Анна и лебедь: величайшая танцовщица была величайшей благотворительницей

Балерина без отчества

Детство Анны Павловой прошло в Санкт-Петербурге. Своего отца она не помнила. И никто не помнил – по некоторым сведениям это был евпаторийский караим Шабетай Шамаш. Это косвенно подтверждается внешностью танцовщицы – в ее чертах действительно есть что-то караимское. У нее даже отчества не было – отчество Павловна было придумано гораздо позже и специально для сцены.

Когда девочке исполнилось девять лет, она попала на спектакль «Спящая красавица». Анна, очарованная увиденным, поклялась: «Когда я вырасту, то буду танцевать как принцесса Аврора». Реальность превзошла ее мечты во много раз. Имени актрисы, сыгравшей в тот вечер Аврору, не осталось в истории. А имя Павловой до сих пор знает весь мир.

Далее – Императорское театральное училище, служба в Мариинском театре. И уже в середине нулевых прошлого столетия двадцатипятилетняя Павлова вошла в танцевальную элиту, встала в один ряд с Кшесинской и Карсавиной.

Слава ее гремела по всему земному шару. В 1908 году прошли первые «Русские сезоны» Дягилева. Труппа знаменитого антрепренера с успехом гастролировала в европейских странах. Но уже в 1909 году пришлось менять состав – зарубежный зритель жаждал видеть Анну Павлову.

Тяжкий труд хрупких благотворительниц

 

Виктор Дандре (мы о нем еще скажем) писал: «Для участия в благотворительном спектакле нужно было жертвовать… часто единственным свободным вечером, и даже ехать на благотворительный вечер после своего спектакля и выступать там поздно, иногда в час ночи. Приходилось тотчас же после спектакля, иной раз после большой роли, разгримироваться, не отдохнув, надевать вечернее платье, ехать через весь город, выступать и затем поздней ночью возвращаться домой. Немногие при этом задумывались над тем, что большие артистки не могут появляться постоянно в одних и тех же платьях, что нужны перчатки, парикмахеры, что, наконец, нельзя же в бальном платье ехать на извозчике домой в морозы».

Он писал это с натуры – пример был у Дандре перед глазами. Анна Павлова регулярно участвовала в подобных спектаклях. И не жаловалась никогда.

Особенно много благотворительных спектаклей пришлось на Первую мировую войну. Минимум – три представления в неделю в пользу Красного Креста. Это очень, очень много. Средства же шли на госпитали и детские приюты.

Друг Чарли и любимый Виктор

На одном из банкетов, данных в честь танцовщицы, к ней подошла еще одна знаменитость мирового масштаба – актер Чарли Чаплин. Он сказал, что в английском языке нет нужных слов, чтобы выразить его восхищение Павловой, и поэтому он вынужден говорить по-китайски. После чего с присущим ему артистизмом понес дикую тарабарщину, корча при этом уморительные рожи.

Павлова рассмеялась, он поцеловал ее руку. Так началась большая дружба, длившаяся до самой смерти Павловой. При этом Чаплин регулярно консультировал ее во время записей на кинопленку.

Великий комик влюбился как юноша, несколько раз просил руки и сердца Павловой. Но балерина «была занята» – с 1910 года она состояла в невенчанном браке с уже упоминавшимся Виктором Дандре. Их связывало больше, чем простое чувство. Будучи высокопоставленным столичным чиновником, а также членом Государственной думы, он принял участие в концессии по возведению Охтинского моста. Данре обвинили в растрате, посадили в тюрьму. Именно Анна Павлова внесла за него сумасшедших размеров залог, а затем помогла тайно покинуть Россию. И уже там, за границей он сделался импресарио Анны – вне дел, вне рискового бизнеса этот человек себя не мыслил.

Впрочем, для газетчиков у Анны Павловны было другое объяснение: «Теперь я хочу ответить на вопрос, который мне часто предлагают: почему я не выхожу замуж. Ответ очень простой. Истинная артистка подобно монахине, не вправе вести жизнь, желанную для большинства женщин. Она не может обременять себя заботами о семье и о хозяйстве и не должна требовать от жизни тихого семейного счастья, которое дается большинству».

И современники, и историки частенько упрекают Виктора, что он безбожно наживался на гении Анны Павловой, заставлял ее без отдыха трудиться и трудиться (за все время гастрольной деятельности балерина проехала только на поезде более 500 000 километров и дала 9 000 спектаклей). Но дело в том, что Павлова сама хотела этого, и ее было не остановить.

Между Сен-Клу и Айви-Хаус

В 1913 году Павлова переехала в Англию и по семейным обстоятельствам (Виктор Дандре не мог въехать в Россию) и потому, что танцовщица, фактически, сделалась, как говорят сегодня, гражданином мира, и прекрасно осознавала это.

Но и там она не забывала родину – ездила по всему земному шару, давала концерты в «Метрополитен-опера» и других не менее престижных площадках, на гонорар покупала продукты и отсылала их в московские и петербургские танцевальные училища. По каким-то полулегальным каналам передавала деньги, которые потом раздавали бедствующим артистам.

Главным делом павловской благотворительности стал детский приют во французском Сен-Клу.

За время своих путешествий по Франции она постоянно встречала маленьких осиротевших бывших соотечественниц. Чтобы облегчить судьбу хотя мы малой части этих несчастных девочек, она на собственные деньги организовала благотворительный приют.

Условие для содержания в приюте было лишь одно – все воспитанницы должны были учиться. Не важно, где именно – во французском колледже или же в русской гимназии. При этом балерин из девочек в приюте не готовили, они были вольны выбрать любую профессию.

Было сыграно четыре спектакля. Сбор дал 50 тысяч франков. Увы, на эти деньги сразу наложило руку французское правительство, они пошли в фонд помощи французским воинам. Тоже, конечно, дело благородное, но Павлова хотела несколько иного.

Анна Павловна не отчаивается. Какие-то сбережения у нее, разумеется, есть. Балерина покупает дом в Сен-Клу, в окрестностях Парижа. Просит о помощи свою старинную подругу, графиню де Герн. В доме делают ремонт, перестраивают его под нужды приюта, закупают детскую мебель. Вокруг разбивают большой сад.

И, наконец, в новенький дом заселяются пятнадцать девочек. Судьба их и вправду сложилась по-разному. Одна окончила высшие фармацевтические курсы, другая высшие бухгалтерские. У кого к чему душа лежала – тот такое поприще и выбирал. Надо ли говорить о том, что каждая воспитанница, покидая дом в Сен-Клу, имела на руках сумму, достаточную, чтобы обустроить свою дальнейшую судьбу.

Впрочем, и у себя в лондонском Айви-Хаусе, купленном еще в 1912 году, Анна устроила небольшой благотворительный пансион. На сей раз именно для желающих обучаться танцу. Этим девчонкам несказанно повезло – им преподавала сама Анна Павлова, а в ее отсутствие – лично отобранные Павловой лучшие лондонские хореографы.

Торт, тюльпаны, мороженое

Анна Павлова скончалась в 1931 году в Гааге, где, по обыкновению, была с гастролями, не дожив всего немного до пятидесяти лет. Январь, сквозняки в поезде, неотапливаемый репетиционный зал, пневмония. Обычная история для того времени.

За несколько минут до смерти Анна Павлова потребовала, чтобы ей принесли костюм лебедя. «Умирающий лебедь» был ее самой любимой ролью. Она практически всегда включала его в свою программу. Уверяют, что когда Сен-Санс увидел своего «Лебедя» в исполнении Анны, он сказал ей: «Мадам, только благодаря вам я понял, что написал прекрасную музыку».

Даже ее обычные, не театральные движения отличались особой, лебединой грацией. А в Айви-Хаусе балерина обустроила пруд с лебедями (у одного, самого любимого, была кличка Джек).

Многие склонны приписывать ее предсмертной просьбе смыслы тайные, сакральные, полумистические.

Но возможна и другая версия. Анна Павловна до последнего вздоха верила, что все таки сможет подняться, отыграть спектакль и заработать еще некоторое количество гульденов для нуждающихся – на этот вечер была запланирована очередная благотворительная программа.

После смерти Анны Павловой не было необходимости как-то специально увековечивать ее имя, что-то такое называть в ее честь. Все это произошло еще при жизни и без лишнего официоза. В Нидерландах в честь нее вывели особый сорт белых тюльпанов, который и назвали «Анна Павлова». В Американских штатах, как в то время называли США в России, пользовалось популярностью «мороженое Павлова», во Франции – «лягушачьи лапки ля-Павлова».

Бурные страсти бушевали в это время и на противоположной стороне земного шара. Шеф-повар гостиницы в Новой Зеландии и один австралийский кондитер схлестнулись по поводу первенства – кто раньше приготовил десерт «Павлова» – из фруктов, меренг и взбитого крема, такой же легкий и воздушный, как и танцовщица.