Спиной не поворачиваться. Что изменилось в жизни людей в ПНИ, когда у них появились дача и теплицы?

В 2022 году в Нижегородской области зародилась Социальная дача – один из немногих в России проектов сопровождаемого проживания. Сюда летом стали приезжать постояльцы из ПНИ. Для большинства из них дача – первый опыт жизни за стенами интерната. Читайте наш репортаж

В 2016 году в первом чтении был принят закон «О распределенной опеке». По нему жизнь и здоровье жильцов ПНИ переставали быть ответственностью только интернатов – поддерживать людей с психическими заболеваниями и защищать их интересы могли родные, волонтеры, НКО.

Эта система должна была сделать помощь прозрачной и проницаемой, чтобы как можно меньше людей автоматически отправлялись в интернаты, а те, кто хотел выбраться оттуда, имел бы такую возможность.

Закон «О распределенной опеке» ждет второго чтения семь лет. Между тем летом 2023 года Дума приняла поправки к закону «О психиатрической помощи» – они отменяют то, что начали делать для улучшения жизни в интернатах: создание независимой службы защиты прав людей с психическими нарушениями, проверки психбольниц и ПНИ без согласования с их руководством и т.д.

Какой могла бы быть помощь при действующей системе распределенной опеки? Вот два редких и удивительных примера из тех, что успели прорасти за годы ожидания.

Дачники

Женщина маленького роста на даче с тарелкой в руке
Люба заходит в дом с угощением. На даче все присматривают друг за другом. Здесь все на ты, все дачники

Дорога на дачу идет через село Великий Враг, мимо остановок «Магазин» и «По требованию». Дальше – СНТ «Безводное», обычный дачный поселок: деревянные дома с покосившимися наличниками, затянутый сайдингом новострой, дома побогаче – с высокими заборами, автоматическими воротами. Участок, к которому мы идем, тоже обнесен забором: прозрачным невысоким металлическим частоколом. Калитка держится на простой щеколде.

Здешние дачники – люди из ПНИ. Им очень повезло. Здесь оказываются те немногие, кто смог выбраться из интерната на время или навсегда. В летнем домике они учатся готовить, ухаживать за садом, вести хозяйство – пробовать «обычную» жизнь.

Междумирье

Воспитанники ПНИ на даче
В старом саду — сливы, смородина, яблони. Совсем скоро начнут закатывать компоты и варенья

Социальная дача появилась благодаря общественнице Марии Метрикиной и АНО «Родительский комитет». Это совсем не интернат, но еще не вполне воля.

Здесь есть занятия и распорядок дня; тьюторы, волонтеры, соцработники. Есть сопровождающий, который рядом всегда. Есть право сказать, что сегодня не хочешь читать, что устал, что приготовишь себе обед отдельно. Можно заниматься огородом, а можно не заниматься. Для кого-то дача становится первым опытом жизни на воле, для кого-то – хорошим знаком, что из интерната удастся выбраться. Некоторых рекомендуют на восстановление дееспособности и будущее переселение на сопровождаемое проживание.

Порядок, как в армии

Внутри летнего домика: на полках тарелки, иконы, чашки
Что и когда готовить и есть, заняться делами или отдохнуть каждый решает самостоятельно

Оля зовет с собой, предлагает посмотреть палату. Исправляется: комнату. Говорит, только обязательно надо разуться: «полы намыла».

На втором этаже пахнущего деревом и старыми книгами дома – небольшая комната с двумя кроватями. Оля живет здесь одна. «Чисто у меня?» В самом деле, очень чисто. Рядом с застеленной кроватью – тумбочка. В ней плотно составленные мыльница, зубная щетка, рулон туалетной бумаги, пачка влажных салфеток и дезодорант. Про такой порядок принято говорить: как в армии. Как в интернате. На тумбочке книжка – «Про Веру и Анфису», Эдуард Успенский.

– Я ее пока не прочитала. Мне некогда бывает. Я еще это, ну, примеры решаю. Минус. Плюс. Столбиком. Я люблю цифры считать.

Вернусь сюда, если жива буду

Оля. В комнатах на даче не больше двух человек. Здесь бережно относятся к праву человека на приватность

Цифры нужны Оле, чтобы на комиссии по восстановлению дееспособности показать, что она умеет считать. Если все сложится, Оля сможет выбраться из интерната и поселиться в квартире сопровождаемого проживания.

На вопрос, что значит быть дееспособным, она отвечает: «Суп варить, кашу. Чтоб самой заплатить за свет, за воду, за газ, одеться, помыться». Жизнь в интернате Олю не устраивает, вспоминать о ней она не хочет. Оля – сирота с рождения.

Ее путь – такой же, как у тысяч других жильцов ПНИ: дом малютки, детский дом, психоневрологический интернат, где Олю признали недееспособной. С тех пор все решения о ее судьбе принимает опекун. Опекун – это интернат.

С воспоминаний о жизни там Оля сбивается и начинает рассказывать, как варить кашу: молоко, вода, соль, песок, помешивать, чтобы не прилипло. «Следующим летом снова вернусь сюда, если жива буду». 

Никогда не снятся дурные сны

Дачники на фоне своей дачи
За прошлый сезон дача приняла 22 человека из ПНИ. Волонтёры приезжают проводить занятия: учить людей читать и считать

В комнате этажом ниже живет Лариса. Единственная из нынешних дачников, кто передвигается на коляске. Лариса сидит на вязаном покрывале, приклеивает пластиковые кристаллы к канве. Мы говорим про сны и страхи. Лариса боится грозы, но в те ночи, когда уснуть удается раньше, чем за окном начнет сверкать и греметь, ей не страшно. Ларисе, как и другим дачникам, никогда не снятся дурные сны.

На днях Ларисе придется вернуться в интернат, переждать там 17 дней, пока освободится другая сопровождающая, чтобы ухаживать за ней. Потом она сможет снова приехать на дачу. Садясь поудобнее на кровати, Лариса зажмуривается. Позже сопровождающая Света расскажет, что в интернате на одного человека полагается три подгузника в день. Больше не дадут, даже если надо. За время, проведенное в полном подгузнике, появляются раны, которые можно залечивать месяцами.

Больше всего страшно, когда обижают животных

Женщина с рисунком с руках
Галина увлеченно рисует и мечтает учиться на художника

Рядом с Ларисой – Галина, у нее в руках папка с рисунками. Портреты мужчин, женщин, срисованные из книжки снегири, на одном из рисунков – парень и девушка держатся за руки, бегут по берегу моря к садящемуся в волны солнцу.

– Галина, а вам снятся сны?

– Сны-то? Снятся. Хорошие сны снятся. Мне снится, как будто я на воле. А я-то воли вообще и не знаю. Снится, что я как будто устроилась художником. Меня как будто учили рисовать люди. Поехала в Москву и заняла первое место. Это мечта моя. Я пока не настоящий художник.

Быть настоящим художником значит уметь рисовать с натуры, когда «люди похожи на людей». Галине больше всего страшно, когда обижают животных. В интернате, где она живет последние десятилетия, такое случается. Туда из города и соседней деревни время от времени привозят кошек и собак – тех, кто стал не нужен. С такими не церемонятся.

Якорная пара

Мужчина с кошкой
Частые гости на даче — соседские коты, здесь их подкармливают и ласкают. Взаперти остается только пугливая Пигалица — чтобы не убежала

– Не выпустите Пигалицу!

На подоконнике сидит трехцветная пушистая кошка, без особого интереса глядит на улицу. Пигалица тоже приехала из интерната. Ее забрала с собой, съезжая в спецжилдом, тезка художницы, Галя. Она прямо сейчас – в поиске работы.

Последние несколько лет они с Сергеем Львовичем, гражданским мужем, живут в квартире с небольшой поддержкой соцработника. На дачу эта пара приезжает второй сезон подряд. Галя занимается огородом: показывает ровные крепкие перцы, бело-зеленые спеющие помидоры, куст красной смородины, подрастающие тыквы.

Сергей Львович говорит мало и оживляется, только когда речь заходит о ремонте в их с Галей квартире. Говорит, удалось купить хорошие красивые обои. Галю и Сергея Львовича называют якорной парой – они проводники для тех, кто приезжает на дачу впервые: они знают обе жизни – в интернате и на воле.

Приоткрыли окно в душной комнате

Житель ПНИ закрывает форточку в теплице
В нулевые на территории ПНИ стояла сколоченная из оконных рам теплица, позже ее разобрали

Другой росток еще недавно возможного закона о распределенной опеке – теплицы в Бутурлинском ПНИ под Нижним Новгородом. Разговор об установке теплиц подняла директор интерната Марина Воронова, собрать деньги на их установку предложили в Службе защиты прав людей с психическими нарушениями. Деньги собрали пожертвованиями, хватило и на конструкции, и на дачный инвентарь. Сбор поддержала Нюта Федермессер, автор проекта Народного фронта «Регион заботы», основатель фонда «Вера».

Теплицы – возможность досуга для людей, проводящих в интернате, в четырех стенах, большую часть жизни. И одновременно это точка входа извне: для жертвователей, журналистов, читателей. Ненадолго приоткрывшееся окно в душной закрытой комнате. 

Спиной не поворачиваться

Жители ПНИ на территории ПНИ
Из развлечений в интернате — прогулки и занятия в клубе. Поделки, аппликации, рисование. Все жильцы интерната — взрослые

Ворота Бутурлинского ПНИ открыты, но никто с той стороны не подходит близко. За воротами стоит невысокий светловолосый парень. Вглядывается в приехавшую машину, покачивается из стороны в сторону. «На всякий случай запомните общее правило: спиной ни к кому не поворачиваться. Никаких случаев не бывало, но правило такое есть».

На территории – хозяйственные корпуса: гараж, склад, кочегарка, жилые здания, баня, клуб. А еще – построенные напротив административного корпуса новенькие теплицы. Три высокие, накрытые поликарбонатом, две небольшие низенькие: «хлебницы», как говорят местные.

Теплицы установили в мае. В июле в теплицах созрели огурцы. Говорят, кто-то успел стащить себе один без очереди. 

Просьба на всех одна

В теплице позирует с лейкой Марина. Она не говорит и не слышит. Показывает на самый большой помидор, потом на себя, кивает и смеется. Когда съемка закончена, выходит наружу. Показывает на себя, очерчивает руками огромный живой, показывает пальцами: два. Показывает один палец и качает невидимого младенца. Берет за руку, уводит за собой – в клуб.

Марина и еще 15 жильцов интерната поливают огурцы и перцы, подвязывают, пасынкуют, обрабатывают. Внимания к растениям, кажется, больше, чем надо. Внимания к тем, кто закрыт в интернате, мало настолько, что любого входящего окружают вопросами, взглядами, просьбами. Просьба на всех одна: выбраться.

– Надо закрыть. Надо закрыть! – шепчет на ухо Ирине, инспектору по труду, Лёша. Уходя в клуб, смотреть поделки, как полагается всем, кто попадает в интернат с воли, мы оставили теплицы открытыми.

Не бьют, но жить тут все равно не хочется

По дороге встречаем Володю: крепкого спортивного парня с серьгой в ухе и Максима – улыбчивого высокого человека в синей олимпийке. Максим молчит и смотрит в глаза. Когда кто-то говорит что-то, что Максим считает неправдой, он смеется громче.

Володя рассказывает, как много лет назад выкладывал из кирпича склады и гаражи для интерната, как сбегал от поборов, как был возвращен, бит, лишен права получать пропуск на волю. Как решил заниматься творчеством, «потому что людям в жизни нужна радость, а я могу людей радовать». Володе снится, что он на сцене, что его приглашают петь. «Выйду на волю, буду как Юра Шатунов», Максим смеется. Володя говорит, что в последние годы не бьют, но жить тут он все равно не хочется. Максим молчит и глубоко затягивается.

Чтобы в интернатах подвязывали только помидоры

Жители ПНИ на улице
На две сотни жильцов интерната найдется совсем немного тех, кто когда-то жил своей жизнью: держал хозяйство, работал с землёй

– Володя, зачем в интернате теплицы?

– Чтобы, как его… хозяйство, чтобы приносить пользу, чтобы что-то давать, как его, интернату.

– А людям в интернате?

– Потому что человек же не для себя должен жить, не должен быть самолюб какой-то. Человек что-то должен делать в жизни, чтоб не было замкнутости.

Теплицы нужны как свидетельство редкого, но до недавнего времени возможного проникновения воли в интернат. Напоминание, что за воротами есть те, кто следит за тем, чтобы в интернатах подвязывали только помидоры. А еще чтобы Лёше было за чем присматривать, что хранить от холода, чтобы Марине было на что указать: это мое. Чтобы Максим улыбался, глядя на них обоих.

Прощаясь, Володя просит приезжать еще, киваем, Максим смеется. Машем всем, кто собрался провожать и идет за машиной. Невозможно отвернуться. Нельзя поворачиваться спиной.

Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.

Читайте наши статьи в Телеграме

Подписаться

Для улучшения работы сайта мы используем куки! Что это значит?