Сейчас собак не усыпляют. Даже самые дикие собаки остаются жить

Умерщвление беспризорных животных, выловленных в городе, запрещено. Действует проект «Отлов-стерилизация-выпуск» (ОСВ), то есть пойманное животное после медицинских манипуляций чипируют и выпускают в зону его обитания, так собака снова появляется на городских улицах. Этот принцип одни одобряют, отмечая, что животное имеет право на жизнь, а в городе собаки и кошки тоже нужны, другие выступают против, считая, что опасным животным не место в городе.

Мы поговорили с сотрудниками самого крупного в Москве государственного приюта – Кожуховского. Здесь живут около 3 тысяч собак и 400 кошек, количество колеблется – условно, 1000 животных в год появляются и столько же уходят.

С дротиком и подзорной трубой

Профессии ловца нигде не обучают. Все известные ловцы – самоучки. А вот способ отлова, к счастью, поменялся. В советское время собак ловили удавкой, петлей. «Это негуманно, больно и стресс для собаки. Но я знаю, что до сих пор в некоторых регионах так ловят. Да и в Москве даже был такой ловец лет 6 назад, не гнушался жестоких методов. Думаю, все от человека зависит, от его отношения к животным», – замечает Андрюс Моцкевичус, ветеринарный врач приюта «Кожуховский».

Сергей Лазаренко, сотрудник приюта «Кожуховский», специалист по отлову, отмечает, что самому ему никогда не приходилось ловить собаку удавкой, но видел, как это бывает: «Это очень жестоко, собака же вырывается, в итоге она может и задохнуться, и сломать шею. Раньше гастарбайтеров нанимали на такую работу, но это негуманно и, считаю, противозаконно».

Кстати, сейчас все ловцы бездомных животных имеют ветеринарное образование. «Не попадешь на эту работу просто так, принимают специалистов только с высшим ветеринарным образованием. Очень строгий контроль. Нас прививают от бешенства, нам нельзя принимать алкоголь, все, как в армии, жесткая дисциплина», – рассказывает Сергей.

Получив заявку, ловцы выезжают на место. В заявке обычно указывается, что с собакой надо сделать – привезти назад или оставить в приюте. «Чаще жители просят не возвращать собаку на место. Но если просят вернуть, то это чаще гаражи, автостоянки, парковки, промышленные объекты, потому что там собак этих считают уже своими, подкармливают, они охраняют территорию», – поясняет Сергей.

Сейчас ловцы используют наркоз – легкая смесь расслабляющих препаратов, она безопасна, собака не испытывает никакого стресса и потом просто спит.

«Мы используем трубку, в нее вставляется шприц с раствором. Надо сильно дунуть в трубку, дротик-шприц вылетает и попадает в животное, – рассказывает Андрюс. – Собака засыпает через  5–10 минут, надо следить за ней, ведь она может за это время куда-то уйти».

Сергей рассказывает, что на одну собаку тратится примерно два часа времени, нужно выследить, выбрать возможность выстрелить, затем отследить ее перемещения, дождаться, когда заснет: «Собаки чувствительные, они понимают где добро, где зло. А мы не подходим к ним, да и не подзовешь же их. Стараемся не пугать. Выстрелим и ждем, следим. Бежать за собакой, а тем более на нее нельзя». У ловцов есть оптика – бинокли, подзорные трубы, оснащение серьезное.

У Сергея дома есть французский бульдог и кошка. Он отмечает, что считает свою работу спасением для бездомных хвостатых: «На улице зима, замерзшая вода, им хочется есть, а они голодные, злые, поэтому, конечно,  могут напасть на человека. Мы их спасаем, они получают кров, еду, лечение. Это гуманное отношение».

В приюте животных осматривают, важно успеть, пока собака спит, обработать раны, выяснить, есть ли травмы, провести вакцинацию, обработать от блох, клещей, глистов.

«При поступлении всех собак мы чипируем, и по номеру чипа заводим на животное страницу в журнале, собак в приюте много, по кличкам всех не запомнишь. Все данные о вакцинации остаются у нас. Есть кураторы станции по борьбе с болезнями животных, они проверяют всю информацию и выполненные работы, – рассказывает Андрюс. – Каждую собаку заносим в журнал: примерный возраст, вес, окрас, пол животного. Заводим карточку.

После всех манипуляций помещаем животное в карантин от 10 дней до месяца. У нас около 120 вольеров, каждая собака сидит в нем отдельно. Правда, если это сука со щенками или если уже постоянная собачья стая, их поселяют вместе».

Нужно сразу посмотреть, есть ли клеймо, хотя обычно сразу видно, безнадзорное это животное или хозяйское, говорят сотрудники приюта.

«Мы связываемся с волонтерами, посылаем фото клейма, они размещают на разные сайты информацию, ищут хозяев, по клейму можно найти заводчика. Такие случаи часто бывают. Особенно часто собаки сбегают в новогодние праздники, или кобели убегают на течных сук, и таких псов, в самом расцвете сил, мы часто ловим. В 90 процентах случаев, если собака породистая, или на ней есть ошейник с контактами, находятся хозяева», – говорит Андрюс.

Встречаются и пожилые породистые собаки. Их явно никто не ищет – больные, часто с опухолями или даже с выбритой на лапах шерстью, значит, недавно после операций. Их дорого выхаживать, вот и попадаются такие хозяева, которые их просто выкидывают на улицу.

Их оставляют в приюте, выхаживают, или волонтеры берут себе на передержку. Из пород часто попадаются алабаи и другие крупные, мелкие – йорки, шпицы – реже, но зато они очень быстро пристраиваются.

После стерилизации, пока швы заживают, животное содержится в приюте.

Дальнейший путь животных разный. Если собаки не пристроены, не нашлись хозяева, они передаются волонтерам, которые уже вместе с главным врачом приюта формируют вольеры – кого с кем посадить. К каждой собаке прикрепляется свой волонтер-куратор.

Их задача – социализировать тех собак, которые остаются в приюте. Кого-то надо отучить кусаться, приручить, например. Приглашают кинологов, но и сами волонтеры уже опытные, справляются. Собак приучают к поводкам, учат ходить рядом, не бояться. Тех собак, которых можно социализировать, потом удается пристроить в хорошие руки.

«Есть много собак, на которых волонтеры потратили год, два, три, и они только на третий год начали выходить потихоньку с ними на улицу. Но совсем безнадежных дурных собак, бесперспективных дикарей очень мало,  примерно 3–5 процентов, – рассказывает Андрюс. – Сейчас собак не усыпляют. Даже самые дикие безбашенные собаки остаются  жить – их оставляют в приютах.

Вот, например, есть Шериф, ни с собаками не может контактировать, ни с людьми. Огромный пес, 60 кг, кусает всех без разницы, и его не стали выпускать назад в город или пристраивать, он живет в приюте». Усыпление сегодня запрещено, даже если собаки покусали кого-то на улице.

«Сложных собак единицы. С собаками можно работать. Даже с теми, которые боятся. Если раньше, много лет назад, на выгул выходила только часть собак, то сейчас уже все собаки выходят на выгул, – говорит Алена, волонтер приюта «Кожуховский». – А вообще, собака бывает кусачей только от жизни собачьей. Раз они нападают, значит, они доведены до такого состояния.

Например, была стройка, строители закончили, уехали, а собачья стая, которая тут за эти 2–3 года выросла, остается. Уже без корма, без ухода. Конечно, собаки начинают голодать, озлобляются. Пока отношение к животным у людей не изменится, то и на улицах городов не будет изменений.

Все же за последние годы стало лучше. Мы это видим даже по приюту. Сейчас, например, к нам каждые выходные приезжает огромное количество людей, нам очень хорошо помогают, мы видим неравнодушие людей. А положительных эмоций от общения собаками очень много».

Собаки уходят и приходят: замкнутый круг

Как замечает Сергей, в период коронавируса выброшенных домашних животных на улицах стало больше: «Видимо, люди не хотели тратиться на них. Хорошо, что люди забирают животных из приютов себе. Иначе бы просто некуда было селить новых питомцев. Сократить популяцию бездомных псов, конечно, можно за счет стерилизации, но она ведь опять будет расти, и обычно это происходит именно за счет выбрасывания на улицу домашних животных».

Сократить популяцию бездомных собак на какой-то одной территории тоже сложно, ведь они мигрируют по всему городу.

Сергей убежден, что самое главное, что может помочь, – просветительская работа с гражданами. Нельзя выбрасывать животных на улицу! 

«В России будут постоянно появляться собаки на улицах, потому что много у нас несознательных владельцев, которые бросают животных. В Европе накладываются большие штрафы за потерю собаки или, тем более, если хозяин ее выгнал, поэтому там нет таких проблем. Нам надо тоже повышать ответственность за владение животным», – соглашается Андрюс.

Да и отношение к стерилизации животных все еще двоякое. «До сих пор живет стереотип – якобы «роды полезны для здоровья собаки», но это неправда. Уличная собака рожает, а щенки никому не нужны. Запускается цепочка, щенки вырастают, опять спариваются, появляется стая.

В Европе стерилизуют в 5 месяцев любых щенков при контроле бездомных собак, – говорит Андрюс. – И это правильно и с точки зрения здоровья, и с точки зрения распространения таких безнадзорных животных. Кстати, еще момент: если сука не стерилизована, то у кобелей это вызывает агрессию, они реально звереют на собачьей свадьбе и могут покусать людей».

«От некачественной работы страдают животные»

Андрюс полагает, что проблема кроется еще и в некачественном исполнении некоторыми частными структурами работ в рамках программы «отлов-стерилизация-возврат». После стерилизации в случае выпуска собаке ставят бирку на ухо и отвозят в то место, где забрали. Но не всегда.

«Бывают случаи, когда, скажем, отловили в Калужской области, стерилизовали, а выкинули где-нибудь в Московской области, или куда-то на участки. И это, конечно, неправильно. Собака оказывается на чужой территории, а здесь уже свои сложившиеся стаи, начинаются конфликты между животными. Иногда так делают и из-за того, что просто не хотят их кормить в приютах, накладно. Проще выпустить, не важно, куда», – рассказывает эксперт.

Программа «отлов-стерилизация-выпуск» дала свои положительные результаты, но все же собак в городе слишком много. С этим все еще ведется огромная работа.

Государственные приюты обычно не выпускают собак обратно в город, а частные приюты могут это делать. Есть система, где приюты работают сами по себе, а отлов отдельно, нет четкой схемы.

При этом государство выделяет деньги на реализацию программы по выпуску стерилизованных собак на свободу. Чтобы принять участие в этой программе, нужно выиграть тендер. И вот тут встречается недобросовестность. Часто компании, выигравшие тендер, работают не тщательно, экономят, причем не только на собаках, но и на врачах, не дают одноразовые перчатки, качественные нитки. В итоге это приводит к болезням и инфекциям животных.

Раньше при стерилизации было принято зашивать собаку обычными нитками, капроном или шелком. Но когда уже поток, тысячи операций, качество у таких операций начало хромать.

«Мы стали видеть отловленных собак, которые уже стерилизованы кем-то, с отторжением ниток, с загноениями. В итоге этих собак снова везут на операцию. И животных жалко, и деньги государственные тратятся, – говорит Андрюс. – Мы же, например, используем другой шовный материал – качественный, когда зашил и забыл, никакого воспаления». 

Да и сами операции иногда делаются халтурно. Нужно удалять яичники и матку, а иногда из-за недобросовестности врачей у собаки снова начинается течка. И хоть она и не может забеременеть, но «собачьи свадьбы» собираются. И опять агрессия бездомных стай, драки собак.

Сама идея отлова и выпуска собак после стерилизации назад – хорошая, но когда доходит до реализации, халтурная работа приводит к проблемам, считают эксперты. «Причем ведь никто не проверяет результат такой работы. Цель выполнена, собака прошла круг, собаку с биркой выпустили, а как это было сделано, неясно.

Иногда к нам обращаются в частном порядке. Мы заново оперируем таких животных, – говорит Андрюс. – Все по делам видно, обещать могут многое. Тех специалистов, кто делает качественно, меньше, все заточено под коммерцию.

Или, бывает, используют препараты, которые не несут никакого терапевтического эффекта, делают уколы просто для чека, для отчетности. Одни думают о деньгах, а другие – о качестве, о профессии, о животных».

Своя стая лучше чужой

Зооволонтеры сейчас объединяются, берут под кураторство определенную территорию, собирают деньги и стерилизуют на эти средства собак с этой зоны, потом возвращают уже с биркой собаку на место. Так часто поступают с собаками-сторожами, которые живут при каких-то предприятиях, гаражах и так далее. Не допустить дальнейшего размножения – основная задача. 

«Есть и еще нюанс, объясняющий, почему так правильно, – рассказывает Андрюс. – Например, живет где-то прикормленная стая хороших собак, их забирают куда-то на стерилизацию и не возвращают, тогда на это пустующее место с области или другого района придут другие собаки, но они могут быть злыми, более агрессивными.

Тогда местные жители говорят: «Верните наших собак, эти новые нам не подходят». А собаки идут туда, где есть еда. Если эта зона не патрулируется одной стаей, туда обязательно придут другая. Срабатывает механизм, отработанный природой. Не бывает пусто место без собак».

Кормить ли животных на улице? Опять же есть разные мнения. «Если они стерилизованы, то имеет смысл их покормить, благодаря этому они не будут злыми, – считает Андрюс. – И в некоторых округах мы видим таких толстых добрых собак, они спокойные, не кусаются. При этом и популяция не растет, поскольку они стерилизованы, и другие, возможно, злые собаки не придут на территорию».

А вот Сергей считает, что лучше не подкармливать. «Я думаю, что самая правильная помощь бездомному животному – взять ее себе домой. Если нет такой возможности – лучше вызвать отлов. Сегодня это безопасно для животных, и это настоящая помощь: собаку отвезут в приют, она будет жить в тепле и заботе».

Обычно, рассказывает Сергей, местные жители разбиваются на два лагеря. Одни защищают собак, другие говорят: они нам надоели, мы их боимся, заберите их.

«Мы оказываемся между двух огней. Не хочется, чтобы нас потом проклинали. А проклинают нас обе стороны. У всех претензии. Мы пытаемся искать компромиссы. Например, объясняем: «Мы заберем сейчас 5 собак. Им вставят бирки в ухо, потом они вернутся сюда, на места обитания». Нам же говорят: «Да вы убийцы, и в приюте им плохо!» Мы уговариваем местных жителей курировать этих собак, жители договариваются, кто, когда будет кормить. Если не договариваются, мы забираем собак в приют.

Кстати, часто жители потом приходят в приют, навещают там своих подопечных хвостатых. Бывало, что и попадало нам, с нами чуть ли не драться пытались местные жители, защищая собак от нас, «живодеров». Однажды нас местные бабульки побили костылями, в другой раз погоны срывали с наших сотрудников. Но мы стараемся не конфликтовать, а объяснять ситуацию. И смех, и грех».