Женская благотворительная империя

Ворота мемориального корпуса больницы

Милосердные сестры

Госпитальная площадь, дом 2. Городская клиническая больница N29. Сегодня она известна скорее потому, что на ее территории находится один из лучших роддомов Москвы. Но еще в начале ХХ века здесь располагалась знаменитая община сестер милосердия во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали». Территория больницы (большая, с примыкающим к ней парком и целым комплексом хозяйственных построек) кажется детищем двадцатого века. Но среди типовой больничной застройки семидесятых годов затерялось несколько старинных зданий – впрочем, тоже типовых для своего времени, а также небольшой усадебный дом и храм. Эту часть района Лефортово выкупила для общины сестер милосердия княгиня Наталья Борисовна Шаховская.

Этот поступок княгини в 1871 году был не просто актом благотворительности, но скорее необходимостью. Шаховская, как глава большой общины сестер милосердия, решила расширять деятельность, что требовало срочного переезда с улицы Покровка – где община имела в своем распоряжении небольшой особняк, купленный когда-то у купца Григория Новиченкова. Впрочем, чтобы оценить масштаб переезда, стоит вернуться чуть назад и сказать несколько слов о русских сестрах милосердия.

Существует как минимум два мнения относительно истоков сестричества в России. Одно утверждает, что сестричество – сугубо российское явление, которое появилось во время Крымской войны, когда не хватало должных медицинских кадров. Женщины, желая проявить себя и внести вклад в защиту Крыма от неприятеля, начали работать на полях сражений в качестве сестер милосердия, фактически медицинских сестер. Впоследствии идея была воспринята и заимствована англичанами.

Согласно второму мнению, идея сестричества, наоборот, заимствована из Европы, где была популярна в лютеранской среде (общины диаконис), у католиков («дочери милосердия»). Чуть переосмысленная, приспособленная под российскую действительность, она быстро прижилась в России, а число милосердных сестер резко начало расти. Но истина все-таки посередине.

Идеи сестричества возникли и развивались автономно. Задолго до Крымской войны, в 1840-е годы, несколько общин сестер милосердия появляется сначала в Петербурге (самая известная Свято-Троицкая), затем в Москве (под патронажем доктора Гааза). В полную силу они начали функционировать именно во время Крымской кампании, поэтому до сих пор сестры милосердия вызывают стойкую ассоциацию с заботой о раненых.

Отличительной чертой российского сестричества было то, что идея создания такого рода общин была сугубо частной инициативой, в отличие от Европы, где женщины объединялись внутри церковной общины. Как следствие, в России сестры милосердия не принимали на себя монашеских обетов.

Главное же, что идея сестричества исходила из дворянской среды. Еще в середине XIX века в России женщины начинают активно проявлять себя в социальном служении, в делах милосердия. Даже было создано Дамское попечительство о бедных. Оно видело свою задачу в привлечении к заботе о нуждающихся именно женщин. Дамское общество, дамский комитет составили костяк будущих общин сестер милосердия.

Редкий портрет княгини Натальи Борисовны Шаховской в форме сестры милосердия Изображение с сайта pravmir.ru

Обида, одиночество или личный пример?

Княгиня Шаховская. Блестяще образованная дворянка, владеющая несколькими иностранными языками, сочиняющая стихи и музыку. В молодости она была фрейлиной императрицы Александры Федоровны. И вдруг – сестра милосердия. Безусловно, как и во многих других случаях, немалую роль здесь сыграла личная история.

Наталья Борисовна Святополк-Четвертинская вышла замуж за князя Дмитрия Шаховского по любви. Но брак их был «почти бездетным», по тем временам уж точно. У супругов родилась всего одна дочь, которая, чуть повзрослев, вышла замуж за иностранца и уехала в Рим. Связи с нею не было никакой. Очевидно, что расставание с дочерью было для княгини Шаховской достаточно болезненным. Вскоре распался и сам брак. Формально княгиня и князь оставались мужем и женой, но жили порознь, хотя официально и не разводились. Княгиня овдовела в 1863 году, в возрасте сорока трех лет.

Несчастливая женская судьба, одиночество – не исключено, что в этом кроется желание княгини активно проявить себя на социальном поприще. Шаховская была религиозна, кстати, ее духовником являлся выдающийся московский проповедник протоиерей Валентин Амфитеатров. Она много задумывалась над тем, чему посвятить свою жизнь. И решение посвятить себя благотворительности лежало на поверхности.

Был и личный пример. Ее собственная сестра, Надежда Борисовна Трубецкая, создала «Братолюбивое общество снабжения неимущих квартирами» (строила в Лефортово), Комиссаровское ремесленное училище в Благовещенском переулке (названо в честь Осипа Комиссарова, спасшего императора Александра II во время покушения Каракозова в 1866 году), Ксеньинский детский приют, и Дамский комитет попечения о раненых (будущее Российское общество Красного креста).

Одним словом, перед глазами Натальи Борисовны был прекрасный пример женщины в благотворительности, на который было возможно ориентироваться.

Старым другом, семейным врачом, а главное, наставником был для Шаховской «святой доктор» Гааз. Идеи заботы о нуждающихся, которые собственной жизнью проповедовал доктор, не могли не коснуться Шаховской. Гааз был тем самым человеком, который не только сам активно занимался благотворительностью (создал Полицейскую больницу, где принимал всех), но и стоял у истоков сестричества в России.

Когда в 1808 году императрица Мария Федоровна потребовала улучшить качество ухода за пациентами Павловской больницы, именно Гааз, главный врач больницы, заменил в больничном штате отставных солдат женским медицинским персоналом. По его мнению, женщины не только лучше заботятся о больных, но и способны оказать моральную поддержку выздоравливающим пациентам. А когда в 1848 году в Москве бушевала эпидемия холеры, Гааз создал Никольскую общину сестер милосердия. В 1863 году в нее вступила овдовевшая княгиня.

Княгиня много трудилась в Яузской больнице для чернорабочих, жила и работала при Полицейской больнице, а со временем возглавила группу из тридцати сестер в Никольской общине. В какой-то момент она поняла, что пришло время действовать самостоятельно, тем более что средства позволяли.

В 1866 году Шаховская купила флигель на Покровке, где отрылось первое отделение общины сестер милосердия «Утоли моя печали», призванное работать при больницах: Яузской, Полицейской, Екатерининской, а также при Военном госпитале в Лефортово. Все расходы общины покрывала княгиня.

Благотворительный центр

В 1871 году в Москве свирепствовала новая эпидемия холеры. Она стала проверкой на прочность сестер милосердия. Масштабы эпидемии были чудовищными – ведь в Москву, вследствие проведенных в 60-е годы реформ, стеклось, в поисках заработка, огромное количество освобожденных крестьян.

Медперсонал перестал справляться с ситуацией, частью даже разбежался, а вот милосердные сестры не испугались эпидемии. Это не только упрочило положение общины «Утоли моя печали», но и привлекло новых членов, а также частных благотворителей. Одним из них был Павел Михайлович Третьяков.

В 1871 году Шаховская продает свое имение под Серпуховым. На вырученные деньги (150 тысяч рублей) покупает у купца Матвеева большой участок с домом в Лефортове.
Лефортово, для Москвы конца XIX века – совсем не центр города, поэтому земля там недорогая. К тому же в Лефортово находился старейший в России военный госпиталь, созданный еще императором Петром I.

Если вспомнить, что одна из целей сестричества, это помощь раненым на полях сражений, то становится понятным, почему Шаховская предпочла сосредоточить свою деятельность именно в этом районе Москвы. Многие сестры трудились параллельно в двух больницах, многие переходили в общину из Военного госпиталя.

Первоначально купленный участок был небольшим. На нем в 1872-75 годах по проекту архитекторов М.Д. Быковского и П.И. Иванова было возведено довольно скромное, кирпичное, трехэтажное здание в псевдорусском стиле. Во многом здание было типовым, удобным и функциональным, с двухъярусной домовой церковью, разделявшей здание на два крыла – мужское и женское отделения.

Вход в больницу. Голубь пролетает через арку

Мозаичная икона «Утоли моя печали» над входом

Больница была рассчитана на 200 пациентов, частично платных. Имела психиатрическое отделение (на третьем этаже), которое возглавил знаменитый доктор Корсаков. Надо сказать, что психиатрическое отделение было довольно новым явлением для Москвы. Также здесь были терапевтическое, хирургическое и гинекологическое отделения. Тяжелые больные размещались на втором этаже; на первом этаже жили сестры и находился дневной стационар. Условия содержания в больнице были очень хорошими, и, как писали газеты тех лет, «обстановка близка к домашней».

Главный домовый храм был освящен в честь иконы «Утоли моя печали», и был богато украшен: дубовый иконостас, мрамор, ковры, вышитые сестрами, лепнина, росписи. Непосредственно к храму примыкали палаты тяжелобольных пациентов. Раздвижные стеклянные перегородки позволяли им, не покидая постели, слушать богослужение. Эта же идея впоследствии была воспринята и в Марфо-Мариинской обители сестер милосердия.

Смертность в больнице была довольно высокой, поэтому вопрос организации сиротского приюта при общине стоял остро и сразу. Первый приют для детей умерших женщин и подкидышей на 36 человек разместился в здании общины на Покровке в 1872 году.

В 1873 году в приюте на личные средства княгини Натальи Борисовны содержалось уже 62 ребенка разного возраста. Их воспитанием занимался принявший православие француз Мовильон, и одна из сестер милосердия. Со временем в приюте была организована элементарная школа, позволявшая детям в будущем устроить свою жизнь.

Правда, отделение для мальчиков просуществовало недолго, всего девять лет, потому что княгиня решила сделать приют сугубо женским. В 1879 году при приюте было открыто четырехклассное женское училище, где готовили учительниц для городских и сельских школ. Обучение, в зависимости от условий, было платным и составляло от 50 до 200 рублей в год. В 1883 году, ровно половина учениц (25 человек) обучались уже за счет средств общины. Правда, сиротский приют и училище объединили из-за финансовых трудностей.

В 1895 году Шаховская инициировала строительство отдельно стоящего трехэтажного здания для приюта, где в просторных помещениях разместились и спальни сирот, и игровые комнаты, и учебные классы. Дети оставались здесь до своего совершеннолетия. В этом же здании была открыта фельдшерская школа, в которой обучали младший медперсонал и сестер милосердия.

Курсы работали для всего города. Закончив их, выпускник мог устроиться в любое из медучреждений Москвы, а не только в общину. Хотя, безусловно, многие выпускницы сиротского приюта и женских курсов впоследствии становились членами общины сестер милосердия «Утоли моя печали». В том же году под свой патронаж сиротский приют взяла императрица Александра Федоровна.

Три храма для одной общины

Вообще, трудностей у общины было много. Она развивалась, охватывая своей деятельностью все больше и больше нуждающихся в помощи. Так, например, во время сербско-турецкой войны 1876 года, сестры были откомандированы в распоряжение Российского общества Красного Креста, где ежедневно помощь от них получало до 500 раненных.

Во время русско-турецкой войны в 1877—78 годах, Шаховская на территории общины построила временный деревянный госпиталь, позволивший дополнительно ухаживать за 200 ранеными (потом он был разобран).

Но сестры помогали не только на полях сражений, в мирное время их деятельность распространялась далеко за пределы Москвы. Община быстро приобрела общероссийскую известность и имела свои представительства в других городах России, а сестры милосердия ездили налаживать деятельность даже в азиатскую часть России. В Якутии, например, в 1892 году общиной «Утоли моя печали» был открыт лепрозорий, который можно сравнить с современным хосписом.

Наталья Борисовна Шаховская то и дело брала кредиты, закладывала здания, чтобы можно было организовать нормальную работу общины. В 1881 году, незадолго до своей гибели, император Александр II, в знак высоких заслуг княгини, взял общину под свое личное покровительство. Это отчасти помогло поправить положение. В дальнейшем во всех официальных документах община именовалась Александровской общиной сестер милосердия.

Надо сказать, что и следующий правитель, Александр III, не обошел своим вниманием сестер милосердия. Когда в 1883 году Шаховская не смогла выплатить долги по кредитам, взятые для развития, император покрыл все расходы, наметив путь государственного финансирования сестер милосердия.

Уже после трагической гибели Александра II нижний ярус домового храма был освящен в честь его небесного покровителя святого благоверного князя Александра Невского. Освящение храма было не только данью памяти императору, но и насущной необходимостью. Его стали использовать как «траурный храм», где отпевали скончавшихся пациентов. Увы, число умерших только росло. И поэтому в 1902 году, чтобы развести родственников умерших и лечащихся пациентов, решено было и вовсе построить отдельный храм во дворе общины.

Второй корпус больницы. Ныне помещение бывшего храма приспособлено под медицинские нужды

Он был возведен по проекту архитектора И.И. Поздеева на средства купца И.А. Меньшикова. Церковь – очень простая, с кирпичной кладкой, гармонично вписывалась в больничный комплекс. Её выделяла лишь восьмискатная крыша, как в новгородской храмовой традиции, и примыкающие с одной стороны, колокольня, а с другой – зал для гробов с усопшими. Храм был освящен 10 октября 1903 года в честь Воскресения Словущего и стал третьим храмом общины.

Храм Воскресения Словущего построен в 1874 году. Реставрирован с 2000 по 2005 год. В советское время был занят сторонними организациями

Приют для сестер

В первые годы существования общины Наталья Борисовна собственноручно написала устав. Он был довольно суровым. Сестры налагали на себя целый ряд обетов, которые, конечно, не были монашескими. Сестра милосердия могла в любой момент выйти из общины и создать собственную семью.

Княгиня Наталья Шаховская, глава общины сестер милосердия во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали» Фото с сайта histcenter.mephi.ru

Но и легкими эти условия не назовешь. Послушание, нестяжание, целомудрие, отречение от мирских соблазнов «ради страждущих» – обет, который давали претендентки на звание сестры милосердия. Но сначала испытуемые отправлялись на самые тяжелые санитарные работы, и лишь в случае, если женщины умели с ними справиться и не падали духом, их переводили в категорию сестер милосердия.

Сестры милосердия здесь же в общине получали медицинское образование и могли впоследствии стать крестовым сестрами – это уже была третья категория в иерархии сестричества. Сама княгиня Шаховская была посвящена в крестовые сестры в 1871 году. Она получила наперсный крест в Высоко-Петровском монастыре из рук Антиохийского патриарха Иерофея. Крестовые сестры давали более строгий обет. Во всех отношениях их жизнь можно назвать настоящим подвижничеством.

Вообще, по мысли Шаховской, сестрой милосердия может называться женщина, готовая каждую минуту своей жизни посвятить делу милосердия. Сестры трудились без выходных и безвозмездно, ежедневно утешая и ухаживая за страдающими от болезней людьми. В уставе было прописано, что для исключения праздности и на пользу общины, сестрам необходимо заниматься рукоделием. Шаховская лень не любила и считала, что праздность – мать всех пороков. Поэтому-то досуга у сестер милосердия и не было.

Чтобы переключиться и отдохнуть от ухода за больными, чтобы восстановить свои физические и душевные силы, сестры вышивали иконы и ковры, чем содействовали процветанию общины. Вышитая собственноручно княгиней икона Богородицы «Утоли моя печали» сохранилась и находится в настоящее время в храме Петра и Павла на Солдатской улице.

Храм св.ап. Петра и Павла через дорогу напротив больницы

«Домом начальницы» называли здание, сохранившееся от прежних владельцев и купленное вместе с участком земли. Этот небольшой особняк в стиле ампир по легенде принадлежал графу Орлову и был построен то ли Жилярди, то ли Бове, но всего вероятнее, одним из их учеников.

Дом княгини Шаховской; фрагмент орнаментального фриза и наличники

Княгиня сама жила в этом доме, здесь же устраивались заседания попечительского совета и проводились торжественные встречи. Но со временем стало очевидно, что помощь может понадобиться и самим сестрам, очень уж напряженной была их жизнь, да и число с каждым днем только возрастало. Если в 1872 году в общине насчитывалось 75 человек, то к концу века число их перевалило за 400.

Одно из крыльев собственного дома княгиня отдала под богадельню для сестер милосердия. Но уже в 1895 году все тот же архитектор Поздеев выстроил отдельную больницу-приют, которую, как и сиротский приют, взяла под свое крыло императрица Александра Федоровна.

Благотворительная империя

Многие специалисты не без оснований называют Александровскую общину сестер милосердия благотворительной империей. Термин этот не вполне соответствует действительности, однако, позволяет подчеркнуть охват деятельности общины и ту роль, которую она играла в отечественной системе милосердия.

Была больница, приют для сирот, богадельня для сестер милосердия, фельдшерские курсы, отделения по всей России и даже санитарный поезд, оснащенный всем необходимым для проведения операций в полевых условиях, который колесил по всему фронту во время Первой мировой войны. И все это инициировала одна женщина, сумевшая сплотить вокруг себя единомышленников. Когда в 1906 году княгиня скончалась, наверное, пол-Москвы приехало ее хоронить.

Среди прочих проститься и отдать долг памяти Шаховской пришла и великая княгиня Елизавета Федоровна. Шаховская была похоронена в склепе под храмом Александра Невского. Она не оставила наследства, которое могло бы обеспечить общину в дальнейшем, поэтому в 1907 году община перешла в городское ведение.

Еще некоторые время после революции, во время Гражданской войны, когда в Москве бушевал тиф, община функционировала на правах тифозной больницы. Но храмы были ликвидированы, заложены кирпичом, колокольня снесена, склеп замурован и, судя по всему, разорен. Когда в 1920 году общину официально расформировали, на ее территории была организована больница имени Баумана. Храмы отдали под библиотеку и административные помещения. В годы Великой Отечественной войны здесь разместился эвакуационный госпиталь, позже территория стала Городской клинической больницей N 29. Для исторической памяти, наверное, важно то, что лейтмотив остался прежним, территория сохранила свое первоначальное назначение, и даже школа подготовки медсестер – первая советская школа медсестер – еще долгое время находилась здесь, на Госпитальной площади.

На територии больницы

Мемориальная доска

В 1999 году, усилиями прихода Петра и Павла храм Воскресения был возвращен Русской православной церкви и вновь начал функционировать как домовый храм при больнице. Исторические здания отреставрированы, и по-прежнему напоминают нам о некогда процветающей благотворительной империи. Впрочем, первоначальный храм во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали» так и не восстановлен. Остается ждать…

Фото: диакон Андрей Радкевич