«Я заразился от сусликов легочной чумой. Приезжайте, возьмите добытые культуры. Записи в порядке».

Распределение в Астраханскую губернию

Ипполит Александрович родился в 1864 году в Херсонской губернии, в семье ветеринарного врача. Но уже через три года семейство переехало на Волгу, в Астрахань. Родители умерли рано, гимназию пришлось оканчивать уже без них.

Затем – медфак легендарного Казанского университета, одного из лучших в дореволюционной России. Пришлось пойти на сделку с государством – жить на скромную стипендию, а после отрабатывать ее на протяжении долгих восьми лет.

В некомфортных, мягко говоря, условиях – в астраханских степях. Что-то вроде советской системы бесплатного образования с последующим обязательным «распределением».

Молодого специалиста-романтика интересовало все. Он, помимо медицины, создавал проекты укрепления песков, изучал состав почвенных вод, совершал климатические наблюдения и не жалел времени на занятия ботаникой. Фотографировал и сочинял стихи. Давал уроки.

Свои мысли и идеи он публиковал в газетах – и центральных, и местных. О нем вскоре узнали в столице, а в 1898 году Ипполит Александрович удостоился звания корреспондента главной физической обсерватории Российской академии наук.

Существующих изданий ему не хватало, и по инициативе Деминского начинают выходить «Известия Общества астраханских врачей». Это был своего рода клуб, социальная сеть.

При этом о собственной выгоде доктор не думает вовсе. Он все такой же бедняк, каким был в студенчестве.

В 1891 году Ипполит Александрович становится врачом Баскунчакских соляных промыслов. Он не довольствуется номинальным исполнением должностных обязанностей. Всего лишь за несколько лет среди солончаков появляется больница с инфекционным отделением, грязелечебница и бактериологическая лаборатория. Если раньше здесь всего лишь добывали соль, то теперь это – полноценный медицинский комплекс, где лечат целебной рапой и грязевыми обертываниями.

Зачумленный верблюд

Его, редкостного энтузиаста перебрасывают с места на место. То он санитарный врач при управлении астраханскими рыбными и тюленьими промыслами, то врач Внутренней киргизской орды – бывшего казахского ханства между реками Волгой и Уралом. Где бы он ни оказался, все вокруг преображается. В том числе и быт людей – главная, пожалуй, беда местных жителей. Антисанитария ужасающая.

В 1907 году Ипполита Александровича назначают заведовать Тинакской грязелечебницей – и в течение двух лет она становится вполне европейским курортом. Он предусматривает все. В том числе и котельную – раньше там ни о чем подобном даже не мечтали. А Деминский следует к новому месту назначения.

Он живет легко и с удовольствием. Действительно – ведь создавать курорты в сто раз интереснее, чем просто отдыхать на них.

Но еще большая радость – найти зачумленного верблюда, после его смерти добыть из него культуру возбудителя чумы, как это было в 1911 году в астраханском поселении Саганай. И с самыми тщательными мерами предосторожности – гораздо большими, чем были обеспечены во время собственной работы – отправить его в знаменитый чумной форт, в Кронштадт.

Это было одно из самых таинственных мест страны. Главную чумную лабораторию России в 1899 году разместили в Балтийском море, в бывшем форте «Император Александр I», который к тому времени утратил свое оборонительное значение. Там соблюдались строжайшие меры безопасности. С материком форт был связан исключительно с помощью маленького специального пароходика. Судно носило красноречивое название «Микроб».

«Тонкая грань отделяет всю Россию от ужасов черной смерти»

Сам же Деминский, похоже, не видел опасности. Раз в несколько лет он выезжает на вспышку чумы. 1899 – Колобовка. 1900 – Владимировка. 1905 – Бекетай. 1907 – Архиерейский. 1911 – уже упоминавшийся Саганай. 1912 – Рахинка. И это только то, о чем мы точно знаем.

Адреналинщик? Да, наверное. Но вместе с этим – настоящий патриот.

Речь каждый раз шла о легочной форме чумы – страшной, но не настолько, насколько ужасна бубонная. А Деминский писал: «Чума в Астраханской губернии настойчиво требует к себе внимания, тонкая грань отделяет бубонную чуму от легочной, тонкая грань отделяет всю Россию от ужасов черной смерти, выглядывающей из Астраханской губернии».

Ипполит Александрович не сидел в стороне, рвался в самое пекло. За Архиерейский, например, он получил орден Святой Анны III степени. Власти прекрасно понимали: человек действительно совершает подвиги. Подвиг за подвигом.

Но ему, разумеется, были нужны не награды.

Милый, пушистый убийца

Между тем, Ипполит Александрович увлекается новой темой – степными грызунами. Он предположил, что эти милые зверушки – главная причина чумных вспышек. А раз предположил, то должен убедиться окончательно. Или, наоборот, установить свою неправоту.

При всей мягкости своего характера, доктор Деминский – как элитная бойцовая собака. Если уж сжал челюсти, то ни за что не разожмет.

И вот, в конце лета 1912 года – очередная поездка. На сей раз в слободу под названием Рахинка. Именно там Ипполит Александрович впервые сумел выделить культуру чумных бацилл от умершего суслика.

Это была настоящая научная удача. Деминский вскрыл очередной труп суслика – и обнаружил в его легких ту же самую картину, что встречал в легких людей, умерших от чумы. Более убедительное доказательство трудно было придумать. Сделалось окончательно ясно: легочная чума переносится грызунами.

Забыл надеть маску

Ну а смерти доктор не боялся – он привык к тому, что смерть сама его боится. Она не казалась серьезным врагом. Вот и в этот раз ученый, препарируя животное, забыл надеть специальную защитную маску. Один глубокий вдох (а их, скорее всего, было несколько) – и чума уже в дыхательных органах исследователя, низко склонившегося над лабораторным столом.

Когда Деминский осознал, что заразился, скорее всего, даже не осознал весь трагизм происшествия. Еще бы – еще одно убедительное доказательство его научной правоты. А это было настоящее открытие.

Он называл свою болезнь «экспериментальным случаем заражения от суслика» и регулярно вел дневник ученого. Там он в подробностях описывал ухудшение собственного состояния.

Когда сделалось окончательно ясно, что это конец, Ипполит Александрович послал телеграмму заведующему Астраханской противочумной лабораторией:

«Я заразился от сусликов легочной чумой. Приезжайте, возьмите добытые культуры. Записи все в порядке. Остальное все расскажет лаборатория. Труп мой вскройте как случай экспериментального заражения человека от сусликов. Прощайте. Деминский».

9 октября 1912 года Ипполита Александровича не стало.

В «Известиях Общества астраханских врачей» появилась заметка: «Скончался от чумы, заразившись при лабораторной работе, деятельнейший член Общества Ипполит Александрович Деминский. Подробные сведения о последних днях этой жертвы долга и некролог будут помещены в следующем номере журнала».

Газета же «Новое время» отозвалась всего одной строкой: «Скончался заразившийся при исследовании чумных сусликов в с. Рахинке бактериолог Деминский».

Его ассистентка, а последнее время еще и сиделка Елена Красильникова, талантливая слушательница Московских высших женских курсов, умерла спустя пять дней. Естественно, тот же диагноз – чума.

Их похоронили вместе. В 1956 году прах был перенесен на территорию Астраханской противочумной станции. На могиле стоит памятник: «Доктор Ипполит Деминский и медичка Елена Красильникова».