Как Госдума боролась с пьянством в Российской империи

Фото с сайта fond.ru

В 1907 г. треть своего годового дохода -­ 20 рублей из 60 -­ крестьянин тратит на водку, а государство в году зарабатывает на продаже алкоголя почти полмиллиарда рублей. Это цифры не из газеты «Искра», а из выступления епископа Гомельского Митрофана, главы комитета по борьбе за трезвость Государственной Думы третьего созыва (1907-­1912).

Проблема пьянства стояла остро. Власть насмотрелась на революционные волнения 1905­-1907 годов, на погромы, на поджоги имений и решила, что нужны перемены. Премьер Столыпин говорил, что опорой его реформ будут не «убогие и пьяные», а «крепкие и сильные».

Дума ответила антиалкогольной кампанией. Миллионер­-промышленник из Самары М.Д.Челышев (депутат от октябристов) выступил 16 ноября 1907 г. с разгромной речью об алкоголизации страны и о необходимости принятия срочных мер. Выступление было неожиданным и вызвало большой резонанс. В консервативном «Новое времени» Суворина известный публицист Меньшиков разразился статьей «Пьяный бюджет»: «Теперь к старому сдавленному крику «земля», к звучащему по­прежнему громко крику «голод» присоединился новый крик третьей Думы: «пьянство»». Многотиражка «Русское слово» придумала Челышеву прозвище «самарский Катон». Пресса разделилась от иронии до поддержки, тема стала широко обсуждаться и со страниц газет не сходила.

4 декабря 1907 года 66 депутатов предложили создать специальную комиссию по проведению в жизнь отказа бюджета от винной монополии и поиску новых источников дохода. В том же месяце 39 депутатов выступили с инициативой создать думскую комиссию по борьбе с пьянством. Их предложение прошло, и 13 декабря 22 члена Комиссии были избраны. Председателем стал епископ Гомельский Митрофан (Краснопольский), член фракции правых.

Ему было 38 лет, архиереем он стал менее года назад, после того, как в Могилевской епархии учредили гомельскую викарную кафедру, чтобы усилить миссию среди сектантов и инославных. Происходил владыка Митрофан из бедной крестьянской семьи Воронежской губернии, служил священником, овдовел, принял постриг. Взглядов он был правых, интеллигенцию не жаловал, считая ее болтливой и в глубине равнодушной к судьбе России.

Человеком он был искренним, за страну и за свою паству болел душой. Вот характерное его высказывание: «Мне никогда не забыть немногих, но глубоко запавших в мою душу слов, которые сказала мне одна женщина, когда я, только что сошедший со школьной скамьи и восприявший духовное служение, впервые должен был протянуть руку за тем хлебом, которым обычно благодарят во время визитации духовных отцов. Видя мое крайнее смущение, мою растерянность, видя, каким полымем стыда загорелось мое лицо, эта простая женщина сказала мне: «Что же ты, кормилец, бери, ведь тебе с этого жить надо»… Ее слова были проникнуты теплотой, сердечностью и сочувствием, но в них я услышал горькую истину, что духовенство, в том числе и я, ставший в ряды его, должно жить поборами».

В феврале 1908 г. Дума поручила комиссии подготовить законопроект о борьбе с пьянством и ограничению потребления спиртного. На заседаниях ранее назывались такие меры, как увеличение минимальной тары для водки и сокращение времени продажи. В ходе прений закон хотели передать на разработку в министерство финансов, но сыграла свою роль позиция епископа Митрофана, который считал более логичным продолжить ее в думском комитете. Было принято компромиссное решение: закон стал разрабатываться параллельно при контакте обеих сторон, министерской и парламентской.

Расклад сил в Думе по антиалкогольному вопросу был такой: Челышев оставался радикалом и призывал ввести сухой закон во всей строгости, полностью запретив продажу водки и вина. Лидер кадетов П.Д.Милюков предлагал передать доходы от виноторговли под контроль общества, а часть их жертвовать на борьбу с пьянством, а также сделать экономически невыгодным открытие питейных заведений. Социал­-демократы видели источник пьянства в отсутствии у народа свобод и перспективы развития и соглашались с тем, что правительству нужно прекратить «делать источник доходов из спаивания народа».

Епископ Митрофан занимал примирительную позицию: «Горе народное не должно служить для нас ареной игры политических страстей; в вопросе о борьбе с пьянством нужно нам всем объединиться и дружно идти на врага, имя которого «зеленый змий»».

Антиалкогольный законопроект думской комиссии был в общих чертах разработан и передан на рассмотрение в Министерство финансов 2 июля 1908 года. Законопроект финансового ведомства был передан в Комиссию по борьбе с пьянством 20 октября того же года. Дальше прошло несколько лет хождения по инстанциям и согласований.

В итоге после трех обсуждений 16 ноября 1911 думцы одобрили законопроект «О мерах борьбы с пьянством (об изменении и дополнении некоторых, относящихся к продаже крепких спиртных напитков, постановлений)».

Одним из главных моментов законопроекта стало возвращение сельским обществам и городским думам права запрещать на своей территории питейную торговлю на три года. При этом казенные винные лавки должны были закрываться в течение двух месяцев со дня вступления соответствующего приговора в силу, частные питейные заведения – после истечения срока патента. В сельском сходе по поводу винной лавки могли участвовать матери и совершеннолетние жены домохозяев. Это был большой шаг в сторону равноправия женщин!

Торговать спиртным можно было с 9 до 23 часов (на селе до 18 часов). Торговля прекращалась после двух часов дня в субботние и предпраздничные дни. А также в течение всего дня в воскресные дни и дни двунадесятых и некоторых других церковных праздников, царских праздничных дат, в дни храмовых престольных праздников, во время крестных ходов, призыва новобранцев, ярмарок, сельских и волостных сходов, разбирательств дел в сельских и волостных судах.

Крепость водки понижалась до 37 градусов. На бутылках должна была присутствовать этикетка с информацией о вреде потребления спиртных напитков. В педагогических учебных заведениях и духовных школах должны были проводиться заняться о вреде алкоголя. Наказания за незаконную торговлю спиртным становились строже.

Закон поступил на рассмотрение в Государственный совет, где была создана комиссия и где закон благополучно пролежал три года, пока не был вовращен в Госдуму четвертого созыва на доработку в феврале 1914 г. В августе началась Первая мировая война, и в России был введен сухой закон.

Епископ Митрофан (Краснопольский) в 1909 г. на заседании Госдумы говорил, что есть силы, которые заинтересованы в «расширении водочного производства» и будут оттягивать принятие закона. Так и получилось. «Я не назову здоровой ту финансовую систему, – говорил он, – которая покоится на основаниях, которые при практическом осуществлении приводят нацию к обессилению нравственному и физическому. Идя этим путем, такая система подкапывается под самые основы и корни того организма, которым она питается. И неизбежно наступит пора, когда обессиленный народный организм окажется совершенно неплатежеспособным. Поэтому нужно вовремя остановиться и признать, что доход от водки вреден, и правительство в собственных интересах должно отказаться от доходов от спиртных напитков, хотя, быть может, и не сразу, а постепенно, по мере того как будут изысканы новые источники пополнения той бреши, которая произойдет при проведении радикальных мер борьбы с пьянством».

После революции владыка Митрофан участвовал в работе Поместного собора 1917-­1918 г. и активно выступал за восстановление Патриаршества. 8 июня 1919 г. он, ставший к тому времени архиепископом Астраханским и Царевским, был арестован в Арстахани по приказу С.М.Кирова, а 6 июля того же года принял мученическую кончину. Перед смертью священномученик Митрофан благословил расстрельную команду красноармейцев, и взбесившийся от этого, следователь ГПУ всадил ему из револьвера пулю в висок.