются командами в любых точках мира и предлагают свои варианты решения задач. В «Одиссее» есть часть подхода XPrize, мы дополнили его грантовым финансированием, обязательным исследовательским этапом (работа с экспертами поисково-спасательных отрядов, в разных регионах, чтобы соотнести свою идею с их реальными запросами), регулярными учениями и полигонными испытаниями.
Вторая некоммерческая технологическая инициатива, которая мне нравится, – проект IBM в партнерстве с ООН для разработчиков со всего мира «Call for Code» («Призыв к коду»). После извержения вулкана на Гавайях в прошлом году, который привел к экологической катастрофе, эксперты поняли, что инструменты прогнозирования таких катастроф несовершенны и необходимо создать новые на основе больших данных. Специалисты из разных стран объединились и имеют возможность удаленно работать над совершенствованием инструментов прогнозирования. «Call for Code», с одной стороны, содержит сильную технологическую, с другой – социальную составляющие. Проект рассчитан на пять лет, у XPrize конкурсы идут 5-7-10 лет. Такое понимание горизонтов планирования в мировой практике для нас очень важно. У нас в России многие считают, что все должно происходить быстро, а на самом деле такие инициативы требует времени. Каждый конкурс «Одиссеи» запланирован на два года, мы еще должны убедиться, что этого времени достаточно.
Беспилотные устройства, наземная робототехника, маяки
– Я так понимаю, что «Одиссея» – это конструктор, он подходит под разные темы. Почему вы выбрали именно поиск пропавших людей для разработки технологий?
– У нас есть четыре критерия для выбора темы конкурса «Одиссеи». Возможно, они пригодятся НКО, когда они озадачатся вопросом привлечения ИТ-специалистов. Первый: озвученная в конкурсе проблема должна быть важной для общества в целом и для вас лично. То есть, когда вы о ней слышите (учитывая, что мы должны были привлечь большое количество людей из разных областей), вы должны точно сказать: да, меня волнует эта проблема, я хочу, чтобы она была решена. По этой причине, например, в нашу повестку вряд ли может попасть вопрос очистки Мирового океана, мы не сможем привлечь и удержать этой темой сообщество.
Второй критерий: проблема усугубляется и не может решиться сама собой. Третий: проблема может быть решена, в первую очередь, технологиями, а не совершенствованием административно-законодательных инструментов (к вопросу некоторых экологических тем). Четвертый: она не может быть решена ограниченным кругом людей, требуется большое количество участников из разных областей и компетенций, чтобы ее решить. На формулирование критериев и тем ушло более полугода, мы общались со множеством экспертов. Сначала у нас возникли три темы (медицина, экология, безопасность/добровольчество), потом по 7 проблематик в каждой теме. В итоге выбрали задачу поиска людей, пропавших в природной среде.
– Каким было качество заявок на конкурс?
– Заявок пришло гораздо больше, чем мы ожидали. По мнению экспертов, задача очень сложная, наукоемкая, поэтому мы ожидали максимум 30 команд, а пришли 130. До первого грантового финансирования дошли 44 команды, до квалификационных испытаний с прототипами 19. Мы понимали, что количество команд, которые в итоге решат задачу и продвинутся далеко, вряд ли будет большим. Но нас поразила разница в подходах. Все предлагали разные решения. Беспилотные устройства (будем искать всех с воздуха), наземная робототехника, большие данные, маяки и прочее. В разнообразии и ценность – проблема не имеет эталонного решения, поэтому никто не знает, чья идея в итоге выстрелит.
– Вы ожидаете, что решение будет найдено?
– Да, получение технологии для общества – основная цель, но и все остальные составляющие проекта важны. Сформированное сообщество, набор различных технологий, исследования, которые были проведены. Для нас это крупная социальная инвестиция.
Фото предоставлены БФ «Система»
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
