В понедельник, 21 мая был утвержден состав нового правительства. Теперь за социальную политику станут отвечать целых 3 ведомства – к Министерству образования и Министерству здравоохранения добавилось еще Министерство труда и социального развития. Чего ждать от нового кабинета министров в 2012 году?
Начнем ревизию ожиданий с Министерства здравоохранения. Новым министром назначена Вероника Скворцова. В профессиональном сообществе ее назначение считают удачным: в отличие от предыдущего министра Татьяны Голиковой, Скворцова – врач, бывший руководитель НИИ инсульта при РГМУ. «Скворцова – профессиональный человек, с которым по-человечески можно работать, – прокомментировал ее назначение Леонид Рошаль. – Думаю, от этого здравоохранение выиграет». С 2007 года Скворцова была заместителем Голиковой, причем среди замов она была единственным врачом. Скворцова из команды Голиковой, поэтому формально к последним преобразованиям в медицине она имеет непосредственное отношение. Но во врачебном сообществе распространено мнение, что к последним «революционным решениям» в медицине она непричастна.
По мнению президента Лиги защиты прав пациентов Александра Саверского, Вероника Скворцова – сегодня лучшая кандидатура на пост главы ведомства: она выступает за стандартизацию лечебной деятельности и не поддерживает введение платных услуг в государственных лечебных учреждениях. Саверский надеется, что новый министр здравоохранения сможет повлиять на изменение ситуации в этой сфере.
Сама Скворцова уже заявила в интервью «Российской газете», что приоритетами нового Министерства здравоохранения РФ станут образование, кадровая политика, наука, биомедицина, а также профилактика заболеваний.
Зампредседателя формулярного комитета Российской академии медицинских наук, член исполкома Пироговского движения врачей России Павел Воробьев считает, что новому министру нужно будет выбирать между двумя технологическими линиями. Первая из них требует врачей – высококлассных специалистов, дорогостоящего оборудования, и, если Министерство пойдет по этому пути, оно, скорее всего, сделает медицину «штучным» товаром, далеким от обычных граждан. Второй путь Воробьев называет «информационно-коммуникативной моделью» и предполагает массовое здравоохранение – «ответственное самолечение, развитие службы парамедиков – специалистов, совмещающих в поселках основную работу, с оказанием первой помощи». Многие отдаленные территории сейчас на самом деле нуждаются в такой помощи, и, при современном развитии интернета, ее вполне можно организовать – парамедик может работать по удаленной консультации врача-координатора. «Все это надо учитывать новому министру, которому – как все-таки медики надеются – предстоит создать концепцию развития отрасли, – считает Воробьев. – То, что пока мы слышали, было направлено на приватизацию и коммерциализацию медицины. Сохранится ли данный губительный курс? Не ясно».
Итак, вопросов к новой главе ведомства много, но главный, пожалуй, один – продолжится ли взятый прежним Министерством курс на коммерциализацию медицины и отдаление от врачебного сообщества или нас ждут перемены? Большая часть экспертов сейчас рассчитывают на позитивный сценарий – все-таки Скворцова – врач, уважаемый специалист и должна знать и о проблемах врачей, и о проблемах пациентов.
Отделившееся от Минздрава Министерство труда и социального развития возглавил Максим Топилин – еще один заместитель Татьяны Голиковой. Отвечал за реализацию программ занятости, борьбу с безработицей, создание новых рабочих мест и демографическую политику. Эксперты отмечают, что в реализации социальных реформ последнего десятилетия он принимал самое непосредственное участие, поэтому радикальной смены курса от него ждать не стоит.
Федерация независимых профсоюзов России(ФНПР) считает отделение Минсоцразвития от Минздрава «победой профсоюзов», однако выбором главы ведомства недовольна. «По составу кандидатур новое правительство можно охарактеризовать как «правительство нетрадиционной социальной ориентации», – считает секретарь ФНПР Александр Шершуков, – потому как в составе правительства теперь есть такие ультра-либералы, как Аркадий Дворкович, чьи идеи при воплощении могут нанести разрушительные социальные последствия. Что же касается создания Министерства Труда, то это можно считать победой профсоюзов. ФНПР последовательно боролась за воссоздание министерства со времени его ликвидации. Сегодня у нас есть полноценный контрагент, который может, в отличие от Миндравсоцразвития, сосредоточиться исключительно на социальных и трудовых вопросах. Но, к сожалению, нет достойного руководителя, который представлял бы контрагента. Максим Топилин – самый слабый из заместителей бывшего министра Голиковой. Его профессиональные качества и опыт не впечатляют, и есть опасения, что в результате этого Министерство Труда не будет выполнять возложенные на него функции в полную силу».
Новый министр образования и науки – Дмитрий Ливанов, ректор Московского института стали и сплавов. Судя по его опубликованным в прессе высказываниям, курс на укрупнение университетов и «повышение эффективности расходования средств» продолжится. Главное опасение состоит в том, что Ливанов, как и Фурсенко, будет далек от проблем школьного образования. Эта тенденция была заметна еще при прошлом составе Министерства – и сам Фурсенко, и его замы были выходцами из вузов и науки, а о проблемах школ и среднего образования имели весьма смутное представление.
Но все же, пока это всего лишь прогнозы.
В регулирование социальной сферы – в том, что касается социально незащищенных слоев населения, финансировании детских домов и хосписов – новый состав Правительства вряд ли внесет значительные изменения. Все важные законы и программы были приняты еще до 21 мая. Здесь речь в первую очередь идет о 83 Законе, который вводит новый порядок финансирования бюджетных учреждений. Кроме этого, в прошлом году была принята программа «Социальная поддержка жителей Москвы на 2012 – 2016 гг.» и программа «Столичное образование», в которых учтены расходы на содержание детей в детских домах и помощь другим социально незащищенным группам населения.
Но основное изменение, которое ждет нас – это вступление в силу со следующего года 83 ФЗ. В рамках этой реформы запланирован переход к трем типам государственных и муниципальных учреждений, а именно казенным, автономным и бюджетным. Все три типа учреждений могут быть и в культуре, и в образовании, и в науке, и в других отраслях. Эти типы различаются уровнем экономической самостоятельности и экономической ответственности. Казенное учреждение практически не имеет экономической самостоятельности, оно живет по смете, не принимая экономических решений, но и не неся полной экономической ответственности, которую разделяет с ним государство. По смыслу, казенные учреждения – это те, которые по специфике своей не могут оказывать платные услуги (например, учреждения социальной защиты несовершеннолетних, центры занятости населения, детские дома, коррекционные школы).
Бюджетные учреждения занимают промежуточное положение между автономными и казенными, но ближе к автономным, которые пользуются наибольшей экономической самостоятельностью и работают в условиях конкуренции. Например, вузы активно конкурирующие за бюджетных студентов. Автономные учреждения имеют большую самостоятельность в распоряжении теми средствами, которые выделяет государство и могут на законных основаниях получать внебюджетный доход.
К 83 закону было много претензий – например, возмущения по поводу того, что все бюджетные учреждения ставятся в зависимость от госзаказа: получил – будешь работать, нет – зарабатывай сам или расформируют. Многие были уверены, что для хосписов и домов престарелых есть только одна возможность зарабатывать – выселить тех, кто лежит там бесплатно? и начать зарабатывать деньги.
Директор Института гуманитарного развития мегаполиса Татьяна Малеева уверяет, что не все так страшно: «Я считаю, что уже есть средний класс, который готов платить за содержание своих близких в хосписах и домах престарелых, но частный формат этих учреждений им не по карману, а государственные – не берут денег, – рассказывает Малеева. – Теперь они смогут пользоваться этими услугами, а хосписы и дома престарелых, имеющие статус бюджетных или автономных, в свою очередь – поднимать свой уровень за счет поступивших средств».
Первый проректор НИУ ВШЭ Лев Якобсон тоже считает, что катастрофы не произойдет: «Муниципальные власти и раньше распоряжались финансированием бюджетных учреждений, – поясняет он. – Дать или не дать – решали сами, не было никаких нормативов финансирования. Теперь они появятся, и определенность увеличится. А право не предоставить финансирования или ликвидировать учреждение у властей было и раньше, но ведь никто им не пользовался».
Ликвидировать детский дом или дом престарелых для муниципальных властей на самом деле чревато потерей репутации и конфликтом с федеральными властями. Но вот сократить социальных работников, например, – мера вполне допустимая в рамках «оптимизации расходов». Так в прошлом году в Саратове Министерство социального развития приняло решение сократить 12 социальных работников, занимавшихся несовершеннолетними при судах. Зарплата соцработника на тот момент составляла 3 тысячи рублей в месяц, и оптимизация расходов была приличной – 432 тыс. рублей в год. Только теперь заниматься подростками, находящимися в трудной жизненной ситуации и преступившими закон, в Саратове будет некому. Федеральный центр за соцработников не вступился.
Но на самом деле для детских домов с вступлением в силу 83 ФЗ мало что изменится – они останутся в статусе казенных учреждений с работой по годовой или трехлетней смете и жестким планированием. Хосписы и дома престарелых, скорее всего, получат возможность оказывать услуги населению и – для тех, кому будет присвоен статус «автономных» – распоряжаться средствами на своем счету – взять в штат нового специалиста или повысить зарплату работникам. Как будет работать этот закон на практике и получится ли соблюсти интересы стариков, детей, бюджетных работников и муниципальных властей – станет известно в следующем году.
