«К нам продолжают обращаться люди»
Статус инагента не означает гибель НКО. В большинстве случаев общественные организации выживают и продолжают оказывать помощь нуждающимся. Самое неприятное – необходимость для НКО-иноагентов везде ставить маркировку о своем статусе.
Представители НКО признаются, что шутки насчет «иностранных шпионов» начинают уже раздражать, а доверие перед жертвователями приходится долго восстанавливать.
Если раньше было достаточно указать маркировку на сайте НКО, то теперь она должна присутствовать повсеместно. Доходит до смешного.
– Как это делать, например, в Twitter, где сообщение ограничено 280 знаками? Я задала этот вопрос судье Мосгорсуда, он предложил придумать… эмодзи с указанием статуса иноагента. Мы все посмеялись, но штраф в 300 тысяч рублей мы, тем не менее, получили, – говорит Наталья Морозова, юрист правозащитного центра «Мемориал» (в 2014 году признана НКО, выполняющей функции иностранного агента).
«Поначалу люди возмущались и спрашивали, зачем мы берем иностранные деньги, – говорит Светлана Ганнушкина (признан в РФ иноагентом), председатель региональной общественной благотворительной организации помощи беженцам и вынужденным переселенцам «Гражданское содействие» (в 2015 году признана НКО, выполняющей функции иностранного агента). – Но в итоге все успокоились, отношение поменялось. Сейчас к нам продолжают обращаться люди, которые, казалось бы, близко не должны подходить к иностранным агентам – полковник ФСБ, сотрудники полиции. Наша помощь, экспертиза им тоже нужны».
По данным на начало мая 2021 года, в России 75 общественных организаций включены в реестр НКО, выполняющих функции иностранных агентов.
В соответствии с законодательством, эти организации не имеют права на государственное финансирование и не могут заниматься просветительской деятельностью.
Распространять информацию о работе такой НКО можно только с указанием, что она выполняет функции иноагента. Также НКО и их сотрудники обязаны все свои информационные ресурсы, аккаунты соцсетей и продукцию маркировать данными о том, что они являются иноагентами и входят в соответствующий реестр.
Проверить статус организации и узнать, включена ли она в реестр НКО, выполняющих функции иноагентов, можно на сайте Минюста.
Дамоклов меч занесен над всеми НКО
Для признания НКО иноагентом достаточно двух оснований: 1) иностранное финансирование и 2) выявление в ее работе «признаков политической деятельности».
В пензенский фонд местного сообщества «Гражданский союз» (в 2019 году признана НКО, выполняющей функции иностранного агента) пришел с проверкой Минюст после того, как некий гражданин сообщил, что НКО финансируется из-за рубежа.
– У нас всегда было иностранное финансирование, мы нисколько этого не боялись и не боимся сейчас, – говорит Олег Шарипков, директор фонда. – Поскольку мы благотворительная организация, то все деньги тратим на благотворительные цели. В тот раз у нас было финансирование от КАФ (признан в РФ иноагентом) по программе помощи пожилым людям «Дети войны». Это не помешало признать нас иностранными агентами.
С финансированием, казалось бы, все ясно – тебе платят деньги из-за рубежа, значит, ты их агент. Нюанс в том, что под это определение подпадают и те НКО, кто пользуется иностранными финансами системно, и те, кому разово перекинули незначительное пожертвование. Например, фонд содействия правовому просвещению населения «Лига избирателей» (в 2020 году признана НКО, выполняющей функции иностранного агента) попала в реестр иноагентов из-за перевода от гражданки Молдовы, пожертвовавшей фонду 230 рублей.
– Любая НКО не застрахована от того, что кто-то ей из-за границы переведет деньги. Отследить это очень сложно. И сказать гражданам из других стран «не отправляйте деньги на помощь» она тоже не может. Получается, дамоклов меч занесен надо всеми НКО, – говорит Наталья Морозова.
– Получение денежных средств даже от российской организации может быть признано иностранным финансированием по нынешнему законодательству, – добавляет Наталья Дроздовская, директор юридического департамента группы компаний Philin Philgood.
Призывы к изменению законодательства засчитываются
Что касается политической деятельности, то это определение в законе дано настолько широко, что его можно применить почти к чему угодно. Например, один из признаков – когда организация призывает к изменению законодательства. Но это и есть главная задача большинства общественников.
Все НКО возникают там, где есть пробел в государственном регулировании. Фонды лоббируют распределенную опеку, доступ в реанимации , жизненно необходимые лекарства для тяжело больных детей и взрослых, а все это можно изменить, в первую очередь, законодательно.
Причиной включения в реестр иноагентов могут стать и личные мнения и действия руководителей некоммерческих структур. Например, для «Гражданского союза» (в 2019 году признана НКО, выполняющей функции иностранного агента) достаточным оказалось участие его исполнительного директора Олега Шарипкова в митинге против пенсионной реформы. Неважно, что был выходной, а Олег выражал исключительно личное мнение. Такую же роль для властей сыграли посты на его личной страничке в соцсетях и даже обращение с жалобой на действия местной администрации в прокуратуру.
В 2017 году студент СГМУ Никита Смирнов решил «исполнить свой гражданский долг» и заявил в прокуратуру, что саратовская региональная общественная организация инвалидов, больных сахарным диабетом (СРООИБСД), получает финансовую поддержку от иностранных компаний.
Врачи Саратовского медуниверситета (СГМУ) создали эту НКО в конце 1980-х годов для поддержки людей с диабетом – в том числе помогали пациентам «выбивать» положенные лекарства, закупали для них инсулин, требовали от чиновников устранить бюрократические сбои в поставках, из-за которых страдают больные.
По итогам прокурорской проверки выяснилось: с 2009 года НКО действительно получала пожертвования из Германии, Дании и Швейцарии – общая сумма составила 715 тыс рублей.
Жалобу Смирнов позже отозвал, но организацию инвалидов все равно признали иноагентом и задавили административными штрафами. Оспорить их она не смогла и в 2019 году, спустя 1,5 года безрезультатных судебных тяжб, прекратила работу.
НКО лишается возможности подавать на гранты
В 2017 году выпущено постановление, которое фактически установило ограничение на государственное финансирование организаций, находящихся в статусе иноагента. Попадая в реестр, НКО лишается возможности подавать на президентские гранты.
От сотрудничества с иноагентами отказываются и зарубежные фонды. Они хотят благополучно работать, а взаимодействие с фигурантами «черного списка» им, как они считают, может навредить. Так, например, «Гражданское содействие» (в 2015 году признана НКО, выполняющей функции иностранного агента) потеряло партнера по уже разработанному и готовому проекту по образованию. Партнер отказался от сотрудничества в последний момент, после того как узнал о статусе иноагента у этой НКО.
– Наша тема – мигранты – напрямую зависит от сотрудничества с органами внутренних дел, с ФСБ. У нас за годы работы сложились хорошие отношения с миграционными службами, личные связи в этой сфере. Они тоже не могут работать без нас. Но теперь люди боятся, что у них будут проблемы из-за работы с нами. Приходится искать лазейки в законах, – рассказывает Светлана Ганнушкина (признан в РФ иноагентом).
Например, в течение четырех лет сотрудники миграционной службы не приходили в «Гражданское содействие» (в 2015 году признана НКО, выполняющей функции иностранного агента) на ежегодный семинар. А в этом году пришли. Организация нашла способ – направила им приглашения не от себя лично, а от уполномоченного по правам человека в РФ Татьяны Москальковой.
Есть и другие требования для иноагентов. Перед тем, как запустить проект, включенная в реестр НКО теперь обязана уведомлять об этом Минюст.
И из нового – иноагенты не могут вести просветительскую деятельность. А значит, не могут публично рассказывать, чем и как именно занимаются – все это будет признано нарушением закона и обернется многотысячными штрафами.
Погасить «судимость» трудно, но прецеденты есть
В случае со снятием статуса иноагента с НКО больше историй с грустным концом, чем хэппиэндов.
– Основание для исключения из реестра – прекращение деятельности НКО в связи с ликвидацией/реорганизацией, подача заявления от НКО об исключении из реестра, возврат иностранного источника финансирования в течение 3 месяцев со дня включения НКО в реестр, если нет иных иностранных источников, – говорит Наталья Дроздовская.
Прецеденты отказа от получения иностранных переводов в России были. Если же НКО не укладывается в трехмесячный срок со дня своего включения в реестр, его путь к снятию ярлыка будет гораздо дольше.
– Для этого по закону организация должна год не получать зарубежной помощи, тогда Минюст после проверки исключает НКО из реестра. Но продержаться очень сложно, – говорит Наталья Морозова. – Ведь попадая в реестр, НКО лишается возможности получать президентские гранты. Внутри страны из источников у нее остаются только пожертвования, но их объем тоже может упасть – многим не захочется поддерживать «агентов». Год существовать непонятно на что для НКО практически нереально. Она не сможет выполнять свои цели и задачи, ради которых она создавалась, которые прописаны у нее в уставе.
Однако случаи исключения из реестра все же есть, хотя они пока единичны.
В 2015 году статус иностранных агентов был снят с пермского Центра гражданского анализа и независимых исследований «Грани» и Костромского центра поддержки общественных инициатив.
Иллюстрации Оксаны Романовой
