Постоянно происходящие в России и за рубежом громкие преступления и следующие за ними громкие судебные процессы – настоящие и показательные, уголовные и политические – поневоле сравниваешь с их условными, символическими аналогами в мировом кино. Мы вспомнили десять шедевров на десять вечно актуальных тем.
1. О человеческой испорченности и вероломстве
Письмо (The Letter, 1940)
Бывают же настолько порочные бестии, как персонаж этого классического голливудского детектива – миссис Лесли Кросби (осторожно, спойлер), убившая своего любовника из мести, посмертно его оболгавшая и свалившая вину за смерть на давно опостылевшего, но богатого мужа. Даже игравшая эту злодейку Бэтт Девис до слез и хрипоты ругалась с режиссером Уильямом Уайлером, пытаясь доказать, что женщина не способна говорить супругу в лицо столь жестокие вещи, какие произносит ее героиня. Впрочем, и все это тоже (в скобках напомним) христианин обязан хотя бы стараться прощать, не дожидаясь, когда его об этом специально попросят, – чем и хороша эта история; она – настоящий тренажер, развивающий у вдумчивого зрителя способность «вмещать» не только все красивое и высокое, что есть в человеческой душе, но заодно и все уродливое в ней и низменное.
2. О торжестве земной неправды и вознесении правды небесной
Процесс Жанны д’Арк (Proces de Jeanne d’Arc, 1962)
Если сдедовать принципу старшинства, на этом месте должны быть «Страсти» Карла Теодора Дрейера (1928), но мы о них уже писали, поэтому здесь приводим его достойный римейк, выполненный Робером Брессоном, довольно сильно переосмыслившим дрейеровский «оригинал». Вместо контрастного геометрического ч/б – размытая сероватая гамма. Вместо видимой напряженности лиц – почти бюрократическая вялость. Вместо выразительных дрейеровских палачей – утонченная интеллектуальная элита тогдашней Франции, на месте боговдохновенной Орлеанской девы – хрупкая и покорная Жанна (Флоранс Делей). Как и драма датчанина, этот фильм – не просто свинцовая классика, совокупность выразительных образов, и невероятно драматичного рассказа, но и большой сюжет о тяжбе одинокого человека со всем земным миром вокруг: с домашними, с общественным мнением, с судебной системой, с земной властью, с собственной судьбой, со всеми, кроме своей совести и Бога.
3. О суде победителей
Cуд народов (другое название: Нюрнбергский суд, 1947)
О крупномасштабнейшем процессе XX века, превратившем бывшую столицу немецких игрушек в обозначение неотвратимости будущего возмездия, сняты километражи пленки. Здесь и несколько игровых фильмов (среди авторов – Спилберг, Стоун, Крамер), и бесчисленное множество документальных; имеется даже один мини-сериал. Мы, однако, выбрали наиболее аутентичное произведение на эту тему – произведенное даже не по горячим следам, а непосредственно внутри процесса. Глядя на этот фильм в наше время (и безусловно признавая чудовищность национал-социализма и его преступлений перед человечеством), трудно все же не заметить, что «бесноватая» риторика закадрового комментария поразительно похожа на риторику аналогичной пропагандистской продукции Третьего Рейха, и что едва ли это настораживающее сходство победителей и побежденных можно объяснить не успевшими затянуться ранами. Вы также будете смеяться, но на многих сайтах в кредитах этой картины пишут: «В ролях: Адольф Гитлер, Рудольф Гесс, Йозеф Геббельс, Герман Геринг, Альфред Йодль, Ганс Франк, Генрих Гиммлер, Альфред Розенберг и другие».
4. Об ответственности судей
Нюрнбергский процесс (Judgment At Nuremberg, 1961)
Советской хронике идеологически противостоит игровая американская драма Стэнли Крамера, более чем трехчасовой длины. «Суд народов» был посвящен верхушке германского руководства, а Крамер сосредоточился на так называемом «малом Нюрнберге», что позволило ему, несколько развязав себе руки, показать, насколько неожиданно могут перевернуться отношения обвинителей и обвиняемых – и поставить вопрос об ответственности сегодняшних триумфаторов перед нынешними проигравшими.
5. О том, что судьи – кто?
Дело Парадин (The Paradine Case, 1947),
по недосмотру переводчиков вошедшее в наш лексикон как «Дело Парадайна», представляет собой фирменный детектив сэра Альфреда Хичкока среднеамериканского периода, основанный на романе Хитченса (но не того воинственного атеиста, а другого, Роберта). Сюжет тоже «типично хичкоковский»: адвокат незаметно для самого себя влюбляется в подзащитную молодую красавицу (Алида Валли), обвиненную в убийстве престарелого слепого мужа. Грегори Пек, сыгравший роль влюбчивого адвоката, снялся и в другом фильме, который не вошел в этот рейтинг только потому, что уже успел войти во все остальные топы про судебную систему – речь, конечно, о драме «Убить пересмешника» Роберта Маллигана по одноименной книге Харпер Ли (1962).
6. О том, что есть истина
Расемон (1950)
Некоторые судебные дела запутаны настолько, что нужен ум царя Соломона, чтобы в них разобраться. Или – драматургическое мастерство Акиры Куросавы. В деле об убийстве самурая и надругательстве над его женой суду приходится выслушивать показания свидетелей и обвиняемых – это четыре рассказа об одном и том же событии.
Одна из самых знаменитых картин мирового кино, открывшая для западных стран существование японского кинематографа как такового. Прием столкновения нескольких взаимоисключающих воспоминаний об одном и том же случае будет в дальнейшем многократно эксплуатироваться искусством XX века.
7. О том, как труден путь к правде
12 разгневанных мужчин (12 Angry Men, 1957)
Россиянам об этом старом фильме Сидни Люмета не так давно напомнил Никита Михалков, снявший свою собственную версию на отечественном материале («12», 2007). История о том, как присяжные заседатели сперва несколько часов пытались единодушно осудить пуэрториканского подростка за убийство собственного отца, но в итоге – благодаря упорству сначала одного, а затем и другого коллеги – пришли к выводу о полной невиновности подсудимого, со временем стала, вероятно, самой хрестоматийной и растиражированной «присяжной драмой», своего рода американским аналогом «Расемона» – с акцентом на американскую дискуссионность и их неподражаемый полемический запал.
8. О том, что неплохо бы человеку умерить свой пыл
Процесс (1962)
Экранизация мрачного романа одного из самых депрессивных писателей в истории литературы, завещавшего сжечь свои рукописи, – и кем – одним из самых неудачливых гениев за всю историю Голливуда – Орсоном Уэллсом. Несмотря на многочисленную критику, которую вызвал (и продолжает вызывать) режиссерский подход к кафковскому сюжету, сам Уэллс называл это свое детище наиболее успешным. В дохристианской вселенной Франца Кафки современный человек возвращается к пепелищу Иова, чтобы осознать свое ничтожество перед лицом безличного Закона, – страшный опыт, учащий смирению.
9. О недремлющих врагах среди нас
М (1931)
Известно, что человеческим обществам, в особенности накануне социальных кризисов и катаклизмов, свойственны спонтанные ментальные сдвиги, в результате чего возникают так называемые «великие страхи» – всеобщие опасения и ожидания подчас совершенно неожиданных в иное время вещей. В своей основе эти страхи – случайны и паранойяльны, но массовая паранойя способна пробудить к жизни новую, соответствующую ей реальность. В наше время одной из таких массовых панических страшилок, необъяснимых объективных числом преступников «требуемого» типа, но зато объяснимых рядом других факторов, в частности – значительно возросшим культом детства и потребностью зрителей в ощущении ужаса, является педофилия – и стремление многих чересчур мнительных родителей усматривать ее за каждым углом.
Первоначально этот фильм должен был носить название «Убийца среди нас» или «М: город ищет убийцу», но затем Фриц Ланг решил ограничиться всего лишь одной буквой, означающей убийцу (Мoerder). История картины основана на невымышленном деле маньяка из Дюссельдорфа, а для участия в сценах самосуда были приглашены для пущего правдоподобия всамделишные головорезы.
10. О том, что суд без милости и любви – это расправа
Пацаны (1983)
Предперестроечная подростковая драма Динары Асановой по сценарию замечательного сценариста Юрий Клепикова рассказывает о трудовом лагере для трудных подростков, которых воспитывает герой Валерия Приемыхова. Ему-то приходится просить за своего 15-летнего питомца, занявшего место на скамье подсудимых. Картина начинается с как бы журналистского опроса героев картины. Ребята отвечают перед кинокамерой на простые вопросы: что такое мечта, когда интервьюируемый впервые выпил или может ли он ударить человека. Но один виснет в воздухе, потому что ребята затрудняются дать на него ответ. И в самом деле: Что такое добрый человек?
