На фото прошлого века – мать, отец и сын в солнечный день. Респектабельное семейство щурится от солнечных лучей. Мать заботливо придерживает сына за плечо.
В жизни – отец избивает и унижает его с чудовищной жестокостью, а мать молча позволяет ему это делать. Это трагедия сама по себе, но она становиться почти непереносимой, когда узнаешь, что женщина на фото – Элис Миллер (1923-2010), психотерапевт с мировым именем, ее книги переведены на 30 языков.
Миллер была одной из первых, кто не побоялся заговорить о табу – сексуальном насилии над детьми. В своих книгах она подробно разбирает психологические травмы детства, говорит о недопустимости «черной педагогики» – применении к детям физических наказаний, которые считались нормой в Европе первой половины ХХ века. На примерах историй жизни Гитлера и других диктаторов она показывала, что жестокость взрослых по отношению к детям, высмеивание и унижение ребенка приводит к катастрофическим последствиям.
Замученный ребенок может сам стать взрослым мучителем
В своих книгах Элис Миллер хотела привлечь внимание к праву детей на сочувствие, возмущалась, что дети служат «контейнером для эмоциональных отходов» взрослых. Принципы «черной педагогики» ломают волю ребенка, делая его одновременно послушным и непредсказуемым в будущем.
Многие упрекали Миллер в упрощении причинно-следственной связи. Но она утверждала – мы, как общество, склонны преуменьшать значение детского опыта.
Для маленького мальчика Адольфа и его матери послушание было единственно возможным способом избежать наказания от тирана – отца и мужа – и сохранить жизнь. Тот никогда не называл сына по имени, подзывал свистом, как собаку, ежедневно избивал и на его глазах бил мать. Очевидно, писала Миллер, что истребления всего мира впоследствии оказалось для Гитлера недостаточно, чтобы освободиться от страха и ненависти к отцу.
Ненужный сын
Мартин Миллер родился в Цюрихе в апреле 1950 года. Мать в шоке – ребенок отказывается брать грудь, она чувствует себя отвергнутой, глубоко обиженной… Через несколько дней, по неизвестным причинам, новорожденного на время отдают знакомым. Потом ребенка забирает к себе тетя. Так начинается бродячее детство Мартина Миллера.
Когда ему исполнилось 6 лет, родилась сестренка – с синдромом Дауна. Скандал в семье, Элис Миллер обвиняет мужа в том, что он скрыл от нее плохую наследственность, а через какое-то время оба ребенка оказываются в детском доме. У Мартина ночное недержание мочи, родители не навещают его.
Через два года его возвращают домой. Он чувствует себя чужим – родители говорят друг с другом на польском языке, которого он не знает. Отец регулярно избивает сына и заставляет совершать ритуалы совместного мытья, которые мальчик воспринимает как сексуальное насилие. После, «в награду» он предлагает ребенку его любимые колбасу и какао. Элис Миллер наблюдает, как муж систематически унижает сына, но не вмешивается. При этом ревнует мальчика к няням – стоит ему привязаться, она тут же их увольняет. Одинокий, озлобленный подросток с покореженной психикой в 17 лет уходит из дома.
Она хотела все о нем знать и контролировать
Мартин говорит, что никогда не испытывал ненависти к матери. Гнев, боль, да. Но главное – желание понять, кем же была Элис Миллер на самом деле. Больше пятнадцати раз он принимался за психотерапию, но каждый раз терпел неудачу. Многие коллеги его матери отказывались работать с ним, боясь преследования со стороны всемогущей Элис Миллер.
Однажды мать позвонила ему и сказала «Мне очень жаль», и он поверил. Они начали общаться. Мать посоветовала пройти терапию у ученика знаменитого доктора Штеттбахера. Позже выяснилось, что существовала договоренность – в нарушение всех заповедей этики психотерапевтов, все записи сеансов передавались Элис.
Она хотела все знать и контролировать. Слишком близко подобрался сын к ее прошлому. Слишком много вопросов задавал. Мартин стал получать письма с угрозами, она обвиняла его во лжи. Его мать видела в нем «монстра». Он был близок к самоубийству, чувствовал себя преданным. Они разрывают отношения.
Много лет спустя, когда Элис умерла, он решил написать книгу о своей матери и понял, что ничего толком не знает о ней. Ему пришлось шаг за шагом распутывать ее жизнь, поднимать архивы, расспрашивать родственников, знакомых, коллег.
Его поразили слова Элис, сказанные кому-то из близких: «Я могла посочувствовать многим людям, но не своему сыну… Если бы я могла сочувствовать ему, то увидела бы себя такой, какой была с ним – невежественной, холодной, резкой, критикующей …и никогда не была такой, какой хотела бы быть. Я была почти такой же, как моя мама со мной. Несмотря на психологическое образование, я не смогла избежать этой участи».
Осознание правды убило бы меня
Алисия Энглард родилась в городе Петркув-Трыбунальски в Польше, в еврейской семье 12 января 1923 года. Родители Алисии согласились создать семью, едва зная друг друга, боясь ослушаться старших и нарушить традиции. Мать часто срывала на дочери свою неудовлетворенность жизнью, наказывала ее, а отец поражал своим бессилием, он ни разу не вступился за девочку.
В книге «Разрушая стену молчания» Элис писала, что впервые столкнулась со стеной молчания в детстве. Мать могла неделями не разговаривать с ней, игнорировать дочь, демонстрируя свою власть, чтобы заставить подчиниться. «…Поскольку у меня не было возможности сравнивать ее поведение с поведением других матерей, и поскольку она постоянно изображала из себя эталон долга и самопожертвования, у меня не было другого выбора, как верить ей. И, в любом случае, я должна была ей поверить. Осознание правды убило бы меня».
Почему Элис, которая сама страдала от жестокого обращения в семье, которая так не хотела походить на свою «холодную и бесстрастную мать» стала ее копией в отношении своих детей, спрашивал себя Мартин?
Война
Когда началась Вторая Мировая война, семья была интернирована в еврейское гетто в Варшаве. Алисии удалось сбежать. Ей было всего 16, но она поняла, что сможет выжить, только если скроет свое еврейское происхождение. «… мне пришлось сменить имя и принять польскую идентичность». Она стала Алисией Ростовской и начала жить по поддельным документам в «арийской» части оккупированной Варшавы.
Но в гетто оставались отец, мать и сестра. Около трех лет она прожила в страхе быть разоблаченной, была свидетелем зверств, творящихся вокруг. Отец погиб в гетто – у ортодоксального еврея, почти не говорящего по- польски, не было шансов выжить. Алисия не смогла спасти его.
Но она спасла мать и сестру. Позже она с возмущением скажет: «Моя мать несколько раз подвергала мою жизнь смертельной опасности и она обрушилась на меня с самыми ужасными упреками в тот день, когда я спасла ей жизнь».
Алисии приходилось жить в «тисках подчинения», от постоянного страха сознание путалось, порой она не понимала, кто она, приходилось контролировать все – походку, голос, взгляд. Это было испытание отрицанием себя.
Что мы делаем, чтобы выжить
Несмотря на все усилия, тайна Алисии была раскрыта – сотрудник гестапо, поляк, стал шантажировать, угрожая рассказать о ее еврейском происхождении. Элис никогда не называла имена преступников, которые превратили ее жизнь в кошмар, молчала о том, что они сделали с ней.
Даже после войны она не чувствовала себя в безопасности. Даже когда выиграла грант на образование и эмигрировала в Швейцарию, где получила докторскую степень по философии и психологии. Она вышла замуж за поляка, который носил то же имя, что и человек из гестапо, который преследовал ее во время войны. Ее муж был антисемитом. Мартин Миллер утверждает, что его отец и был тем самым шантажистом. Стокгольмский синдром. «Моя мать сотрудничала с этим мужчиной, как если бы она была заключенной, которая стала осведомителем. Чтобы выжить».
Однажды Мартин спросил мать, почему она ни разу не попыталась защитить его маленького от этого чудовища. «Ты не поймешь», – все, что ответила мать.
«В тебе я боялась его, твоего отца»
Элис Миллер написала сыну около двух тысяч писем, очень разных – в одних она угрожала и обвиняла, в других искала сочувствия и понимания. В 1987 году, ближе к старости, она напишет: «Трагическая судьба иметь отца, бьющего беспомощного ребенка». Но тут же, с неистовостью, так свойственной ее натуре, она обвинила сына, что он преследует ее, используя те же методы, что и его отец и все больше становится на него похож. «В тебе я боялась его, твоего отца».
Только она могла ответить на вопрос, почему возложила вину за свои страдания исключительно на родителей и сына, но она молчала.
После смерти матери Мартин Миллер опубликовал свои мемуары о ней – книга вышла в 2013 году на немецком языке, а затем ее перевели на другие языки. Нашлись те, кто назвал книгу «нежным убийством» матери.
Книга не о мести, а о травме войны
В интервью Мартин признается, что в юности у него было желание отомстить, прокричать всему миру, кем на самом деле была Элис Миллер. По мере взросления и исследования жизни матери для книги, пришло осознание – если вами руководит чувство мести, значит, вы так и остались обиженным, рассерженным ребенком, который проецирует свои мучительные отношения с родителями на других людей и страдает от последствий.
Когда речь идет о мести и ненависти, необходимо осознавать, что эти чувства могут уничтожить вас самих. Противоположность ненависти не обязательно прощение, но если у вас есть силы иметь дело с реальностью и принимать ее, вы сможете понять, справиться и в конечном итоге – простить.
Мартин Миллер попытался понять свою знаменитую мать, которой выпало пережить страшнейшую трагедию ХХ века – Холокост. На своем личном опыте он видел, насколько разрушительными могут быть люди, пережившие военную травму, с которой они не справились. Люди, прошедшие через страдания во время войны, воздвигали «стену молчания» вокруг прошлого, пытаясь таким образом избежать воспоминаний.
А дети этих выживших невольно оказывались заложниками ужасного опыта родителей, с их тайнами или даже преступлениями. Речь идет об унаследованной травме, отравляющей жизни нескольких поколений. Элис Миллер всю жизнь ощущала ужас преследуемой еврейки, и ненависть продолжала жить в ее бессознательном. Жестокая, равнодушная мать, была глубоко травмированной женщиной, несмотря на все прекрасные и правильные слова, которые она писала в своих книгах.
И сын по-прежнему считает ее великой исследовательницей детства: «… если бы в своих книгах она не передала мне знания о том, как справиться со всем этим, я бы не выжил. Так что, с одной стороны, она чуть не убила меня, но с другой – спасла мне жизнь».
