В марте президент США Барак Обама подписал закон, ставший, по мнению многих, историческим для Америки. Affordable Health Care for America Act, или же «Закон о доступном здравоохранении для Америки».
Этот закон давно уже является причиной серьезных споров. В частности, противники реформирования обвиняют Обаму в излишней расточительности, в серьезном крене в сторону социализма, а также выражают опасение, что вследствие проведения реформы вмешательство государства в систему национального страхования станет чрезмерным. Тем не менее, проект реформы был одобрен Конгрессом США, пусть и с перевесом всего в 7 голосов – 219 против 212 (при необходимым минимуме в 216 голосов). Все присутствующие на заседании республиканцы и 34 присоединившихся к ним демократа проголосовали «против». Спустя несколько минут после подписания Обамой законопроекта, сразу 14 штатов подали в суд с исками, оспаривающими конституционность данной реформы.
Что из себя представляет нынешняя, «дореформированная» система здравоохранения на практике, как именно она функционирует и в чем специфика медицины и благотворительности в США – об этом мы расспросили двух выходцев из России, получивших американское гражданство несколько лет назад.
Неучтенный зубной нерв
Ключевой момент реформы здравоохранения – попытка введения в США всеобщего медицинского страхования при поддержке государственных медицинских страховых программ. С внедрением закона, который, в данном случае, начнет действовать только с 2014 года, число американцев, имеющих медицинскую страховку, возрастет с 85% до 95%. Эта разница в процентах представлена в реальной жизни тремя-четырьмя десятками млн американцев (по разным данным), не имеющих такой страховки по причине бедности. В планах – выделить на это 940 млрд долларов на ближайшие 10 лет. В свете того, что в США случаи так называемых «индивидуальных банкротств» по причине неспособности рассчитаться с кредитами по медобслуживанию наиболее частотны – нынешняя реформа «рискует» получить статус исторической уже сейчас, так как подобного рода идеи выдвигались еще Рузвельтом почти сто лет назад (в 1912 году).
В настоящий же момент медицинское страхование в Штатах представляет собой примерно следующее. Каждый гражданин США имеет право приобрести страховку за свои деньги (не включающую в себя «зубную» и «глазную» ее части – но и без этого ее, мягко скажем, дешевой не назовешь), но чаще – он доверяет это приобретение своему работодателю. Это при условии, что человек работает на полной занятости и работодатель предоставляет ему полный «соцпакет», в который и входит определенный вид страховки. Различных страховых планов существует множество, в каждом есть свой перечень: какое именно лечение покрывает определенный страховой план, в каких размерах, полностью ли, или же частично. Однако, если страховой план охватывает перечень страховых случаев лишь частично (что чаще всего)– то может возникнуть, например, следующая ситуация. Пациент приходит к стоматологу, который вынужден удалить ему, например, более 5 зубных нервов. Через некоторое время ничего не подозревающий бывший клиент стоматологической клиники получает по почте совершенно неожиданный для него счет. Выясняется, что это вовсе не ошибка – просто его корпоративная медицинская страховка рассчитана на компенсацию лишь пяти удаленных у пациента зубных нервов. Шестой и далее – уже за счет пациента. Пациенту же до этого момента, разумеется, не очень-то было важно разбираться в том, сколько зубных нервов он сможет удалить за раз – потому что страховка корпоративная и бесплатная.
Анна Егорова, волонтер инициативной группы «Доноры-детям», проживает в США уже достаточно давно. Несколько лет назад была вынуждена воспользоваться услугами скорой помощи – случилось растяжение лодыжки.
– Я знала, что моя университетская страховка покрывает 80% стоимости осмотра и лечения, – рассказывает Анна, – но, когда ты попадаешь в скорую с острой болью – тебе не до изучения прейскуранта, ты напуган, растерян и хочешь, чтобы все поскорее закончилось. Разумеется, сколько это – мои 20% – я выяснять тогда не стала. Мне сделали томографию, УЗИ, все необходимые анализы, поставили капельницу. Ничего особенного – как обычный травмпункт…
Через месяц начали приходить счета за оказанные медицинские услуги на сумму 1190 долларов. Это составляло тогда примерно десятую часть моей годовой зарплаты.
Разумеется, по всем законам добра и справедливости в таких случаях должны существовать государственные программы соцподдержки. Разумеется, они существуют. Но, во-первых, по каждому счету нужно объяснять свою некредитоспособность отдельно, во-вторых – существуют определенные суммы при определенных страховых планах, ниже которых социальная помощь не действует. В Анином случае поддержка оказывалась, если счет превышает 1200 долларов, ей не хватило 10 долларов.
– Разумеется, каждая больница может пойти навстречу пациенту. UCSD Thornton Hospital, например, мне сделали «щедрую скидку», – рассказывает Анна, – вместо 900 с лишним долларов нужно было оплатить около 700. Однако ж UCSD Medical Group не расщедрился (у них был отдельный счет) – свои услуги они оценили в 250 долларов. Они мне разрешили платить помесячно по двадцать пять.
– Хороший повод заботиться о своем здоровье смолоду, – шутит Анна, – однако многое ведь не зависит от образа жизни. Например, у моего отца свой небольшой частный бизнес, как и у многих здесь. Страховку покупать он вынужден самостоятельно – это очень дорого и она, опять же, покрывает не все. Когда родился мой маленький братик, ему нужно было делать несложную операцию. 3 дня он провел в больнице, общий счет в итоге был около 20 000 долларов, где-то 5 000 – с нас. Все, конечно, зависит от того, сколько человек зарабатывает. Я, например, эти 5 000 заплатить не в состоянии.
– Действительно, медицинское страхование дорогое, но построено все логично, – считает Яна W., преподаватель музыки, город Джексонвиль, штат Флорида, – существует большое количество страховых компаний с разными страховыми планами. Мы с мужем сейчас платим 240 долларов на двоих каждые две недели, платим только определенную сумму (например, 20 долларов за визит), независимо от того, сколько берет врач – остальную сумму доплачивает страховка. Но, в общем, действительно – страховку может позволить себе только средний класс и выше.
Отдельный нюанс – возраст. Чем он больше, тем сложнее и дороже получить страховку, потому как с возрастом заболевания лишь накапливаются.
– Я знаю людей, которые в буквальном смысле разорились, оплачивая свое лечение, – рассказывает Анна Егорова. – В больнице, где я работаю, лежал мужчина лет 50-ти, у которого был рак. Но такой рак, при котором жить можно очень долго, необходимо только постоянное лечение, поскольку время от времени случаются обострения. На определенном этапе лечения страховая компания отказалась оплачивать счета, объяснив это тем, что «в таком возрасте данный вид раковой опухоли – нетипичен». За 2 года он потратил все свои сбережения. У него был дом, за который он начал выплачивать кредит еще до болезни. Этот дом у него просто пришли и списали – за неуплату оказанных медицинских услуг. За 2 года человека фактически разорили. И после этого у него появилось право получить бесплатную страховку, предназначенную для бедноты. Поэтому делать какие-то накопления на счетах в Штатах – крайне рискованно.
– У меня есть одна знакомая, у которой сын умер от рака в 21 год, – продолжает Анна, – он лечился 4 месяца, ему делали пересадку костного мозга, было очень много осложнений, лечение крайне тяжелое. В конце концов он умер. Общий счет за лечение – около 1 млн долларов. Корпоративная страховка покрыла многое, конечно, но мать еще почти год была вынуждена выплачивать сумму за лечение сына, которого уже нет в живых.
– Реформа Обамы во многом не до конца продумана, – считает Яна W., – она ударит по работающим людям (повысятся налоги) и даст привилегии тем, кто не хочет работать, а просто сидит на талонах на питание и государственном пособии, а таких становится все больше (в основном, но далеко не все, конечно, – это афроамериканцы). Таких пособий, в принципе, хватает на жизнь без претензий.
– В Америке медицина отличная – но систему страховок нужно менять, – считает Анна Егорова.
Обезличенный российский медработник
– Когда меня спрашивают: «когда ты закончишь учиться?», я отвечаю: «никогда»,- говорит Анна, – медицинское образование в Америке – это нескончаемый процесс.
Анна закончила высшие медсестринские курсы Нью-йоркского университета в этом году и уже успела попрактиковаться в одной из солидных американских клиник. Практика сестринского дела в США серьезно отличается от аналогичной российской. Медсестра в больнице несет основную ответственность за пациента – она обязана знать назначения всех врачей (лекарства, процедуры, дозировки и т.п.) для каждого подопечного индивидуально. При осмотре пациента врач первым делом обращается к медсестре за всей необходимой информацией. Основная функция медсестры – не лечить болезнь (этим занимается врач), а правильно врачебно реагировать на те или иные моменты в лечении пациента: например, регулярно переворачивать больного, чтобы не было пролежней, анализировать симптоматику заболевания, оказывать психологическую помощь и т.п. В принципе, тем же самым занимаются медсестры и в России, но только через нашего медработника за день могут пройти до 30 больных и единственное, что в такой ситуации можно успеть – это раздать лекарства, сделать все необходимые уколы и поставить капельницы. Т.е. ни на какую психологическую помощь и моральную поддержку времени просто нет.
– Роль медсестры в какой-то степени «обезличена» в России, – говорит Анна, – у нас одна медсестра проходит по этажу, делает всем уколы, вторая медсестра процедурная, третья ставит капельницы, четвертая – реагирует на повышенную температуру, например. При условии, что больница может себе позволить оплачивать работу четырех медсестер – обычно их всего 2-3. Само по себе это, может быть, и не так плохо, но в плане профессионального роста непродуктивно – медсестре, к примеру, не приходится думать, зачем она дает именно это лекарство, а не другое. Про заботу о ближнем при такой нехватке времени, никто и не говорит. В России лежачего больного редко в какой больнице будут переворачивать каждые два часа – обычно этим занимаются родственники. В США – это в порядке вещей.
Работа врача в США – это больше научная работа, чем работа непосредственно с больным. В тесном же контакте с пациентом находится именно медсестра, которая, кроме всего прочего, обязана пригласить священника, в том случае, если пациент уже не может сам об этом попросить.
Зарплата врачей и медсестер в Штатах отличается от нашей во много раз – при ценах, находящихся примерно на одном уровне с московскими. В Москве обычный врач стандартной городской больницы получает 35-60 тыс. руб. В США начинающая медсестра, работающая полную смену, получает около 5 000 долларов в месяц. Зарплата квалифицированных врачей существенно выше.
К большинству американских больниц прикреплен социальный работник – по одному на отделение. В его обязанности входит наблюдение за финансовыми вопросами пациента, чтобы тот был в курсе стоимости лечения по страховке. Если больному после выписки требуется реабилитация, но он одинок – соцработник находит ему сиделку или обращается в службу по уходу на дому.
Среди прочего, в США существует такое понятие как «доказательная медицина» – то есть, основанная на исследованиях. Например, 10 клиник решают выяснить: какой крем от пролежней, из применяемых пяти, наиболее эффективен. По результатам исследований лучшие образцы сохраняются, а худшие, по договоренности, решают не использовать. В России такого практически нет – какие-то исследования проводятся, но их очень мало и финансирования всегда недостаточно. На официальном сайте, посвященном доказательной медицине , публикуются исследования из Англии, США, Европы, Японии, других стран. Исследований же из России почти нет.
– Еще хуже с этим обстоят дела в странах бывшего СССР, – говорит Анна, – в Узбекистане, Киргизстане, Молдове, к примеру. А в том же Казахстане медицины, можно сказать, вообще нет никакой.
«Выжившие» на марафоне и выживающие в центре Нью-Йорка
Примерно 70% американцев так или иначе участвуют в каком-либо благотворительном проекте – количество людей в разных городах и штатах может варьироваться, но ниже 50% не опускается никогда. Помощь ближнему в Америке является чуть ли не частью общей бытовой культуры.
– Вопроса о каком-то особенном отношении к инвалидам не существует в принципе, – рассказывает Анна Егорова, – отношение ровно такое же, как и ко всем остальным. Например, в нашем доме живет мужчина лет 50-ти, у него то ли какое-то заболевание, то ли он перенес какую-то травму – но суть в том, что в интеллектуальном развитии он остановился на уровне 4-летнего ребенка. Каждый день он ходит по двору, распевает песни, заводит разговоры с другими соседями практически об одном и том же каждый раз – его память очень короткая и если кого-то он не видит более суток, то забывает напрочь. За все время, что я там живу, не было ни единого случая какой-то негативной реакции со стороны соседей. Его принимают таким, какой он есть. Его зовут Энтони, он живет с родственниками, но одного его нельзя оставлять – поэтому в будни его забирает специальный автобус, который доставляет его в специальный центр для инвалидов, в специальную группу для людей с такими же расстройствами, где за ним присматривают.
– Как только я переехала, я сразу обратила внимание на то, что в Америке вообще нет бездомных животных, – рассказывает Яна W., – даже в маленьких городках по 3-4 специальных приюта. И люди к животным относятся более ответственно.
Одним из самых популярных способов помощи ближнему в США являются благотворительные марафоны, они устраиваются почти в каждом городе. Это такой массовый кросс на разные дистанции (5, 10, 42 км – на выбор), пробежать который может каждый желающий. Организаторами выступают различные благотворительные фонды. К примеру, «Американское раковое сообщество» делает следующее.
На специальном сайте каждый может завести аккаунт за символическую плату, чтобы получить майку со своим именем и возможность бежать марафон. Часть этих денег пойдет на лечение больных раком. Но можно идти дальше – на своей страничке будущий марафонец размещает объявление с просьбой о помощи какому-то конкретному человеку – и рассылает всем своим знакомым просьбы пожертвовать некоторую сумму. Именно так и появляются болельщики, которые в день марафона придут поддержать бегунов. И так до начала забега (а это всегда шумный праздник, практически общегородского масштаба) можно собрать деньги кому-то на лечение.
– В марафоне участвует огромное количество людей, уже переболевших раком, – рассказывает Анна Егорова, – они в майках с надписью «survived» («выживший»). Когда я впервые бежала такой марафон, где-то на 30-м км силы стали меня оставлять (смеется). Но тут я увидела обгоняющего меня «выжившего» – пожилого мужчину, да еще и переболевшего раком! – так спокойно меня обошедшего. Тут мне стало стыдно – и появилось второе дыхание. Остаток дистанции я добежала, не жалуясь. В забегах участвуют даже инвалиды-колясочники.
Кроме забегов, Анна является одним из основателей благотворительного проекта Help Journal («Журнал Помощи»). Это фонд, созданный несколькими выходцами из России. Главная задача – привлечь русскоговорящих (и не только) граждан США к помощи детям и взрослым в России и странах бывшего СНГ. Чаще всего это сбор средств на дорогостоящую операцию. «Журнала Помощи» – относительно молодая общественная организация (с 2004 года), но количество желающих помочь с каждым годом возрастает.
Интересным явлением социальной поддержки в США являются так называемые Single Room Occupancy Housing –переделанные из бывших гостиниц приюты для бездомных. Например, в Нью-Йорке, на Таймс Сквэр их три – а это зажиточный бизнес-район. Эти бывшие гостиницы перешли в городское владение, когда-то в них жили одинокие работающие люди среднего класса, потому как недорого и центр. Когда мода на подобное жилье прошла, городские власти превратили их в приюты для бездомных. В каждом таком приюте живет от 100 до 250 постояльцев. Их приглашает сюда соцработник, который общается с ними в различных бесплатных столовых и предлагает получить бесплатное жилье. После недолгого оформления нужных документов согласившийся получает в распоряжение маленькую комнатку с душем и туалетом. Единственное ограничение – он не имеет права сдавать или продавать эту комнату. К каждому зданию прикреплена медсестра, проводящая ликбезы по здоровому образу жизни (поскольку многие – наркоманы или алкоголики), направляет при необходимости к врачу, оказывает первую помощь. Также в каждом SRO есть свой социальный работник, помогающий устроиться на работу тем, кому позволяет физическое и психологическое состояние. В здании есть социальная столовая, где могут питаться и те, кому не повезло и комнат они пока не получили. Потому как всех бездомных приютить никому не под силу.
– Одна из причин, почему благотворительность столь популярна в США – это удобство и простота, с которой можно пожертвовать деньги, – рассуждает Анна Егорова, – такая возможность возникает у американца практически на каждом шагу.
– Состоятельные люди постоянно куда-то что-то жертвуют, – рассказывает Яна W, – я общаюсь со многими из них по долгу службы, так как учу их детей музыке. Благотворительных проектов множество. Есть, например, благотворительная служба, занимающаяся уходом за пожилыми, специальный автобус развозит их по магазинам, в банк или еще куда-то, специальные люди приходят к ним домой помогать по хозяйству, убраться в доме. Все это бесплатно. Возможно, лично мне представляется все в таком оптимистичном свете, но я говорю о том, что видела и с чем сталкивалась. Может, для меня просто закрыта «обратная сторона луны…»?
Дмитрий БОРИСОВ
