В России действует программа «Старшие братья Старшие сестры» (Big Brothers Big Sisters), которая помогает этим ребятам адаптироваться. Она может длиться два года или пять. Некоторые «взрослые» общаются с подопечными около десяти лет. Пара (взрослый – выпускник детского дома) может встречаться несколько раз в неделю или чуть реже. Участники программы проходят подготовку и тестирование.
Мы поговорили с выпускниками детских домов, которые участвуют в программе наставничества, о том, как им помогли их взрослые, и о том, как проект повлиял на их жизнь после интерната.
Знакомство
«В моем окружении не было детей», – рассказала Илона, которая обратилась в фонд в 2013 году. Меньше, чем через год она стала наставником 13-летнего Вани. Участники проекта созваниваются каждый вечер и общаются уже шестой год.
«Я бы не хотела сама участвовать в выборе подопечного, – призналась она. – Куратор позвонила и сказала, что есть вот такой мальчик, мы встретились. Я поняла, что это мое».
Теперь 20-летний Ваня о том, что происходит с ним после выпуска из интерната, говорит скорее с радостью. «Это же здорово, когда сам распоряжаешься своим временем. Не скажешь, что тяжело, скорее, интересно», – рассказывает он.
Еще один выпускник детского дома, Паша, рассказал, что его участие в программе «Старшие братья Старшие сестры» растянулось на 11 лет, которое он называет «путешествием». В 2008 году осенью он написал заявку на участие, а в начале зимы уже познакомился со своим наставником – Светой.
Паша спускался по лестнице в столовую, а Света поднималась ему навстречу. Познакомились. «Это я хорошо помню», – говорит он.
Паша вспоминает первые совместные дни рождения и поездки в город. «Помню первый день рождения, который отмечали. Мне стукнуло 12 лет, и она мне просто подарила книгу про мифы, про богов. Даже фотографии остались. Это был первый день рождения, который я справил с ней в интернате. Она торт привезла, конфеты. Там вместе мы собрались, и кушали», – рассказывает он.
Паша помнит, что было в этот же день через год и через два. Сейчас ему 21 год, он живет в государственной квартире, редко видит Свету и учится справляться со всем сам.
«Хорошо, что готовить умею», – объясняет он. Пока был в интернате, выучился на повара.
Еще одна выпускница детского дома – 24-летняя Зоя, рассказала, что была знакома со своим наставником до программы, женщина приезжала в интернат как волонтер.
«Мы познакомились, когда Наталья участвовала в другом проекте. Я спросила ее, можешь ли ты быть моей сестрой, она сказала «да». И все, мы начали близко общаться. Когда я вышла, продолжили. Мы уже знакомы 15 лет, в программе где-то лет десять. Мне судьба подарила сестру», – говорит девушка.
Обучение
Ваня объясняет, что многие дети из интернатов боятся высказывать свою точку зрения, не всегда могут поделиться своим мнением, дать чему-то оценку. Чтобы изменить это, ему потребовалось три-четыре года работы с наставником.
«Илоне я еще сказал, что при знакомствах как-то не очень комфортно себя чувствую, потому что не привык к большому числу людей. То есть, у нас было всегда десять знакомых – те, которые живут со мной в детском доме. И все. Ну, она мне сказала: не волнуйся, тут ничего страшного нет. И водила по друзьям, по знакомым», – добавляет он.
Наставник становится для подопечного и старшим другом, и родителем, часто помогает делать уроки или работать над успеваемостью в школе, объясняет, как устроена жизнь за пределами детского дома.
И Ваня, и Паша сейчас должны обустроить квартиру и научиться планировать бюджет.
«Сейчас у меня такой период, что мне нужно максимально удобно для себя благоустроить квартиру. Потому что пока это сделано в рамках госпрограммы: есть определенный перечень того, что там должно быть, и все. Многих это не устраивает, потому что все это дешевое и некачественное.
За два года до того, как я получил жилье, мы с Илоной начали учиться планированию бюджета, рассчитывать, учитывая все нюансы. Она давала советы, что нужно откладывать», – объясняет Ваня.
Паша рассказывает, что несколько месяцев жил почти без денег, не мог найти работу.
«Я жил, это не секрет, на тысячу рублей в месяц. Прожил в итоге я на них не месяц, а где-то две недели, но были люди, которые мне могли одолжить. Еще я продал телевизор, хотел ноутбук продать, но друг сказал: пока ноутбук не продавай, я верю, что ты сможешь найти себе работу. И я нашел ее, он же мне порекомендовал пойти в «Макдональдс». И потом мне заплатили первую официальную зарплату. Я никогда до этого ее получал», – говорит он. Паша рассказывает, что может приготовить ризотто или томатный суп, а пока работает там.
Так как квартира не принадлежит ему, выпускника время от времени проверяют органы опеки.
«Приходит комиссия из десяти человек, проверяют все документы. Они за мной следят, смотрят, как я живу, плачу или нет налоги, плачу ли я за квартиру. Если нет, они меня отправляют в специальное учреждение, типа как в общежитие. Там я живу всю жизнь, да.
Но если хочешь, иди, снимай квартиру. А если ты все выполняешь, они переписывают квартиру на тебя. От тебя уже органы соцопеки уходят, тебя уже никто не будет проверять, ты будешь как обычный человек, живущий в этой квартире.
У нас некоторые из окон выходят, еще что-то. Чтобы таких ситуаций не было, за нами следят до 23 лет. А мы за это время должны отучиться, найти работу, завести себе семью, если есть возможность, ну или хотя бы иметь какие-то отношения с девушкой. Это желательно», – объясняет он.
Когда выпускник покидает интернат, ему дают деньги на первое время и сберкнижку, где находятся его деньги: «Тебе дают эту книжку и выгоняют из интерната, живи, как хочешь. Получается, я эти деньги начал тратить на ветер. Купил стенку дорогую, и вот если на нее посмотришь, ты не дашь ей эту цену. На дверь потратил в пять раз больше, чем нужно. Тратил деньги на такси, на еду в кафе.
Когда Света это узнала, она меня остановила. Сказала, чтобы я счет открыл, сразу же туда положил деньги, которые у меня остались», – рассказывает Паша.
«Наверное, самое основное, чему я научился, адекватно понимать и воспринимать чужую точку зрения. Раньше как-то не особенно получалось.
Илона меня учила-учила, натаскивала, говорила, что в жизни так будет всегда: тебя будут поправлять, будут критиковать, в лучшем случае если по-доброму. И что тебе нужно просто научиться воспринимать это не враждебно, а как совет. И научиться пропускать это мимо ушей, если считаешь, что тебе эта информация не полезна», – добавляет он.
Выпускной
Сильным стереотипом у выпускников детских домов, оказывается, стал такой: «взрослым нельзя доверять».
«Был страх, что могут обмануть в чем-то, подставить. Потому что, когда ты жил в детском доме, так и было: детей обманывали любыми способами. Вы знаете, какой это стресс! Сначала и мне было страшно, потому что я не знал, что это за человек», – рассказывает Ваня.
В детском доме конфликты обсуждались между собой, чтобы не возникало неприятных историй, «взрослым» не рассказывали. Было много педагогов «советского воспитания», и это в какой-то степени усиливало недостатки системы. «Это не специальная политика, так сложилось просто», – отмечает Ваня.
«Допустим, когда у ребенка появляется социально значимый человек, он ему доверяет. Начинает рассказывать обо всех своих переживаниях, неудачах или победах, изливает душу.
Раньше практиковалось такое: ты рассказываешь что-то своему воспитателю, а он эту информацию использует против тебя же. То есть, пользуется ей как инструментом для того, чтобы пристыдить тебя или спровоцировать», – рассказывает он.
В 2014 году его вместе с другими ребятами перевели в детский дом с «новой» системой. В нем, по словам Вани, практиковался другой метод: отношение к детям было таким же, как к обычному человеку: «когда ехали, думали, что нас будут бить, ругать, еще что-нибудь, приехали и очень были удивлены».
Паша рассказывает, что когда выходил из интерната, думал, что не справится с жизнью. Шутит, что многие выпускники детских домов после выпуска начинают пить и курить, а у него аллергия на спирт и запах сигарет он не выносит.
«Знаешь, как я расслабляюсь? Фильмы смотрю, сериалы, кофе пью. Моя любимая закуска, это знаешь что? Сок мультифрукт и змейки, конфетки такие, еще обожаю фисташки, это мои любимые орехи».
Зоя рассказала, что программа помогла ей узнать мир за пределами детского дома. «Я в маленьком возрасте попала в интернат. Мои родители не могли показать мне мир, а моя сестра (Наталья) смогла», – говорит она.
Наставники часто забирают детей не только в город, но и домой, иногда на выходные. В этих поездках, говорит Зоя, она «смогла смотреть на то, как у нее все устроено в семье, как они разговаривают, решают проблемы, как у них организован быт».
«До определенного возраста маленьких детей не хотела и семью тоже. Был большой страх повторить ошибки своих родителей. Сестра же мне подарила идеал семьи. Теперь есть прекрасный сын и муж, и я стремлюсь, чтобы у меня точно также все складывалось, получалось», – рассказала она.
У наших «младших» есть пища, кров, обучение, но нет индивидуального подхода, персонального внимания, – говорится на сайте программы «Старшие братья Старшие сестры». Программа наставничества была открыта ими более 100 лет назад. Она реализуется в 14 странах мира. В России – охватывает Москву, Московскую область, Санкт-Петербург и Тульскую область. В ней могут участвовать дети от 10 до 23 лет, живущие в интернатах.
«Когда я разобрался в этой системе, то понял, что все люди ждут от человека, чтобы он был умным, образованным, схватывал на лету, быстро думал, быстро все делал.
А вот что ждут от человека, который жил в интернате и имеет свидетельство о том, что закончил поварское училище?
Его просто выкидывают с этим образованием в реальную жизнь… Света – единственная моя поддержка была», – заключает Паша.
