«Здесь она найдет смысл жизни»: история о том, как появился в Москве первый туберкулезный санаторий

Счастливый брак, многодетность, неожиданная смерть супруга, вдовство, неизлечимая болезнь, инвалидность ребенка. Цепь жизненных перипетий и обстоятельств отдельно взятой семьи стали причиной появления в Москве первого туберкулезного санатория. Он был построен в глубине парка Сокольники, по адресу Поперечный просек, дом 3, и сегодня в этом здании находится Московская областная детская ортопедохирургическая больница (МОДОХБ). Москвовед, экскурсовод, активист общественного движения «Архнадзор» Ирина Левина рассказывает даже не историю самого санатория – на самом деле это рассказ о том, как умирающая мать позаботилась о парализованной дочери.

Здание первого туберкулезного санатория в Москве. Архивное фото; Поперечный просек, дом 3. Фото диакона Андрея РАДКЕВИЧА. От построенного когда-то Малиновским здания санатория остались едва узнаваемые очертания. Однако в больнице, которая сегодня носит название «Московская областная детская клиническая травматолого-ортопедическая больница», помнят своих создателей

Я должна

«Наконец, добилась я, чтоб город принял мое пожертвование на тех условиях, как я хотела. Мне дают хоть и небольшой, но очень хороший участок в Сокольническом парке. Я должна выстроить все сама, оборудовать и в готовом виде сдать городу, который будет выдавать мне 15000 руб. на содержание. С большим трудом мы сделали смету так, чтобы не выйти из ассигнованной суммы… Совершенно автономное учреждение, не зависимое ни от какой больницы. Работы будет много, знаю, что и без неприятностей не обойдешься, но в кипучем деле забываешь свое горе. Учреждение будет носить имя моей Наташи – быть может, со временем она в нем найдет смысл жизни».

Так в 1911 году писала в письме своей знакомой Александра Александровна Четверикова, которая только похоронила супруга. В 1910 году потомственный дворянин, содиректор Городищенской суконной мануфактуры, Дмитрий Иванович Четвериков неожиданно скончался на пятьдесят втором году жизни. Александра Александровна осталась с тремя несовершеннолетними дочками на руках. К счастью, старшие пятеро детей уже начали самостоятельную жизнь. Однако была и печаль у Александры Четвериковой, её младшая доченька, Наташенька. Жизнерадостная и веселая «Пошка», как звали её в семье, была навсегда прикована к инвалидной коляске.

Наталья Четверикова в инвалидной коляске Фото: Прогулки по Старой Москве и не только

«Идея санатория появилась, как всегда появляются подобные мысли. У кого-то что-то случилось», – начинает свой рассказ Ирина Левина. Но чтобы во всем разобраться, все-таки следует рассказать обо всем по порядку.

Из крестьян в дворяне

Четвериковы – большая семья посадских людей, которые пришли в купечество еще в XVIII веке, перебравшись в Москву из Калужской губернии. Благодаря своей энергии, семья эта очень скоро стала одной из самых сильных фигурантов на рынке суконной торговли. В Москве отец наших героев, Иван Васильевич Четвериков, торговал в суконных рядах Гостиного двора. Здесь он имел сразу несколько лавок, что красноречиво свидетельствует о его финансовом успехе. Правда, удача не всегда сопутствовала ему.

В 1812 году, во время наполеоновского нашествия, Иван Васильевич Четвериков не поверил (а может, просто заупрямился), что Москву сдадут. Он вовремя не вывез свой товар из города, а когда войска Наполеона были на подступах к Москве, не сумел нанять подводы. Так в одночасье Четвериков полностью лишился своего товара, который частично сгорел во время пожара в Гостином Дворе, частично был разграблен. Знаменитый купец в буквальном смысле слова остался нищим. После войны ему удалось взять взаймы довольно большую сумму, благодаря чему, пусть и с трудом, он возобновил свое дело.

Надо сказать, что в послевоенный период государство особенно активно поощряло выращивание мериносных овец. Из сырья на дворянских фабриках выпрядалась шерстяная пряжа, из пряжи ткалось суровье – ткань без окраски и отделки. Закупкой и продажей ткани (в том числе суровья) занимались купцы. Казалось бы, при таких обстоятельствах торговля Четверикова должна процветать, но купца угнетала жесткая зависимость от поставщиков, каковыми являлись либо английские производители, либо помещики, производившие суровье. Еще хуже стало, когда государство в конце двадцатых годов девятнадцатого века запретило ввоз сукна из заграницы. Оценив силы и перспективы, Иван Васильевич Четвериков в 1831 году в селе Городище Богородского уезда (теперь это поселок Свердловский Щелковского района) открыл небольшую суконную фабрику с ручными станами, которая занималась отделкой суровья и производила гладкокрашеную шерстяную ткань.

Но, несмотря на условия, позволившие другим фабрикам развиваться и процветать (Крымская война сыграла здесь значительную роль), Городищенская суконная мануфактура скорее влачила свое существование, чем преуспевала. Это связанно было не только с тем, что фабрика работала на допотопном ручном оборудовании – и, как следствие, на обучение малограмотных рабочих уходило много времени. Мануфактура поглощала большие средства (вновь строились, достраивались, перестраивалась помещения), но при этом не приносила прибыли.

Для повышения рентабельности предприятие было передано в 1851 году в управление сыну Ивана Васильевича Николаю Ивановичу Четверикову. Но тот был человеком расточительным, жившим широко и совершенно не вникавшим в дела фабрики.

Более-менее фабрика начала приносить доход, когда в 1854 году, после смерти Николая, управление взял на себя его брат, Иван Иванович Четвериков. Он пользовался большим уважением в московском обществе и снискал славу либерала. И так как считал, что главная сила состоит в образовании, то и к делу развития фабрики подошел (на его взгляд) достаточно серьезно: отправил собственного сына Сергея обучаться и набираться опыта за границу, помощником на одну из прибалтийских фабрик. Именно Сергей оценил не только тенденции современной моды (тогда популярным становятся фасонные ткани: жаккард, сатин), пригласил к сотрудничеству западного специалиста, но и увидел нужду в переоборудовании фабрики, не говоря уже об изменении социальной политики в отношении рабочих.

Сергей Иванович Четвериков принял управление фабрикой в декабре 1871 года в возрасте 21 года. Неожиданно для самого себя. Отец скоропостижно скончался прямо на фабрике. Вскрытый сейф показал, что фабрика банкрот – ничего, кроме кредитных векселей. Конечно, это было шоком для Сергея, однако вместе с родным братом Дмитрием они взялись за дело, став содиректорами.

Семейный бизнес

Родные братья Сергей и Дмитрий Четвериковы были женаты на родных сестрах – Марии и Александре Алексеевых, дочерях известного московского купца-предпринимателя Александра Владимировича Алексеева. Родство с крупным купцом, главой Торгового дома «Владимир Алексеев», отчасти спасло положение владельцев суконной фабрики. Именно Алексеев своим вложением в бизнес зятьев помог переоборудовать фабрику. и поставить её на рельсы, соответствовавшие современным запросам. Вместе с Алексеевым, в долю вошел и Степан Алексеевич Протопопов (муж старшей сестры Четвериковых). Так неожиданно Городищенская фабрика, объединив капиталы, стала семейным делом Протопоповых-Алексеевых-Четвериковых.

Между братьями было разделение сфер влияния. Сергей отвечал за финансовую сторону предприятия и проекты по развитию, Дмитрий – за социальную.

Надо сказать, что в интересах повышения доходности, фабрика функционировала круглосуточно. 24 часа в сутки, в две смены, отбывали повинность рабочие. Спали здесь же, под станками. Фабриканты (это имело место и в окрестных с городищенской мануфактурах) не пренебрегали детским трудом. На работу брали детей с восьми лет. Они трудились наравне со взрослыми, по 12 часов, несмотря на чудовищные условия. Грязные бараки, отсутствие полноценного питания и врачебной помощи с одной стороны, внимательность, отзывчивость к чужому горю и жажда справедливости с другой, – вот то, что заставило Дмитрия Ивановича посвятить себя социальной проблематике на фабрике.

Лишенный совершенно деловой жилки, именно в социальной сфере он сумел проявить свои лучшие качества. При нем на фабрике были созданы нормальные условия труда, запрещен детский труд, женские ночные смены, и да девяти часов сокращена продолжительность рабочего дня. Наконец, организовано ремесленное училище и построена амбулатория. Для создания нормальной конкуренции и повышения заработанной платы, рабочие были разделены на артели с фиксированным числом артельщиков.

Многие поначалу подсмеивались над реформами Четвериковых, и самим Дмитрием Ивановичем. Однако очень скоро их фабрика стала образцом для подражания. Министр финансов Бунге, заинтересовавшись проводимым внутри фабрики переустройством, даже вызывал Дмитрия Ивановича в Петербург делать доклады перед Государственным советом. Таким образом, фабрика стал образцово-показательной, примером перспектив развития на уровне целой страны.

Д.И.Четвериков Фото: Прогулки по Старой Москве и не только

Без всяких надежд

Оба брата были счастливы в браке. У Сергея было трое детей. У Дмитрия – восемь. Семья Сергея жила в Москве, семья Дмитрия – в селе Тимофеевка, недалеко от фабрики. В 1902 году на свет появилась последняя дочь, восьмой ребенок в семье Дмитрия Четверикова, Наталья. Александре Александровне было уже тридцать девять лет, а Дмитрию Ивановичу – сорок четыре. В 1908 году девочка неожиданно заболела туберкулезом костей. Случилось это, как полагали современники, «из-за заражения молоком», хотя куда вероятнее версия наследственности. В тот же год туберкулёзом заболел и первый внук Четвериковых, Дмитрий. У Натальи отнялись ноги. Родители возили её по лучшим европейским клиникам и докторам, не жалея ни сил, ни средств. Но врачи лишь разводили руками, говоря, что болезнь – это навсегда.

Близким другом семьи, соседом Четвериковых, был доктор Александр Николаевич Алексин. Со временем он стал еще и лечащим семейным врачом Четвериковых. Именно Алексин, видя отчаяние матери, потерявшей всякую надежду на выздоровление дочери, и не знавшей как скрасить жизнь бедной девочки, надоумил Александру Александровну на создание санатория для туберкулезных больных. А когда в 1910 году Дмитрий Иванович скончался, оставив небольшой капитал своей семье, Алексин во всем содействовал Четвериковой.

Дело в том, что у самой Александры Александровны начала прогрессировать саркома позвоночника. Понимая, что её собственный век не долог, она еще сильнее переживала о ребенке-инвалиде, прикованном к коляске и нуждавшемся в постоянной заботе. В конце 1909 года Четверикова обратилась с прошением к московскому городскому голове: «Желая прийти на помощь малоимущему населению г. Москвы, страдающему или предрасположенному к заболеванию туберкулезом, … я жертвую Московскому Городскому Управлению капитал в 100.000 рублей для устройства в Москве или ее ближайших окрестностях на линии трамвая больницы или иного типа учреждения с постоянными койками».

А.А.Четверикова

Задумка Четвериковой была проста. Она хотела возвести в Москве первый – и такой нужный для города туберкулезный санаторий, в котором пациенткой, а в будущем и попечительницей стала бы её собственная дочь. Иными словами, она планировала оставить Наталье Дмитриевне настоящее дело, которое позволило бы ей чувствовать себя не ущербной, но нужной, расти среди людей, страдающих от того же недуга, а главное, в будущем координировать работу большого благотворительного учреждения.

Создавая туберкулезной санаторий, Александра Александровна как будто бы продолжала дело своего покойного мужа, посвятившего жизнь заботе и помощи тем, кто в ней нуждался. Создание туберкулезного санатория на самом деле что-то удивительное. Мать понимала, что дружная большая семья не бросит Наташеньку, сумеет позаботиться о ней и обеспечит её жизнь. Однако, учитывая свойство характера дочери, её темперамент, активность, она готовила запасной вариант.

Скромно, и по последнему слову

Уже к началу двадцатого века Сокольники оформляются как район, в котором сосредоточены медицинские учреждения. Прежде всего это было связано с прекрасной природой, густыми лесами, протекающей недалеко рекой Яузой. Выздоравливающие, тем более туберкулезники, нуждались в чистом и свежем воздухе. Считалось, что туберкулез, даже костный, лечится именно воздухом. Поэтому городские власти выбрали под строительство санатория тихое место, удаленное от городского шума и лишних глаз, в котором дети могли бы беспрепятственно гулять и спокойно жить без городской суеты, среди себе подобных.

Участок в Сокольниках, выделенный под санаторий, принадлежал городу. Он был небольшим, учитывая, что и заявленная на строительство санатория сумма все-таки была довольно скромной. Не надо забывать, что при всех успехах, Городищенская фабрика не давала большого дохода, и не могла обеспечить большого капитала.

Над проектом туберкулезного санатория работал архитектор Павел Малиновский. Он был помощником знаменитого архитектора Карла Геппенера в Московской городской управе. Малиновский не прославился в Москве ничем выдающимся. Зато был известен своими работами в Нижнем Новгороде, где участвовал в строительстве городского Николаевского театра, разработал типовые проекты церковно-приходских школ, и проектировал в селе Ляхово комплекс колонии для душевно больных. Именно последнее здание, в основе которого в свою очередь лежало аналогичное заведение в Лейпциге, вероятнее всего стало базой нового проекта в Сокольниках.

В апреле 1912 года был заложен первый камень. А менее чем через год, 4 марта 1913 года газеты уже пестрели новостью об открытии в Москве первого туберкулезного санатория.

Закладка первого камня. Закладывает та (девочка Наташа Четверикова), ради которой устрояют санаторий.

Наташа Четверикова

Каменное одноэтажное здание, вытянутое по периметру, с полукруглым фронтоном в центре, было построено так, чтобы в будущем, в случае необходимости, можно было надстроить второй этаж. При строительстве Малиновский использовал железобетонные конструкции, позволившие организовать пространство внутри помещения в соответствии с требованиям и запросами докторов и пациентов. Центральное отопление, электричество, приточная вентиляция, собственная котельная, кухня, лаборатория, рентгеновский кабинет, аптека, кабинеты врачей и даже водолечебница – для начала XX века очень высокий уровень.

Архивное фото

Изначально санаторий был рассчитан на двадцать пять человек: 15 бесплатных коек и 10 платных, но при строительстве число коек увеличили до 31. С этой целью в санатории были созданы 11 палат, часть из которых были одноместными, остальные – двух, трёх и шестиместные. Строительство санатория обошлось городским властям в сто пятьдесят тысяч, ровно столько оставила Александра Александровна по завещанию. Благотворительнице не суждено было увидеть свое детище. Она скончалась в ноябре 1912 года, не дожив нескольких месяцев до открытия санатория имени Натальи Дмитриевны Четвериковой.

Санаторий, который стал клиникой на университетской базе, возглавил доктор-фтизиатр Александр Николаевич Алексин, имевший звание секретаря Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом.

Автограф доктора Алексина

Как санаторий здание просуществовало всего год. Началась Первая мировая война, и все больницы, дворянские дворцы и усадьбы были отданы под эвакогоспитали. Палаты для выздоравливающих устраивали в каждом доме. Вообще, Москва была большим эвакогоспиталем. Поэтому изменение статуса санатория было в порядке вещей. Затем была революция и гражданская война.

Эти два события сыграли серьезную роль в жизни санатория. Во-первых, была закрыта Городищенская суконная фабрика, которая все-таки содержала санаторий. Во-вторых, Сергея Ивановича Четверикова (удочерившего в 1912 году осиротевшую Наталью Четверикову) вместе с супругой арестовали. Шесть месяцев они оба провели в стенах Бутырской тюрьмы. Сразу после того, как супруги были отпущены, шестидесятивосьмилетний Сергей Иванович вместе с женой, всеми детьми, и в том числе парализованной Натальей, навсегда покинул Россию. Они уехали в Швейцарию и уже не могли иметь влияния на жизнь санатория. Позднее Наталья Дмитриевна переехала в Вену, преподавала там иностранные языки. Скончалась в 1974 году.

А что же санаторий?

Только в 1929 году зданию, отошедшему теперь Московской области, вернули статус санатория для пациентов с закрытыми формами туберкулеза. Правда, изменилось его название. Санаторий теперь носил имя Александра Алексина. Новая война, Вторая мировая, снова превратила санаторий в эвакогоспиталь, который только в 1944 году был реорганизован в ортопедическую больницу для инвалидов Великой Отечественной Войны, а затем в госпиталь, рассчитанный на 250 пациентов с проблемами опорно-двигательного аппарата, и детским отделением на 30 коек. В 1956 году госпиталь был превращен в детскую ортопедо-неврологическую больницу, которая находилась здесь вплоть до капитального ремонта, начатого в связи с ветхостью здания и обрушением кровли.

Ремонт бывшего санатория Натальи Четвериковой продолжался два года. От построенного когда-то Малиновским здания санатория остались едва узнаваемые очертания. Однако в больнице, которая сегодня носит название «Московская областная детская клиническая травматолого-ортопедическая больница», помнят своих создателей.

Вид на улицу Поперечный просек

В 2013 году на конференции по случаю столетия больницы с докладом выступила наследница Четвериковых, внучка Александры Александровны, Наталья Александровна Добрынина. Завершая свое выступление, она сказала: «Отрадно видеть, что добрые дела вспоминают сейчас с благодарностью. Хотелось бы только, чтобы больница снова носила имя Четвериковых».

Редакция благодарит руководство больницы и лично главного врача Хошабаева Роберта Абрамовича за предоставленные архивные фотографии

Фото диакона Андрея РАДКЕВИЧА