Что ждет химически зависимого человека, если за исцелением он решит обратиться не в реабилитационный центр, а в монастырь Православной Церкви? Скорее всего, ему не придется рассчитывать ни на медикаментозное лечение, ни на психологическую помощь в светском понимании этого выражения.
Инок Димитрий
Перынский Рождества Богородицы скит находится неподалеку от Великого Новгорода, на островке на озере Ильмень. Островок этот, впрочем, с середины прошлого века стал полуостровом после того, как на него проложили асфальтированную дорогу. История скита уходит в глубокую древность, место это сыграло роль в истории еще дохристианской Руси. Позже здесь был основан небольшой монастырь. Ныне скит относится к Свято-Юрьеву монастырю.
Как и во многих христианских обителях, здесь периодически находят поддержку страждущие, среди которых немало наркоманов. Начальник скита инок Димитрий (Батуро) рассказывает об этом осторожно, избегая как личных историй страждущих, так и сведений о возможном их количестве – на вопрос, скольких химически зависимых людей может принять скит, отец Димитрий отвечает уклончиво: «Принимаем, пока я понимаю, что могу контролировать ситуацию». Тем не менее, рассказ отца Димитрия о том, как спасаются наркоманы в православных монастырях, оказывается весьма содержателен:
– До прихода в монастырь я практически не сталкивался с наркоманами, я с ними не общался и к общению с ними готов не был. Но есть то, что позволило мне наркоманов в некотором смысле полюбить – такого нет у так называемых «обычных» людей. Современный так называемый «обычный» человек собой доволен. Можно грешить тяжко, но не воспринимать этот грех частью себя и просить Бога выдернуть эту занозу, а можно с грехом не бороться, а спокойно сосуществовать. А у наркоманов, приходящих к нам, есть покаяние, поэтому в некотором смысле с ними разговаривать легче.
Человек может делать жуткие вещи, но так как он живет в греховной среде, он этой жути не чувствует, ему не больно. Он варится в бульоне блуда, греха, но этого не ощущает. Есть такой эффект вареной лягушки. Термодатчики лягушки не столь совершенны, как у теплокровных существ. Если лягушку бросить в кастрюлю с горячей водой, она почувствует, а если воду в кастрюле начать медленно нагревать, лягушка в этой воде сварится, умрет, но дискомфорта не почувствует. Если «обычному» человеку сказать: «Пойдем служить сатане», он ответит: «Ты что?! Отойди от меня!» Но если его начать медленно, не торопясь «варить», говорить: «Ты ходи иногда в церковь, на Пасху, например, а еще сильно не напивайся и собачек не бей», он с этим согласится, ему будет достаточно.
Распространенное явление в современной жизни: богатые родители учат сыночка. Для того, чтобы сыночку было удобно, ему покупается отдельная квартира. Чтобы ему было, на чем ездить, ему покупается машина. Плюс ему на карточку переводятся какие-то денежки. А когда он заканчивает вуз, родители думают: «Мы потратили большие деньги, но теперь это закончится, сыночек пойдет работать». Ничего подобного. Юноша ничего не хочет. И это даже не обязательно связано с благосостоянием – это общая тенденция: страна живет без цели. Не может быть духовной целью строительство дорог или мостов.
Храм Рождества Богородицы на Перынском острове
Чаще всего мы о Боге вспоминаем, когда что-то случается, когда в жизни наступает какой-то излом. Когда все хорошо, гладенько, мы, как правило, о Боге не думаем. Большинство людей приходит в монастырь на время – в этом нет ничего плохого. Но все равно это поступок, на который человек становится способен тогда, когда он понимает, что он уже умер, и вопрос только в том, как скоро он будет разлагаться. Вот если человек до этого дошел, тогда он способен вырваться и прийти в монастырь. Наркоман идет к нам в состоянии отчаяния, жалея себя. В его душе звучит: «Что ты делаешь? Куда ты идешь? Там тебя будут морить голодом, оскорблять! Еще не поздно повернуть назад!» Но если покаяние сильнее этих мыслей, то он приходит.
Когда человек кается, он винит в своих проблемах не кого-то другого, а себя. Видя такое его состояние, Господь сразу дает ему благодать – авансом. И человеку становится хорошо, он не чувствует придирок начальства, ему не в тягость работа и так далее. Состояние первичной благодати тем длиннее, чем больше покаяние. Но рано или поздно это состояние проходит – Господь как бы говорит: «Ты увидел, что путь спасения есть, что тебе может быть хорошо, и ты пришел в нужное место – теперь иди сам». Как вот мама ребенка ведет какое-то время, поддерживает, а ему кажется, что он может идти сам – а потом она убирает руки, хотя и остается рядом, не уходит, не бросает его. Ребенок делает первые самостоятельные шаги. Так и Господь призывает духовно потрудиться.
В России, как и в других странах, есть реабилитационные центры для наркоманов. По официальной статистике трех- четырехлетней давности у шести процентов приходящих в эти дорогие российские реабилитационные центры наступала длительная ремиссия. В прошлом году официальная цифра была уже 2%. По неофициальным данным в этих центрах есть единичные случаи реабилитации. Это соответствует тому, что знаю лично я по опыту моего общения с людьми, которые работают в данной сфере.
Я спросил как-то американских студентов о том, какова статистика в Америке. Но там статистика ведется по-другому. Они считают не процент реабилитировавшихся наркоманов, а количество посещений наркоманом реабилитационного центра перед наступлением длительной ремиссии. Тут есть лукавство: если, предположим, наркоман пять раз бывал в таком центре, а потом умер, то он статистику никак не отягощает. И вот по официальным данным американский наркоман посещает реабилитационные центры в среднем 9 – 10 раз, прежде чем наступает длительная ремиссия – если доживает до этого девятого раза. В итоге процент реабилитировавшихся тоже невысокий. Но в Америке распространен протестантизм, и если даже протестантская организация осуществляет патронаж над реабилитационным центром, этот процент сразу увеличивается. Христос помогает людям даже несмотря на то, что христианство у них урезанное.
При попытках повлиять на наркомана исключительно медикаментозными средствами, а также при попытках как-то его отвлечь, вероятность реабилитации ничтожно мала. Это подтверждается и жизнью наркоманов в тюрьмах. Есть у наркоманов такое выражение: «закрыться». То есть человек понимает, что не в силах побороть свою зависимость, и в отчаянии находит выход в том, чтобы совершает не очень серьезное преступление специально для того, чтобы получить небольшой тюремный срок в надежде переломаться и от зависимости избавиться. И вот такой человек садится в тюрьму – а в «зоне» наркотиков нет, это все слухи только, что их и там можно достать. Человек переламывается, начинает заниматься сортом, бросает курить даже обычный табак, довольные родственники передают ему витамины, дополнительное питание, он выходит счастливый – ему кажется, что он избавился от зависимости. Насколько я знаю, изредка бывают случаи, когда такие люди возвращаются к употреблению наркотиков практически сразу после выхода из тюрьмы. Но, как правило, несколько месяцев проходит, и человек употребит сначала как бы случайно, потом снова наступает перерыв, когда он уверен, что все хорошо, что он может даже иногда употреблять, но при этом полностью себя контролируя. А дальше уже идет возвращение к прежнему образу жизни наркомана. Так что само по себе воздержание исцеления не приносит. И официальная медицина тут не работает. Говорят еще, что наркомана надо отвлекать – например, какой-то работой. Да, возможно, он отвлечется, возможно, у него наступит длительная ремиссия, но наркоманом он все равно останется.
Инок Димитрий
Реабилитация в монастыре проходит иначе. Мы утверждаем, что человек, обратившийся к Богу за спасением, перестает быть наркоманом. Это смелое заявление. И если бы количество исцелившихся в монастырях было бы схоже с количеством исцелившихся в реабилитационных центрах, то над моими словами можно было бы просто посмеяться. Но процент исцелившихся в монастырях выше в десятки раз. Скажу осторожно, что у нас на скиту исцеляются более половины приходящих к нам наркоманов. И люди, побывшие в монастыре, так или иначе остаются на его «орбите» – они возвращаются туда, откуда приехали, но остается братство.
Если у человека есть покаяние, осознание, что он чудовищно виноват перед Богом, то ему православие легко объяснить. Если покаяния нет, то даже будучи формально православным, человек не воспринимает суть дела. Православие и покаяние неразрывны. И не так важно, чтобы человек, обожженный страстями, приходя к нам, был православным, важно, чтобы покаяние у него было. А уж придя к нам, он узнает, что такое исповедь, что такое Причастие. В одном литературном произведении сказано: «Наркоман всегда врет. Даже когда он говорит «Добрый день» – он уже соврал» (Ирвин Уэлш, «На игле» – прим. И. Л.). С этим мы тоже сталкиваемся. Но если есть покаяние, то слова Христа пробьют эту броню лжи.
Мы попросили прокомментировать интервью руководителя Координационного центра по противодействию наркомании ОЦБСС РПЦ, председателя Правления БФ св. прав. Иоанна Кронштадтского игумена Мефодия:
– В данном интервью немало спорных утверждений, но в нем также присутствует энтузиазм, даже вдохновение к деятельности по церковной помощи наркозависимым. Именно этого сейчас особенно не хватает. Опыт и знания придут, было бы желание, готовность приложить усилия. Хотя суждения о госнаркологии, о ситуации с наркоманией в тюрьме наивны и во многом не соответствуют реальности, в них нет духа ненависти, осуждения, пренебрежения. При этом интервью содержит свидетельство о собственном успешном опыте. Готов согласиться с иноком Димитрием, что более половины наркозависимых по окончании реабилитации в церковной общине могут находиться в ремиссии. Но и в госнаркологии выход в ремиссию также не 2 процента. Это цифра о прекращении наркотизации у тех, кто прошел единственно дезинтоксикацию. Но дезинтоксикация (детокс) – это еще не реабилитация, в лучшем случае только подготовка к ней. Притом что многие попадают на детокс совсем не по своей воле. А для тех пациентов, кто после медикаментозного лечения осознанно выбрал для себя реабилитацию и прошел ее в специализированных учреждениях, цифра выхода в ремиссию иная: от 18 до 48 процентов.
На повестке дня не стоит вопрос, кто лучший в реабилитации наркозависимых. Есть немало эффективных методик. Реабилитация в церковной общине – одна из них. Все, кто активно включился в эту деятельность, заслуживают уважения. Важнее найти пути взаимодействия, объединения знаний и усилий тех, кто уже подвизается на этом поприще, а также привлечь новых делателей. «Жатвы много, а делателей мало». Церковь, ее служители и паства еще не включились должным образом в это дело. Для меня главным в интервью был общий его настрой, его посыл помогать попавшим в эту беду людям, решимость молодого инока называть отверженных братьями. Со временем будет приобретен больший опыт, суждения станут выверенными, придет глубокое понимание проблемы и путей ее решения. Надо только сохранить верность своему призванию. Эта ревность к деланию – дар свыше. Меня очень утешает, что Бог посылает делателей на свою жатву.
