Три этажа приюта «Теплый прием» в Химках – дом для тех, кто потерял работу, нуждается в лечении, тех, кому некуда пойти. Здесь им оказывают первую помощь, помогают определиться с тем, что делать дальше.
Все программы приюта – поиск работы, лечение и уход за престарелыми, действуют в течение определенного времени. Подопечные могут остаться в «Теплом приеме» на три месяца или, например, полгода, в зависимости от договоренности и тех условий, которые установлены.
В «Прием» приходят как те, кто оказался без дома на несколько месяцев, так и те, кто прожил на улице несколько лет. Возможность обрести «точку опоры» дается многим, но трудности, с которыми сталкиваются подопечные – индивидуальны. Насколько сложно им найти работу или просто пойти на собеседование, пытался выяснить корреспондент сайта «Милосердие.ru».
«Я болею этим…»
– Вот это вот, видишь? Еще у меня будет в «Крокусе» выставка обуви. Потом на ВДНХ будет. И еще будет на Красной Пресне, это в деловом центре, может, знаешь? Там будут обувные компании, и я раздаю вот, это считается резюме… Вот сайт, все сделано, как надо. Телефон, пожалуйста.
Через выставку я продвигаюсь. Когда ты туда идешь, знаешь, что идешь на работодателя. Хочу найти работу нормальную, чтобы меня не накололи.
Иван – мастер по изготовлению обуви, с ней он проработал 24 года. В приюте «Теплый прием» живет с сентября и надеется, что покинет его, когда сможет вновь заняться любимым делом.
Иван переходит на шепот, говорит вкрадчиво и быстро. Рассказывает, что на выставках обуви он находит владельцев и менеджеров обувных компаний и спрашивает их о вакансиях. Когда работодатели ему отказывают, они говорят, что у него нет диплома, нет автомобиля или нет итальянского.
– Мне это интересно, слишком интересно. Я ищу вот эту работу. Сейчас, если я найду ее, это очень хорошо будет. Я буду очень рад. Потому что я бы влился в обувную промышленность опять.
– А какие-нибудь другие сферы рассматриваете?
– Только еще могу пойти продавцом-консультантом по обуви. Но сначала я хочу попробовать вот это (изготовление обуви), это важнейшее, то, что мне сейчас в жизни нужно.
Иван говорит, что хочет выучить английский и научиться писать свою «электронку» латиницей, чтобы переписываться с работодателями.
– Я хочу вернуться в работу полностью. И поглотиться ею. Мне больше ничего не надо будет пока в жизни. Чтобы чисто работать и все. Подняться с нуля очень тяжело, это надо зарабатывать деньги, это надо думать, это решать. И понять, что ты хочешь в этой жизни. И разобраться в самом себе.
То, что ты хочешь в жизни, надо сделать реальностью: на работу устроился, снял жилье, купил себе планшет, купил себе телефон, купил, там, Макбук. Купил одежду. А что дальше? Надо какой-то стимул в жизни.
Мы сидим в столовой приюта, на стене висит монитор, идут новости. Подопечные прислушиваются к нашему разговору и продолжают смотреть ТВ. Кажется, что о работе здесь думают почти всегда. Иван говорит про обувь: я болею этим. И добавляет: еще хочу писать музыку.
До приюта он несколько месяцев жил на улице, и столько же – в хостелах. До того, как надолго потерял работу, был курьером. В «Теплый прием» он приехал с двусторонней пневмонией.
Иван повторяет, что хочет быть полезен: «себя считаешь королем, когда ты делаешь обувь, когда ты делаешь своими руками. Это прекрасно, когда ты делаешь для кого-то обувь, для кого-то что-то делаешь».
«Малознакомой женщине я бы подарил орхидею…»
– Какую работу я хотел бы найти, и что я в принципе делаю? Так-то раньше я занимался цветами. По профессии я флорист, дизайнер-оформитель, – рассказывает Федор. – Хотел бы работу найти в этой отрасли. В цветочном мире, мне уже сложно найти работу. Потому что сами цветочники, флористы, говорят, что живут один раз в году – на 8 марта, и делают очень большие деньги. И делиться с кем-либо этими деньгами не хотят.
С них лучше пусть семь потов сойдет, они будут выматываться, сильно уставать за эти три-четыре дня, да, но они очень хорошо заработают.
Как и Иван, Федор опасается, что его обманут и не заплатят за работу. От тех, кто временно оказался без дома, об этом слышишь почти сразу. Страх обострен еще и предыдущим опытом – многие перед тем, как попасть в приют, работали в компаниях, которые закрылись, подопечные работали в плохих условиях, или оказались в ситуации, когда им по разным причинам не заплатили.
– Недавно я ездил на собеседование и так получалось, что они меня вообще приглашали, перестраховываясь. Потому что я приехал, а они уже взяли человека. А мне сказали: ну, ты поработай, а деньги потом. А мне нужны деньги после работы каждый день. А они говорят: не, деньги после того, как ты отработаешь полностью.
Ну, я не согласился. Зарплата, которую они предлагали, три тысячи в день за выход. Поскольку я разбираюсь в цветах, то могу сказать, ассортимент цветов, который там был, не позволяет платить обыкновенному помощнику флориста или даже флористу три тысячи за выход. Ассортимент очень скудный. Я понял, что это обман.
До приюта Федор лежал в больнице, в «Теплый прием» привели знакомые. Дома у него, как он говорит, обстановка неблагоприятная – злоупотребялют алкоголем.
«Если бы я туда вернулся, я бы тоже, наверное, начал снова злоупотреблять. Поскольку я этого не хочу, решил поехать сюда», – объясняет он.
Федор говорит, что пойдет работать грузчиком, если не сможет найти работу в цветочной сфере.
– У вас есть любимые цветы, те, с которыми вам больше нравится работать?
– Легче работать с хризантемами, с тюльпанами какими-то там, а продавать какие мне больше нравится… на которых заработать можно. Понимаете, я расцениваю это как заработок. Любимой женщине я бы подарил то, что нравится ей. Ну, а малознакомой женщине я бы подарил орхидею.
Мы встречаемся через две недели. Федор говорит, что больше не искал работу и, скорее всего, вернется на старое место, в цветочный магазин, где работал раньше: «там не будут задавать лишних вопросов».
Мы хрупкие, нас очень просто задеть
Психолог Надежда Клюева работает в центре, который помогает бездомным адаптироваться и найти работу. И каждую неделю она приходит к подопечным в приют «Теплый прием».
Подопечные приюта говорят про себя: мы хрупкие, нас очень просто задеть, рассказывает психолог. По ее словам, когда человек пробовал найти работу и у него не получилось, он смиряется, это способ защиты, человек выбирает то, что ему доступно, то, что реально, то, в чем он не провалится.
Надежда объясняет, что проводила исследование и пыталась выяснить, как у бездомного по чуть-чуть снижаются притязания. По ее словам, значимые для этого периода моменты – попадание первый раз в центр для бездомных, посещение первый раз бесплатной раздачи питания.
Многие люди, по словам Надежды, сильно переживают момент, когда первый раз берут огрызок или какую-то еду с помойки.
«Через шесть-восемь месяцев происходит снижение притязаний, одновременно с этим – переход на цикл комфорта: поддержка минимального уровня, минимальных базовых потребностей, физиологических.
На остальные уже нет ресурсов. Это тоже защитная реакция.
Есть много способов адаптироваться и смириться с этим положением. И если бы этого не было, то личность бы разрушалась, происходили бы психические болезни и личностная деформация. Защита какое-то время сохраняет человека, и он может выйти из состояния бездомности более или менее целым», – говорит психолог.
Такой период защиты может длиться, по ее словам, шесть-семь лет. После него требуется три-четыре года на восстановление.
Общество для бездомных имеет большое значение, комментирует Надежда Клюева. Но навыки утрачиваются и инструменты для того, чтобы с ним взаимодействовать, – тоже.
«Инструменты регрессируют, если примитивизируется деятельность, то примитизивируются и способности. У него была какая-то квалификация, он сейчас должен устроиться туда же, но уже прошло пять-шесть лет, квалификация утеряна, и он боится здесь потерпеть очередную неудачу»,– объясняет психолог.
Еще одна сложность возникает от того, что люди мало общаются, коммуникативные навыки не развиваются и поэтому вернуться в общество очень сложно.
«Все как-то застревают в своих рассказах о себе», – объясняет психолог.
«…Внимательный, порядочный, отзывчивый»
– До этого работал барменом… Пил. Потерял документы, попал сюда. Сделали документы, сейчас снова на работу.
– Барменом?
– Не, барменом уже хватит.
– А куда хотите?
– Завод LG или Samsung. На производственной линии. Если возьмут. А так посмотрим, может, водителем.
Петр говорит, что когда он приходит на собеседования на вакансию бармена, ему отказывают, потому что им требуются люди без опыта.
«Коммуникабельный, внимательный, порядочный, отзывчивый, всегда готов помочь, при большой сумме денег могу не выйти на работу. Ну, это, конечно, шутка», – говорит он о себе.
– Есть много слов, которые будут мешать туда пойти (на работу, собеседование). Это, например, «кидалово», еще что-то, еще что-то. Эти люди, я в том числе, могут попадать на такую работу, знаете, там приехать на какую-нибудь квартиру, полить цветы какой-нибудь бабушке, забрать тысячу двести и уехать обратно. Это был бы самый идеальный вариант.
Люди провалились во времени и не хотят воспринимать реальность, скорость жизни, то, что происходит в стране, во всем мире. По большому счету тот, кто хочет работать, работает.
От «А» к «Б»
В приюте есть свое расписание и правила поведения. С подопечными работают психологи и священнослужители. У тех, кто живет в «Теплом приеме», есть доступ к интернету, компьютеру, библиотеке.
Надежда говорит о мотивации подопечных, о том, что если общество для них ценно, то это как раз и становится одним из главных поводов в него вернуться.
Найти работу и остаться на ней означает вложить свои силы в общество, а это возможно, говорит Надежда, когда общество представляет для человека ценность.
«Если этого нет и нет интереса в выстраивании социальных связей, то и мотивация к работе очень низкая. В этом случае (даже если человек устроится) вопрос нарушения правил, вопрос ухода с работы – это вопрос времени», – объясняет психолог.
Она рассказывает о работе в группе, когда каждый из подопечных должен встать и говорить о том, что он чувствует, переживает, сказать о том, что с ним происходит.
«Есть такая теория, что если человек находится в какой-то точке А, и общество хочет, чтобы он попал в точку Б, и если он будет себя заставлять, стремиться, стараться, то он все равно рано или поздно устанет, – комментирует Надежда. – И дальше появляется эта лень, прокрастинация, потому что ты стараешься сделать из себя что-то, чем ты не являешься.
Очень важно, чтобы человек сам себя осознавал в том, что он действительно хочет, тогда происходят изменения».
Фото: диакон Андрей Радкевич
