Спасай наших

Очевидно, что надо помогать людям, пережившим войну, стихийное бедствие. Чем можно помочь людям, которые всю жизнь живут так, будто только что кончилась война или сошла лавина? В глухих российских деревнях пора спасать людей. Пора спасать наших.

Вяземщина Смоленской области. Село Семлево. У бывшего директора школы новая должность – социальный уполномоченный. Это такой социальный работник, который не ждет, когда к нему придут за помощью, а сам ее предлагает людям.

Пушкиниада

Дом, в котором живет семейство Пушкиных, им не принадлежит. Еще чуть-чуть и он никому не будет принадлежать, так как развалится сам собой. Пушкины – фамилия на селе знаменитая. Основательницу рода за глаза называют Хонда. То ли за проломный характер, то ли за хождения по мужьям. Куда не придет жить, гарантированно дом разваливается. Вот в таком доме, где пожила Хонда, и живут теперь ее родственник Саша Пушкин, его новая жена и трое их детей. «У нас есть комната в общежитии. 12 метров. Но там еще дедушка наш живет. Невозможно всем вместе. Вот мы решили на лето сюда переехать. Конечно, тут плохо. Ну туалет я перенесу в другое место, (сейчас он не находится в одном месте, а рассредоточен по палисаднику перед крыльцом), окно заделаю, а там посмотрим», — рассказывает Саша. Он работает на хлебопекарне и получает там восемь тысяч рублей в месяц. Это еще хорошо. Никакой другой работы в селе мужику не найти. До Вязьмы 30 км. Не наездишься. Да и там все рабочие места разобраны. Дети, мальчик лет семи и двое пятилетних близняшек, возятся с котятами под тусклой лампочкой без абажура в единственной комнате дома, больше похожую на тюремную камеру. Тем временем на прокопченной кухне с трепещущими полиэтиленовыми окнами, и с одной большой протянувшейся посередине грязного пола, и выпадающей куда-то дальше, в подвальную черноту половой доской, светится теплым, мерцающим светом телевизор. «Дэвид, я совсем не люблю тебя. Нам придется расстаться…» — изрекает из чудо-ящика какая-то прекрасная дива свеженакрашеным ртом, запивая душевную драму бокалом Мартини.

Новый социальный уполномоченный Тамара Анатольевна Бирюкова принимает гуманитарную помощь из Смоленской епархии

Так выглядит дом в соседней деревне, где живет Анна с тремя детьми и родителями-алкоголиками. Один подъезд в доме нежилой

Анна живет с детьми в одной комнате

Антон. Сзади стоят представители комиссии. Тамара Анатольевна сказала, что к «ним она с пустыми раками не ездит». Взяли с собой какие-то чипсы детям.

Анна с Иваном, младшим

Андрей

Следующая семья. Уже в самом Семлево. Кухни с печкой в пятиэтажных домах, которые мы посетили, выглядят приблизительно у всех семей одинаково

Мы записывали нужды людей. Но, у многих ситуации более сложные, чем нехватка денег, одежды или продуктов. Вера воспитывает двоих детей. Живет она в комнате в квартире своей бывшей свекрови. Все основное, что нужно для жизни не ее, а свекрови. Холодильник, стиральная машинка, печка с дровами. Тут уж не до выяснений, что кто кому должен

Телевизор есть в каждом доме и в ждом сарайчике, приспособленном под дом

Малоимущие семьи, живущие в пятиэтажках, находятся в более хороших условиях проживания, но в тесноте страшной. Непонятно, как они все умещаются в комнате. Зато такие-же обладатели частного жилья страдают от сквозняков, разбитых окон, прогнивших полов и протекающей крыши

Телевизор есть в любом доме. Где-то он стоит под иконами. В рейтинге правдивых обещаний счастья он считается вторым по праву.

— Что вам сейчас нужно? – спрашивает социальный уполномоченный Тамара Анатольевна Бирюкова Сашину жену. Она, конечно и так знает, что кому в селе нужно, так как долго проработала в местной школе директором, и, не задумываясь, может назвать все социально-проблемные семьи. Кто, как не директор школы, самый верный свидетель сельской жизни. Но тут она вытягивает ответы, хочет, чтобы представители социального отдела Смоленской и Вяземской епархии узнали, каково это, жить в глухой русской деревне, из уст самих жителей.

«Да нет… Ничего наверно не нужно… Как-то стыдно». — Отвечая, жена Саши пожимает плечами, стесняется, что-то невнятно объясняет. Она явно смущенна вопросом Тамары Анатольевны.

Первый, пробный

Когда епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон посещал Вязьму, директор Вяземского комплексного центра социального обслуживания населения Галина Николаевна Тарасова рассказала ему про эксперимент с новой должностью социального уполномоченного. Так в епархии узнали о начинании, и тоже решили провести эксперимент — передвижной гуманитарный центр. Машина с необходимыми вещами для малоимущих семей загружается гуманитарной помощью по спискам, составленным социальным уполномоченным, и привозит все это в деревню, конкретным адресатам. Первый пробный выезд решили осуществить в Семлево. В село с первым, «пробным» социальным уполномоченным. В планах много сел и деревень, взятые под опеку таким образом.

Учительница английского языка Татьяна Петровна еще и староста церковной общины. Она знает детей и занималась с ними Законом Божиим. В храм она ездит в Вязьму

В этом доме живут четыре семьи. По числу детей у главного в доме — Федора, который недавно получил травму, долго лечился. Он постеснялся фотографироваться

Ира приехала из Алма-Аты. Она тут вышла замуж. У нее два сына. Один окончил школу только что, а другой еще учится. Мужа посадили. Пока Ирина не получила вид на жительство, работу ей найти невозможно: работодатели боятся штрафов. Сделать документы стоит 30 000 рублей. А там еще документы заверять у нотариуса, переводить справки и так далее. Ира не отчаивается. Молится, надеется на помощь. Воспитывает детей. Шефство над этой семьей взяла Тамара Анатольевна и школьные учителя. Нашли ей лачугу, в которой она живет пока

Красный угол на Ириной кухне

Дом семейства Пушкиных

Дети Пушкины

Представитель епархии и директор школы Лариса Петровна Кузьмина разговаривают с мамой Пушкинских детей: «Вы сейчас подумайте, что вам нужно. Завтра утром приходите в бывшую аптеку. там будут раздавать помощь. Можно будет записать ваши нужды. Мы приедем в следующий раз. Все привезем»

От станции Семлево, до, собственно, поселка Семлево еще долго ехать, переваливаться по мягкой грунтовой дороге. Население, по официальным данным, около тысячи человек. Всего по подсчету социального уполномоченного в селе пятьдесят малообеспеченных семей. Около поселка только одно предприятие, которое может претендовать на звание «градообразующего». Это лесопилка, которую когда-то выкупил житель села. Остальные основные места работы по традиционному сельскому списку: почта, школа, больница. Зарплат больше четырех, шести тысяч нигде в этих местах нет. Конечно, есть магазин, но он не в счет, так как это фартовое место. Самый главный расход – дрова. На каждую семью нужно 6000 рублей, а если некому наколоть, то надо нанимать еще за 1500 тысячи. Итого 7500. А как такие деньжищи при зарплате четыре, шесть тысяч в месяц?

Счастье из картонной коробки

Тамару Анатольевну до сих пор называют директором. На пенсию она вышла совсем недавно. Ее неформальное, заботливое отношение к ученикам и их родителям, неожиданно для нее самой, стало новой официальной работой в должности социального уполномоченного от Вяземского комплексного центра социального обслуживания населения. «Попросили», — виновато улыбается она. Нынешний директор школы Лариса Петровна Кузьмина и еще несколько учителей, воодушевленные новыми социальными полномочиями своего бывшего директора, стараются спасти маленький мир, знакомый с детства. «Вы, что, считаете, что это много детей?» — удивляется Лариса Петровна, показывая на двор домика, в котором раздают гуманитарную помощь. Там можно из играющих детей, запросто насобирать группу детского сада. Дети ждут взрослых. Подростки тоже там, разбирают коробки и не могут уйти. Тонкие девочки ухватывают блестящий шарфик или несуразное для деревни, но прекрасное, из самого сердца мечты, платье, и глаза их светятся от счастья. Зря думали, когда разбирали коробки, что кто-то ерунду положил – пригодилось.

Тамара Анатольевна, как директор школы, детей считает по-своему: «Раньше я ставила спектакли классом. А теперь приходится собирать все классы для одного спектакля. Сейчас мало детей. На всю школу 70 человек». Тамара Анатольевна очень хочет помочь детям из «путевых» семей, в которых есть работающие, непьющие папа и мама. Таких семей в Семлево много, но жить на четыре, шесть тысяч в месяц…

Чудесный интернат

Школа – это родник жизни в Семлево, бьющий в мутном мареве выживания. Прекрасные клумбы на школьной аллее, результат конкурса учителей на самую лучшую цветочную композицию, школьные спектакли для всего села. При школе есть интернат. Небольшой домик на восемь человек детей. В нем живут самостоятельно те, кто приходит на занятия из далеких деревень. Всем учительским составом в этом году сделали ремонт. «Все своими силами. Вот только тут чуть-чуть линолеума не хватило», — Лариса Петровна показывает хозяйство. Нужны еще тумбочки и столы – будет красота. Интернат, на самом деле, играет роль социального пункта передержки. В нем живут еще дети, вытащенные учителями из домашнего нищего или пьяного, быта: «В такие семьи мы вызываем опеку, конечно. У нас с ними хорошие отношения. Пытаемся уговорами, пинками, заставить что-то сделать. Есть одна, действительно плохая семья. Сколько ни бились, все же пришлось мать лишать родительских прав. Но на время. Сейчас она, вроде, одумалась. У нее трое. Опять всех к себе забрала. Но что дальше будет…» Почти у всех неблагополучных детей по трое. У Тамары Анатольевны есть свой план «раскидывания детей». Старшего – в школьный интернат, среднего – в детский сад, ну, а младшего тянуть всем учительским миром до детского сада. Но это все планы, а жизнь сложнее.

День закончен. Мы объехали семьи с самыми тяжелыми условиями жизни. С остальными, по списку тамары Анатольевны, познакомимся завтра. Завтра раздача гуманитарной помощи

Тамара Анатольевна с Кириллом, молодым жителем села

Мы все думали, кому этот медведь достанеться.
— А что, его тоже можно взять?
Маленькая девочка из соседней деревни не верила своему счастью. Из этой деревни, чтобы получить гуманитарную помощь, три семьи и семь детей

Саша Пушкин. Отец семейства с двумя младшими в пункте раздачи, бывшей аптеке, бывшем молельном доме

Анна тоже пришла подобрать что-нибудь

Дети никогда не видели такой игрушки. Чтобы она тут пикала, тут музыку включала и со всех сторон издавала какие-то звуки. Это стало развлечением для всех

— Теплая шапка. Хорошая. Как раз на зиму

Детям давали по коробке сладких чипсов

В другой комнате записывали, — что кому еще нужно привезти.

Даже бусы нашлись для девочек. Мы сначала думали, что это такие привязки для занавесок. Но оказалось, что это самые настоящие бусы. Деревянные, в виде сердечек

Резиновые сапоги в деревне незаменимы ничем

Так выглядела комната раздачи в середине утра

А так уже к обеду

Тамара Анатольевна составляет списки на помощь «по дровам». Социальный отдел Смоленской епархии выделил деньги на закупку дров для неимущих

Детство детей в селе еще можно спасти. Давайте спасать наших?

Анна живет в соседней деревне, в пятиэтажке, которая уже не числиться ни на одном балансе ни одной организации. Живет она вместе с матерью и отчимом, горькими пьяницами. «В прошлом году мы ее спасали. Соседи сказали, что она лежит в доме, помирает, а мать с отчимом пьяные, ничего не соображают. Ну мы приехали. Лампочка разбита, света нет. Как мы ее в этом бедламе на ощупь нашли – не знаю! Мать орет, забирайте ее не нужна она мне, а сама Анька без сознания, вся горячая. Оказалось, почки простудила. Воспалились. Отхаживали. За детьми в это время смотрели. Анна не пьет, не курит, добрая вообще то. Но вот непутевая, какая-то, — Тамара Анатольевна делает многозначительный взгляд. — Понимаете?» Трое детей Ани от разных мужей. Их можно было бы пристроить по плану социального уполномоченного, но для этого Анне надо купить жилье в селе. Есть ее материнский капитал 370 тысяч. Но дадут его через полгода, и к нему надо еще 100 тысяч где-то искать.

Нежности при бедности

Помощь от Смоленской епархии решено было раздавать в домике под вывеской «Аптека». Аптека разорилась. Оказалось, что история разорения поучительная. Домик стоит рядом с сельской больничкой и числится на балансе Вяземского медицинского учреждения. «Решили в нем сделать молельную комнату, — рассказывает учительница английского языка и староста церковной общины Татьяна Петровна, — Так было хорошо. Мы с ребятами повесили иконы, все вымыли, сделали библиотеку, приходили сюда заниматься Законом Божиим. А потом домик выкупила фармацевтическая фирма и открыла в нем аптеку. Я так плакала, но что делать. Да аптека разорилась. Хозяин, видать понял, почему. Приехал священник. Может быть, опять молельный дом сделают?»

Над коробкой с канцтоварами возбужденные мамаши. Скоро детей в школу вести, а в чем, и с чем? Над коробкой с канцелярскими принадлежностями ажиотаж. «Ой, Надь, прости. Проходи, проходи. Я уже все взяла», — В большой семье, кто не успел, тот опоздал. Велико искушение отпихнуть ближнего. Но мамаши стоически борются с собой, страдают, но пропускают своих товарок к заветной коробке с красками, тетрадями и всякой школьной всячиной. К обеду разобрали все 47 коробок с одеждой, 2 коробки с детской обувью, одну детскую коляску и коробку с постельным бельем. Школьному интернату достались новые платья для девочек, приличные, в строгую клеточку. «Будет школьная форма», — обрадовалась Лариса Петровна.

В деревне нужна мебель, строительные материалы, инструменты. В общем, то, что покупается редко и надолго. То, что и горожанин не сразу соберется купить, а деревенскому жителю это и подавно не под силу со своим доходом в четыре, шесть тысяч. Только мужские рубашки в деревне не пригодились. И мужиков мало, и расхаживать им в них некогда. «Футболку быстро надел – и пошел», — объясняют женщины. Зато детские теплые штаны на 4-9 лет – это вещь первой необходимости. Скоро зима. Детей надо утеплять. А что там купишь с этих четырех, шести ты… В общем, как обычно.