Пряничные домики Красного Креста

Владимирское отделение российского общества Красного Креста возникло в 1876 году. Само по себе это не было значительным событием – Красный Крест был популярен в России, в том числе и в провинции. Но то, что удалось сделать владимирским энтузиастам – редкость даже для столиц.

Фото russiahistory.ru

Уставные задачи этой благотворительной организации формулировались, вкратце, так: «содействие отечественной администрации в уходе за ранеными и больными воинами во время войны и доставления им как врачебной, так и др. рода вспомоществования. В мирное время: а) принятие мер к обеспечению своих потребностей для военного времени, б) оказание увечным воинам возможной помощи, в) помощь пострадавшим от общественных действий».

Впрочем, задачи милосердия традиционно понимались обществом несколько шире. В частности, владимирское отделение занималось издательской деятельностью. Губернские ведомости время от времени помещали рекламу: «Издания Общины святой Евгении. Художественные открытые письма Красного Креста. Иллюстрации к поэме Богдановича «Душенька» Толстого, силуэты «сцены из помещичьей жизни» его же, силуэты Гермельсена к басне «Разборчивая невеста»; сцены из детской жизни Линдеман; «Игрушки» по рисункам Александра Бенуа; «4 времени года» и «Дни недели» Конст. Сомова; виды городов и местностей России по рисункам художников и с фотографий».

Но активизировалась деятельность благотворителей (в основном все же благотворительниц) именно с началом Первой мировой войны. Та же газета сообщала: «В г. Владимире, при Владимирской св. Георгия общине сестер милосердия российского общества Красного Креста, частью на средства главного управления, частью на собранные на месте пожертвования сооружается больница Красного Креста на 25 кроватей. Местные деятели, желая связать устройство этой больницы с воспоминаниями об исполнившемся 300-летии Царствующего Дома Романовых, возбудили ходатайство о присвоении означенной больнице наименования «Больница в память 300-летия Царствующего Дома Романовых».

Отборный персонал

Строилась больница большей частью на пожертвования. Владимир и сегодня – город тихий, не отличающийся чрезмерным промышленным и деловым кипением. Дореволюционная ситуация не слишком отличалась от нынешней. Тем не менее, довольно быстро было собрано 114 тысяч рублей – что патриотизм, что милосердие были у жителей города, как говорится, в крови.

Больницу построили в кратчайшие сроки. Начали строительство незадолго до войны, а уже в ноябре 1914 года она была освящена. И число коек вдвое увеличилось – против запланированного. На торжественной церемонии архиепископ Владимирский и Суздальский произнес: «У русского народа есть один прекрасный обычай. В то время, как народы западные, в тех случаях, когда они желают ознаменовать какое-либо выдающееся событие в своей жизни, воздвигают монументы, строят музеи и прочее, русские люди в тех же случаях, созидают богадельни, храмы, строят высокие колокольни. Я глубоко сочувствую тем, кому пришла в голову мысль ознаменовать 300-летие царствования Дома Романовых учреждением такого памятника любви, каким является больница».

Здание первой городской больницы во Владимире, памятник архитектуры, было заложено 26 сентября 1913 года. Построено по проекту архитектора Л.М. Шерера, на средства Владимирского отделения Красного Креста и добровольные пожертвования. Больница была открыта 14 ноября 1914 года.

Началась повседневная жизнь нового медицинского учреждения. Врач Н. Воскресенский писал: «Спрос на сестер для практики у больных весьма велик… сестры работают с крайним напряжением своих сил и, однако, правление не знает ни одного случая выражения неудовольствия против сестер. Самые лестные отзывы письменно свидетельствуют о хорошей подготовке сестер, об их выносливости, терпении и смирении.

Трудно оценить значение той жертвы, которую приносят сестры на пользу страждущего человечества. Они не только бодрствуют день и ночь у постели больного и вместе с ним переживают все тревоги и опасения, они жертвуют своим собственным здоровьем и своей жизнью в этой борьбе с болезнями. Не одно только постоянное общение с больными и возможность передачи заразы, но и другие моменты: отсутствие движения на свободе, лишение свежего воздуха, недостаточность телесного и душевного отдыха, покоя и сна подрывает здоровье сестер милосердия».

Жертвы, приносимые медсестрами, были подчас трагичными. Одна из них, Елена Миловидова, заведующая аптекой, умерла от отравления – она постоянно дышала ядовитыми парами от лекарств (в те времена далекими от совершенства). Помещение было тесным, вентиляция отсутствовала – ртуть, сера и прочие химические элементы сделали свое черное дело.

Елену Миловидову отпели – и продолжили работать.

Персонал в той больнице и впрямь был отборным – по своим человеческим качествам. Сохранились их скудные, официальные характеристики. Вот, к примеру, старшая сестра Анна Троицкая: «Всегда исполнительная во всех требованиях, какие касаются ее деятельности, она в то же время зорко следит за исполнительностью других сестер, разумно внушая и приучая их нести добросовестно известные обязанности, присущие их званию. Собственным примером научала сестер самому деликатному обхождению с больными, беспристрастно относясь ко всякому, кто приходил в лечебницу для врачевания своих недугов».

После Анны сестринский коллектив возглавила Александра Лазарева: «Г. Лазарева дисциплинировала сестер-учениц, приучала к внимательному и вежливому обращению с больными, следила за каждым шагом их, предупреждая и удерживая от нетактичных действий, побуждала их к работе и наставляла там, где замечала, что сестры-ученицы затрудняются в чем-нибудь при исполнении своих обязанностей».

В переводе же на настоящий, человеческий язык эти фразы означают и риск заразиться какой-нибудь страшной болезнью, и готовность всегда подбодрить, улыбнуться, и бессонные ночи, и изящные дамские руки с коротко подстриженными ногтями, которые безо всякой брезгливости погружаются в кровь, в гной, в нечистоты.

Просто и сестрам, и другим работникам больницы было не до красивых слов и драматических переживаний. С фронта постоянно поступали раненые.

Семь буханок хлеба в день

Конечно же не всех хватало на подобные поступки. Для большинства простых провинциальных обывателей подобный героизм был, разумеется, немыслимым. Они, однако, помогали, чем могли. Список пожертвований простых владимирцев в первую очередь поражает своим многообразием:

Потомственный почетный гражданин П. Т. Седов – 6 белых хлебов и 20 фунтов черного хлеба ежедневно;

купец И. К. Павлов – 7 белых хлебов ежедневно;

купец А. Ф. Петровский – 1 фунт чаю и 5 фунтов сахару ежемесячно;

купцы Прокофьевы – 20 фунтов керосина и 1/2 фунта чаю ежемесячно, плюс перловая крупа, мука и сахар;

купцы Муравкины – 303 кочна капусты, 24 меры картофеля, свеклы, 210 корней петрушки и 10 корней сельдерея;

М. Ф. Морозова – для платьев сестер 80 аршин черного пастору, 125 аршин декатону и 1 пуд ваты;

купец Н. Д. Свешников – кожи для 18 пар башмаков;

иваново-вознесенский купец Дербенев – 117,5 аршин беленой китайки, 127 аршин бязи;

торговый дом Голубевых – 25 фунтов очеса;

Д. Г. Бурылин – 606 аршина миткаля;

С. И. Сеньков – 2 штуки беленого полотна и 1 пуд льняного очеса;

В. И. Кнопф – книги для медицинской библиотеке.

Казалось бы, да что такое для купца И. Павлова семь буханок хлеба в день? Тем более, что он, скорее всего, этим хлебом сам и торговал? А все же – не остался равнодушным, не сидел спокойненько за самоваром, а пришел, поинтересовался, организовал доставку, ежедневную. Никто ж не заставлял.
В таких вопросах очень трудно и, наверное, несправедливо выстраивать иерархию. Сравнивать кожу для башмаков с книгами для библиотеке – что самоотверженнее?

И то, и то – самоотверженнее. С каждого – по мере сил. И в результате складывается то, что называется – опять же сдержанно и сухо – институтом милосердия.

Корпуса этой больницы сейчас – украшение города. Сама же она продолжает работать. Официальное ее название – Городская клиническая больница скорой медицинской помощи. Но владимирцы все равно называют ее «Красный Крест».