«Что, брат, ВИЧ у тебя? Прорвемся, не боись»

Фото: Григорий Сысоев/РИА Новости

Данила отдает себе отчет в том, что его история – не кино с хеппи-эндом и не способ самооправдания. Во время своего короткого и нелирического повествования вдруг он внезапно понял, почему жизнь пошла по такому непочетному пути. Может быть, его история поможет кому-то не совершить ошибки.

– Все началось, когда мне было 15 лет. Я тогда поступил в училище и почувствовал свободу. Другая жизнь началась – и компания другая появилась. Мы жили в маленьком городке на Волге. В 99-м сюда валом повалил героин. Его даже нюхали – столько его было. Я тоже. А потом попробовал инъекцию. И затянуло.

Употреблял регулярно. Родители знали о наркотиках, но что они могли сделать? Отец пытался сдать меня в психиатричку, но я сбежал – среди самых настоящих сумасшедших надо было находиться.

Я даже день помню, когда заразился. Все до мельчайших подробностей. Мы с моим покойным товарищем (он уже давно умер), пошли за дозой в частный сектор. Еле-еле купили – ломало очень, надо было быстро все делать. Шприц был один. Товарищ бахнулся, мне дал. Я сначала отказывался, но потом сил терпеть не стало – согласился.

Через месяц упал в подъезде в обморок – был весь желтый. Меня с гепатитом увезли в инфекционку. А там уже определили, что у меня и ВИЧ вдобавок ко всему.

Из больницы отпустили скоро – ломало меня, никто держать не стал. Я отказ от лечения подписал. Через какое-то время вызвали повесткой в центр СПИД. Дали подписать бумагу, где было сказано, что я осведомлен о статье 122 УК – «Заражение ВИЧ-инфекцией», что буду нести ответственность в случае чего. И отпустили.

Лечить меня никто не предлагал. Мне сказали, что ВИЧ не лечится, и что через пару лет я умру. Мне стало окончательно все равно – я воровал, чтобы добыть наркотики.

В 18 лет впервые сел. Потом вышел, сел снова. За что? За кражи и хранение наркотиков. Сейчас у меня четвертый срок, хранение. Не перепутай, пожалуйста, с торговлей – для меня это принципиально. Никогда наркотой не торговал.

Болею уже 16 лет. И почти все это время провел в лагерях. Но до сих пор жив. Мне кажется, это знак – пора менять жизнь кардинальным образом. Можешь мне не верить, но я сам этого хочу. Только бы сил хватило. Жалеть меня не надо, я сам во всем виноват.

Мне бы очень хотелось быть не в вынужденной ремиссии, а в сознательной. Но пока я в тюрьме, ничего не выйдет. Я на строгом режиме. Таких, как я, не берут на реабилитацию. Есть зоны специальные, где наркозависимые проходят реабилитацию – и там якобы даже отряды с усиленным режимом. Но меня однажды в такую привезли утром, а вечером обратно отправили, сказали, нет у них для меня условий.

Терапию мне назначили, только когда я в последний раз сел. Все было уже не очень хорошо в организме. Почти полтора года принимал таблетки по часам. От одного из лекарств – их несколько принимать надо было, были такие побочные эффекты, что я порой не понимал, где нахожусь. То быстрым все становилось, то медленным, то с рыбками в аквариуме разговаривал, то есть очень хотелось, то спал, то не спал наоборот.

Через полгода сдал анализы. И медик наш сказал мне, что все стало еще хуже. Я взорвался, бросил таблетки пить. Зачем так травиться, если все равно не помогает? А потом приехал инфекционист – и выяснилось, наш врач перепутал анализы. На самом деле, у меня все стало лучше в два раза. Теперь мне новую схему лечения надо подбирать, снова в больницу ложиться.

Не лечусь уже несколько месяцев. Жду этап на больницу. Мне кажется уже, что про меня забыли, хотя я каждую неделю напоминаю.

Хочется лечиться. Хочется жить дальше – иначе, без наркотиков. Я не принимаю их уже давно. И не пью. Курить еще вот брошу. Но… Хотя с таким диагнозом и с таким прошлым…

Странно, но в тюрьме к ВИЧ относятся как-то легче, проще. «Что, брат, ВИЧ у тебя? Прорвемся, не боись», – так обычно говорят. Что будет на воле, не знаю. Но жить очень хочется.