Слепоглухие выходят из темноты. На свет рампы

На спектаклях центра «Инклюзион» яблоку негде упасть, а многие зрители приходят снова и снова. Как устроена инклюзивная театральная школа, спектакли которой собирают аншлаги

«Рожденный ползать летать может!»

Эту фразу режиссер Михаил Фейгин, поставивший спектакль «Гроза» по мотивам пьесы А.Н. Островского, повторяет на репетиции несколько раз.

– Даня, наша «Гроза» про это, понимаешь? – втолковывает он актеру, играющему Тихона. – Рожденный ползать летать может!

Невысокий Тихон, робко обнимающий правой рукой статную Катерину, которая на голову выше него, понимающе кивает.

Замечаю, что с левой рукой у Даниила Обухова, исполняющего эту роль, что-то не так. Но тут же забываю об этом – захватывает разворачивающееся действие.

Глядя на Марию Румянцеву, играющую Катерину (кстати, в спектакле их две) и слушая ее приятный голос, я не перестаю мысленно восхищаться: «Какая молодец! Так хорошо выучила язык жестов – специально чтобы играть рядом с глухими актерами». Но потом понимаю, что девушка не слышит.

– Маша – одна из моих любимых актрис, – признается Татьяна Медюх, директор Центра творческих проектов «Инклюзион». – Она не студентка нашей школы, а профессиональная актриса, выпускница Российской государственной специализированной Академии искусств. Насколько я знаю, в этом вузе 60 процентов студентов – люди с инвалидностью и 40 процентов – обычные. Маша – талантливая, и Катерина у нее яркая, цельная.

Тем временем из темного закулисья выходит в круг света немолодая уже женщина, исполняющая роль Феклуши. Играет она с какой-то особой экспрессией, отчаянно жестикулируя, без слов.

– Кто это? – тихо спрашиваю Татьяну. – Она тоже не слышит?

– И почти не видит, – отвечает моя собеседница. – Это слепоглухая студентка нашей школы Надежда Голован.

При Центре творческих проектов «Инклюзион» в разных городах России работают уже пять театральных школ.  Кроме Москвы и Санкт-Петербурга это Екатеринбург, Новосибирск и Казань. Мы побывали на репетиции в Московской инклюзивной театральной школе.

Слепоглухие играют зрячеслышащих и самих себя

Собственно, со слепоглухих людей здесь все и началось. Точнее, с Фонда поддержки слепоглухих «Со-единение», созданного в 2014 году по инициативе президента России. На первом заседании попечительского совета встал вопрос: как в обществе поднять тему слепоглухих, о которых мало кто знает. Как донести до граждан мысль о том, что, слепоглухие – такие же, как мы, зрячеслышащие. Вот только жить им гораздо труднее.

– Член попечительского совета фонда Евгений Миронов – художественный руководитель Театра наций – предложил сделать спектакль о слепоглухих людях, – рассказывает Татьяна Медюх. – Началась работа. Нашли слепоглухих героев, пригласили режиссера Руслана Маликова, сценариста Марину Крапивину. Они поехали в Сергиево-Посадский детский дом для слепоглухих детей. Стали брать интервью, общаться со слепоглухими людьми, и вот в процессе этого общения начал рождаться спектакль.

Стало понятно, что слепоглухие люди должны выходить на сцену вместе с профессиональными актерами.

«Побочный эффект»

Михаил Фейгин

Спектакль назвали «Прикасаемые». В апреле 2015 года состоялась премьера, она прошла с большим успехом, практически сразу спектакль стал своего рода визитной карточкой фонда. На малой сцене Театра наций (и не только) «Прикасаемых» показывали больше 30 раз и всегда – с аншлагом. Зрители охотно шли на этот спектакль, в котором наряду со слепоглухими людьми играют известные актеры – Евгений Миронов, Ингеборга Дапкунайте, Анатолий Белый, Евгений Цыганов и другие. «Прикасаемые» были номинированы на престижные российские премии, в том числе – на знаменитую «Золотую маску».

– Но у этого спектакля оказался и неожиданный, «побочный эффект», который потом, со временем, стал основным, – говорит Татьяна Медюх. – Дело в том, что после долгого процесса подготовки, многочисленных репетиций оказалось, что слепоглухие люди, которые участвовали в спектакле, очень сильно изменились.

Они начали ориентироваться в пространстве, стали общительнее и активнее. Улучшилось их психоэмоциональное состояние. Потому что вдруг поняли, что мир – не черное пятно и что они востребованы. А уж когда ребята выходят на сцену и чувствуют энергию зала… В общем, стало ясно, что надо все это развивать дальше.

Так у фонда «Со-единение» появился театральный проект.

«Отчего люди не летают?» Летают!

Репетиция продолжается. Уже знакомая нам Катерина-Маша произносит свой знаменитый монолог. А чуть позже ее двойник – Катерина вторая, которую играет Лиана Катамадзе, поет красивую песню Елены Фроловой.

«…За стаей птиц потянется другая,

В которой мне покинуть мир дано,

Не забывай меня, я на пороге рая,

Не забывай меня земную все равно».

Аккомпанируют поющей Катерине музыканты ансамбля Дм. Покровского Сергей Жирков и Елена Сергеева. И вот тут наступает момент, когда начинаешь верить: люди летают! Во всяком случае, те, кто на сцене, – как-то им это удается.

Театральная школа для всех

Режиссер объявляет технический перерыв – возникли какие-то проблемы со светом. Мы с директором «Инклюзиона» выходим в фойе Театра наций – театра, где, собственно, и проходит репетиция «Грозы».

– Когда фонд получил грант Министерства культуры, замахнулись на классику, – продолжает свой рассказ Татьяна Медюх. – Поставили спектакли «Женитьба», «Чайка» и «Кармен». Вот как раз «Женитьбу» ставил Михаил Фейгин, который сейчас репетирует «Грозу». Ну а дальше – больше: создали театральную школу, в которой занимаются люди с разными видами инвалидности.

– Если говорить об инклюзии, то проект, в котором задействованы только слепоглухие и зрячеслышащие – это еще неполная инклюзия, так ведь? Поэтому в наших школах принимают всех: и ребят с ментальными особенностями, и с ДЦП, и глухих, и незрячих, и слепоглухих.

Конечно, фонд «Со-единение» занимается системной поддержкой слепоглухих, но учрежденный им «Инклюзион» – отдельная, автономная организация, и у нас много всего:  инклюзивный театр, образование и социокультурные проекты в целом. Так что наши благополучатели, студенты, кураторы школ, зрители, волонтеры – совершенно разные люди, с разными диагнозами и без диагнозов.

«Сначала я испугалась»

Надежда Голован

Мне все-таки очень хотелось поговорить со слепоглухим человеком. Например, с Надеждой Голован. Правда, как это сделать, я не очень понимала. Оказалось, ничего сложного: нужно просто позвать тифлосурдопереводчика. Павел Мазаев помог нам с Надеждой понять друг друга.

Женщина рассказала, что не слышит почти с рождения, а вот зрение начало падать после неудачной операции. Говорит, носила очки с толстыми линзами (диоптрии были – минус 22). Но не так давно Надежде снова сделали операцию, на сей раз – более успешно. Женщина стала что-то видеть – какие-то контуры, формы, просто свет, начала ориентироваться в пространстве…

Несмотря на свою слепоглухоту, Надежда считает себя счастливым человеком.

– У меня есть семья, – переводит Павел слова Надежды. – Сын от первого брака и 5 внуков. Сейчас у меня второй муж – Сергей Александрович.  Я живу вместе с ним, сын живет отдельно, мы все живем отдельно. Мама и папа у меня живы, им по 90 лет. Недавно они обвенчались, представляете?

Надежда говорит, что родители у нее зрячеслышащие. Как и сын с внуками.

– Я одна такая в семье, – объясняет женщина. – Но что касается слуха – я привыкла: ходила в детский сад для глухих, потом в школу. А вот когда потеряла зрение…

Надежда Голован

Раньше Надежда работала инженером, но с потерей зрения пришлось уволиться. Однако сидеть дома и ничего не делать – это не про Надежду.

– Я почувствовала, что хочу иметь какую-то активность, – рассказывает она. – И стала президентом женской шахматной организации. А потом услышала, что есть такое общество –слепоглухих. Я вступила в это общество и увидела, что там такие же люди, как я. Мне предложили стать вице-президентом этого общества.

Вначале я испугалась, но потом поняла, почему мне предложили эту должность. Потому что слепоглухие в этой организации были в большинстве своем неактивны. Они были закрыты, не проявляли никакого интереса к общественной, досуговой и деловой деятельности. Вот почему нужен был какой-то активный человек, который смог бы привлекать их.

Общество поддержки слепоглухих, о котором говорит Надежда, называется «Эльвира». Возглавляет это общество ее нынешний супруг.

– Муж – тотально слепоглухой, – объясняет Надежда. – У него есть остаточный слух, то есть, если наденет два аппарата, он слышит речь и какие-то звуки. Средние или совсем низкие тона он не слышит, только высокие. Поэтому он может исключительно по стационарному телефону разговаривать, специально настроенному, а по мобильному – нет. Сейчас муж дома, работает, занимается слепоглухими – помогает им с досугом.

«Отвал башки»

Павел Мазаев

Кстати, Павел Мазаев, который помогает нам с Надеждой общаться, тоже занят в спектакле. На сцене он и переводчик, и актер. Почему современный молодой человек выбрал такую необычную профессию – тифлосурдопереводчик?

– Частично в этой сфере я с детства, – отвечает Павел, – потому что у меня родители – средние и старшие – имеют нарушения слуха. Мама с папой – слабослышащие, они ходят с аппаратами, а бабушка с дедушкой не слышат совсем. Так что я с детства знаю и жестовый язык, и русский дактильный алфавит.

В 2014 году однокурсница пригласила меня на репетицию в «Инклюзион» – нужно было заменить переводчика. Так я тут и остался, во всех этих проектах театральной инклюзии.

По первому образованию я учитель-дефектолог, а по второму – специальный клинический психолог-реабилитолог по работе со слепоглухими людьми, у которых тяжелые нарушения.

– Как вы общаетесь со слепоглухими? Как это работает?

– С Надеждой мы сейчас общались при помощи языка жестов, потому что она немножко видит. С тотальным слепоглухим человеком я бы разговаривал через руку, я бы ему переводил… можно?  (берет мою руку, показывает) вот так.

Это русский дактильный алфавит. Каждый мой жест, дактильный, означает какое-то слово. Это для слепоглухих, которые воспринимают дактиль. А есть слепоглухие, с которыми нужно разговаривать на языке жестов, но только жесты я бы изображал в руку слепоглухому. У нас есть немало актеров слепоглухих, которые воспринимают язык жестов через руку.

– А как они по сцене движутся?

Павел Мазаев

– У нас и в «Женитьбе», и в «Грозе» есть схожие методики передвижения по сцене. В «Грозе», например, к Надежде пристраивается какой-нибудь актер и передает ей незаметные сигналы…

– Ну, например?

– Представьте: стоит актриса с ментальными нарушениями, за ней Надежда слепоглухая, и позади нее – зрячеслышащая актриса или сурдопереводчик. Чтобы понять, когда ей нужно говорить следующую фразу, потому что ее переводят, актриса дает Надежде какой-нибудь сигнал. Чтобы ее речь не накладывалась на слова зрячеслышащего человека, который что-то произносит. Вот, такие маленькие хитрости.

– Понятно. А как вы в актеры попали?

– Впервые Михаил Леонидович Фейгин вывел на сцену тифлосурдопереводчиков в спектакле «Женитьба» по Гоголю. Он тогда решил, что переводчик не должен быть за сценой или у сцены, он должен быть в действии. Потому что в действии они со слепоглухими должны выходить на сцену, когда он что-то говорит, давать какие-то сигналы, переводить, что происходит на сцене, и его озвучивать.

– Ну и как, трудно?

– Интересно. Это очень изменило мою жизнь… Я не знаю, как без этого сейчас можно жить. Вообще без этого понимания театральной деятельности.

– Без театра.

– Да, да. То, что происходит на репетициях, что дает режиссер, это же вообще – «Большая энциклопедия» по психологии, по психотипу человека. Я не знаю, что происходит с людьми, которые заканчивают профессиональные театральные вузы. Мне кажется, там вообще – отвал башки происходит (смеется). Репетиции, наши занятия по речи, по вокалу, по сценическому движению (пластика) и актерское мастерство – ты же это все усваиваешь…

«У нас не самодеятельность и не реабилитационный центр»

Татьяна Медюх, директор Центра творческих проектов «Инклюзион»

Перерыв закончился. Всех, кто занят в спектакле, приглашают на сцену. А мы с Татьяной Медюх пока решили остаться в фойе.

– Сейчас у нас уже пять инклюзивных театральных школ – в Москве, Екатеринбурге, Новосибирске, Казани и Санкт-Петербурге, – продолжает свой рассказ директор «Инклюзиона». – И уже очень много спектаклей. В Москве их семь, например.

«Гроза» – это отчетный спектакль московской школы. Здесь какой принцип? Для ребят берется базовая программа театрального института, приглашаются преподаватели из этих вузов. Программа, естественно, адаптируется, упрощается, потому что у нас все-таки не институт, мы не выдаем дипломы о высшем образовании. Но все равно за основу берутся вузовские дисциплины по подготовке актеров. И начинаются занятия. Как в любом театральном вузе, отчетный спектакль – это обязательное условие.

Татьяна говорит, что в региональных школах спектакли ничуть не хуже, а порой даже лучше московских. И всегда это очень качественные постановки.

– У нас не самодеятельность и не реабилитационный центр, – объясняет она. – Есть элементы реабилитации, но мы все-таки за качественный профессиональный театр. Обязательно и участие профессиональных актеров. В разных случаях отношения по-разному строятся. Многие актеры работают с нами как волонтеры, другим мы платим за участие в спектаклях.

«Прикасаемые/In Touch» – меняющийся спектакль

Надо сказать, что работа над постановками, даже самыми лучшими, не прекращается и после премьеры. Бывает, у спектакля вообще начинается новая жизнь. Так случилось с самым первым спектаклем, с «Прикасаемыми».

– В 2016 году к работе над спектаклем подключилась Дженни Силей, – вспоминает Медюх. – Это известный британский инклюзивный режиссер, она была режиссером-постановщиком открытия Паралимпиады в Лондоне. Так вот, Дженни помогла сделать международную версию спектакля, где слепоглухие люди участвуют уже на равных со зрячеслышащими.

По словам Татьяны поменялась конфигурация спектакля. В первой версии с одной стороны сцены выходили зрячеслышащие актеры, с другой – слепоглухие. И зрячеслышащие рассказывали про слепоглухих.

– Да, мы вывели слепоглухих из тени, из темноты, но все равно оставались два почти не пересекающихся мира, – объясняет Татьяна. – А Дженни сказала: ребята, все должны играть на равных и выходить вместе. И каждый сам рассказывает свою историю.

Сегодня, в новых «Прикасаемых» (международное название спектакля «In touch») профессиональные актеры и слепоглухие рассказывают свои личные истории – о любви, о работе, о семье и так далее.

Большие гастроли

Премьера новой версии «Прикасаемых» состоялась в Лондоне, потом спектакль показали в Париже.

– В конце 2018 года у нас были большие, интересные гастроли в Голландии и Бельгии, – вспоминает Татьяна Медюх. – У новой версии спектакля есть еще одно новшество: в каждой стране, где выступает наш театр, мы обязательно включаем в спектакль слепоглухих людей и профессиональных актеров из этой страны. Потому что слепоглухота – это такая проблема, которая не имеет границ.

Например, в Голландии с нами играл Мишель Тилбеке, паралимпийский чемпион по плаванию, житель Нидерландов. Это невероятно крутой парень – такой, со стержнем человек. И Мишель хорошо вписался в спектакль. Сначала мы привезли его в Москву, где был цикл репетиций, в которых он участвовал, а потом уже поехали на гастроли.

Таким образом международная версия «Прикасаемых», продолжающая быть визитной карточкой центра «Инклюзион» и фонда «Со-единение», является еще и хорошим способом привлечь внимание к теме, показать миру, что слепоглухие – такие же люди, как все.

– Только они нуждаются в особом внимании, потому что им нужна, конечно, дополнительная инфраструктура и технические средства реабилитации, – уточняет Татьяна. – Слепоглухому человеку, чтобы куда-то выйти, обязательно нужен сопровождающий – профессиональный переводчик, который его ведет, который помогает ему общаться с окружающими, видеть и слышать мир.

Подарки Бога

Между тем, репетиция закончилась. Актеры разошлись по гримеркам, чтобы отдохнуть перед спектаклем. В зрительном зале остался только режиссер – Михаил Фейгин. Спрашиваю Михаила Леонидовича, как ему работается с необычными актерами.

– Трудно, конечно, но интересно. Трудно, в первую очередь, коммуницировать и это, разумеется, мешает. Но зато они немного другие и это нам в помощь. И часто им не надо даже играть. А вообще они мне нравятся. Очень. Я к ним проникся.

Как мне объяснили, сложность именно этого спектакля, «Гроза», заключается в том, что здесь задействованы 12 инклюзивных актеров, а профессиональных актеров либо волонтеров гораздо меньше. Кроме того, в «Грозе» очень много людей с ментальными особенностями. Как со всем этим управляется режиссер?

– Знаете, когда в семье рождается особый ребенок, про него говорят «подарок Божий». Почему? Потому что ты вдруг начинаешь по-другому относиться ко всем остальным. Учат любви потому что… Ну – солнечные дети. А у нас таких солнечных людей (смеется) – не один и не два. Они прекрасны в своей естественности. Они абсолютно непосредственны. А когда они начинают импровизировать – это вообще, просто дух захватывает! Мы их очень любим. Другого ключа нет – только любовью нужно с ними. Общаться только в этом регистре.

Фото Павла Смертина

Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.

Читайте наши статьи в Телеграме

Подписаться

Для улучшения работы сайта мы используем куки! Что это значит?