Забыть наркотик, вспомнить все

В Новосибирской области действуют православные общины, в которых наркозависимым помогают вернуться к жизни. Ими руководит протоиерей Александр Новопашин.

Ломка сценария

«Я ярый противник насильственного приковывания к кровати, – говорит протоиерей Александр Новопашин, под руководством которого в Новосибирской области работают православные центры по реабилитации наркозависимых. – Что толку-то? Ну хорошо, человек не колется, пока привязан, а внутренний мир-то его не меняется. Пока он прикован – он держится, потому что получить дозу не может. А вышел – дальше что? Опять на тот же путь?»

Наркоманы часто повторяют: «Героин умеет ждать». Если даже в клинике плазмофорез через фильтры сделают, через уколы прогонят, прокапают. Пройдет какое-то время, и все равно вернешься на прежний погибельный путь. Это сценарий жизни большинства героинщиков. А сейчас появилась и более жестокая, чем героин, наркота – «соли». Синтетика. Она дешевле, ломки от нее нет, но зависимость возникает быстрее, а возвращение в человеческое состояние почти невозможно.

Сами врачи признают, что в борьбе с тягой к наркотику одних медицинских средств недостаточно.

«Если мы входим в процесс реабилитации, то он должен быть неограниченным во времени, – говорит Виктор Букин, главный нарколог Новосибирска. – Не год что-то поделал – и забыл о проблеме. Так не бывает. Если мы надеемся вернуть человека в нормальную жизнь, мы должны дать ему что-то такое, чем он сможет всегда прикрываться от зависимости. И вера здесь играет, пожалуй, самую главную роль».

Против страсти

«Когда к нам обращаются за помощью, мы выставляем определенные условия, – объясняет отец Александр. – Прежде всего – пройти лечение в больнице, поскольку ломка сопряжена с опасностями для здоровья. А когда под наблюдением врачей абстинентный синдром снимается, тогда уже к нам. Мы занимаемся духовной и социальной реабилитацией, а не лечением в медицинском смысле».

Для спасения человека необходимо создать такую мотивацию, чтобы ему был неинтересен иллюзорный наркотический кайф. Что это удовольствие обманчиво, наркоман часто понимает. «Момент, когда колешься не для того, чтобы тебе стало хорошо, а чтобы не было плохо, наступает очень быстро», – говорила Эдит Пиаф. Она была подсажена на морфий после травм в авиакатастрофе, а большинство наркоманов зависимость получают по своей воле. И страсть укореняется в них очень глубоко.

«Внутренняя духовная зависимость делает человека рабом греха, – объясняет о. Александр. – Как в Слове Божием говорится: «Кто кем побеждён, тот тому и раб». Побеждён добром – служишь добру, побеждён злом – служишь злу. Так и в этой ситуации. Поэтому задача любой православной общины – помочь человеку обрести Бога, обрести Спасителя. Чтобы вера стала духовным стержнем и не позволяла всяким страстям – в том числе наркомании – мять человека, словно пластилин».

Признание нарколога

Сейчас в области семь православных общин для наркозависимых: шесть мужских и одна женская. Через них уже прошли более 200 человек.

«Последние несколько лет мы видим высокую эффективность реабилитационных центров, которые создаются под эгидой Епархиального управления Русской Православной Церкви, – признает Виктор Букин. – Важно, чтобы таких центров было много».

В других регионах тоже есть подобные общины: одни появились еще раньше, другие только-только образовались. Учиться к новосибирцам приезжали из Томска, Кемерово, Иркутска, Якутии.

Первая община под Новосибирском возникла восемь лет назад. При городском соборе Александра Невского уже тогда двигало социальные проекты одноименное братство, достойное отдельного большого рассказа. Однажды члены братства возвращались после поездки на Святую Землю, и в самолете к отцу Александру подсел один из паломников – Сергей Булышев. Он рассказал, что в Санкт-Петербурге при одном из храмов есть община по реабилитации наркозависимых и попросил создать что-то подобное и в Новосибирске. У Сергея от героиновой зависимости страдал родной брат, родители выбились из сил, так что о специфичности этой проблемы он уже тогда знал не понаслышке. Батюшка согласился озаботиться созданием общины, но взял у Сергея обещание быть главным помощником в этом деле. Так до сих пор и работают в тесном контакте.

У Сергея от дедушки с бабушкой остался домик в посёлке Локти. Он предложил в этом домике организовать общину – подальше от прелестей цивилизации. Добраться туда сложно, а это как раз хорошо для такой работы. Наркозависимых необходимо вырывать из привычного круга общения, удалять из тех мест, где можно оторваться

Главное средство – искренность

Дороги в некоторых местах под Новосибирском не ремонтировали с начала прошлого века. А на подъезде к селу Локти, скорее всего – никогда. Хорошо еще, самые гиблые рытвины отмечены пивными жестянками на вешках по обочинам!

Локти – предельно глухая идиллия на 500 жителей. На въезде реконструируемый храм – пока без креста. Но крест вот-вот появится.

У насельников общины во имя прп. Серафима Саровского проблем в их порушенной жизни не счесть, но работа идет, и шансы на восстановление серьезные.

«Здесь все на земле работают. На земле человек быстрее в себя приходит, возвращается к самому себе. Есть скотина, крупный рогатый скот, кролики, свинки, куры, молочное производство, огород, теплица», – рассказывает протоиерей Александр. – Община устроена на принципах монашеской жизни, есть ряд правил, которые необходимо железным образом соблюдать. Стоит одному сломаться или сорваться – целая группа может смутиться и в пике войти. Есть расписание, оно висит на глазах у всех ребят. Любое утро начинается с молитвы, потом труд, потом вновь молитва, потом духовные беседы. Обязательно в праздники, в субботние, воскресные дни – на богослужение. Реабилитанты должны участвовать в церковной, литургической жизни. Но прежде чем взять их к себе, мы проводим встречи с родителями. У нас каждую субботу проходит молебен перед ракой с мощами 96 угодников Киево-Печерских для людей, у которых близкие страдают этой болезнью. А после молебна – встречи с родителями и собеседования для тех, кто хочет попасть в нашу общину… Мы принимаем ребят только на доброй основе договорённости. Родители подписывают специальный договор, что они согласны с тем образом жизни, который мы предлагаем. У нас проходит не месяц, не два. Не менее года новички должны прожить в общине. А если человек говорит, что не согласен молиться, трудиться, то в чём тогда смысл? Брать балластом? Чтобы мешать другим ребятам выкарабкиваться из той ямы, в которую они свалились? ”.

Живут здесь в разное время от пяти до десяти человек. Недавно построили еще один более просторный дом. Внутри предельно аскетическая обстановка. Иконы – в основном бумажные. Плакатики на дверях: «Немного поспишь, немного подремлешь, немного сложив руки полежишь, и придёт, как прохожий бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник (Притчи Соломоновы, гл.6: 10 – 14); «Пожалуйста, не хлопайте дверью. Штраф 25 поклонов» и т.д.

Живут по монашескому распорядку: с 7.00 до 23.00 трудятся и молятся. Для горожан, особенно молодых, это очень непросто. До монахов ребятам все-таки далеко. Хоть и висит бумажка про поклоны, в последнее время они практически не назначаются, далеко не все способны извлечь пользу из этого упражнения.

Здесь нет наручников, высоких оград, все доводится через обычные слова тех ребят, которые сами прошли курс реабилитации. «Самое назидательное – это пример своей жизни, – говорит один из бывших реабилитантов, а теперь работник епархиального отдела по профилактике наркомании Евгений Жерносенко. – Многие ребята замкнутые по натуре, сам наркотик загоняет в рамки одиночества. … Многие ничего в жизни не сделали, наркотик сразу после школы вырвал их из жизни. Чтобы человек понял, как работает его совесть, он должен сам послужить ближнему. И через это вспомнить то, что ему в детстве закладывалось. Наркотик вклинивается между ним и родителями, при восстановлении приходиться заново учиться самым естественным вещам. Например, ответственности. Это делается сначала через небольшие послушания».

Система Локтер

Кто-то убегает, кто-то сбегает и возвращается. Кто-то сразу втягивается в такую трудолюбивую жизнь с постоянной молитвой.

«Меня сначала не хотели брать – рассказывает Андрей Цеплов. – Говорили, подожди, сейчас мест нет. А я говорю: у меня матрас есть. И пришел со своим матрасом. И первые месяцы просыпался и радовался тому, что проснулся, что я в доме, в тепле, а рядом люди, которые понимают».

Печь топят два раза в сутки, утром и вечером. Около дома – поле с картошкой. Стожки сена. Плуг, борона и другие сельскохозяйственные штуки для трактора… В просторных, как Ноев ковчег, яслях спасаются от мирового безумия несколько коров и хряк Чайковский.

«Как опыт показывает, кто переживет здесь лето – самую трудную пору, страду, сенокос, заготовку дров, тому потом в любом месте легче жить. А того, кто от трудностей в город бежит, там другие трудности настигают».

Зимой, в основном, «борьба со стихией» – уборка снега. Для желающих во дворе и пристройке ржавое железо для спорта. «Все знают качалки системы Кеттлер, а тут у нас в селе Локти – своя, системы Локтер», – смеются мужики.

Разборки с людьми из Кемерово

Жизнь в общинах нелегкая, люди сплошь непростые. «Наркоману необходимо каждый день по несколько тысяч добывать на очередные дозы – правдами и неправдами, – говорит Евгений Жироносенко. – Так что наркозависимые – народ бывалый». За годы существования реабилитационного центра случалось всякое, но, по свидетельству самих ребят, до топоров в руках не доходило.

А в самом Новосибирске в связи с работой с наркозависимыми имели место и боевые столкновения. Представители так называемой благотворительной организации «Преображение России» решили разобраться со своим филиалом, который объявил себя независимым от этой структуры и стал сотрудничать с церковными организациями. В августе позапрошлого года в Новосибирск из Кемерово приехали 70 человек с «пушками», ножами и начали штурмовать отколовшиеся центры. Почти сутки проходили стычки, милиция сначала действовала очень нерешительно, но потом приехал спецназ, пострелял из автоматов и быстро всех успокоил.

У «Преображения России» 360 центров по стране, главный находится в Кемерово. Создали организацию бывшие уголовники. Создавали, похоже, с целью действительно помочь людям в сложной жизненной ситуации, но, в конце концов, это превратилось в полусектантскую, полубандитскую структуру со своим общаком, с зоновскими методами. «Те, кто оттуда ушел, подтверждают, что в начале у многих были намерения честной работы, – рассказывает отец Александр. – Но любой нравственный закон держится на духовной составляющей, а она в жизни членов организации отсутствовала, и это привело к деградации. Лидер Черушников объявил, что он – пророк Божий, что Господь к нему является и говорит, как правильно делать, что, мол, с Православной Церковью связываться нечего, поскольку она ничего нового нам дать не может. В этой ситуации руководители новосибирского филиала обратились к нам, мы полтора года с ними общались, беседовали, и потихонечку руководство воцерковилось. Они объявили своему кемеровскому начальству, что не могут работать такими методами, как раньше, потому что это противно христианской и человеческой природе. После этого и произошел налет, бандитам ведь не нужны люди, которые начинают работать по совести, а не по понятиям».

Сейчас Черушников арестован, ему предъявлено обвинение в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.

Лечение и реабилитацию многие теперь превращают в прибыльный бизнес. Бывает и так, что сбыт наркотиков и так называемая реабилитация находятся в одних и тех же руках. Очень часто практикуют не апробированные техники.

«Мы стараемся разоблачать деятельность организаций, которые занимаются псевдореабилитацией – говорит отец Александр. -. И сотрудничаем с теми, кто не вызывает в данном случае сомнения – «Линия жизни», «Покров», «Омега». Мы их называем православно-ориентированные. Ребятам, которые пока полностью не готовы жить в православной общине, предлагаем идти в «Линию жизни», потому что там нет четкого графика, как у нас – на молитву, на богослужение. У них живут и мусульмане, и представители других религий, и атеисты, как они себя называют по безграмотности своей. Если человек не имеет желания поехать на богослужение в церковь, ему находят трудовое послушание, лишь бы не бездельничал. Это позволяет нам не отказывать людям, которые ещё не готовы принять православный образ жизни, и делать охват как можно шире».

Адаптационная квартира

В сказке «Семь подземных королей» человека, заснувшего у волшебного источника, приходилось всему учить заново, после того, как он просыпался. Точно так же самые базовые знания и навыки приходится восстанавливать тем, кто избавляется от наркотической зависимости.

После сельской островной жизни полгода ребята живут в адаптиционной общине в Новосибирске. Есть специальная квартира, где они так же находятся под присмотром, но уже выходят в город, устраиваются на работу, находят новых друзей.

Человек под кайфом отвыкает от жизни в нормальном обществе. Его мысли заняты только тем, как добыть дозу. Круг общения, как правило, сужается до людей, которые разделяют те же интересы. И говорят об одном. После длительной болезни человек выходит в мир, как после многих лет за решеткой. Все кругом другое, а ты не умеешь общаться с нормальными людьми, сталкиваешься с проблемами, которых раньше не замечал, потому что они выпадали из сферы твоих интересов. Кто-то может растеряться и сломаться на этом этапе. Поэтому курс адаптации в социуме необходим.

Только когда ребята более-менее крепко становятся на ноги, они возвращаются в свои семьи, если такие есть. Иногда создают новую семью, иногда прежнюю восстанавливают.

Андрей Цеплов рассказывает, что пока он сидел на наркотиках, круг его общения составляли 32 человека. Из них остался один – он тоже прошёл реабилитацию. А остальные – кто от передозировки умер, кого убили, кто замёрз, кто с собой покончил.

Важно помочь ребятам после общины найти рабочее место. Бывает, они получают новую профессию. Кто-то остается работать в центре. Десять человек официально трудоустроены при соборе Александра Невского с окладом 10 тыс. рублей, один обучается профессии социального работника в Академии госслужбы. Кроме того, существуют определённые государственные программы по обучению различным профессиям. Андрей как раз занимается тем, что пытается встроить ребят в эти программы, чтобы они могли обучиться – на тракториста, на шофёра и т.д.

История одного искушения

«Я тогда только-только перестал жить на адаптационной квартире, – рассказывает Евгений Жироносенко. – Как-то зашел к своим родителям – им нужно было поменять жесткий диск на компьютере. Вскрыл корпус и вдруг обнаружил внутри компьютера свою старую нычку – шарик героина в фольге. Тут же пробудились давние инстинкты, в голове поднялась буря: «Что делать? Что делать?» Как бывает у героинщика, когда он ищет, где спрятаться и потребить очередную дозу. Но пошел в храм на всенощную – не потому что хотел помолиться, а просто потому что там наши ребята должны были быть. Стою на службе неподалеку от иконы «Неупиваемая Чаша» – а в голове непрерывно: «Что делать?» Подошел к одному из наших ребят, тоже бывшему героинщику: «Вот, героин нашел», – и показываю свою заначку. А тот мне: «Ну и что?» Взял, раскрошил шарик и оттряхнул ладони. Больше таких острых соблазнов не было».

Молитва, труд и стиль Кадочникова

«Молитва, труд, спорт – три основных момента в нашей работе с наркозависимыми. Важно знать специфику реабилитационного процесса. Пока человек занят только тем, как найти очередную дозу и забыться, он потихоньку сохнет и умирает. Но как только человек станет возвращается к жизни, его тело начинает требовать других удовольствий, если можно так сказать. Работа – замечательно, это само собой, но монотонность может вогнать в уныние. Тому, кто возрождается, особенно трудно – человек все-таки переламывает себя. Нужен выхлоп какой-то. Выдох – и новый вдох. Возможность расслабиться дают общение, разные игры. Если ничего для отдыха не предложить, то человеку опять дурные мысли в голову полезут и он пустится искать приключения. Мы досуг ребят стараемся заполнять спортом», – говорит отец Александр.

Конечно, у некоторых после наркотических приключений здоровье убито напрочь. Им предлагаются игровые виды спорта – футбол, волейбол. Тем, кто покрепче – пауэрлифтинг. Весь кабинет отца Александра заставлен кубками, завоеванными командами наркозависимых.

«Благодаря ребятам, я и сам вернулся к спорту, – рассказывает он. – В 2000 г. у меня было тяжёлое заболевание, вырезали гангрену поджелудочной железы, на инвалидной коляске фактически катали. До болезни я занимался, в основном, тяжёлой атлетикой и стилем Кадочникова. Это известный боевой стиль, в разведке нашей используется, похож на айкидо, но там своя разработка. После болезни вместе с ребятами начал просто с волейбола. Потом я стал в тренажерный зал заходить, смотрю – и они тоже прилепляются. В результате некоторые спортивные разряды получили. А главное – у них вкус к нормальной жизни возвращается. И они возвращаюься в жизнь. Недавно разыгрывался городской кубок по мини-футболу среди организаций. В финале команда наркозависимых играла с командой полиции. Один из наших ребят говорит: «Вон, офицер из Госнаркоконтроля, он меня задерживал». -Замечательная встреча».