Эту старушку я заприметил еще в храме. Худая, одетая, как капуста, в несколько кофт одна на другую, на шее на веревке висит ключ, говорит, закрывая глаза, как будто через головную боль, вспоминая слова. С ней – сын. Странный человек, который все время молчит, ходит, сгорбившись и прижав руки, огромными прыгающими шагами, словно перескакивает с кочки на кочку.
Позже мы познакомились и побывали у них дома. Любовь Валентиновна живет в трехкомнатной квартире с душевно больным сыном, у Васи шизофрения. Есть и третий член семьи – дочь Ира, у Иры нет ноги, она выползла на коленях, чтобы открыть нам дверь.
Любовь Валентиновна говорит очень тихим голосом. От того, что она часто еще и повторяет по несколько раз свои фразы, полное впечатление подслушанного внутреннего монолога, бормотания, заговаривания, причитания.
– Ноги, как лед, как лед. Ноги, как лед! – ощупывая культю Ирины. – О чем с ней говорить, ну о чем, ноги, как лед! Лекарства она принимает очень много, ужасно, нажрется таблеток! Горстями, прямо горстями, горстями! Ну, хорошо, я буду делать тебе массаж.
– Давай ты не будешь делать массаж, – раздраженно отвечает Ирина.
В комнате Ирины работает телевизор, видимо, круглосуточно. Разбросаны вещи, неизменный ковер на стене, у зеркала-трюмо ряды каких-то бутылочек, тюбиков, на стуле повешено еще одно зеркало. На столе стоит ваза с желтыми цветами. Ирина, нестарая еще женщина, замотана в какие-то платки и кофты.
У окна стоит искусственная нога в ботинке. Ирина ее не любит, потому что отрезали ногу неудачно, заживало долго, торчит кость и, когда она надевает протез, идет кровь.
Любовь Валентиновна настойчиво уводит нас от дочери, идем за ней вслед в ее комнату. Опять тюки, бесформенные полиэтиленовые пакеты, чем-то набитые, свалены в кучу посреди комнаты. Вид такой, будто жильцы собрали вещи для переезда куда-то, стол с крошками, какая-то нежилая постель.
Хозяйка почему-то все время говорит о болезнях, как с врачом, достает рецепты, перечисляет диагнозы, и все повторяет, повторяет. Наконец, будто вспомнив, что мы пришли к ней по какому-то делу, и, видимо, вспомнив, что мы как-то связаны с церковью, меняет тему.
– Икон у меня достаточно, хватает икон. Молиться я молюсь, тоже молюсь. Так трудно мне заставить себя молиться, каждый день пересиливаю себя, так трудно молиться. Теперь вы помогаете, продукты у нас есть, а вот на лекарства не хватает. С продуктами все в порядке, а вот лекарства, лекарства.
Все трое, Любовь Валентиновна, Ирина и Вася, получают пенсии по инвалидности, на троих на русские деньги выходит примерно 6500 рублей в месяц. В Таджикистане Любовь Валентиновна с 1970 года, муж был пограничником, жили и в Риге, и на Дальнем Востоке, там он участвовал в событиях на Даманском острове, получил травму, которая, судя по всему, привела к болезни. Болел он, по словам жены, 30 лет, умер в 1999 году.
Дочь Ира была замужем за военным, попали в Чернобыль во время известной катастрофы, у Иры начались сосудистые заболевания, потом гангрена, отняли ногу. Муж куда-то пропал.