Все в порядке, но…
Замуж Ангелина вышла в девятнадцать лет.
«Поженились мы странно. Не было долгих свиданий, как говорят, «конфетно-букетного периода». Муж на три года меня старше. Мы встретились пару раз, а потом у меня умерла мама. Муж стал моей «мама-папией».
И все, вокруг никого родственников, только он, 21-летний парень, которого в детстве бросила мама, променяв на молодого мужа, и вырастили родственники в деревне. И было его как-то жалко, что ли. Так и поженились».
Ангелина окончила институт, вышла на работу бухгалтером, забеременела первым ребенком. Тут супруги придумали вести собственный бизнес – покупали оптом пиво на местном пивзаводе и развозили по магазинам.
«Мы, два голодранца, очень старались выбиться «в люди»», – говорит Ангелина. – Муж координировал работу, я вела бухгалтерию». Со временем ей стало не хватать юридических знаний, и Ангелина решила получать второе высшее. Но тут муж сказал: «Зачем тебе второй диплом – у тебя один уже есть. Поучись лучше за меня». И итоге контрольные дистанционно-заочно сдавала Ангелина, диплом поехал защищать муж.
На защите с работой по наследственному праву в европейских странах, по словам бывшей супруги, чуть не засыпался, спутав «одаряемых» и «одаренных», однако же диплом получил.
Зато юридическая грамотность пригодилась мне при разводе, – невесело смеется Ангелина.
«Если мать так сделала, ты тоже изменишь»
Постепенно в отношениях супругов стали появляться «звоночки».
«Мужу было беспокойно, что я чуть успешнее, он стал меня принижать. Как-то при гостях попытался выставить меня некомпетентной: «Ничего она не знает!» Я обиделась и ушла из семейной фирмы главным бухгалтером на пивзавод. Фирму пришлось продать».
Но вскоре Ангелина опять забеременела, и из второго декрета муж ее на работу уже не отпустил – «сиди дома, заботься о детях».
«Звоночки» продолжались. Если Ангелина выходила из дома больше, чем на два часа, муж подозревал ее в изменах: «Ему, наверное, казалось, что если его мать променяла детей на молодого мужа, значит, так делают все женщины; так делаю и я, нужно только докопаться».
«Все проблемы – во мне»
За двадцать лет, что супруги прожили вместе, Ангелина три раза подавала на развод. Дважды забирала заявление до суда – муж очень уж каялся и обещался: «У нас же семья, семья – это самое главное в жизни». Но через полгода все начиналось сначала.
Супруги опять возобновили семейный бизнес, как и прежде, Ангелина вела бухгалтерию, и, конечно, – дом. Но однажды до них дошла та страшная история, когда муж отрубил жене руки, и муж сказал Ангелине: «А тоже могу тебя так вывезти в лес. А что? Родственников у тебя нет, а знакомым скажу, что ты уехала с мужиками».
Ангелина терпела и понемногу ходила по психологам.
«Конечно, я думала и о детях. Для детей муж был идеальным отцом, проблемы были только в его отношении ко мне. Мне казалось, что виновата я, и нужно просто в себе что-то починить.
Ну, я же мудрая женщина, я просто не все средства спасения испробовала.
И еще у меня самой очень хорошая семья, среди моих родственников никогда никто не разводился. И я думала, что замуж выходят один раз, и на свадьбе дочери мы должны сидеть вместе – мама и папа.
А потом будет большой дом, внуки, все мы будем собираться за одним столом. Да и для всех окружающих мы были хорошей парой – соседи, например, о наших конфликтах не имеют понятия до сих пор».
Психологи, как один, спрашивали: «Если хотите сохранить семью, нужна семейная терапия, приходите вместе». Муж к психологам идти отказывался.
А тут еще объявилась свекровь – мужнина мама. Со своим супругом она давно рассталась, и теперь очень нуждалась. По счастью, жилье у свекрови было свое, и муж стал частенько уезжать к ней; иногда и она заходила в гости. Появление свекрови в такой момент усилило напряжение в доме.
В итоге Ангелина в третий раз подала на развод и судья посчитала, что развести супругов можно, поскольку дети взрослые – их младшей дочери к тому моменту было четырнадцать.
«Кто он мне теперь? Ну, отец моих детей, наверное, – рассуждает Ангелина. – Дети с ним общаются. Старшему сыну больше двадцати. Он много чего в наших отношениях видел, но он же может сказать: «Вы – мои мама и папа!» Младшая – папина любимица – после поездок к отцу может иногда начать меня обвинять. Ей во всей этой ситуации до сих пор неспокойно».
«Разговор с психологом я почти не помню»
Оставшись одна, Ангелина вначале думала лишь о том, что двадцать четыре года жизни потрачены зря, и она – ничтожество. Были и мысли о суициде.
Где она тогда нашла телефон кризисного центра «Берег», Ангелина сейчас не помнит.
«Кажется, когда-то давно я отдавала туда детские вещи. А тут посмотрела на закладку – юрист, психолог – и все это бесплатно. Еще священник есть. Не могу сказать, что я верующий человек. Батюшка вот тоже говорит: «Крестик носишь, а не веруешь». Но когда батюшка с тобой поговорит, становится спокойнее».
Когда Ангелина набрала телефон центра, с ней поговорил психолог.
«Я мало что помню из того разговора. Только одна фраза запомнилась четко: «Состояния «всё» не бывает. Если где-то закрылись какие-то возможности, значит, они открылись в другом месте»».
Наутро после этого разговора Ангелина ощущала себя намного лучше, повесила в интернете резюме и через день вышла на работу администратором в медицинский центр. «Да, это была не совсем та работа, к которой я привыкла, но она давала мне деньги на жизнь».
«Накрывает» два месяца, дальше – легче
Свой брак, отношения с мужем-абьюзером Ангелина полгода обсуждала с психологом «Берега». Когда пришла в себя, разобралась, – захотелось помогать «сестрам по несчастью». В «Береге» много таких, как Ангелина, волонтеров, там это называют «круговоротом добра в природе».
А вскоре Ангелина пришла в центр «Берег» уже в качестве сотрудника.
В основном, в «Берег» обращаются в ситуациях семейного насилия. Пьяный муж или сожитель избил саму женщину, избил детей, и женщины не знают, куда идти.
Кто-то потом прощает и забирает заявление из милиции, кто-то – живет в «Береге» по несколько месяцев, выигрывает суды и обустраивается в новой самостоятельной жизни.
«Сейчас я смотрю на наших девочек, подопечных центра и вижу, что именно так оно и бывает: и красавицы, и умницы, и с образованием, а самооценка – ниже плинтуса, – говорит Ангелина. – Потом проходит два месяца – и у женщины появляется первое желание: «Я хочу. Хочу учиться, хочу новую одежду». И у меня так было – значит, ожила.
Сначала меня попросили вести группы центра в соцсетях, и я писала посты, вешала объявления. Потом выяснилось, что летом некому работать в благотворительном магазине одежды, – поработала там. Дальше я стала писать гранты, выиграла грант и организовала в центре швейную мастерскую: мы обучаем женщин профессиям, у нас еще есть курсы маникюра, курсы флористики».
Сейчас Ангелина – один из кураторов центра, занимается, в том числе, женщинами, которые живут в кризисной квартире. Со всеми подопечными центра работает психолог, но в то же время нужно проследить, чтобы время, которое женщины живут в центре, они провели максимально толково: оформили недостающие документы или льготы, хотя бы начали получать профессию, да и за порядком в квартире следили.
Кого-то приходится строго вразумлять, кого-то – чуть не водить за ручку. Это – обязанности Ангелины. Например, подопечный должен отвечать на звонок куратора в любое время.
«Ночью я, конечно, не звоню, но в остальное время могу взять такси и срочно приехать выяснять, отчего подопечная не вышла на связь, – говорит Ангелина.
То, что я сама прошла через похожую семейную ситуацию, очень помогает. Например, я знаю: чтобы хоть как-то восстановить голову после разрыва с абьюзером, нужно минимум два месяца. Перетерпишь два месяца – и станет легче, «накрывать» уже не будет, перестаешь рыдать, постоянно размышлять: «Что же я сделала не так?». Начинаешь жить дальше.
Еще я знаю: пока женщина внутри себя не решила разорвать отношения, сделай ей хоть что – хоть дворец построй, постели туда красную дорожку и посели на полном обеспечении, – она все равно вернется к мужу. Как правило, потому, что «он же без меня пропадет».
Я теперь всем женщинам, пришедшим к нам на кризисную квартиру, сразу говорю: «Вы только не сбегайте. Вернуться к своему мужчине – это ваше право и выбор, но мне же надо ключи забрать и бумаги оформить, что вы уехали»».
Помочь кризисному центру «Берег» для женщин, переживших семейное насилие, можно здесь.
Рабочие сериалы
Про своих «девочек» Ангелина рассказывает:
«Очень разные люди. Кого-то обманывают с жильем бывшие мужья или их собственные родственники. Такие быстро встают на ноги, идут работать или учиться, начинают сами зарабатывать, снимают жилье. Таким центр продолжает помогать продуктами и вещами».
Но бывают и такие, кто центр просто используют. Например, жила у нас в кризисной квартире девочка-цыганка. Врала всем подряд: ничего-то у нее не получается. Я ее приняла от другого куратора, и вдруг узнаю: документы маме-инвалиду она оформить не может, ребенка в детский сад отдать – тоже, но при этом успешно сдала на права.
Я ей просто поставила двухнедельный срок: «если с документами не разберешься – съезжаешь». Уж чего я только ни выслушала, когда она съезжала. Прошло несколько месяцев – и я узнаю, что как-то у нее все волшебно сделалось – и мамина пенсия, и садик ребенку. А продолжала бы она у нас сидеть, ничего бы не было.
Или девочка из детдома. Получила она свое пособие и детское – и вдруг – нету денег. Оказалось: купила сотовый телефон подружке.
Пришлось вызывать и объяснять: «Тут халявных продуктов нету. Вот теперь ты месяц будешь без еды, а ребенок твой – без смеси, зато твоя подружка – с телефоном». Еду и смесь ей, конечно, в тот месяц нашли. И квартиру, которую опека не выделила, а потом сама же попыталась отобрать ребенка «из-за отсутствия жилья», выбили.
Теперь она готовится к новоселью и каждый месяц отдает мне часть денег на сохранение, а потом мы вместе обсуждаем, что ей в квартиру купить – уже есть телевизор, теперь выбираем холодильник.
Была печальная история – еще одна выпускница детдома родила от кого-то одного, а встречалась с мужчиной из Средней Азии.
«Он меня любит, и ребенка очень любит, и вообще ему нравятся женщины-матери». Объяснить девочке, что матери ее избраннику нравятся потому, что, женившись на россиянке и усыновив ребенка, легче оформить гражданство, не получилось.
Она сбежала прямо с ребенком в какой-то реабилитационный центр, где ее принц лечился от алкоголизма. Ребенка у нее в итоге отобрала опека».
«Мы вообще тут, в «Береге», сериалы не смотрим, – невесело смеется Ангелина, – нам жизнь круче истории подбрасывает. Надо бы записывать, да некогда».
Иллюстрации Оксаны Романовой
