«Мы не понимаем, что из себя представляет сектор»

Кризис доверия

Нельзя сказать, что российская благотворительность страдает от тотального недоверия к ней в обществе. Наоборот, как показал опрос, проведенный НИУ ВШЭ, большинство жителей страны (59%) считают, что фондам можно доверять. «Это высокий уровень авансированного доверия, учитывая, что в целом мы сегодня не склонны верить окружающим, – подчеркнула Ирина Мерсиянова, директор Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ. – Доля населения, которая полагает, что окружающим можно доверять, в 2017 году составила всего 24%. Остальные считают, что в любых отношениях следует быть осторожными».

Проект Добро.Mail.ru проводил собственный интернет-опрос. Выяснилось, что 66% опрошенных склонны верить в честность благотворительных организаций, сообщила Александра Бабкина, руководитель проекта Добро Mail.Ru. Однако большинство воспринимают фонды как вечных просителей и не верят, что они в состоянии реально помочь в беде. «В случае серьезных проблем только 20% респондентов обратились бы за поддержкой в благотворительные организации», – говорит Александра Бабкина. Шансов на равноправный диалог и доверие в такой ситуации немного.

Между тем, по результатам глобального исследования Trust Barometer-2017 от коммуникационного агентства PRT Edelman Affiliate, в мире наметился общий кризис доверия к институтам, не только к НКО. «Это структурная проблема, вызванная усилением экономического неравенства, коррупции, не всегда высоким уровнем работы демократических институтов. Большинство полагается только на близких и знакомых, и этот фактор нельзя не учитывать», – отметила Мария Черток, директор Фонда поддержки и развития филантропии «КАФ».

Равенство сторон вместо иерархии

Ответом на кризис доверия могут стать такие практики, как филантропия местных сообществ, измерение социального воздействия проектов и призыв к сплоченному действию, характерный для «Щедрого вторника».

Филантропия местных сообществ объединяет людей и ресурсы вокруг конкретных проблем сообщества. Иерархия в отношениях донора и благополучателя сменяется равенством сторон: сегодня ты донор и я прошу у тебя помощи, а завтра наоборот. «Это возможно в очень маленьких городах, деревнях, сельской местности, – поясняет Мария Черток. – Там разделение на донора и бенефициара стирается. Одни и те же люди оказываются в чем-то донорами, в чем-то благополучателями. Доверие строится на том, что все живут на соседней улице и знают друг друга в лицо». В России фондов местных сообществ уже около 70, отмечает эксперт.

Измерение социального воздействия проектов. Например, с использованием методики социального возврата на инвестиции. «Принцип простой: давайте перед началом проекта спросим, как люди видят, в какую сторону их жизнь должна поменяться, а по окончании – изменилось ли действительно что-то к лучшему, – говорит Мария Черток. – Не выполнили ли мы цели проекта, а как конкретно поменялась их жизнь».

Призыв к сплоченному действию. Действенны акции, в которых нет ведущих и ведомых, больших и маленьких – все одновременно вносят свой вклад, и каждый вклад ценен. Яркий пример – Щедрый вторник. Поскольку люди в первую очередь доверяют друзьям и знакомым, «станьте этими друзьями, расскажите, что вы занимаетесь благотворительностью», советует Мария Черток.

Потребность в прозрачности

«Мы не понимаем, что из себя представляет сектор, – признается Вячеслав Бахмин, эксперт Комитета гражданских инициатив, член Оргкомитета Общероссийского гражданского форума. – Минюст в докладе по иностранному финансированию заявил, что в 2017 году НКО получили 72 млрд иностранных денег. Мы все посмотрели друг на друга и сказали: «Кто? Где эти деньги?» Иностранные агенты получили 804 млн рублей. А 72 млрд где?».

Реальная структура некоммерческого сектора вовсе не такова, как можно было бы предполагать. Юридически «некоммерческими организациями» являются восемь госкорпораций, в том числе Внешэкономбанк, к НКО относятся ДОСААФ, дирекция универсиады и т.п.

Юлия Данилова, главный редактор интернет-портала «Милосердие.ru», указывает на еще одну тенденцию: «Благотворительная организация создается при коммерческой, с ней аффилирована и деньги из нее на непонятной основе отправляются в коммерческую организацию. Если эта коммерческая организация ведет деятельность при госучреждении (например, медицинском), то здесь есть огромная коррупционная опасность».

Елена Тополева-Солдунова, директор Агентства социальной информации, соглашается, что статус НКО оказывается выгодным для коммерческих компаний: «Я сплошь и рядом слышу «мы перерегистрируемся в НКО». Это новое явление, и один из выходов – прозрачность в некоммерческом секторе».

Без четкого понимания, что представляет собой сектор, невозможно разобраться, куда идут деньги. «80% средств, распределяемых через субсидии, получает топ-100 некоммерческих организаций, поэтому деятельность НКО должна быть ясна, – подчеркнул Вячеслав Бахмин.

Принудительная открытость

В виртуальном пространстве существуют примеры «принудительной» открытости НКО, говорит Иван Бегтин, директор, учредитель АНО «Информационная культура». Пример – проект 360Giving. «Это британский проект, он собирает на одном сайте информацию, уже размещенную в интернете, в глубинах сайтов различных ведомств. Вытаскивает все это на поверхность», – пояснил он.

По словам Бегтина, на сайте опубликованы материалы по 384 тыс. грантов от 26 доноров – обо всех поддержанных ими организациях и грантах.

В России анологичный пример «полупринудительной» открытости – проект Комитета гражданских инициатив «Открытые НКО». В него интегрированы данные по госконтрактам, грантам, субсидиям. «На данный момент проект содержит сведения о 400 тыс. организаций, в том числе ликвидированных, 220 тыс. госконтрактов, 5 тыс. грантов и 3 тыс. субсидий, – говорит Иван Бегтин. – Он развивается и будет включать все больше данных».

Правда, по его словам, качество источников данных довольно низкое. Например, 25% реестра Минюста (58 тысяч организаций), не совпадают с ЕГРЮЛ (Единый государственный реестр юридических лиц).

По мнению Ильи Чукалина, генерального директора Фонда президентских грантов, раскрытие информации о себе должно увеличивать шансы организаций на победу в грантовых конкурсах, а закрытость работает против них. Однако прозрачность не должна вызывать издержки, когда «ты обязан на 100 сайтах и в 100 реестрах что-то о себе заполнять». «Наша задача в том, чтобы быть открытым стало просто», – сказал он.

Основные возражения против открытости связаны с отсутствием ресурсов, чтобы собирать и публиковать информацию о себе, отметил Вячеслав Бахмин. Другой аргумент – конфиденциальность данных. Третье возражение – фонды, которые работают с узкой аудиторией, не хотят, чтобы о них знали, так как это приведет к росту числа обращений, с которым сотрудники не справятся.

Тем не менее, речь о мировом тренде – рано или поздно от НКО потребуют прозрачности, и лучше подготовиться к этому заранее.

Стандарт открытости для НКО

«По мере роста сектора обостряется конкуренция, что, на мой взгляд, – благо. Есть огромный запрос на сравнение организаций между собой, на понимание общей картины, из каких НКО состоит сектор. Это очень живой запрос, и он подталкивает к тому, чтобы стандарт появился как можно скорее», – говорит Юлия Данилова, главный редактор интернет-портала «Милосердие.ru».

Для повышения прозрачности сектора Форум Доноров и АНО «Информационная культура» разработали проект Стандарта информационной открытости НКО. Он включает три уровня.

Базовый – когда организация просто заявляет, что она есть. Второй уровень – НКО подробно описывает источники поступления средств, расходы, команду проекта. Третий продвинутый уровень – организация готова раскрыть свою внутреннюю политику, рассказать о роли органов управления и решениях, которые они принимают, показать протоколы заседаний своего совета или правления и так далее, перечисляет Дмитрий Поликанов. Благотворительное сообщество пока обсуждает этот документ.

Ранее было много попыток создать этические кодексы для НКО, напоминает Наталья Каминарская, директор центра «Благосфера». По ее мнению, к стандарту необходимо разработать «механизм внедрения, реализации, отслеживания», нечто, что будет стимулировать НКО обязательно использовать эти рекомендации в своей работе.