25 лет в кровати

Если не будет ваших возражений, то излишки будут направлены на помощь другим нуждающимся людям в той же категории просьб.

Паше Леушину из Москвы 25 лет. По паспорту. На самом деле, ему несколько месяцев: он изредка «гулит», плачет, когда ему больно, играет в ладушки, когда у него хорошее настроение, кушает из ложечки тщательно протертую пищу, улыбается, когда слышит веселую песенку и иногда тянет ручки к маме.

У Паши одна из самый тяжелых форм ДЦП. Он не может ничего, только лежать. К тому же, мальчик ничего не видит, он слепой, хотя, присутствие мамы всегда чувствует. Кроме основного диагноза, Пашу мучают эпилептические приступы, его регулярно забирает «скорая помощь» с желудочным кровотечением из­-за врожденных дефектов внутренних органов.

Паша часто задыхается от последствий повторяющихся пневмоний и хронических бронхитов. Кажется, нет в этом человечке совсем здоровья. Но он живет. И его надо регулярно спасать. Частые обострения тех или иных заболеваний мучают, заставляют корчиться от боли. И так 25 лет.

«Все. Я так больше не могу», ­- взвыл папа Паши после пяти лет жизни с сыном. Он полюбил его, но жить в состоянии стресса и беспомощности не смог. Он был готов смириться, что сын – колясочник, но то, что предстояло выдержать, было выше его сил. Так он объяснил.

Люба, мама Паши, не стала корить мужа. Поняла его. Но отдавать сына в дом инвалидов не согласилась. То, что было не под силу двоим, взяла на себя она одна. Она тянет эту ношу, потому что ноша — родная. Хотя и ужасная. И рядом — ни единого человека, кто хотя бы морально поддержал.

Иногда она пересматривала любимый фильм «Москва слезам не верит», где главная героиня засыпала в слезах из­-за того, что растила дочку одна, и вслух восклицала: «Да ты же счастливая!»

25 лет без возможности спокойно выбежать в магазин или на прогулку. В постоянных больницах, «скорых», криках: «Спасите! Нам опять плохо!» В столкновениях с равнодушными глазами медперсонала: «Опять вы. Вы же знаете, что вам помочь ничем нельзя». Иногда хотелось сказать: «Тогда, может усыпите его, как котенка? Я не могу видеть, как сын мучается, и не спасать его!»

Сейчас, с возрастом, немного все стерпелось, свыклось, появилась выстраданная мудрость. Не так стал мучить страх одиночества. В молодости все воспринималось слишком остро, эмоционально, не было ни сил, ни опыта осознать, что произошло и как выживать.

Сама по себе ситуация сейчас ни в чем не изменилась: те же мама и сын, только 25 лет спустя. Только поменяли кровать с детской на подростковую, а потом — на взрослую. У Любы появились седые волосы и морщины. Ей стало тяжелее поднимать взрослеющего сына и ухаживать за ним, но она стала меньше терзать саму себя бесконечными вопросами о том, почему так произошло, в чем ее вина, куда бежать, где найти помощь, как дальше жить…

Она запретила себе плакать. Научилась понимать сына по его вздрагивающим ресницам. Люба в любой момент готова к чему-­то страшному.

Неожиданным подарком для Любы стало то, что они теперь — подопечные паллиативной службы при Марфо­-Мариинской Обители. Оказывается, можно хоть с кем-­то поделиться тревогами и получить помощь. Люба теперь может хотя бы пару раз в неделю сбегать по своим делам, пока сотрудник службы находится рядом с Пашей. А уж то, что Паше проводится регулярный осмотр и его состояние – под чутким наблюдением врачей службы, в это вообще первое время не верилось.

Сейчас этой семье нужна помощь. Паша вырос, он стал тяжелым, и маме нелегко его купать. Сотрудники паллиативной службы нашли выход: есть специальные надувные резиновые ванночки для лежачих людей, которые надуваются прямо в кровати, а воду можно сливать или наливать с помощью специальных устройств.

Также для Паши нужно приобрести дорогостоящие противосудорожные препараты, которые не предусмотрены в бесплатном перечне лекарств. Нуждается Паша и в аспираторе Medela Clario, с помощью которого можно предотвратить возникновение частых пневмоний. Чтобы все это приобрести, нам потребуется собрать 250 тысяч рублей. Мы просим откликнуться и облегчить жизнь этой семьи!