Нет договора – нет усыновлений
На прошлой неделе официальный представитель МИД РФ Андрей Нестеренко заявил, что усыновление российских детей гражданами США приостановлено до заключения двустороннего договора между Россией и США. Вопрос о необходимости заключения такого договора будет поставлен в ближайшее время на встрече с американской делегацией. Точная дата встречи пока неизвестна, так как в связи с извержением исландского вулкана все авиарейсы в США отменены – даже президент Барак Обама не смог прилететь в Польшу на похороны супругов Качиньских.
Поводом для заявления Нестеренко стала нашумевшая история с 8-летним Артемом Савельевым. В сентябре 2009 года его усыновила гражданка США Тори Хансен. 8 апреля 2010 года Артем прилетел в Москву с запиской, в которой приемная мать сообщала о своем отказе от усыновления. Как выяснилось позже, она заранее списалась по интернету с неким Артуром, согласившимся за 200 долларов встретить мальчика в аэропорту и проводить в Министерство образования.
При всей своей дикости это, увы, не самый страшный случай. В августе 2009 года в Америке умер семилетний Ваня Скоробогатов. Вскрытие показало, что приемные родители регулярно избивали его. А всего за 16 лет в США зафиксировано 16 случаев гибели российских детей по вине усыновителей. Хотя от общего числа усыновленных американцами российских детей (с 1991 года – около 60 тысяч) это единицы, вряд ли уместно считать проценты, когда речь идет о смерти человека, тем более о смерти ребенка. Поэтому необходимость более строгой проверки кандидатов на усыновление и послеусыновительного контроля над приемной семьей назрела давно, и никто не сомневается в необходимости подписания двустороннего договора. Некоторые категорически возражают против приостановления усыновления, напоминают, что у Министерства иностранных дел нет таких полномочий, считают эту меру нецелесообразной. Но в любом случае она временная. Нам важнее понять другое: как происходит международное усыновление сегодня и поможет ли подписание двустороннего договора избежать трагедий в будущем?
Проверка кандидатов
Как сказал нам директор Представительства Корпорации Уорлд Чайлд Интернэшнл (США) в Российской федерации Ярослав Панасов, основная проверка потенциальных усыновителей осуществляется по месту жительства. Социальный работник знакомится с семьей, оценивает жилищно-социальные условия и передает свое заключение в Департамент иммиграции и гражданства США. Одновременно он рекомендует усыновителям пройти специальные тренинги и образовательные программы для приемных родителей. Свое заключение о семье или одном человеке делает и психолог – без этого заключения российские суды уже больше года вопрос об усыновлении не рассматривают. Оно тоже передается в Департамент иммиграции и гражданства США, где с помощью государственных служб (включая федеральную полицию и полиции штатов) проверяют, не были ли кандидаты в приемные родители судимы или замечены в жестоком обращении с детьми. Также будущие родители обязаны представить справки с места работы и о доходах. Когда пакет необходимых документов собран, его передают в Министерство образования и науки РФ. Там после очередной проверки документов людей ставят в очередь на усыновление. По словам Панасова, ждать приходится больше года. В Министерстве и региональных Департаментах образования есть банки данных по детям, оставшимся без попечения родителей. Сведения о новом ребенке в течение 8 месяцев доступны только российским усыновителям, и только после их двух-трех отказов ребенок может быть предложен на усыновление иностранцам. Причем учитываются именно письменные отказы россиян: познакомились с таким-то ребенком и отказываемся от его усыновления. Ярослав Панасов рассказывает, что однажды в регионе судья отказал американской семье, считая, что местные органы опеки не приняли все необходимые меры для устройства этого ребенка в российскую семью. «К вам у меня претензий нет, у меня претензии к органам опеки», – прямо сказал им судья.
После нескольких отказов иностранные кандидаты на усыновление получают уведомление, что они могут приехать в Россию познакомиться с ребенком, данные которого (пол, возраст и т.д.) соответствуют их пожеланиям. Указывается имя, год и месяц рождения, правовой статус на усыновление (например, мать лишена родительских прав), есть ли братья и сестры, краткий диагноз. Эту информацию и одну фотографию потенциальным усыновителям передают по электронной почте, после чего они могут приехать в Россию и познакомиться с ребенком (а могут отказаться или запросить дополнительную информацию). В России при их встречах с ребенком присутствует сотрудник органов опеки, он делает вывод, складывается ли между ними контакт. Его заключение тоже прикладывается к делу для рассмотрения в суде. Если ребенок идет на контакт и его хотят усыновить, дело передают в суд, родители предоставляют еще несколько медицинских заключений (инфекциониста, кардиолога, нарколога, онколога). Если суд удовлетворяет просьбу, оформляют усыновление. Представительства международных агентств во всей процедуре лишь посредники, то есть помогают усыновителям с оформлением документов, переводе их на русский язык. По закону участие агентства необязательно, некоторые предпочитают нанимать частное лицо (самому иностранцу не справиться), поскольку это дешевле. Естественно, усыновители все равно должны представить необходимые документы, но если они не пользуются услугами агентства, после усыновления получить о них информацию в России практически невозможно. Советник Уполномоченного по правам ребенка при президенте РФ, доктор психологических наук Галина Семья, предоставившая нам статистику по убийствам, отметила, что большинству из них предшествовали именно независимые усыновления, то есть усыновления без участия аккредитованных в России международных агентств. Агентство обязано представлять в Россию периодические отчеты о судьбе ребенка, но, как показала история Артема Савельева, и это не панацея. Всего за 2 недели до того, как горе-мамаша отправила его на родину, из американского агентства пришла информация, что все в порядке, мальчик счастлив в новой семье.
Что даст договор?
Ярослав Панасов признает, что сегодняшняя система контроля за приемной семьей далека от совершенства: «В соглашении, которое агентство заключает с приемными родителями после усыновления, указаны сроки посещения семьи, вся процедура проверки во время визита. В не предусмотренные соглашением сроки приемные родители могут и не пустить проверяющих в дом. Насколько мне известно, сегодня в некоторых штатах США нет закона, который бы давал право сотрудникам агентств по усыновлению или российских консульств посетить приемных родителей в любое время, чтобы проверить, все ли в порядке с ребенком. Кроме того, были случаи, когда семьи переезжали в другой штат, не поставив об этом в известность агентство. Не сразу удавалось их найти. Надеюсь, что межправительственный договор обяжет приемных родителей в случае переезда сообщать о нем агентству и позволит специалистам осуществлять надзор за семьей в любое время».
Не агентство должно сопровождать приемную семью, а государственные социальные службы, убежден директор РОО «Права ребенка» Борис Альтшулер. Если это не предусмотреть в межправительственном договоре, он вряд ли изменит ситуацию. «Мы через океан сопровождать семьи не сможем, это возможно только по месту жительства. Агентства занимаются семьей до усыновления, после они лишь собирают отчеты. Поэтому в межправительственном договоре необходимо указать, что государственные социальные службы обеих стран обязуются сопровождать своих усыновителей. В России ситуация еще хуже – в прошлом году 8900 детей были отобраны у приемных родителей. Это не убийство, но для детей тяжелая травма – повторное сиротство».
Именно система послеусыновительного сопровождения плохо продумана в договоре, который Россия недавно заключила с Италией, считает Галина Семья. «Написаны общие слова, но не сформулированы четкие требования к отчетам об адаптации ребенка. Не уточнено, кто у нас читает эти отчеты. А в реальности их получают специалисты органов опеки и попечительства, у которых недостаточно квалификации, чтобы оценить, насколько успешно адаптируется ребенок в новой семье. Это может оценить либо опытный психолог, либо человек, знавший ребенка до усыновления. Ведь отчет об адаптации – сопоставление ребенка с тем, каким он был раньше. Пока же там пишут формальные отчеты, и у нас их читают недостаточно компетентные люди. В договоре с Америкой очень важно уточнить, кто проверяет семью, что необходимо указать в отчете и, главное, кто оценивает эти отчеты в России».
Именно с периодом адаптации связаны нарушения поведения Артема Савельева. К такому выводу Галина Семья пришла после двухчасовой беседы с ним в больнице. Ее вердикт – вопреки утверждениям бывшей приемной матери мальчик психически здоров. Но сама история, по мнению Семьи, еще раз доказывает, что в сложившейся практике усыновления российских детей американцами есть системная ошибка. Она надеется, что грамотно составленный межправительственный договор поможет эту ошибку исправить.
Не отдавать российских детей иностранцам?
На одном из сайтов после публикации статьи про Артема читателям задали вопрос: «Не пора ли отменить усыновление российских детей иностранцами?». Предложили 4 варианта ответов: 1) Давно пора; 2) Не надо отменять; 3) Раньше был за усыновление иностранцами, теперь против; 4) Нужно поощрять усыновление иностранцами. Первый вариант выбрали 49% проголосовавших, третий – 15%, то есть 64% читателей проголосовали за отмену (а не приостановление!) усыновления российских детей иностранцами. Правда, проголосовали всего чуть больше пятисот человек, поэтому нельзя утверждать, что эта цифра отражает настроение в обществе. Да и манипуляция очевидна – вопрос задан в конце статьи. Безусловно, многие проголосовали эмоционально, особенно те, кто выбрал третий вариант. Но все же это явно не единичное мнение. Пока в России ежегодно появляется 100 тысяч новых детей, оставшихся без попечения родителей, и большинство из них, скорее всего, до совершеннолетия будут жить и воспитываться в детских домах и других сиротских учреждениях, к требованиям отменить усыновление иностранцами нельзя относиться всерьез. Другой, действительно актуальный вопрос – можно ли увеличить число усыновлений в России? Как поддержать приемные семьи? Но это отдельная тема.
Леонид ВИНОГРАДОВ
