Русская благотворительность и русская революция

Весна 1917 года.

Государь приостанавливает действие IV Государственной думы, мятежные солдаты Петроградского гарнизона поддерживают Петроградский Совет рабочих и крестьянских депутатов, формируется состав вошедшего в историю Временного правительства.

Император Николай II отрекается от престола и передает права наследования великому князю Михаилу Александровичу, который от них отказывается до Учредительного собрания.

В стране революционный хаос. Николая II, его жену и детей берут под арест и размещают в Александровском дворце Царского села.

Падение трехсотлетней династии переживают не только искренние монархисты. Судьба всей императорской фамилии искренне волнует тех, кто занимается в России благотворительностью.

«Надо их объединить»

«Все большие благотворительные учреждения потеряли своих глав, членов царствовавшей династии, – писали в общероссийском благотворительном альманахе, – Но они содержат сотни приютов и не могут быть закрыты. Надо их объединить. Прошли времена, когда благотворительность являлась частным делом богатых людей, теперь признается, что государство и народ обязаны иметь попечение о тех гражданах, которые временно или постоянно нетрудоспособны».

Авторы предложили сделать императорские комитеты государственными – на основании того, что они расходовали государственные деньги.

Эталонный 1913-й: как было

В благополучном 1913 году поступления по «милосердным» учреждениям только Санкт-Петербурга составили около 8 млн рублей. Российская благотворительность была в расцвете: проходят съезды деятелей по общественному призрению, вырабатываются новые правила филантропии, предлагаются системные решения.

Век XVIII и XIX был «веком знати», системной благотворительностью чаще всего занималась именно элита. Любые благотворительные учреждения могли открываться только «с Величайшего соизволения»: разрешение должен был дать лично император или его канцелярия. До отмены крепостного права благотворительных обществ было около сотни по всей России. В 1862 году контроль над благотворительностью передали МВД – и в первый же месяц после этого зарегистрировалось девять новых «милосердных обществ».

После отмены крепостного права в благотворительности возрастает «самодеятельное начало» – это даже становится одним из способов самоидентификации, «визитной карточкой» прогрессивных людей русского общества. Теперь благотворительностью занимаются два крупных «оператора»: государство и земство.

Земства – выборные органы местного самоуправления – появились в России в 1864 году. Все землевладельцы, торговцы и промышленники, обладающие определенным имуществом, а также сельские общества, могли избирать представителей, «гласных». Гласные участвовали в уездных земских собраниях, руководивших хозяйственными делами на местном уровне. Именно на земских собраниях решали, где построить новый воспитательный дом, нанять ли еще одного земского врача для лечения бедных, давать ли разовые пособия семьям, потерявшим кормильца

Земства занимались благотворительностью «на местах», но крупными благотворительными инициативами и, в особенности, милосердными учреждениями по-прежнему занималось государство. Почти над каждым ответвлением государственной благотворительности шефствовал член императорской семьи. Династия считала непосредственное участие в благотворительных инициативах своим долгом, а не пустой формальностью – об этом, судя по воспоминаниям воспитателей детей императорской фамилии, постоянно напоминали с самого раннего детства.

Учреждения, подвластные ведомству императрицы Марии, Императорское человеколюбивое общество, Попечительство о народной трезвости и многие другие были находились под покровительством членов императорской фамилии. В Первую мировую войну к ним прибавились Романовский комитет и Всероссийское попечительство об охране материнства и детства. Во время Февральской революции вопрос, что станет с этими учреждениями, волновал не только их сотрудников, но и земства, которые получали от императорской фамилии значительные денежные поступления именно на благотворительность.

Временное правительство учреждает министерство

В мае 1917 года Временное правительство учредило министерство государственного призрения. Его возглавил член кадетской партии Дмитрий Иванович Шаховской, внук декабриста, начинавший с земского учителя и земского статистика. Его вспоминают так: «Среди учителей земских школ появление Шаховского произвел необыкновенную сенсацию. Князь, сын военного генерала, мужиком в полушубке и валенках норовил идти пешком и ездил на одиночке». Но на своем высоком посту Шаховской проявил себя мало. Тогда членов правительства более волновала политическая борьба и князь в основном занимался налаживанием сотрудничества с социалистическими партиями.

Сотрудничать с социалистами желал и сменивший его через два месяца Иван Николаевич Ефремов. Потомок старинного казачьего рода в начале XX века стал радикальным демократом. Его взгляды на социальные проблемы соответствовали революционной эпохе – идеалом он считал упразднение своего министерства за его полной ненадобностью. Министром государственного призрения он тоже был недолго – через пару месяцев этот пост занял Николай Михайлович Кишкин, врач-физиотерапевт по профессии и либерал по убеждениям. Проблемами благотворительности он озаботиться  не успел – наступали немецкие войска, обстановка в Петрограде становилась совсем нестабильной. Кишкин начал готовить эвакуацию Петрограда и переезд Временного правительства и центральных государственных учреждений в Москву. Октябрь смел эти планы, а министерство по делам общественного призрения закончило свое существование.

Пока министры работали над политическими коалициями, непосредственной помощью приходилось заниматься земствам.

Нет денег

В мае 1917 года в Петроградской губернии собралось очередное земское собрание. Проблемы обсуждали долго, но совершенно бессмысленно – денег не было. Земство постановило обратиться к правительству, чтобы получить ссуду в полмиллиона рублей на оказание помощи семьям призванных в войска. Собравшиеся уже понимали, что денег не получат.

Один из выступавших говорил: «Если земство не сможет достать денег, население останется без помощи, потому что государство тоже не ассигнует на этот предмет средств». Собрание постановило выдать единовременные пособия наиболее нуждающимся семьям убитых на войне, столько, на сколько хватит земских средств.

Фостерные семьи для беспризорников создать не успели

Обсуждали еще один неотложный вопрос – что делать с детьми, которые остались без попечения родителей. Страна третий год находилась в состоянии войны, беспризорников становилось все больше, никаких приютов на них не хватало. Земское собрание постановило, что нужно развивать не только закрытое, но и открытое призрение – то есть, отдавать их на попечение в обычные семьи. При этом предполагалось денежное вознаграждение для таких опекунов и контроль со стороны земства. Это был прообраз «фостерных семей», патронажа в современном понимании.

Внедрение новой системы требовало времени, которого не было ни у Февральской России, ни у Петроградского земства. 24 октября под руководством большевистской партии началось Петроградское восстание.

Доклад доктора Золотавина: посчитать всех бедных

Ноябрь и декабрь 1917 года – время первых советских декретов. Власть большевиков была неустойчива, они стремились законодательно закрепить свои достижения. «Декрет о земле», «мир без аннексий и контрибуций», «декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов» и два десятка других декретов устанавливали новые правила.

До земства пока дело не дошло – и 4 декабря 1917 года доктор Николай Афанасьевич Золотавин в присутствии председателя губернской земской управы представил доклад об общественном призрении. На земские средства его распечатали и разослали на места как руководство к действию.

Николай Афанасьевич родился в Пермской губернии, окончил хирургическую академию в Санкт-Петербурге. Вернувшись на родину, сделал немало для установления санитарной культуры, организовал несколько больниц и даже мобильные врачебные бригады, которые посещали отдаленные села. Переехав после этого в Петербург, работал фабричным и санитарным врачом, основал Нарвское туберкулезное общество и бесплатный читальный зал для врачей. И сейчас в подборках медицинской литературы встречаются его работы: он написал более ста научных статей и десяток методичек по санпросвещению.

Идея Золотавина была проста: нужно порайонно подсчитать всех бедных, которые нуждаются в общественном призрении и вести строгий учет в дальнейшем. Врач представил единую форму, где указывались фамилия, имя и местожительство, способность к труду и причины нужды в призрении. Это позволило бы разумно тратить деньги, а главное – просчитывать, сколько их нужно в дальнейшем.

Золотавин считал, что для уменьшения детской смертности нужно создать широкую сеть яслей-приютов. Это позволило бы не оставлять детей во время летних полевых работ под присмотром малолетних нянек или престарелых бабок, а также было бы куда определять множество беспризорников уже не только военной, но и революционной эпохи.

Время наркомов: благотворительность упраздняется

Месяц спустя НКВД РСФСР поставил местным властям ультиматум: «При существовании Советов, земским и городским самоуправлениям не должно быть места». Земства упразднялись, приюты, богадельни и ясли оказались в ведении нового народного комиссариата государственного призрения. Ведомство возглавила знаменитая Александра Коллонтай, не собиравшаяся ничего брать из земского благотворительного опыта. Вскоре и само понятие «благотворительность» упразднили, как «явление, свойственное лишь классовому обществу». В первом издании Большой Советской Энциклопедии писали: «Благотворительность – это помощь, которую лицемерно оказывают представители господствующего класса некоторой части неимущего населения с целью обмана трудящихся и отвлечения их от классовой борьбы». Советская власть, которая «уничтожила нужду и нищету», в благотворительности более не нуждалась.

Здание огромного Санкт-Петербургского Воспитательного дома, который был подвластен Ведомству учреждений императрицы Марии, было передано Петроградскому педагогическому институту. Какое-то время поддерживалась заведенная система по передаче беспризорных городских детей в приемные крестьянские семьи и патронажу бедных и многодетных семей, но вскоре ее забросили.

Врач Николай Афанасьевич Золотавин продолжал жить и лечить людей в Ямбурге, который в 1922 году стал называться Кингисеппом, в честь расстрелянного эстонского революционера. В 1926 году семидесятилетнего Золотавина расстреляли по «контрреволюционной» статье 58 только что принятой новой редакции Уголовного кодекса РСФСР.