Красавцам труднее принять в себе малейший изъян
– У каждого есть свой изъян, например, одна нога короче другой. Но больше всего переживают из-за своей внешности молодые и очень красивые люди. Если я кривой и косой – у меня чаще всего все нормально. Если я красивый, то у меня обязательно что-то не так: неправильный нос, тонкие губы, бицепс неровный.
К примеру, веснушки можно считать уродством, а можно – украшением. Кругом зима, снег, а у моей младшей дочери высыпают на носу веснушки – значит, скоро весна.
Изъяны есть у всех, вопрос как к ним относиться? Как на них реагирует общество? Главное общество – это родители. Если они все время следят – «вот тут ты запнулся», начинают учить – «говори плавно, ровно, растянуто» – ребенок еще больше зажимается. Если стоять в музыкальной школе над учеником с линейкой и бить его по рукам за любую ошибку – он ничему не научится.
Если общество – родственники, друзья, учителя – создают ситуацию невозможности ошибки – небольшая склонность запинаться может превратиться в чудовищную проблему.
«Однажды я послал всех в баню, мысленно»
Я заикаюсь с детства. В школе мне сложно было отвечать у доски, я делал письменно задания, которые мог сделать устно. Меня подразнивали одноклассники, но не сильно – никакой травли не было. Было другое – стоишь перед учителем, он задает вопрос, ты пытаешься ответить и застреваешь на половине фразы.
Он на тебя смотрит выжидающе, кажется, что ему уже не важно – ответишь ты на вопрос или нет, лишь бы договорил фразу. А потом мама пытается утешить и глаза у нее такие сочувственные: «Давай будем с тобой говорить слитно, с ритмом». Это усугубляет проблему, усиливает невроз.
Я почувствовал себя свободно только когда начал ходить в театральную студию, я играл на сцене – и не заикался. Мы ставили спектакли, мне давали сложные роли, и я с ними справлялся.
В подростковом возрасте мне очень помог психотерапевт – прийти к себе, поверить в себя.
Мне до сих пор трудно произнести первое слово по телефону. Вот подняли трубку, и повисает тишина. Преодолеваешь себя, начинаешь говорить и дальше все идет нормально.
Если захочу – я могу контролировать себя и не запинаться, но я этого не хочу. Это то же самое, что, если бы афроамериканец приехал в Россию и начал каждый день пудриться, потому что все кругом – белые. Но он – черный, а я – запинаюсь.
В какой-то момент я мысленно сказал окружающим: «Идите в баню со своими ожиданиями». Люди приходят ко мне на лекции за тем, чтобы послушать мои умные мысли, а не то, как я запинаюсь. Когда я это понял – у меня отлегло.
Есть люди с черным цветом кожи, люди без руки или ноги, а есть те, которые запинаются. И слово «ограничение» в этом случае надо заменить на «особенность».
Нам свойственно бояться всего отличающегося. Мы пугаемся, когда видим человека, у которого ввалился нос, выпали зубы. Это отталкивает. В такие моменты возникает вопрос: «опасно» или «неопасно». Но, на самом деле, отличаться друг от друга – нормально. И любое проявление ксенофобии – варварство.
Однажды мое заикание мне даже помогло – мне надо было попасть на закрытую вечеринку ООН в Нью-Йорке.
Меня не было в списке приглашенных, поэтому, когда я попросил меня пустить, со мной даже не стали разговаривать. Тогда я сказал: «Вы не хотите со мной разговаривать, потому что я заикаюсь». И это сработало – меня пустили на вечеринку. Так что этим можно иногда пользоваться.
