Кириллу К. шесть лет. Родители отказались от него, когда он был еще младенцем. Из-за приступов эпилепсии Кирилл попал не в обычный дом ребенка, а в специализированный, а оттуда, как по этапу, его перевели в интернат для умственно отсталых детей. В марте 2015 года в Москве был создан маленький, всего на 22 ребенка, негосударственный Свято-Софийский детский дом для детей с тяжелыми множественными нарушениями развития, который все называют просто Домик. В этом новом Домике, организованном по семейному типу, вот уже почти год живет Кирилл.
Вообще Кирилла в Домике все сразу очень полюбили: он был один из самых маленьких, с огромными глазами и длиннющими ресницами. Поначалу к нему стали ходить сразу несколько волонтеров, все хотели укладывать Кирилла спать, водить его на занятия, обнимать и опекать. Но очень быстро стало очевидно: как его опекать и как вообще с ним взаимодействовать – не очень понятно. Волонтеры отваливались один за другим, а про Кирилла мы обычно разговаривали так:
– Ну, как там Кирилл? – спрашивала я у воспитателей.
– Ну, как? Ходит, – всегда отвечали мне.
Кирилл ходил. Не глядя под ноги, не глядя на препятствия, двери, стены. Он вдруг поднимался в своих ортопедических ботинках и шел. Если на его пути сидели дети, то он шел прямо по детям, если лежали мягкие маты – он шел прямо по матам, путался в них и падал.
Он не шел куда-то конкретно, просто шел. Не отзывался на свое имя. Конечно, не разговаривал, не интересовался игрушками, ничего и никого не замечал. Никогда не смотрел в глаза. Иногда только Кирюшу могла остановить музыка. На занятиях в Центре лечебной педагогики он мог вдруг замереть рядом с гитарой, положить голову прямо на струны и какое-то время прислушивался. Потом шагал опять.
Он, с одной стороны, был – маленький, хорошенький, а с другой стороны – его не было. Было существо, которое звали Кириллом, но взаимодействовать с ним было невозможно, так что иногда действительно казалось, что его как будто и нет.
Есть очень хорошая книжка «Никто нигде». Ее написала Донна Уильямс, женщина, которая в детстве была глубоко аутична, а с возрастом, благодаря занятиям и усилиям взрослых, смогла социализироваться, научилась жить в мире людей и даже написала книгу о своем детстве и аутизме. Когда я только начинала как волонтер в Центре лечебной педагогики и видела много детей с аутизмом, которые вроде были здесь, с нами, в одной игровой, а на самом деле были где-то еще, эта книга стала для меня очень важной. Я до сих пор помню оттуда кусочек, в котором Донна Уильямс описывает сложные отношения с матерью. В частности, мать Донны каждый день приходит в настоящую ярость, потому что каждый день Донна писает на любимый мамин ковер. Мама, естественно, сначала просит, потом запрещает, потом наказывает Донну, но ничего не помогает – девочка, как назло, продолжает писать на ковер. И вот уже взрослая Донна Уильямс наконец оказывается в состоянии проговорить, что же с ней тогда происходило. Она пишет, что ей казалось, что ее нет в реальном мире, что она существует где-то глубоко у себя в воображении, что нет ничего, что бы удерживало ее в этом мире. И вот она стала писать на этот любимый мамин ковер, чтобы как будто удержаться за него, чтобы проникнуть в него, а значит, проникнуть в реальный мир и удержаться в нем.
Перед Новым годом я пришла в Домик. В игровой стоял Кирилл. Я по инерции, ни на что особенно не рассчитывая, нажала как на кнопку на живот и Кирилла и сказала «пииииип». Тут Кирилл впервые за почти два года нашего знакомства посмотрел мне в глаза и негромко и довольно неумело расхохотался. Немного постоял, а потом пошел на меня, смешно выпячивая животик, явно намекая на то, что игру неплохо бы продолжить.
В своем первом тексте про Кирилла я рассказывала, какая была выбрана стратегия развития для него дефектологами и воспитателями. Кирилла, шесть лет пролежавшего без внимания взрослых в интернате для умственно отсталых, решено было «вынянчивать», возвращать ему его младенчество. Так что почти год любимый волонтер Кирилла Рахиль Дименштейн и его воспитатель Вера Сидорина носили Кирилла на руках, целовали в макушку, играли в младенческие игры, водили за ручку – часами, днями – просто находясь рядом с ним.
И Кирюша вернулся из своего мира, он теперь здесь. Он стал замечать людей и игрушки и, главное, заметил, наконец, что мир существует, он здесь, вокруг, а не только у него внутри.
Дорогие друзья! Чтобы Кирилл и дальше мог жить в Домике, получать уход и помощь специалистов, необходимо 120 тыс. руб. в месяц. Сейчас мы собираем пожертвования на оплату содержания Кирилла в Свято-Софийском детском доме на три месяца. Всего требуется 360 тыс. руб. Половину из этих средств дает Департамент соцзащиты населения Москвы. Таким образом, не хватает 180 тыс. руб.
Фото Алексея Николаева
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
