Петербург, жаркий майский день. Мобильный приют Мальтийской службы помощи на Коломяжском проспекте. Во дворе, кто на стуле, кто в инвалидной коляске, сидят люди, курят и ждут. Один из них машет рукой в сторону небольшого вагончика:
– Там! Они уже там! Заходите!
Внутри вагончика оказывается на удивление уютно. Он разделен на две части. В первой – стулья для ожидающих приема, стол с медицинским журналом, раковина, бутылки с водой имногочисленные гирлянды: и новогодние, и цветочные, и с разноцветными флажками. Во второй части вагончика все серьезнее: шкаф с медикаментами, стол с инструментами, кушетка для пациентов, а на стене – яркий плакат «ОрдЕнаторская» (в честь Мальтийского ордена, который основал Мальтийскую службу помощи).
Его основал врач-анестезиолог Сергей Иевков. Сегодня Благотворительная больница объединяет десятки активных волонтеров, костяк которых – профессиональные медики. Они помогают людям прямо на улицах и в приютах. Ездят по городу вместе с «Ночным автобусом» Ночлежки, чтобы осматривать бездомных людей и оказывать им первую помощь. Совместно с благотворительной организацией «Кинония» бесплатно тестируют на ВИЧ в «Автобусах милосердия». Делают перевязки и проводят осмотры в приюте Мальтийской службы помощи. Ведут прием в низкопороговой клинике благотворительной организации «Гуманитарное действие» (Санкт-Петербургский благотворительный общественный фонд медико-социальных программ оказывает помощь наркозависимым людям. Признан в России «иностранным агентом»). Наконец, сопровождают своих пациентов и защищают их права в больницах.
Марина
В ординаторской пока только одна девушка. Поверх черных джинсов и футболки – одноразовый медицинский халат, маска скрывает почти все лицо, а волосы спрятаны под медицинской шапочкой, на которой нарисованы коты. Глаза совсем юные. Она очень быстро раскладывает на столике медицинские инструменты и средства гигиены, дезинфицирует кушетку, на которой будут сидеть пациенты.
Это Марина. Она выросла на Урале, в маленьком закрытом городке Лесной, а теперь учится на первом курсе Северо-Западного государственного медицинского университета имени Мечникова.
Мама Марины – хирургическая медсестра, Марина с детства наблюдала за ее работой и смеется, что дорога в медицину ей «была заказана».
Благотворительная больница появилась в ее жизни недавно и во многом благодаря кино: «Я посмотрела фильм ̎Доктор Лиза̎, узнала про Елизавету Глинку, и захотела тоже что-то такое делать. Нашла Больничку (Благотворительную больницу), сказала, что хочу к ним, и мне сказали «приходи!»» – рассказывает Марина.
Мама Марину понимает, а бабушка нет, спрашивает, «зачем тебе эти бомжи, они ведь сами в своих бедах виноваты». Марина так, конечно, не считает, но догадывается, что маме в силу профессионального опыта понять ее проще. Бабушка от медицины далека, работает на военном заводе, там совсем другие установки.
Как волонтер Благотворительной больницы Марина успела поработать и в Пунктах обогрева, и в Ночном приюте, но больше всего ей нравится «Мальта» (приют Мальтийской службы помощи), потому что здесь «спокойнее всего».
Если в ночном приюте надо торопиться, чтобы все вовремя поужинали и легли спать, то «на Мальте» есть время посмотреть на пациента, поспрашивать, как он себя чувствует, спокойно, не торопясь, перевязать. «Тут проще наблюдать динамику пациентов, потому что они более или менее постоянны. Здесь больше хирургических пациентов, которым требуются перевязки, и сложных терапевтических тоже больше», – говорит Марина, ни на минуту не прекращая подготовку к приему. В спокойные времена на осмотр и перевязку приходят 6–8 человек, в напряженные – по 12–13.
Ирина
В вагончик входит Ирина – опытный врач, хирург. Долгие годы она работала в Первой детской городской больнице, сейчас – в Педиатрическом центре. Глядя на Марину, она радостно восклицает: «О, тут у нас уже хозяйство налаживается!» Ирина буквально выныривает из одной одежды и ныряет в другую, на удивление нарядную – яркие бордовые брюки, футболка тоже с котиками.
«Я была давно подписана на Ночлежку, потому что проблема бездомности меня волновала, а тут увидела, как медики перевязывают человеку на улице раны, и подумала, что тоже так хочу и могу», – говорит Ирина.Она сходила на разные площадки, где работают волонтеры Благотворительной больницы, но остановилась на «Мальте» – говорит, что здесь максимально может применить свои навыки как хирург.
Ирина с гордостью отмечает, что за последние месяцы некоторые пациенты из приюта Мальтийской службы помощи полностью поправились. Это для людей с такими тяжелыми судьбами и такими сложными медицинскими проблемами редкость – врачам Благотворительной больницы есть чем гордиться.
«Экстренную помощь нашим пациентам, конечно, оказывают. Но даже вот ампутация – отрезали то, что не надо, но заживать-то будет еще долго, а в больнице человека уже не держат. Он не ходячий, ноги отрезаны, у него раны, и куда ему?» В больнице держать без полиса ОМС таких пациентов подолгу не могут, поясняет Ирина.
«Мы им руку помощи протягиваем, вылечиваем, и заживают наши ампутанты», – говорит она. Большинство ампутаций – следствие тяжелых обморожений.
Раньше часть вагончика, где работают волонтеры Благотворительной больницы, использовалась как склад. Во многом стараниями Ирины теперь это настоящий хирургический кабинет.
Анна
Третьей в вагончике появляется девушка с золотистыми кудрявыми волосами, в красивом летнем платье. Это Анна, врач-офтальмолог клиники Святослава Федорова. Анна рассказывает, что коллеги относятся к ее волонтерству с пониманием, говорят, что это здорово и важно. Другой вопрос, что присоединиться к ней они пока не готовы. Анна – координатор «Автобуса милосердия», совместного проекта Благотворительной больницы и организации «Кинония».
«На Мальте» она ведет журнал, помогает коллегам с перевязками. В другие дни еще успевает вести прием как офтальмолог на Петроградке, в небольшом медицинском кабинете организации «Гуманитарное действие». Обратиться туда за помощью может любой желающий.
Помимо Анны, там работают и другие волонтеры Благотворительной больницы – гинеколог, дерматолог, хирург.
Все инструменты продезинфицированы и разложены на столе, медикаменты под рукой, все переоделись, и Ирина объявляет: «Начинаем!» Она называет фамилии пациентов, и Анна приглашает их в вагончик.
На приеме
Входит первый пациент, мужчина средних лет. Анна смотрит информацию о нем в журнале, Ирина расспрашивает о самочувствии, Марина, включив музыку на телефоне, умело разматывает бинты на его ногах. Ирина советует использовать мазь, Марина быстрыми и уверенными движениями делает перевязку. Пациент держится спокойно и даже смеется – рана заживает, боли нет, а прикосновения повязки к коже вызывают щекотку.
Анна записывает, какие манипуляции проведены, какие лекарства еще потребуются, какие медикаменты и гигиенические средства нужно заказать. Потом эти данные будут занесены в электронный журнал.
Тем временем в вагончик входит легенда приюта – Наталья Михайловна, хрупкая, но громогласная женщина лет 60 в ярком платье. Наталью Михайловну в приюте называют «мальтийско-украинский цветовод и агроном», говорит она на смеси украинского и русского языков, разводит цветы и помидоры, а в свободное от садоводческих дел время может и спеть, и станцевать и, конечно, поболтать со всеми, кто ей по душе.
К волонтерам она заглядывает несколько раз, сначала сказать, какие они красивые, потом попросить«порошок от давления» и перевязать пальцы на ноге. Проблема у нее с ногтями – их придется удалить, вылечить невозможно. Но, поскольку в пять часов вечера Наталью Михайловну повезут на Петроградку, к хирургу в медицинский кабинет, в вагончике она не задерживается – весело машет рукой и исчезает, говоря: «Всё! Всё! Всё!»
Второй пациент, мужчина лет 35–40, держится требовательно и не слишком дружелюбно, от вопросов уходит. Ирина говорит с ним вежливо, но настойчиво и строго. На ногах у него раны и язвы, ноги распухли. Он жалуется, что вынужден спать на втором ярусе койки (других мест нет), но ему тяжело забираться наверх, а потом спускаться на землю, просит обезболивающее.
Ирина учит его самостоятельно делать перевязки, чтобы не пришлось ждать следующего визита волонтеров, они приходят по средам и воскресеньям.
Третий пациент еще совсем молодой. На днях ему вырезали большой гнойник чуть пониже подмышки. Он жалуется, что нарыв зрел полтора года и высасывал из организма все силы. Осмотрев и обработав место нарыва, Ирина настоятельно советует, как только рана заживет, сделать УЗИ.
Когда молодой человек уходит, Ирина признается, что озабочена его состоянием. Документов у молодого человека пока нет, соцработники их восстанавливают. Когда документы появятся, надо будет пройти обследование.
Старая ампутация и внезапная травма
Следующий в очереди пациент на осмотр не пришел, и волонтеры немало удивлены – нога у него «течет», буквально сочится гноем, а он куда-то ушел. Куда и как – непонятно, но делать нечего, работу надо продолжать. Теперь волонтеры идут в армейскую палатку, заставленную двухъярусными кроватями, к пациенту Андрею с ампутированными стопами – сам он прийти на перевязку не может. Волонтеры занимаются им давно, поэтому и называют не по фамилии, а по имени.
В палатке жарко и душно, как в парнике. Несколько человек смотрят телевизор, там показывают президента Путина. Потом Ирина расскажет, что Андрей попал в приют с тяжелейшим обморожением, говорит, что никогда за все годы работы не видела человека с абсолютно черными пальцами на обеих ногах. Он долго отказывался от ампутации, запах от ног стоял такой, что в палатке было нечем дышать. Ампутацию делать все-таки пришлось. Теперь ноги заживают.
Пока врачи-волонтеры делают Андрею перевязку, из палатки на полной скорости выкатывается пожилой безногий мужчина в инвалидной коляске. Не рассчитав скорость, он падает лицом вперед на асфальт. Пытаюсь поднять его, но он оказывается неожиданно тяжелым. На помощь приходят его соседи.
– Ну ты совсем! Куда же ты один-то поехал! – сетуют они. – Да он ничего не слышит…
На помощь пострадавшему выбегает Анна, вытирает кровь с лица, пытается все-таки докричаться до него, и он кое-как поясняет, что проблема с зубами. Закончив с перевязкой, осмотреть упавшего пытается Ирина. Она подозревает перелом челюсти, предлагает вызвать скорую. Мужчина мотает головой, не хочет в больницу, отмахивается. Анна остается с ним, Ирина и Марина возвращаются в вагончик.
Андрей
Ирина звонит волонтеру Андрею, он выполняет функции соцработника и координатора площадки. Ирина спрашивает его, как быть с человеком, который упал с коляски, сможет ли кто-то сопроводить его в больницу и отвезти обратно в приют, если челюсть все-таки не сломана и госпитализация не требуется. Андрей обещает скоро приехать и, действительно, через несколько минут появляется лично.
В работу он включается моментально. Выглядит и держится как профессиональный медработник, хотя еще только собирается учиться на фельдшера. Он тут же узнает насчет машины, а потом звонит знакомому стоматологу, в деталях описывает ему ситуацию. Тот считает, что показаний для экстренной госпитализации нет, судя по всем признакам, сломан искусственный мост, а не челюсть. Значит, можно подождать до воскресенья, тогда стоматолог Благотворительной больницы приедет в приют.
Андрей постоянно связывается с другими помогающими организациями, например, «Ночлежкой», которая занимается восстановлением документов, и «Гуманитарным действием», которое помогает пациентами с ВИЧ-положительным статусом. На «Мальте» он отвечает за логистику, транспортировку пациентов, лекарства, обустройство пространства.
«Нужно сотрудничество многих организаций, чтобы помочь одному человеку», – поясняет Андрей.
Его основное место работы – благотворительная организация «Перспективы»: Андрей сопровождает пациентов психоневрологического интерната №3. «Там четырехдневка, удобно, можно совмещать», – говорит он, словно остальные дни придуманы для волонтерства, а не для отдыха.
С Благотворительной больницей Андрей уже восемь месяцев. Раньше работал в похожей организации в Челябинске.
Легендарные перевязки
На перевязке тем временем новый мужчина – их в приюте гораздо больше, чем женщин. Это тот самый человек, у которого «нога течет», но который умудрился каким-то образом выйти за территорию приюта. У него интеллигентное, худое лицо, очки, он похож на школьного учителя.
Когда Марина со всей осторожностью разматывает старые бинты, он едва не кричит от боли. Раны на обеих ногах с прошлого года.
Живя на улице, обрабатывать их лекарствами не мог. Признается, что обрабатывал их собственной мочой и водкой, думал, поможет. Документов нет, их восстанавливают.
Анна фотографирует раны. Мужчина довольно требовательно спрашивает, сделают ли ему здесь медицинский полис. Ирина поясняет, что прием ведут волонтеры благотворительной организации, а полис могут сделать только в поликлинике.
И вдруг этот измученный человек меняет тон, почти по-детски жалуется, что боль бывает просто невыносимой. Тогда Ирина терпеливо и ласково рассказывает ему обо всех медицинских манипуляциях, которые проделывают волонтеры, обещает, что лечение должно помочь, и он успокаивается. Когда Марина заканчивает обрабатывать и перевязывать его раны, с нее градом катится пот.
Марина улучает минутку, чтобы передохнуть, тяжело опускается на стул. Говорит, что после волонтерского дежурства старается хотя бы два-три часа поспать. Еще она отдыхает за просмотром сериалов, а по воскресеньям ходит в базилику святой Екатерины на Невском. Смеется – в последнее время преподаватели замечают, что она набила руку, но Марина объясняет это тем, что в родном Лесном мама-медик много раз брала ее с собой на работу.
О своем волонтерстве Марина рассказала только некоторым однокурсникам. Большинству из них понятно, почему она волонтерит на «Газпром-Арене», на матчах «Зенита», но стоит упомянуть Благотворительную больницу, как они говорят: «Это без нас».
И для студентов медицинских вузов, и даже для многих врачей волонтерство в Благотворительной больнице – уникальная практика. И Марина, и Анна учатся у Ирины делать перевязки. Она регулярно проводит мастер-классы для волонтеров Благотворительной больницы.
Не все из них медики, но все хотят научиться оказывать помощь. Для волонтеров устраивают бесплатные лекции по кардиологии, дерматологии, офтальмологии и другим дисциплинам, но перевязки – самые популярные.
Слух о том, как умело Ирина работает с ранами, дошел аж до приюта во Всеволожске – однажды тяжелую пациентку специально привозили оттуда на машине в мобильный приют Мальтийской службы помощи, чтобы Ирина осмотрела ее и перевязала раны. Но эта история, увы, печальная, женщина была слишком тяжело больна и вскоре скончалась.
За великой защитной дверью
Дверь откроется
Каждый день: с 8 00 до 21 00 (зимой)
С 8 00 до 22 00 (летом)
На улице снег, дождь, ветер…
В комнате –5 или –10 градусов С
Вокруг двери лед и крысы бегут.
Вы откройте дверь обязательно с полными силами! Если у вас сил нету идите к врачу вылечите,
чтобы вы можете с сильными силами открыть эту великую защитную дверь.
Спасибо вам за заботу и внимание от больной бабули!
На второй двери стучите
Такое послание красуется на двери, которая ведет к Айгуль. Айгуль живет в приюте, в отдельной комнатке, заставленной кучей коробочек и всевозможных вещей, уже очень давно, вероятно, около двух лет. Визит к ней волонтеры называют «ритуальными перевязками»: навестить Айгуль надо обязательно, если она, конечно, пустит к себе.
Марина говорит, что у Айгуль весьма своеобразные представления о волонтерах. В этот раз перевязывать ее идут Ирина и Анна. Основная нагрузка ложится на Анну. Айгуль улыбается, но время от времени что-то кричит так, как кричат люди, которые очень плохо слышат – не столько командует, сколько пытается что-то объяснить.
На улице перед входом в ее обитель стоит кровать. Спит ли там Айгуль или кто-то другой? Неизвестно.
Волонтеры заглядывают и в «изолятор» – так называют еще одну приютскую комнатку на нескольких мужчин. Роль изолятора она выполняла в разгар пандемии, теперь это просто комната, но название осталось. В комнате сумрачно, на рану пациенту приходится светить фонариком. Но атмосфера в «изоляторе» веселая: местный шутник смеется над своими болячками и просит галоперидол.
Уже под конец приема на перевязку в вагончик приходит парень лет 25 с деформированной головой – у него нет части черепа и, как говорит Ирина, «мозг пальпируется прямо сквозь кожу». Правая рука после травмы не действует, речь замедлена, в анамнезе множество серьезных диагнозов, да еще и раны на ногах. Но они уже затягиваются, к тому же, парня на днях отправляют в Москву – там о нем готовы позаботиться родственники.
Пока идет последняя перевязка, к Ирине заглядывает немолодой, но очень аккуратный и подтянутый мужчина, просит мазь для ног. Ирина советует ему в жару не надевать носки, а он признается, что без носков ходить стесняется. Когда мужчина уходит, Ирина поясняет, что на улице он оказался после развода с женой и смерти любимой дочери.
Многие пациенты делятся пережитым или невольно раскрывают свое прошлое, так один мужчина просил привезти ему пластилин. Оказалось, что он скульптор, любит заниматься лепкой.
Идем в аутрич
Напоследок волонтеры идут «в аутрич» – на улицу. Недавно Андрей увидел, что недалеко от приюта, прямо под мостом, живут несколько бездомных людей, один из них – с ранами на ампутированных ногах. Сначала от помощи он отказывался, но постепенно доверился волонтерам. Андрей узнал, что зовут нового пациента Иван Петрович, и договорился с ним на счет перевязки.
Когда мы приходим в условленное место, мужчина крепко спит, свернувшись калачиком на старом одеяле.
– Иван Петрович, просыпайтесь, сейчас вас перевяжут! – обращается к нему Андрей. Тот тяжело переворачивается на спину, культи беспомощно поднимаются вверх.
Жить Ивану Петровичу негде, и зимой, и летом он на улице. Ноги ему ампутировали давно, из-за обморожения. Этой зимой он обморозил культи, и теперь на них гнойные раны.
Он получает пенсию, но живет на улице. Говорит, что ни в какие учреждения его не берут, хотя от жизни в приюте он не отказался бы. Перевязка болезненная, но Иван Петрович терпит, только немного постанывает сквозь зубы, а потом благодарит волонтеров. Чувствуется, что он тронут, что ему неловко. Следующая перевязка в воскресенье.
По дороге обратно «на Мальту» Андрей поясняет, что из приюта Ивана Петровича выгнали за употребление алкоголя. Говорит, что будет понемногу разговаривать с ним, подготавливать почву, и постарается устроить на реабилитацию.
Волонтеры убирают инструменты, переодеваются и готовятся идти пить кофе – это уже традиция. В вагончике их сменит медсестра и по совместительству соцработник Валентина Алексеевна, очень дружелюбная и очень усталая женщина лет 60. Приветствуя волонтеров, она признается, что с шести утра на ногах, побывала в Боткинской и еще нескольких больницах.
Теперь вместе с сотрудниками «Диаконии» она на специальном фургончике повезет двух пациентов на прием в медицинский кабинет «Гуманитарного действия» на Петроградке. Это тот самый кабинет, где иногда ведет прием офтальмолог Анна.
В фургончике помогают разместиться одному мужчине на коляске и Наталье Михайловне, той самой, которая «мальтийско-украинский цветовод и агроном». По случаю визита к доктору она приоделась и просит сфотографировать ее. Мы прощаемся с волонтерами и едем на Петроградку.
Как и говорила Анна, медицинский кабинет оказывается совсем небольшим, но очень чистым и аккуратным. Понятно, почему Анне нравится здесь дежурить, а из без того нарядная Наталья Михайловна дополнительно принарядилась перед тем, как сюда отправиться.
Как и все, что связано с работой Благотворительной больницы, низкопороговая клиника на Петроградке – это не только помощь, но и уважение к людям в любой жизненной ситуации. Именно с уважения начинается лечение и новая жизнь.
