Как живет мальчик, который однажды умер

Все было хорошо

Появился Харрисон Эллмер на свет здоровеньким, крепким. Родителям, жителям английской деревушки Норт-Энстон, едва минуло по 20, они были влюблены, счастливы и полны самых блестящих фантазий о будущем своего первенца. Бессонные ночи – часть жизни мам и пап маленьких детей, но та, в декабре 2012 года выдалась особенно бурной. Харри заходился в крике и ничто не могло его успокоить. А потом он затих. Не заснул, а просто превратился в маленькую застывшую куколку и ни на что не реагировал.

Примчалась «скорая». Осмотрев ребенка, врачи сказали родителям, что состояние крайне тяжелое. Ребенок в коме. Надо срочно ехать в больницу, в ближайший город. Но гарантий нет никаких. Малыш может не доехать.

Харрисон перенес путешествие, впереди ему предстояло еще много испытаний, и это было самым простым.

«Ваш сын умирает»

В больнице Шеффилд начались обследования, анализы. После  люмбальной пункции (анализ спинномозговой жидкости) диагноз был поставлен: менингит. Малыша сразу отправили в реанимацию. Пять суток врачи боролись за его жизнь, а родители не жили, а просто – ждали, замерев от ужаса. Несмотря на лошадиные дозы антибиотиков, инфекция продолжала распространяться, разрушая крошечный организм. Харри становилось все хуже. И наконец, к супругам вышел доктор и сказал то самое, ужасное, что нависало над ними все эти дни:

– Ваш сын умирает.

Обследования показали, что менингит разрушил организм мальчика. Его мозг мертв. Это конец.

Адам и Саманта не стали устраивать истерик и умолять докторов «сделать хоть что-нибудь». За эти пять изматывающих дней они стали сильнее и мудрее.  Супруги попросили отвезти их сына в детский хоспис Bluebell Wood. Они хотели, чтобы сын умер без мучений и лечений, хотели быть рядом с ним в эти минуты. Собственно, он уже умер. Ведь диагноз «смерть мозга» – это эвфемизм, означающий биологическую смерть. Поддерживать жизнь в таком человеке могут лишь специальные аппараты. Сам организм на это уже не способен.

Родители Харри не помнили, сколько времени они просидели рядом с умершим сыном, подключенным к ИВЛ. Потом врачи им скажут, что прошло около суток. Время ухнуло в черную дыру, на краю которой маячило страшное – миг, когда надо было позвать врачей и сказать.

Такого не бывает!

– Отключайте, – Адам нашел в себе силы произнести только одно слово после того, как они навсегда попрощались с ребенком. Впрочем, других слов не требовалось. Врачи прекрасно знают, где и какие кнопочки нажимать в аппаратах, поддерживающих жизнь в уже почти безжизненном тельце, чтобы она прекратилась окончательно.

Аппарат отключили. Малыш продолжал дышать. Минута, две, час… Он жив!

До сих пор заместитель директора хосписа Джели Дивайн не может вспоминать спокойно о том случае. Такого не бывает, но так случилось в стенах их почтенного учреждения, где одновременно получают паллиативную помощь и тихонько уходят в мир иной 200 безнадежно больных ребятишек. Но это было только началом.

Врачам предстояло рассказать родителям, что значит – «Харри выжил». А это означало, что их сын никогда не сможет ходить, говорить, самостоятельно есть, обслуживать себя. Таких называют «овощ».

Саманта вспоминает, что слова врачей не сразу дошли до нее. «Мы пришли в ужас, – говорит она, – но были так благодарны за то, что наш мальчик выжил, что решили принимать жизнь такой, какая она есть – день за днем.

Просто чудо

Дни пошли своей чередой. Семья в полном сборе встретила Рождество. Потом еще одно. И еще. «Мальчик-овощ» радовался елке, ждал подарков от Санта-Клауса и подпевал праздничным песенкам. Ошиблись врачи. Харри развивался так же, как и его сверстники. Он умеет и ходить, и говорить, и держать ложку. А еще – читать, что пока под силу далеко не всем его ровесникам-трехлеткам.

«Когда нам сказали, что сынок будет «овощем», мы пришли в ужас, – говорила Саманта, – но были так благодарны за то, что он выжил, что решили принимать жизнь такой, какая она есть – день за днем»

Доктора разводят руками, когда видят этого малыша. Только теперь этот жест означает не скорбное признание собственного бессилия, а радостное недоумение.

«Мы до сих пор не верим в то, что он умеет ходить и говорить», – признается Саманта. Это чудо, которому не устаешь удивляться каждый день. Адам добавляет: «Он настолько полон жизни, насколько это вообще возможно. Стоит лишь взглянуть, как с веселым хохотом Харри рассекает на своем велосипеде – и вы поймете, что он – чудо».

Есть, конечно, и на солнце пятна. Харри не слышит одним ушком и правая половина его тела поражена легкой, незаметной для несведущего глаза формой ДЦП – но эти нарушения не сравнимы с вегетативным состоянием, которое предрекали ему медики.

А семья ждет еще одного чуда. Саманта вновь беременна. Вскоре после Нового года на свет появится маленькая девочка. Харрисон уже знает, что будет старшим братом и с нетерпением ждет этого.  Будем надеяться, что его сестренку минуют больничные испытаний, а жизнь ее станет счастливой с самых первых минут.

В знак благодарности

Родители Харри охотно рассказывают журналистом об истории своего чудо-мальчика не для того, чтобы похвастаться: вот какое невероятное счастье мы заслужили.  Они стремятся привлечь внимание людей к симптомам менингита и необходимости срочных мер в этом случае. До того, как  с сыном случилось несчастье, Саманта с мужем имели крайне смутное представление об этой болезни. «Я, конечно, знала, что это нечто опасное, – признается Саманта, – но как выглядит и на что обращать внимание – понятия не имела. Менингит развивается стремительно, и я просто умоляю всех родителей: заметив что-то неладное с ребенком, тут же вызывайте врача, не тяните. Харри в тот день отказывался от еды и весь словно обмяк, но у температура у него была нормальной, а ведь именно на это большинство из нас обращает внимание».

Саманта и Адам не ограничиваются словами, а являются активными фандрайзерами хосписа Bluebell Wood, где отказался, всем прогнозам назло,  умирать их сын – чудо-мальчик Харрисон Элмер.

Источник: dailymail.co.uk