«Как же так, тетя Таня?»

Десять лет назад преподаватель английского языка факультета журналистики МГУ Татьяна Краснова создала благотворительное ЖЖ-сообщество «Конвертик для Бога». В 2009 году у него появился филиал в Санкт-Петербурге. Раз в месяц подписчики «Конвертика» встречаются в кафе и собирают деньги для детей с онкозаболеваниями из стран СНГ.

«Мы либо научимся жить вместе как братья, либо все вместе погибнем как глупцы», – эти слова Мартина Лютера Кинга лучше всего объясняют, почему «Конвертик для Бога» помогает заболевшим детям из бывших союзных республик.

Часто помощь длится годами. «У нас есть мальчик из Армении – мы его лет восемь ведем, – говорит Татьяна. – Лет пять с нами мальчик из Азербайджана. Украинец Богдан с нами был больше пяти лет – умер. Примерно столько же мы помогали девочке с муковисцидозом из Донбасса. Потом она, к счастью, получила гражданство РФ, а здесь эту болезнь хоть как-то лечат».

В Москве живут люди, а не крокодилы

Бывает, что «Конвертик» помогает и взрослым. Однажды 45-летний узбек по имени Турди, работавший на стройке, упал и сломал позвоночник. Шансов у него не было: хозяин стройки сказал, что он никакого Турди не знает, а фонды по уставу не могут объявлять сбор на неграждан России. Дочь Турди через знакомых узнала о «Конвертике», и ее отцу собрали деньги на операцию. «У меня лежит в столе в папочке письмо, которое написал мне весь аул, – рассказывает Татьяна. – Письмо примерно такого содержания: «Мы с изумлением узнали, что в Москве тоже живут люди, а не крокодилы, которые способны даже узбека, даже 45 лет, даже с переломом позвоночника не бросить»”.

Российская благотворительность устроена так, что очень часто третий сектор берется решать системные задачи, закрепленные за государством. Сотрудники фондов собирают деньги на строительство больниц, усовершенствуют законы, регистрируют лекарства. Татьяна Краснова – учитель английского, переводчик, журналист – воспитывает в обществе толерантность, потому что без нее плохо будет всем. «В России живет огромная армия людей, никак социально незащищенных, оторванных от своих корней, людей, к которым относятся как к мусору. Если эта бомба рванет, мало не покажется никому, – говорит Краснова. – И это одна из причин, по которой мы стараемся помогать этим детям как можно больше».

Не все средства хороши

С одной стороны, считает Краснова, если не кричать и не бить во все барабаны, никто не услышит и ничего не произойдет. С другой – есть вещи, о которых написать или рассказать просто невозможно.

«Однажды мне позвонил молодой врач, которого я знаю с младенчества, – в истерике, с криками «как же так, тетя Таня?». К нему в больницу привезли девочку лет двенадцати с легкой степенью ДЦП. Ее изнасиловал отчим, а потом поджег, чтобы скрыть следы. При виде любого мужчины-врача девочка начинала визжать, буквально заходилась в крике, – говорит Татьяна. – Если посмотреть с циничной точки зрения, пересказ этой истории в деталях способен собрать денег на небольшой «Боинг», не то что на лечение девочки. Все мы владеем русским языком в разной степени… Я неплохо владею, я смогла бы. Слава Богу, сбор не понадобился, нашлись варианты лечения. Но если бы мне пришлось на эту тему писать, я бы очень сильно думала, как сделать так, чтобы впоследствии эта публикация не навредила бы девочке, которой нужно жить дальше».

И даже если в истории ребенка, которому нужно помочь, нет таких ужасающих подробностей, Краснова очень осторожно дозирует информацию. «Меня часто упрекают в том, что я не раскрываю все детали. Например, если я прошу о помощи для девочки, я не буду вывешивать ее паспортные данные, хотя многие говорят, что это необходимо для чистоты и защиты от мошенничества, – рассказывает Татьяна. – Но лучше я посчитаю, что все мы воры и жулики, чем это будут читать родственники девочки».

Даже выбор фотографии для сбора – вопрос, в первую очередь, этический. «Когда вам 16 лет и вам сделали первую химию и закололи первыми гормонами, для вас рак – ерунда по сравнению с тем, что вас в таком виде увидят одноклассники. Вот мне 53 года, и мне это абсолютно все равно. Но в 16 лет – честно – лучше умереть, чем появиться с отекшей физиономией и лысой головой перед своими одноклассниками. А эта фотография собрала бы много денег, потому что всем жалко девочку, – объясняет Краснова. – Людей можно понять, но я предпочитаю искать эти деньги другим способом. Потому что мы боремся за жизнь, а не за сбор денег. Если вам все равно, какая у человека будет жизнь, то лучше вообще не надо этого делать. Что называется, дайте умереть спокойно».

Часть содержимого конвертиков тратится не на адресную помощь, а на покупку оборудования для больниц – приборов для измерения показателей крови, ламп фототерапии, которыми облучают новорожденных с желтухой. «Однажды нам понадобились дополнительные весы в детское отделение. Фотография была снята с такого ракурса: ребенок лежал на этих весах, а над ним был доктор, который его личико закрыл пятерней, и были видны только его обворожительные пятки», – говорит Краснова.

Идеальный мир

Идеей волонтерской благотворительности Татьяна гениально умеет заражать совершенно посторонних людей. Однажды она приехала забирать со склада ту самую лампу фототерапии и уже на месте обнаружила, что лампа упакована настолько надежно, что ни поднять ее самостоятельно, ни погрузить в машину одному человеку просто не под силу. Свою помощь предложили двое сотрудников склада, совсем молодых, лет около 18-19.

«Они стали меня расспрашивать – что за лампа, зачем она нужна. Я им все объяснила – про больницу психоневрологического профиля, про детей-отказников, ДЦП и синдром Дауна. Они сначала не поверили, что кто-то может отказаться от своего ребенка. А потом посовещались и спросили меня: скажите, а мы для них можем что-нибудь сделать? Я позвонила главврачу, и в свой выходной они приехали с инструментом и починили больничную детскую площадку. И продолжают периодически помогать. Вот так в идеальном мире и должна выглядеть благотворительность».

Как выглядит идеальный мир, в котором не нужен «Конвертик для Бога», Татьяна Краснова представляет себе очень хорошо.

«Моя хорошая подруга Маша Батова – певица, исполнительница барочной музыки – приходит раз в несколько месяцев в больницу и дает концерты, а не собирает деньги.

Моя подруга Майя Сонина – художник, иллюстратор, график – приходит в больницу к детям, больным муковисцидозом, и рисует с ними. Арт-терапия очень здорово действует. Но сейчас Майя Сонина бьется головой об стену, пытаясь добиться антибиотиков, без которых дети задыхаются.

Моя прекрасная подруга Катя Бермант, глава фонда «Детские сердца», – дизайнер, художник. Она тоже может прийти и рисовать с детьми.

Моя абсолютно гениальная подруга, глава фонда «Созидание» Елена Смирнова, занимается с детьми физической культурой, потому что она чемпион мира по прыжкам в воду.

Моя подруга Джамиля Алиева, глава фонда «Настенька», – учитель русского языка. Она могла бы приходить к этим детям и заниматься с ними дополнительно русским».

Рисовать с детьми замечательно может и сама Татьяна. «Если посадить меня в отделение больницы и дать доску и фломастер, вокруг меня через полчаса будет сидеть все отделение и рисовать. Это проверено неоднократно, – говорит она. – Более того, и это я вам сообщаю без ложной скромности, лет десять тому назад я нарисовала в РДКБ запрещающие знаки. Например, там был круглый знак, а внутри него страшно возмущенный кот, перечеркнутый двумя чертами (поскольку у детей после химиотерапии сниженный иммунитет, им нельзя животных). И все эти знаки висят там до сих пор, и уже не одно поколение детей их срисовывает в свои альбомы».

Механизм чуда

У Татьяны звонит телефон – владельцы конюшни в Нескучном саду просят помочь. В этой конюшне есть лошадь Фифа, купленная «Конвертиком», и она бесплатно катает детей с органическими поражениями ЦНС (Краснова – соучредитель фонда «Галчонок», помогающего детям с такими диагнозами). Конюшне нужен спонсор, который мог бы ежемесячно переводить ей на счет 80 тыс. рублей. Тогда лошадь Фифа, осел Яша и все их друзья смогут продолжить свой важный иппотерапевтический труд.

Пока Краснова обсуждает способы помочь конюшне, я понимаю, что вирус благотворительности передается исключительно от человека к человеку. Для Татьяны проводником была ее подруга Галина Чаликова. Сама она «заразила» молодых людей, которые теперь ремонтируют детские площадки, – и наверняка многих других?

«Это же вопрос не количества, – говорит Татьяна. – Знаете старую байку про мальчика и рыбок? Мальчик бросает обратно в море рыбок, которых волной выбросило на берег. Ему говорят, что рыбок очень много, поэтому все равно ничего не изменится. На что мальчик отвечает, что для одной рыбки, которую я сейчас спас, это изменило все. Где-то когда-то вы кого-то о чем-то попросили, потом он кого-то о чем-то попросил, еще что-то случилось. Потом бац, и вы почему-то спасли человека, у которого не было другого шанса, кроме вас. Это механизм чуда. По-другому он не работает. Поэтому надо не бояться, а просто делать то, что можешь, и все».